Памяти моей любимой жены поэтессы Эллы Шапиро

Я взглянул окрест меня —
душа моя страданиями
человеческими уязвлена стала.
Александр Радищев

1. Предупреждение и предисловие

Тех, кто дорожит своим душевным комфортом, тех, кто верит в свою загробную жизнь «на том свете», прошу не читать этот текст. «Блажен, кто верует», и я вовсе не хочу разрушать веру, которая помогает людям выносить все тяготы, лишения и страдания их скоропреходящей жизни.

При этом прошу помнить, что я, автор этого текста, стою на стороне добра, воплощённого в личностях Иисуса Христа и Божьей Матери. Без ориентации на Его заповеди блаженства человек не может обрести человечности. В этом я уверен. Его заповеди — это наши кормчие звёзды, это опоры, на которых, хоть и пошатываясь, стояла и всё ещё как-то стоит вся христианская нравственность, присущая нередко даже самым ярым атеистам.

С философской точки зрения, невозможно доказать ни существования Бога, Творца Неба и Земли, ни его отсутствия во Вселенной. Можно только верить или в одно, или в другое (атеизм). А мне лично не дана ни вера в Бога-Творца, ни атеизм. Я честно признаюсь: «Не знаю!»

Здесь для меня существенно следующее: ни Ветхозаветные мифы, ни исторические свидетельства, ни современная реальность не дают мне убедительных доказательств того, кем или чем, с какой целью и(или) почему были созданы живые существа и в том числе люди.

Если мир живых был создан неким личностным началом, то можно предположить, что оно ставило перед собой какую-то цель. Если так(?), то её воплощение — устройство всего естества и прежде всего тех существ, которые способны ощущать и чувствовать, оказалось, на мой взгляд, крайне неудачным или, что ещё печальней, крайне жестоким. Подробней об этом я напишу ниже.

Столь же вероятно, что мир живого на Земле возник в результате безличных природных процессов — химических, биологических, физических и ещё каких-нибудь неизвестных в их совокупности.

А безличное начало безразлично ко всему, в том числе и к нашей участи. В этом случае мы сталкиваемся с бесцельной жестокостью безразличия.

Поскольку я не знаю и не ведаю, кем или чем был создан живой мир, я буду называть сотворившее его начало Неведомым.

Вековечная мечта людей о бессмертии в этом земном мире или в загробном не то что говорит, а просто молча кричит о неудовлетворённости людей своим столь недолгим существованием на Земле и, главное, об их нутряном протесте против неизбежной смерти и страхе перед ней.

Читатель может подумать, что автор этих строк не видел в нашей жизни ничего прекрасного и не наслаждался её прелестями. Как раз наоборот! Я настолько люблю, настолько дорожу здешней красотой и многими земными радостями, что не могу смириться с их скорой преходящестью и прижизненной омрачённостью страданиями и горем.

Преобладающее большинство людей привыкает к неизбежным мукам собственной плоти, привыкает — и смиряется с ними.

Но ведь неизбежное — это вовсе не синоним должного!

«Всё действительное — разумно», — утверждал Гегель, в своей философско-куриной слепоте оправдывая все безобразия земного жизнеустройства.

И словно в ответ ему Вольтер иронизировал:

«Всё к лучшему в этом лучшем из миров!»

Невесёлые стороны и частности этого лучшего из миров по отдельности известны практически каждому смертному, но мало кто сводит их в системное целое и, если выказывает недовольство, то лишь конкретными случаями из жизни и смерти, не решаясь увидеть за деревьями лес.

В этом эссе речь идёт не о социально-политических проблемах.

В этом тексте я говорю о негодном устройстве самого нашего естества, изъяны которого, как правило, плачевно сказываются на состоянии нашей души, неразрывно связанной с плотью. Вот о каком системном целом идёт здесь речь.
Я попытаюсь поразмыслить здесь о том зле, которое заключено в самом нашем естестве.

Толчком для этого стала чёрная боль, причинённая мне жуткой гибелью моей жены.

Не могу не сказать здесь о моих переживаниях.

Моя собственная смерть глянула мне прямо в глаза. Стоит мне остаться наедине с собой — и я чувствую весь ужас нашей вечной разлуки. Вдумайтесь в эти два слова — вечная разлука! Вечная разлука двух очень разных и очень близких людей, за сорок четыре года ментально проросших друг в друга. Лучше не давать волю воображению!

2. «Не люди умирают, а миры»

После поминок
Деревья разом все зазеленели,
Воскресла изумлённая трава,
Но нет тебя теперь в твоей постели,
Не слышишь ты любви моей слова.

Отмаявшись, душа твоя взлетела —
В каких она витает небесах?!
Болящее, преобразилось тело
В горячий пепел, в невесомый прах.
5 мая 2017 г.

Был человек — и нет человека… Здравый смысл это сознаёт и кое-как применяется к новой реальности. Но воображение, как ни силится, не в состоянии это постичь и объять. Воображение только истощается в своих мучительных усилиях и время от времени тупо впадает в ступор.

Да, конечно, есть свидетельство о смерти, я сам видел в гробу мёртвую мертвенно красивую Эллочку, при мне её опустили в пещь огненную, при мне захоронили оставшуюся от неё бесформенную кучку пепла в капсуле, — а боль души беззвучно кричит и рыдает: «Не может этого быть! Не должно так быть! Не хочу, чтобы это было! Кто или что сотворяет этот кошмар?! И обрекает на исчезновение нас всех до единого?! Даже такого ангела, как Элла-Елена!

Десятки флаконов, коробочек с таблетками и других лекарств остались в квартире. Они её не смогли спасти — и уже некого спасать.

В большом шкафу осиротело висят её платьица. Уже никогда не облекут они её такое худенькое миниатюрное тело!

Бесцельно стоят её туфельки. Уже никогда не понадобятся они её сказочно маленьким стопам!

Никогда уже не помолится она перед любимой иконой «Утоли мои печали».

Наш личный мирок на двоих, наша нами обжитая квартира сразу стала опустелой, бездыханной, безжизненной.

«Не люди умирают, а миры». Как же глубоко и точно сказал об этом Евгений Евтушенко! Миры не только духовные, душевные и телесные, но и тесно связанные с ними бытовые, эти наши предметные коконы.

Потому что навсегда исчезла она, моя жена. Исчезло её военное раннее детство в какой-то заволжской деревушке с её голодом и холодом; возвращение на родину в Москву, преждевременная смерть красавицы-мамы, большие успехи в школе (вплоть до серебряной медали), искания своего пути в жизни, первая влюблённость, первые стихи и поэтические переводы… Стоп, не биографию же я пишу!

Но не могу не упомянуть о редкостной красоте её души, отражённой в утончённой красоте её лица; о её действенной отзывчивости, порою переходящей в губительные глупости; о богатстве её впечатлений, о её проницательном уме и феерическом остроумии, о её глубоком поэтическом таланте, о её неуёмных смелых мыслях, о её невысказанной и несказанной беде, о её любви к цветам и музыке…
Да разве перечислишь всё то, что заключала в себе воистину уникальная личность Эллы Шапиро!

И весь этот огромный многокрасочный мир превратился в кучку серого пепла.

Кричать бы, по полу кататься,
О стену биться головой!

3. Феномен трупа и скорбь по усопшему

А феномен трупа! Какое издевательство и над покойником, и над теми, кто неизбежно станет покойниками! Мне лично нестерпимо видеть, как живой, чувствующий человек предстаёт перед тобой своим муляжом в гробу, недвижным, бесчувственным и безгласным. Вскоре ему предстоит гнить в земле, превращаясь в нечто омерзительно страшное или же быть сожжённым дотла. А мрачная церемония похорон!.. Всё это просто разрывает сердце.

Неведомое! Если уж ты обрекло живого человека на смерть, то неужели не могло бы безболезненно аннигилировать его, чтобы он во мгновения ока без боли исчез — безо всяких похорон и могил, напоминающих о тёмном ужасе смерти. Пусть бы человек оставался только живым в памяти ещё живущих, тех, кому он был дорог!

Только любовь чувствует, а значит, познаёт и понимает незаменимую ценность человеческой индивидуальности. И в максимальной полноте это понимание проявляется в той тяжкой скорбной боли, когда бесконечно дорогой человек навсегда исчезает в небытии.

Сказанное относится и к чувствам, родственным любви, но по душевной энергии более слабым, чем она. Это глубокая дружба, привязанность, симпатия, восхищение.

Разумеется, здесь мера понимания утраты и скорби по ней гораздо меньше.

Скорбь! И здесь Неведомое ставит смертного перед издевательским «или-или»: если ты человек, твои скорбь и тоска по исчезнувшей, но навсегда любимой, воистину её достойны. Но если не засыплешь свою боль по ней пылью бытовых забот и земных интересов, сам будешь мертветь при жизни: депрессия затянет тебя в свою чёрную пустоту.

Вот и терпи корчи на раскалённой сковороде этой дилеммы, омертвляющей душу!

4. Противоречивость нашей плоти

Только что я описал пример противоречащих друг другу устремлений нашей души. Так она мило устроена. Замечательно здесь то, что решающий голос в этой дилемме, скрытный и неслышный, принадлежит вечному скелету с острой косой. Ведь за страхом депрессии маячит страх смерти.

Все мы часто сетуем на противоречащие друг другу предписания медиков разных специальностей. Но если вдуматься, то увидишь, что их противоречивые предписания — это лишь отражения противоречий, встроенных в наше естество, присущих ему от природы. «Не ешь много сладкого, иначе наживёшь диабет!» И правда, можно нажить диабет. Другой медик заявляет: «Мозг нуждается в сладком, иначе он теряет активность». И это тоже правда. «Мясная еда грозит подагрой». «Без мясной пищи мужчина, да и женщина тоже, теряет физическую энергию». Верно и первое утверждение, и второе. Какое именно количество сладостей и мяса необходимо и безвредно для того или иного индивида, никто толком не знает. Вот и выбирай между неопределёнными угрозами!

Ну что, хороши шуточки нашего организма? И зачем, и почему он так издевательски устроен?!

5. Возрастные отмирания

Если жизнь — это прекрасный подарок,
то зачем же его отнимать?!

А отнимают его у некоторых ещё в материнской утробе.

То Неведомое, которое вместе с жизнью, и неразрывно с жизнью даровало нам смерть, похоже на садиста, отрубающего собаке хвост кусочек за кусочком.

Прежде чем окончательно сгинуть в небытии, мы отмираем с каждым возрастным циклом, отмираем и телесно, и ментально.

Новорожденный с горьким плачем покидает тёплый рай материнской утробы.

Восьмилетние мальчик или девочка вовсе не похожи на себя в младенческом возрасте. Младенчество и раннее детство отмерли навсегда, но восьмилетние человечки ничуть не жалеют об этой утрате. У них уже роятся более или менее смутные мечтания, они торопятся стать взрослыми, надеясь как-то обогатить и усладить свою жизнь.

Подросток незаметно отмирает, превращаясь в молодого человека, который строит своё будущее. Он полон энергии, здоровья и замыслов, которые осуществляет с большим или меньшим успехом. О молодость! Сколько поэтических и прозаических строк, сколько картин и мелодий воспевают твои блистательные преимущества! Вот где полнота и яркость жизнечувствования! Чувствилище молодого человека при нём, и оно очень восприимчиво.

Но и молодость отмирает, уступая место зрелости, где помимо достижений и успехов накапливаются неудачи и разочарования вкупе с болезнями. Жизнь несколько тускнеет и будущее не кажется таким прельстительным, как это было в юности.

Человек утверждается в своей социальной среде. Он обретает солидность и внутренне, и внешне. Основные жизненные цели достигнуты. Тут-то и начинается пресловутый кризис среднего возраста. В моём понимании это уже смутное предчувствие окончательной смерти, пусть ещё отдалённой. Мужчина мечется в судорожных попытках вернуть себе молодость с её полнокровным жизнечувствованием. Вместо неё приближается старость. В этот период нередко начинает меняться к худшему сама натура человека. Яркий тому пример — художник Василий Перов.

Где ты, детство?! Где ты, юность?! Где ты, молодость?! Их нет, их не вернёшь, они отмерли.

Солнце, море, книга, тело женское —
Если б это было всё навек!
Преходящесть — истина вселенская —
Вдруг тебя пронзила, человек.

Но всё ещё живо наше «Я», его способность хотя бы кое-как воспринимать мир.
Новых возрастных перемен ждать не приходится. Собственное будущее впереди на горизонте уже не маячит. Маячит небытие, то есть исчезновение чувствилища, исчезновение «Я».

Хорошо ещё, если эта мысль вытесняется заботами о внуках, если они невольно взбадривают дедушек и бабушек своей энергией, своими успехами и радостями!

А если старик остаётся один-одинёшенек?! Господи, спаси!

«Ещё вчера я был юношей — и вот я уже старик!»

В один — и отнюдь не прекрасный миг — человек осознает, что жизненные силы неудержимо вытекают из него. Ноги не желают ходить, руки не могут поднимать тяжести. Угасает энергия жизневосприятия, память слабеет… Да что там память! Весь человек катастрофически слабеет. Немощь и дряхлость! В болезнях и болях угасает всякая радость жизни.

«О, где же вы, дни весны?!» — нельзя спокойно слушать, как это поёт Фёдор Шаляпин. И как больно было мне узнать, что этот богатырь, одарённый огромными талантами и огромной жизненной силой, в самые последние свои годы перестал петь, ничего не желал, а вернее, не желал жить. Вот она, депрессия, — омертвение, а то и смерть души!

А что делает старость с человеческим телом? Старость медленно, но упорно обезображивает и уродует его до неузнаваемости! Во что она превращает бывших красавиц, показал Огюст Роден в своей скульптуре «Та, которая была прекрасной Омиер». А вспомните старуху-графиню из пушкинской «Пиковой дамы»! Много таких старух, седых, согбенных, опирающихся на палку, то и дело встречаешь повсюду: на улицах, в продуктовых магазинах, в поликлиниках и больницах. Как же невесело их видеть!

От античности и до наших дней включительно женщины тяжело переживают утрату былого благообразия и тем более красоты.

Столь же безотрадно доживают свой век старики, перенёсшие инсульты и инфаркты вкупе с другими мрачными болезнями.

Старость превращает ослабевшего, тотально усталого, беспомощного, с трудом существующего человека в издевательскую карикатуру на самого себя. «Боже, какой обезьяной я стала!» — такие возгласы вырываются порой у некоторых пожилых дам, решившихся разглядеть себя в зеркале.

Но как бы ни менял возраст и внешность, и характер, и темперамент человека, остаётся неизменным его чувствилище, его «Я» — пока не разрушено его сознание.
Неведомое превращает некогда здорового, энергичного человека в жалкую руину, прежде чем смерть взорвёт и её. Окончательно, безвозвратно исчезает чувствилище человека, его «Я».

За что? На этот вопрос Неведомое до сих пор не ответило. Зато его жертвы пускаются во всякие беспомощные домыслы, пытаясь оправдать своего истязателя.

6. Болезни и мирочувствование

«Жизнь — это сладкий плод,
Но в нём полно червей».
Один из французских поэтов

Наша смерть неизбежна; поэтому неизбежны и наши болезни: так плоха, так уязвима конструкция нашего организма.

Болезни, и нередко крайне тяжёлые, внедряются в некоторых людей прямо с младенчества. Таким бедолагам, а также их родителям подарок, именуемый жизнью, вряд ли покажется сияюще прекрасным.

Правда, большинство детских болезней довольно легко излечиваются и, как правило, длятся недолго. Примерно то же самое можно сказать о заболеваниях молодого возраста. Во всяком случае, у молодого человека всё довольно быстро заживает; молодая энергия помогает одолеть всякие хвори.

Так что в эти периоды болезни не очень-то мешают людям жить и радоваться жизни.

По сути, в детском и молодом возрасте болезни — это пока лишь чёрные метки, посланные смертью, а жизнь в молодые годы представляется бесконечно долгой. Зачем же пугаться столь преждевременно?

Но вот обычно после пятидесяти дело обстоит совсем иначе. Оно начинает принимать грозный оборот. Болезни налетают на человека стаей чёрного воронья. Все органы его тела, все физиологические функции обнаруживают свою уязвимость для неисчислимых заболеваний. Это уже не чёрные метки смерти, а её беспощадные диверсанты. Ничтожный прыщик, недогляд, заражение крови — и ещё крепкий мужчина с ужасающей быстротой превращается в труп.

«Человек — это сплошная ахиллесова пята» — процитирую самого себя.

Любая болезнь омрачает жизнь в лучшем случае, а в худшем — отнимает способность её воспринимать, в ещё худшем — заставляет проклинать её и мечтать о небытии. Достаточно приступа зубной боли, чтобы вы потеряли способность радоваться чему-либо и кому-либо.

Тяжёлая болезнь заставляет человека сосредоточивать почти всего себя только на ней и сразу отгораживает больного от здоровых незримой и неодолимой стеной. Вместо жизни идёт тяжкая борьба за выживание.

Сильная длительная боль глубоко унижает человека. Он во многом уже не может быть самим собой. Есть разные способы уничтожить в человеке его чувство собственного достоинства, но пытка, то есть невыносимая боль, — это многовековой и самый известный способ сломать человека.

7. Ускорители смерти

Таковы прежде всего войны и преступления. Это сознательные целенаправленные враги жизни, уничтожающие её извне. А сколько ещё в повседневности бесцельных, случайных, однако смертоносных воздействий! Это автомашины и поезда, ненарочно налетающие на человека и убивающие его; это упавшие на него во время грозы деревья; это тяжёлые сосули, ударившие его по голове, и т.д. и т.п. К тому же внешние травмы нередко порождают внутренние заболевания.

А эксперименты человека над человеком! Какая-нибудь таблеточка — и жертва теряет всякую память. Да что там память!.. Бывает, и собственную личность.

Хорош царь природы, уязвимый, как муха!

Неведомое! Неужели нельзя было создать человека неуязвимым, чтобы он дожил таким хотя бы до естественной безбольной смерти?!

8. О чём говорит страх смерти

В социальной жизни страх смерти и боль — это извечные орудия шантажа. Это из-за них люди совершают, а точнее, бывают вынуждены совершать предательства и подлости.

А что означает страх смерти в бытийственном аспекте? Когда он появляется?

Обычно этот страх появляется в те дни, когда — зачастую на наших глазах — умирает близкий человек. Но бывают и другие причины и поводы. У меня он возник в детстве, когда прямо перед нашими окнами проехал чёрный катафалк в сопровождении небольшой молчаливой процессии и невыносимо скорбного шопеновского марша.

Страх смерти присущ не только человеку, но и домашним соседним животным — собакам, кошкам, коровам, лошадям, да и многим другим, не прирученным зверям. Животным легче! Похоже, при жизни они не чувствуют своей смертности и только перед самым концом чуют, что их ждёт нечто ужасающее. А бедолагу человека Неведомое в жестокости своей наделило сознанием своей смертности и скоропреходящести.

Животные не способны себя обманывать. Их смертный ужас в час кончины свидетельствует, что они не ждут после смерти ничего хорошего, кроме исчезновения в пустоте небытия. Страх смерти у всей чувствующей твари свидетельствует о том, что смерть абсолютно противоестественна, абсолютно противожизненна.

О том же свидетельствует страх смерти у людей. Как там глубоко ни верует человек в свою загробную жизнь, «жизнь после смерти», но лишь нависнет над ним смертельная угроза, всё его естество возжаждет жизни не где-нибудь на «том свете», а здесь, на земле. Наш страх смерти означает, что на самом деле наше «Я» не верит в своё посмертное существование.

Вот как Неведомое подвергает жесточайшим пыткам и наше сознание, и нашу плоть, и нашу душу!

Неведомое заложило смерть в самоё наше естество и вместе с тем встроило в него ощущение противоестественности смерти, которое выражается в страхе смерти.
Вдумайтесь в этот внутренний антагонизм нашего естества — и вы почувствуете издевательский характер этого антагонизма!

Неужели нельзя было сотворить нашу плоть так, чтобы человек жил очень долго, вдосталь, в добром здравии, а потом во мгновение ока аннигилировался, не испытав и на секунду страха?! Уж если Неведомое поскупилось на бессмертие, так хотя бы не омрачало нашу столь краткую жизнь прижизненным знанием неизбежности смерти!

9. Кто и почему не страшится смерти

Кто, каким образом и при каких условиях избавляется от страха перед небытием?
Надеюсь кое-что здесь обозначить.

Прежде всего перестают страшиться смерти те, у кого мера телесных и душевных мук превосходит меру их стойкости. Нетрудно догадаться, о каких несчастных я говорю.

Затем я называю людей, у кого и без болей полностью исчерпана вся витальная энергия, и телесная, и душевная. Им нечем жить, а потому нет и желания жить. Такой феномен называется «живой труп».

Ещё это люди, которые убедили себя в возможности заслужить посмертную райскую жизнь, убедили до такой степени, что заставили умолкнуть даже инстинкт самосохранения. Это, как правило, монахи, святые люди, взрастившие в себе невероятную силу самовнушения.

К тому же аскетизм, особенно в еде, и отказ от половой жизни заметно убавляет их витальность.

Это также люди, у которых ярость, ненависть и любовная страсть в определённые моменты раскаляются так, что ослепляют сознание, вытесняя из него страх гибели. Такое происходит в воинских подвигах и подвигах самопожертвования.

А самое распространённое «бесстрашие» в обыденной жизни — это если не полное отсутствие воображения, то его тупость и вялость. Но это длится, пока не грянет гром, пока какая-нибудь смертельная болезнь не вцепится в плоть подобного индивида.

Нельзя не назвать здесь самый популярный и весьма эффективный способ забыть обо всех горестях и бедствиях, а значит, и о смерти. Это алкоголизм и наркомания. При этом и ежу понятно, насколько эти совсем не безболезненные способы укорачивают жизненный путь алкоголика и наркомана.

Однако отсутствие или слабость воображения дают человеку возможность жить и действовать, не терзая себя страхом небытия. Фундаментом для этого служит удовольствие от бытия как такового, а оно в свой черёд возможно при наличии жизненной энергии в человеческой натуре. Чем больше витальности, тем толще незримая стена между человеком и страхом небытия. Беда в том, что с возрастом витальность сама по себе оскудевает. Когда она совсем сходит на нет, индивид с огромной болью ощущает исчерпанность своей души и плоти вместе с близостью смерти. Если не ошибаюсь, это состояние в медицине называют старческой депрессией. Вот тут-то люди и задаются зачастую вопросом о смысле жизни.

Мой личный опыт и наблюдения говорят, что сугубо абстрактные словесные формулы смысла жизни ничего не дают и ни от чего не спасают.

Спасает от страха смерти и депрессии — при условии сколько-нибудь достаточной витальности — наполненность души и плоти.

Эту наполненность обеспечивает прежде всего творческое призвание, увлечённость своим делом до конца своих дней.

Если же такого призвания нет, люди придумывают себе самые разнообразные способы чем-то занять себя: это чаще всего дети со всякими заботами о них, а также изучение языков, путешествия, делание карьеры, коллекционирование и т.д. и т.п.

Но есть, повторяю, прекрасная естественная защита от страха смерти — это любовь, особенно взаимная, наполняющая человека чувством бытия.

Сотни лет звучат заклинания: «Сильна, как смерть, любовь» и «Любовь сильнее смерти».

Так ли это в реальности?

Представим: умер чей-то любимый человек. И вот его уже нет на свете, а любовь к нему в обездоленном сердце живёт и живёт. Это победа любви над смертью. Увы, временная! Когда памятливое сердце в свой черёд умирает, вместе с ним умирает и его любовь.

В итоге оказывается: «Смерть сильнее данной конкретной любви». И это победа навсегда.

Одно здесь есть утешение: пока человек жив, страх смерти растворяется в его любви.

10. О непоправимости-невозвратимости

Удивляюсь, как это философы экзистенциалисты прошли мимо этого свойства человеческого бытия. Ведь оно является неизбежным следствием нашей преходящести. Можно сказать и шире — преходящести всего земного.

Начну с самого очевидного — утраты пальцев, рук и ног, утраты глаз и внутренних органов. Мне тут же напомнят о чудотворных достижениях современной, а тем более будущей науки и техники. А я в ответ напомню: что до нынешнего расцвета науки жили миллионы и миллиарды людей, претерпевших страдания по причине названных выше утрат. Им-то уже ничего не возвратишь из утраченного, начиная с самой жизни.

А ныне? Утрачивая тот или иной свой орган, человек мучается, его восприятие жизни резко слабеет и омрачается — пока его не порадуют наука и техника. Но кто ему вернёт утраченное неомрачённое восприятие жизни?! Оно так и останется утраченным.

Такие же невозвратимые потери несёт и наша душа. Не вернёшь её утраченную невинность и наивность, не возвратишь утраченную любовь, не вернёшь упущенный шанс.

И от телесных, и от душевных ран неизбежно остаются рубцы.

Да, можно покаяться, можно получить отпущение грехов, но твой дурной поступок, твоё преступление останутся свершившимся фактом, и, если у тебя есть совесть, они будут лежать на ней до конца твоих дней.

Вот пример из моей жизни. После смерти жены хорошие люди с самыми добрыми намерениями стараются поддержать меня:

— Держись, жизнь продолжается!

— Смерть тоже! — так и тянет меня ответить.

Они урезонивают мою скорбь: «Всё, ничего не поделаешь! Ты же понимаешь: её не вернуть!»

Добрые, но такие наивные люди: в том-то и заключается безысходная боль, что мою Эллу никто и ничто уже не может мне вернуть.

Невозвратимость, непоправимость — это один из кардинальных, если не самый кардинальный закон, установленный для всего живого, и для плоти, и для души. Кем и чем установленный? Всё тем же Неведомым. Закон беспощадный, тотальный, не делающий никаких исключений. Смерть — ярчайшее его действие. Этот закон непоправимости—невозвратимости не отменишь никакими деньгами, никакими подвигами, жертвами и самопожертвованием. Он проявляется и в большом, и в малом, в телесном и ментальном. И всегда неумолимо.

11. Под покрывалом Майи

И мир живой природы, и человеческий мир таят в себе тёмное жутенькое дно. На поверхности — солнечный свет, цветы и плоды; на поверхности учатся, работают, любят, шутят, радуются.

Но под этим радужным и радостным покрывалом Майи сокрыто то, что нам тяжело видеть и потому очень не хочется видеть.

Наряду с детсадом — дом престарелых, дом немощных, безрадостно доживающих свой век. Рядом с весело гомонящей школой — больница, настоящая юдоль скорби, или хоспис, этот истинный ад. В подвальном помещении красивого светлого здания — пыточный застенок, тоже истинный ад.

Лишь естественная боль предупреждает о болезни, но сплошь и рядом люди причиняют друг другу боль, чтобы растоптать достоинство человека и(или) испытать садистское наслаждение.

Неведомое! Похоже, тебе доставляет удовольствие мучить людей болезнями и болями, прежде чем лишить их твоего коварного подарка.

Пожалуй, более вероятно, что Неведомое безлично. В этом случае равнодушная природа, сияя вечною красой, остаётся извечно безразличной и к страданиям нашим, и к нашим радостям.

Неужели нельзя было изначально избавить людей от болезней? Увы! Уж если Неведомое сотворило всех тварей смертными, то весь тварный мир, включая людей, неизбежно подвержен болезням. Ведь болезни это одновременно и механизмы, и технологии смерти, разные по своей разрушительной силе и быстродействию.

Примечательно, что в мифах бессмертные боги никогда и ничем не болеют.

12. Корни зла на Земле

Первый и основной — это смертность, преходящесть естества. Сотворив его таким, Неведомое вынудило живых поедать других живых, прямо или опосредованно. Разумеется для того, чтобы выжить самим. «Умри ты сегодня, а я — завтра». В этой пресловутой фразе некий победитель признаёт, что и он умрёт неизбежно. Но ему важно продлить своё существование за счёт другого. Вот откуда война всех против всех, открытая или потайная. Ни люди, ни тем более животные не сознают, что естественную смерть они умножают гибелями. Мало кто чувствует жуть этой планетарной борьбы за существование. Эволюция предстаёт как ужасающая картина беспрерывного уничтожения жизни. И её возрождения, — поправите вы меня. Ну, нет! Это не воскрешение чьего-то погибнувшего чувствилища — это появление нового, иного чувствилища. Если родитель погиб или умер, вместе с ним умерло и его чувствилище — его способность воспринимать боли, удовольствия и т.д.

Смертность — основной, но не единственный источник и корень зла. Вместе с самим фактом существования, таким же равным для всех, как смерть, Неведомое одарило каждого из рождённых, ещё в зародыше, отнюдь не одинаковой мерой здоровья, жизненной энергии, ума, творческих способностей и внешней привлекательности: кому жалкую щепотку, а кому — щедрые пригоршни. Это природное неравенство одарённостей не может не порождать враждебности, зависти, интриг, коварства и подлости. Это мы и наблюдаем во всех сферах повседневной жизни.

13. Мыльные пузыри

Сказано в Писании: «Плодитесь и размножайтесь!» А по сути — размножайтесь, чтобы самим умереть.

Что же получается?! Неисчислимые поколения людей (и всех тварей) неизбежно умирают или погибают, чтобы дать столь же преходящую жизнь своим чадам. Но каждое новое поколение неуклонно в точности повторяет биологическую судьбу всех, всех предыдущих, проходя всё тот же цикл существования от рождения до смерти. Вы видели, как пускают мыльные пузыри? Взлетает целая стайка золотисто-радужных шариков — и уже через секунды все до одного лопаются. Запускается в воздух новая стайка хрупких шариков — и её постигает такое же исчезновение. Разве это не образ нашей человеческой участи?!

Вдумайтесь: за сотни или десятки тысяч лет со времени появления человека на Земле исчезли немереные миллиарды человеческих жизней. Размножаясь, человечество увеличивает и увеличивает численность умерших, необозримо больше численности живущих. Кладбища, эти города мёртвых, разрастаются и разрастаются параллельно с разрастанием активных городов. Изобретаются новые способы избавления от трупов, но по существу они ничего не меняют: численность умерших всё равно множится и множится. Чем больше живых на Земле, тем всё больше будет на Земле покойников.

Неведомое! Так не лучше ли было бы не размножать без конца смертных, а оставить для вечной жизни ограниченное число бессмертных? Может быть, создать их не из мяса и костей, а из какого-то иного материала, столь же способного к ощущениям, и питать их не за счёт уничтожения живых существ, а какой-то иной энергии вроде солнечной.

14. Для нашего «Я» невозможна жизнь после смерти

Говоря о желанном бессмертии души, люди не сознают, что на самом деле жаждут и мечтают о бессмертии своего «Я», то есть своего чувствилища, своей способности воспринимать, чувствовать и мыслить. Автор нигде не встретил ни одной улики, ни одного свидетельства того, что хотя бы один покойник, бывший конкретный обитатель Земли испытывает «на том свете» райское блаженство или адские муки.

Всем известные экстрасенсорные явления вроде передачи мыслей на расстояние, все эти предсмертные полёты над операционным столом и тоннели со светом на его дальнем конце, спиритические беседы с покойниками, ясновидение и т.д. и т.п. происходят на Земле, в земном пространстве, в земной жизни.

Остатки психики дотлевают, если позволительно так сказать, лишь до тех пор, пока не разложился труп (а на деле они угасают гораздо раньше).

Вопреки очевидностям исторической, житейской практики и результатам научных исследований, православное богословие (и вряд ли только оно) утверждает, что душа являет собою субстанцию бессмертную и независимую от тела. Тем более, что «душа не происходит от тела». Зачем же было бессмертную, ещё не запятнанную грехами душу поселять в преходящее, смертное, подверженное греху тело?!

В собственной житейской практике мы на деле убеждаемся в крайне сложных, но не разрывных связях плоти, души и духа. Что иногда душа и особенно дух преодолевают требования и хвори плоти, неоспоримо. Но пребывая в ней! Это непреложный факт. Если исходить из неразрывности души и плоти, если помнить о взаимозависимых переменчивых состояниях и души, и тела, то логично предположить, что вместе с телом умирает и душа.

Тело после смерти превращается в гниль, кости или пепел, то есть в совсем иную субстанцию, чем при жизни. По моей логике, и душа превращается (если не исчезает вовсе) в совсем иную субстанцию, чем при жизни.

Во что же именно?

На этот счёт строятся разные догадки. Например, Владимир Бехтерев был убеждён, что психическая энергия не исчезает. Убедительных доказательств этого от его последователей я не слышал, хотя внимательно слушал телепередачи его внучки и правнука. Однако, условно согласимся, что они правы. Ну и какая мне радость от того, что моя особа превратится в частицу психической энергии?! Ведь это всё равно буду не «Я» и ты будешь не «Ты».

Константин Циолковский высказал гипотезу, что наш личный ментальный опыт вольётся в его фантазийное информационное поле Земли. Вот уж утешил так утешил!

Вымыслы множатся и будут множиться. А смерть тем временем уничтожает и будет уничтожать одно тварное чувствилище за другим, одну человеческую индивидуальность за другой. Вот это неоспоримый факт. Как тут не вспомнить знаменитые строки Лермонтова? (Да простит он мне мою «отсебятину».)

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,
Не просто пустая — жестокая шутка!

15. Второй корень зла и несбыточные мечты

От каких ещё изъянов нашего естества понадобилось бы избавить воображаемых бессмертных?

Прежде всего от врождённого, изначального неравенства людей по их витальности, по их ментальным способностям и привлекательности облика. Ведь это неравенство порождает глубокие страдания, зависть и злобу.

Такое неравенство в природной одарённости следовало бы заменить — при одинаково большой витальности — равнозначным разнообразием способностей. Благодаря этому не пропадал бы интерес бессмертных друг к другу. А не наскучило бы им жить вечно? Нет, не наскучило бы, если одарить их вечной свежестью восприятия. Уж не богов ли вы вообразили? — могут спросить у меня. Нет, поскольку у них не было бы потребности, да и возможности, властвовать, карать и миловать. Равные среди разных, они пребывали бы в полноте бытия. Они жили бы созерцанием, творческими играми и любовью. Их душевную жизнь я представляю себе как нечто подобное взлетающим к небу аккордам Первого концерта Чайковского и утончённо нездешней музыке Шопена.

Таков мой несбыточный воображаемый рай.

16. Подводя итоги

а) Мои глубинные протесты:

— сознание нашей обречённости на смерть;

— долгие муки умирания;

— смерть с её непоправимостью;

— непоправимость увечий и дурных поступков;

— болезни и боли, убавляющие срок жизни и омрачающие всё отрадное в ней;

— неуклонное, всё нарастающее угасание после детства и молодости, а особенно в старости;

— старение и немощная старость вкупе с утратой внешней привлекательности и душевным оскудением;

— феномены трупа, похорон и кладбищ.

б) Мои несбыточные мечты об идеальной жизни:

— отсутствие борьбы за существование, то есть уничтожения живых живыми;

— питание людей и тварей некоей неиссякаемой энергией;

— бессмертие ограниченного числа людей, одарённых витальностью, а также разнообразием дарований и телесной красоты в одинаково большой мере;

— вечная жизнь, наполненная любовью, созерцанием и творчеством;

— вечно свежее ощущение горнего блаженства, камертоном которому стали бы начальные аккорды концерта Чайковского для фортепиано с оркестром.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>