Разве это мои руки? Эти нелепые отростки с прозрачной кожей? Как не стыдно — так видны сосуды: синие пульсирующие вены, капиллярная сетка разных оттенков – от розово-сиреневого до вишневого, — кости, суставы, которые зачем-то сгибаются и разгибаются. Зачем? Кому это надо? Ладони в помятых линиях, по витиеватостям которых некоторые умудряются видеть судьбу. Какая тут может быть судьба, и чья, если я не уверена, что руки мои…

Может с другой стороны? Пальцы зачем-то трясутся, я же им приказываю быть ровными и по возможности красивыми. Для большей красоты я убираю волоски на руках. Женщинам кажется, что они вообще зря растут на теле. Только причем тут красота? О ногтях я вообще молчу. Не понимаю, как они вообще могут быть красивыми, даже если их разукрасить всеми цветами радуги.

Что это? Как это называется? Руки? Мои? Спрятать, забыть! Что за напасть?

Жвачку в рот — и за компьютер. Аромат дыни с мятой быстро заполнил основную часть головы, ритмичное движение челюстями успокоило нервную систему: дыхание стало ровным и спокойным, давление пришло в норму, пульс стабилизировался. Не понимаю, зачем йоги так мучаются в асанах и дышат пранаяму, если все может решиться гораздо проще.

Руки перестали меня напрягать, они просто исчезли, потому что слились с мышкой и клавиатурой.

Так, что здесь? Сначала проверить почту. Поубивала спам. А это что? Приглашение на тренинг «Школа охоты»? Хм…

«Тренинг «Школа Охоты» дает ясные ответы и навыки успешного поведения с мужчинами. Вы получите знания, как сделать так, чтобы окружающие вас мужчины стали именно такими, как Вам хочется. Научитесь заинтересовать и удержать около себя лучших представителей мужского племени.
Тренинг стартует 18 октября. Идет три пары выходных.
Для вашего удобства он разделен на логические блоки:
1. Привлечь и заинтересовать понравившегося мужчину.
2. Навыки уверенного и успешного поведения.
3. Где и как найти своего мужчину.
4. Основы его воспитания».

Аромат дыни с мятой внезапно развеялся. Я подумала, что, наверное, проглотила жвачку. Может, кто-то так пошутил? Нет, обыкновенный спам. Ниже — координаты организаторов. Да уж, дожились… Языком я нащупала жвачку во рту и снова ощутила знакомый вкус.

Что еще мне предложат? Кто-то прислал приглашение стать его другом, кто-то прокомментировал фото – все как всегда. Захожу на свою страничку, читаю комменты, сообщения, отклоняю предложения. Может ли тут быть что-то интересное? Захожу в раздел вопросов. Что интересует других людей? Редко, но все-таки бывают действительно живые вопросы. Выбираю раздел. «Любовь и отношения» — нет, спасибо, на сегодня хватит, меня уже на охоту пригласили. «Автомобили», «Политика», «Музыка», вот – «Литература и искусство». Чем здесь интересуются?

«Подскажите, что почитать?»

«Любите ли вы искусство?»

«Какой фильм советуете посмотреть?»

«Давай вместе сочинять книгу. Каждый пишет по одному слову».

Неужели и здесь ничего интересного?

«Жизнь моя дешево стоит, цену мне смерть придает, но со смертью я цену теряю. Кто я?»

Это что, загадка что ли? И снова:

«Что почитать?»

«Если бы вы могли вычеркнуть навсегда из языка одно слово, что это было бы за слово?»

Что отвечают: «Нормально, никогда, смерть, гопник, война…» Интересно, если вычеркнуть слово из языка – что произойдет с самим понятием? Этого никто не спрашивал, но отвечающие были уверены, что, вычеркивая слово из языка, они убирают и само его значение из жизни.

Мысленно я почему-то возвращалась к загадке. «Жизнь моя дешево стоит…» Правильные ответы автор удаляет, но отгадавших совсем немного. Я задумалась. Отодвинулась от компьютера, посмотрела в окно – погода была по-осеннему неплоха. На газоне резвились собачки, бегали, смеясь, детишки.

Я написала свой ответ: «Может, любовь?»

Есть ли ей цена? Всем известно, «что имеем – не храним, потерявши – плачем». Точно, цену смерть придает. Наверное, любовь.

О любви.

Ноги осторожно, точно охотясь, ступали по мягкой траве, потом повернули и вышли на песчаную дорогу. Даже сквозь обувь ощущался крупнозернистый песок, уже слегка подогретый утренними лучами южного солнца. Воздух был пропитан ароматом горных трав и юных смолистых сосен, окружающих поляну. Глубоко вдыхать не хотелось – осторожно, словно боясь спугнуть разлитую в воздухе жизнь, тело впитывало легкую благость.

Издалека громыхнуло что-то неясное – откуда гром, на небе ведь ни облачка? Это машины. Соседская снова никак заводиться не хочет. Откуда здесь машины? Запах бензина и гари. Состояние блаженства неумолимо рассеивалось в утренней дымке суетливого волнения наступающего дня. Просыпаться никак не хотелось, но в сон стремительно врывались все признаки ухудшения экологической обстановки, чтобы выдернуть меня из южных гор и поместить в киевскую квартиру на охрипшую кровать возле окна, из которого и доносились звуки изнасилованной соседом «копейки».

С телом произошла какая-то штука. То, что только что было наполнено кайфом, мгновенно пронеслось сквозь электрическую мясорубку. Но самое неприятное, что где-то в груди застрял этот четырехлепестковый нож, который с пробуксовкой все прокручивал и прокручивал зияющую болезненную дыру.

Не без труда слепив свой обычный образ из кусков, валяющихся под одеялом, пошатываясь, я побрела по квартире. Главное – не смотреть в зеркало, можно только после душа, он имеет свойство крепче склеивать привычный образ, но вот дырку заткнуть было нечем.

Допивая чай, я уже мысленно построила план на сегодняшний день. В институт на вторую смену – почти весь день занят, но зато смогла выспаться. Нужно еще дописать курсовую, полистать учебник по технологии и конспект. Погода хорошая, весна — все-таки не осень, душа, хоть и с дыркой, но все равно радуется солнышку. Прикинула, что сегодня уже можно будет надеть легкий плащик.

Думала, что дома никого нет, но по нечленораздельным звукам поняла, что в соседней комнате кто-то есть. Это был отец.

Я закрылась в своей комнате и принялась за работу. Обложилась книгами и конспектами, пару раз перечитала написанный сегодня ночью последний абзац и принялась заканчивать курсовую.

«Превышение рекомендованного давления в зоне печатного контакта ведет к преждевременному разрушению печатающих элементов. Следует контролировать также толщину печатной формы и резинотканевых пластин».

В дверь постучали. Я не удивилась. Папа услышал, что я начала печатать на машинке. Дверь приоткрылась и показалась голова отца:

— Привет, котик! Ты еще дома? Можно к тебе? – он щурился, солнечные лучи светили ему прямо в лицо.

— Привет. Ты не на работе?

— Мне сегодня на вторую.

— А… Мне тоже.

Он улыбнулся, сел на диван и придвинулся ко мне.

— Я хотел с тобой поговорить.

— Что, пап? – Я оставила работу и повернулась к отцу.

Он мялся, потирал руки – видно было, что волновался.

— Ты знаешь, ты ведь у меня одна-единственная…

Он опустил глаза.

Я молчала, в голове стало вдруг совсем пусто…

Он снова посмотрел на меня — так, что я не выдержала и невольно отвернула взгляд. Дрожащей рукой хотел погладить меня по голове, но не решился — только поднес руку, подержал и убрал.

— Ты, моя доченька. Я так тебя люблю. Ты одна меня понимаешь.

Снова пауза. Напряжение нарастало.

— Пап, я знаю…

Мыслей по-прежнему не было. Я тупо рассматривала комнатный воздух: в солнечных лучах плавали мелкие пылинки.

Отец как-то по-детски вытер руками влажные глаза и глубоко вздохнул.

— Солнышко, мне очень надо. Ты даже представить себе не можешь, как надо.

Я опустила голову.

— Папа, нет.

— Дай мне! У тебя есть деньги, я знаю.

— Нет, папа, нет. А если бы и были, я бы тебе ничего не дала. Ты уже и так все пропил!

— С-сука! — Глаза ядовито заблестели. Он сорвался с дивана, одной рукой молниеносно схватил меня за шею, но сжать не смог.

— Отпусти, — я сопротивлялась, но он был сильнее. С силой толкнул меня — я упала вместе со стулом. Когда падала, зацепила машинку. Хорошо, что она не слетела со стола, только сдвинулась. Как бы я тогда заканчивала курсовую?

Хлопнув дверью, отец вышел из моей комнаты.

Я потрясла головой, ударилась вроде несильно. Нет, так нельзя. Надо поставить замок. А вообще-то оставаться здесь одной становится просто опасно.

***

«Яна, к сожалению, ответ иной».

Значит, не любовь. А почему, «к сожалению»? Ответ – не любовь – и все. Да, в любви я мало что понимаю. Вот это точно, что – к сожалению…

Что же это может быть? Снова перечитываю вопрос. Задала его некая Настя. Кто такая? Ее страничка закрыта. Только аватарка. Еще указано, что учится на факультете журналистики.

Что вообще значит – «жизнь моя дешево стоит»? Кто может так обесценивать свою жизнь? Наверное, больной человек, который мучается. «Цену мне смерть придает» — умирать, конечно, никому не хочется, даже тяжелобольному. «Но со смертью я цену теряю» — наверное, со смертью все теряется.

Снова пишу ответ: «Болезнь, депрессия?»

Настя ответила только вечером: «Нет, Яна. В предыдущих комментариях есть хорошая подсказка. Попробуйте догадаться. Или построим с Вами свой поиск ответа?»

Я уже читала предыдущую переписку: попытки ответить разных людей и комментарии Насти. Естественно, я могла видеть только неправильные ответы, которые Настя не убирала. Среди них были следующие: цветок, память, живой мертвец, человек и даже гроб. Многие «сдавались», так и не отгадав.

А что мне нужно? Чего меня зацепила эта загадка? Ну, не для того же, чтобы просто догадаться и написать ответ, Настя потом его удалит, потому что он будет правильным, и возможно напишет что-то типа: «Яна, вы отгадали, я вас поздравляю». Это мне точно не нужно. Но бросать затею не хотелось. И дело не в нахождении во что бы то ни было правильного ответа, а в том, что со мной что-то происходило, когда я думала о том, что дешево стоит жизнь, о смерти, которая придает ей цену. Скорее всего, я бы написала ответ «человек», но такой ответ уже был — и он был неправильным.

В переписке Насти с другими участниками были комментарии некой Татьяны, которая предлагала много вариантов ответов и задавала наводящие вопросы.

Татьяна: «Одушевленное или нет?

Творение Бога или человека?

Какого цвета?»

Настя: «Одушевленное.

Творение и Бога, и человека.

Цвета разнообразны.

Обстоятельства играют роль».

Странно, почему же это не больной человек? Мне кажется, такой ответ вполне мог бы соответствовать условию.

Я написала Насте ответ: «Под это описание может подойти много разных состояний живого существа. Еще попытка: ребенок в утробе матери».

Эта версия мне казалась очень убедительной. Но она тоже была неверной.

«Под это описание может подойти на 100% только один вариант. Хотя попробуйте найти свой и аргументировать его. Еще попытка?» — видно, Насте нравилась эта игра.

Я не спешила с новой версией, у меня ее просто не было. Я решила сделать перерыв и попробовать подумать об этом завтра.

На следующий день ничего не изменилось. В голову ничего нового не приходило. Я решила тщательно разобрать условие. И не зря, потому что в глаза мне сразу бросилось явное противоречие, которому я сперва не придала значение. Об этом я и написала:

— Здесь в условии есть одно противоречие. Жизнь не может дешево стоить, если цену ей придает смерть, потому что смерть в любом случае неизбежна. Тогда это сама жизнь.

— В тот момент, когда говорящий задает вопрос, все утверждения верны. Говорящий просит указать, назвать его. Ответ кроется в обстоятельствах, жертвой которых он стал. Это то состояние или временный статус, в которое может попасть любой. Зависит от обстоятельств или неблагонамеренных действий других. Жизнь обесценивается, но ее сохранение служит стимулом для одних и может реализовать желания или требования других. В одном вы правы, Яна, смерть в любом случае неизбежна. Никому не дано пережить вечность. Но это уже разговор на другую тему…

— Что ж, спасибо за подсказку. Буду еще думать… Настя, мои предыдущие ответы где-то очень далеки от правильного? Просто мысли возвращаются туда же. Скажите, это было «холодно» или «тепло»?

— Очень «холодно». Яна, вы думаете не в том направлении. Попробуйте задать наводящие вопросы.

Как, я думаю не в том направлении? Но ни в каком другом направлении мне не думалось. Я решила задать вопрос:

— Кто обесценивает жизнь? Сам говорящий или те другие, которые сделали из него жертву? У меня жуткая картинка: влюбленный больной эмбрион, который под дулом пистолета хочет или не хочет появляться на свет… М-да… Может это просто сон?

— Сейчас очень близко по смыслу. Дуло пистолета может иметь место. Хочет или не хочет чего-то тот, кто создал ситуацию для говорящего, и пытается решить ее при помощи угроз, обращенных к третьему лицу. Сон или явь — не важно. Жизнь или кино, впрочем, тоже.

Теперь все стало очевидно. Я написала правильный ответ. Настя его удалила, поздравила меня и поблагодарила за интересную игру. Я тоже поблагодарила Настю.

Странная штука. Отдельно ни любовь, ни болезнь, ни эмбрион не были даже близки к правильному ответу, а вместе – получилось. Хотя, я теперь точно вижу, что были близки и даже очень близки. Ибо во всех этих случаях срабатывала одна и та же схема отношений.

Их трое: некто, другой и третий. Некто – жертва, он даже не знает цену своей собственной жизни, но думает, что она зависит от другого или от обстоятельств, хотя это всегда связано с другим. Но на самом деле все это игра другого с третьим лицом. Вот третий – самый главный. От него зависит, будет ли жизнь чего-то стоить. А другому от жертвы ничего не надо, на то он и жертва. Другой относится к жизни жертвы чисто формально – дышит или не дышит. Ему что-то нужно от третьего. И на самом деле это они друг с другом выясняют отношения. Ценность жизни увеличивается от связи жертвы с третьим лицом. А если бы жертва сама могла установить ценность своей жизни, то автоматически превратилась бы из жертвы в третье лицо. Вот и вся игра.

Интересно, если бы можно было вычеркнуть угаданное слово из языка, что изменилось бы? Или так: что должно было бы измениться, чтобы это слово исчезло из языка?

А вообще, я бы загадала следующую загадку: как жертве установить прочную связь с третьим лицом, ведь между ними стоит другой? И у него, вероятно, есть нечто наподобие пистолета…

Вместо послесловия.

О любви (еще одна попытка).

Однажды Бог щедро осыпал своей материнской рукой бисером милости своей головы влюбленных. Я не оговорилась. У Бога две руки: одна – отцовская для держания закона, а вторая – милостивая, материнская.

Влюбленные обезумели от восторга, купаясь в каплях божественной любви, перебрасывали их от одного к другому, пока все почти не растеряли. Осталась одна только капелька, которой они очень сильно дорожили, но никак не могли ее поделить. Как только она оказывалась у Нее, Он стремился к ней, и казалось, что жизнь без Нее невозможна, потому что Она была не женщиной, а богиней. Она снисходительно отдавалась ему, потому что думала, что Он любит ее, и верила в то, что Она и есть это божество. Но как только капля божественной любви передавалась Ему, он тут же начинал чувствовать себя божеством, а Она уже не представлялась Ему столь замечательной, но зато Она теперь сама стремилась к Нему…

А в то время Бог все сыпал и сыпал бисер на головы влюбленных. Только они уже не поднимали головы к небу и не видели падающих звезд. Но некоторые влюбленные все время искали их, ловили и совместно сплетали в узоры, и даже сами создавали подобие звездного неба, с которого тоже сыпались звезды, они очень напоминали капли божественной любви. И люди, увидев их на земле, прозревали, вспоминали о преданных забвению событиях, вновь поднимали свои головы в поиске настоящих звезд, которые по сей день не забывает осыпать Бог своей щедрой материнской рукой.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>