1 августа 1942 года родился Джерри Гарсиа, американский музыкант, гитарист группы «Grateful Dead», основоположник психоделического рока на западном побережье США (Wikipedia).

Пятнадцать лет назад в полуночной студии ныне несуществующего радио мы не знали, что сказать в связи со смертью Джерри Гарсиа, какую песню пустить в августовский эфир, чтобы постороннему слушателю стало ясно, чем занимался покойник, «каким он парнем был».

А популярность его была такой же обманчивой как название группы Grateful Dead, сулящее эксцессы раннего хардрока в духе Black Sabbath. На самом деле две трети музыки «Благодарного мертвеца» составляет то, что у нас презрительно именуют «кантруха». Причем это не вылизанные до туалетного блеска песенки Eagles, а внешне небрежные, затянутые джемы-импровизации, за которые музыкантов порицала даже снисходительная к чужим слабостям Дженис Джоплин.

Певица завещала две с половиной тысячи долларов, чтобы было чем помянуть собственную смерть. Grateful Dead на поминках играли бесплатно, и двести с лишним гостей за ночь поминовения успели пропить лишь тысячу из оставленной суммы.

Мы решили поставить «If I Had The World To Give» – последнюю пьесу с пластинки «Shakedown Street», которую продюссировал гениальный Лоуэлл Джордж, еще один любитель героина, флиртовавший со смертью, пока не добился взаимности. Песня звучала, как обычная баллада под клавишные. Это мог быть кто угодно: Леннон, Дилан, Элтон Джон. Мы поняли, что не можем коротко и ясно раскрыть суть творчества Grateful Dead тем, кто слышит их случайно и впервые, и спрятались за грустной мелодией. Можно было устроить в эфире говорильню бывших хиппи, но мы не стали этого делать.

Джерри Гарсиа умер на рассвете (по нашему времени в полдень) в отдельной палате лечебницы для наркоманов. Сердечный приступ. Согласно воле покойного, его пепел был частично брошен в сакральные воды Ганга, омывающие Ришикеш – город святых. Но вторую порцию праха развеяли над заливом грешного Сан Франциско, словно стряхнув пепел с сигареты Хамфри Богарта.

Джерри Гарсиа любили далеко не все коллеги. Великий гитарист Джон Фейхи, отобразивший в звуке самые темные глубины американского фольклора, повенчав южную готику блюза с ледяными миражами магического Норда («и снег блестит лучезарней от черной формы СС») ликовал: «Мы пили три дня».

Несколько лет спустя, самого Джона Фейхи похоронят друзья. Их будет не больше, чем на похоронах Оскара Уайльда. Последние недели жизни этот американский гений будет ночевать в машине. Его так и закопают – в кроссовках и шортах. Не каждый «благодарный мертвец» имеет сберкнижку… Какая типично средневековая история – о вражде двух великих алхимиков, делающих одно дело. Один – аскетичен и зол (пьяница), другой – толст и благостен (от наркотиков).

Медведь и пустынник. Разные судьбы – один финал. Девиз тайных обществ – адамова голова и надпись «Sic Eris» – таким будешь. Череп, розы и молнии на обложках Grateful Dead усугубляли обманчивую репутацию «забойной группы». Люди клевали, потом отплевывались.

Музыка Фейхи и Гарсиа не смогла сделать привлекательней «Забриски Пойнт» – картину убогую и пасквильную. Примечательно, что в песнях Grateful Dead почти полностью отсутствуют политические комментарии или экологические протесты. Все это как бы не актуально, поскольку происходит в отдаленном будущем, нежели в прошлом, откуда извлечено название группы.

«Что за долгий и странный был пилигримаж?» (What a long strange trip it’s been?) – с изумлением вздыхает современник Марко Поло, очнувшись на мосту Сан Франциско и глядя в темную воду, поглотившую останки «благодарного мертвеца».

Джерри Гарсиа знал, кому в снедь предназначается «сухой корм» его праха: Морским Епископам «прибрежного зверинца, где завывает органчик-каллиопа».

Каллиопа – муза эпической поэзии и мать Орфея, благополучно выступившего в Аду. Джерри Гарсиа тоже спускался в Ад, участвуя в спонсируемых ЦРУ опытах с ЛСД. Первым названием его группы было The Warlocks – Колдуны.

Никто из домашних не подозревал о подарке ко дню рождения, которым шестилетний ребенок (автор этих строк) сможет насладиться через много лет – 17 марта 1967, года вышел первый альбом Grateful Dead. В верхней части обложки едва различимой вязью прописано (якобы из «Книги мертвых»): «В Край Темноты ведет Корабль Солнца Благодарный Мертвец». Звукорежиссер Дэвид Хассингер, помогавший Роллингам записывать «Aftermath», сделал все необходимое, чтобы достоинства новой группы просияли в коротких пьесах, не отражающих свободный стиль их «живых» выступлений.

Название группы Джерри Гарсиа вычитал в словаре, раскрытом наугад. Схожим образом поэт Гуго Баль подыскал, как назвать новое направление в поэзии – дадаизм (от Dada, фр. – детская лошадка). Классический пример «неслучайной случайности», от которой зависит дальнейшая судьба артиста.

Лучше всего образ «благодарного мертвеца» изображен в сборнике «Новелино», составленном в конце XIII века. Книга содержит множество «примеров щедрости и отваги», которые «являли в прошедшие времена многие достойные люди».

Щедрому при жизни человеку отказывают в погребении, потому что после смерти он оставил одни долги.

«Мессер, я вам все объясню, если поедете прямо – почувствуете страшную вонь, исходящую от благородного рыцаря, что лежит в гробу перед церковью, а от вони той и умереть недолго».

«Мессер» берет на себя хлопоты по захоронению и получает по заслугам.

«Если мертвые вознаграждают за доброе дело, то как же должны поступать живые?» – вопрошает средневековый рассказчик…

Семь веков спустя Джерри Гарсиа достойно увековечил память о «благодарном мертвеце» эпохи Фридриха Гогенштауфена.

А возможно все проще – группа, сочетающая фольклорную чистоту с кислотными галлюцинациями, была лишь ширмой для опытов над податливой молодежью? Недаром в узор одной из обложек Grateful Dead открытым текстом вплетено признание: «We Ate Acid». Мы поели кислоты. Если шансон и наркотики это норма, почему нельзя сочетать их с музыкой кантри? Крестьяне самых отдаленных губерний склонны винить во всех своих бедах спецов из ЦРУ (нередко с нацистским прошлым).

Нелепая эротическая сцена в горах под музыку Джерри Гарсиа не спасла «Забриски Пойнт» от провала. Зато в картину, как раки в утопленника, впились советские киноведы, перевели и опубликовали сценарий, организовали закрытые показы… Рыбак рыбака.

Grateful Dead поневоле стал культовой группой местных «хиппи», которую, в отличии от Led Zeppelin, почти никто не слушал.

«Танец смерти» Джона Фейхи, прозвучавший в том же фильме, был заживо погребен среди бытовых шумов и помех. Свет «Темной Звезды» (Dark Star) оставался невидим большинству нашей молодежи, вне зависимости оттого, причисляли они себя к «хиппи» или нет.

В отличие от, скажем, The Byrds, у Grateful Dead не было твердого битового прошлого в виде красивых ритмичных песен, способных искупить дальнейшие эксперименты. Их вершиной стала «Dark Star», «Темная звезда» – (старинное название Венеры) творение особенное. Оно подобно Розе Иерихона, что украшает «долину Огненную, нагую мертвую теснину в пустыне иудейской. Растение представляет собой «клубок колючих сухих стеблей, подобных нашему перекати-полю». Будучи опущено в воду – тотчас начинает распускаться, давать мелкие листочки и розовый цвет».

Сходным образом гитара Джерри Гарсиа, плавно скользя в русле деревенской мелодии, мало помалу взмывает веером нежных молний до параллельных земным течениям космических трасс.

«Stella Obscura», «Dunkle Stern» – тьма как предельная степень ясности. Почему, собственно, Гераклит из Эфеса – «Тёмный»? – за глубину и загадочность мысли.

Персонаж по имени Черный Пётр (Black Peter) спокойно перечисляет необычных гостей, подошедших к его смертному одру: «I was layin’ in my bad and dyin’…» Песню окутывает меланхолия, но в ней совсем не ощутим страх перед смертью.

Голос Джерри Гарсиа – тревожный, проникновенный, и в то же время ласковый и мягкий. Он никогда не звучал агрессивно или угрожающе. Рассказывая о глубинных вещах, он не запугивал простодушного послушника.

«Серебристый голос эльфа…» – по определению одного из его старейших друзей. Однако это не голос терзаемого бесами простого смертного, посылающего бесконечные и безответные сигналы S.O.S. на волне The Doors или Velvet Underground.

Музыкальные натюрморты величайшего альбома «American Beauty» – это убранство гробницы фараона, воссозданное с помощью игрушек на чердаке американской усадьбы. Улыбка Джерри Гарсиа – улыбка плачущего, улыбка Осириса или брошенной мягкой игрушки.

Погружение в жидкость, омывающую «Благодарного мертвеца», позволяет нам любоваться темным пятном Венеры без самовнушения и домыслов. «И звезды ярче видны в воде», утверждает Евгений Головин*.

Заполучив тройной альбом «Europe’72», я слушал его три ночи подряд (посвящая дневные часы обсуждению не за пустым столом) – три счастливых ночи с «мертвецом» провел четырнадцатилетний Хома Брут’75.

«Живы мы – и все живые.
Мы мертвы – завидный гроб».

Чередование оккультных и фольклорных мотивов в творчестве Grateful Dead одновременно завораживает и сбивает с толку. Мы очевидцы паранормальных явлений («Sandcastles and Glass Camels», «Unusual Occurrences in the Desert») и свидетели бытовых сценок в изложении подвыпившего ковбоя («Mama Tried»). По-рассветному прозрачный и звонкий блуграсс без натуги впадает в темное облако дымчатого фриджаза. Ювелирный лиризм гитарных фраз Джеймса Бертона перетекает в робкие, но умелые завывания ведьмы, чей демон-любовник («Cosmic Charlie») улетел на Темную Звезду. В 1988 году Гарсиа и демиург фри джаза Орнетт Коулмен запишут совместный альбом и назовут его «Девственная краса».

Джеймс Бертон с Джоном Колтрейном, Артур Смит и Док Уотсон с «конкретной музыкой» Штокгаузена и Кренека. Таковы виражи средневековой психоделии Благодарного Мертвеца. Недаром студия группы одно время носила название Alembic – реторта, перегонный куб. Инструмент средневековых алхимиков, столь необходимый для трансмутаций и очищения.

Музыку Grateful Dead за ее невозмутимую спонтанность высоко ценили Элвис Пресли (его гитарист Джеймс Бертон был другом и учителем Джерри Гарсиа), Роллинг Стоунз и Битлз. «Мертвец» охотно, без претензий на первенство исполнял их вещи на концертах: «It’s All Over Now», «Revolution», и конечно «Tommorow Never Knows», возможно самую сильную (кроме «Strawberry Field Forever») песню-видение прошлого столетия. C другой стороны, миниатюрная «Rosemary» с диска «Anthem of The Sun» могла бы украсить Белый Альбом или вторую сторону Abbey Road.

Живой альбом «Dylan and Dead» не обещал ничего нового ни поклонникам, ни хулителям группы. С первых тактов понятно, это играют и поют люди, которым давно уже никому ничего доказывать не надо, имея за спиной «Blood On The Tracks» и «Terrapin Grateful Dead Station». Расхлябанность двух почтенных магов лишь подчеркивает их шарм и самобытность.

Смысл происходящего и его бессмыслица не имеют значения, когда иллюзия становится магией, а фокус перерастает в ритуал. «Всадник без головы» был рукотворным, но его мираж в небе над прерией внушал неподдельный страх. Слушая музыку «Мертвеца» каждый воображает то, что может вообразить, пока пробужденные ею образы не подчинят себе слушателя полностью.

Выступление «Мертвеца» на подмостках Вудстока стало неудачным. Об этом пишут скупо: «They bombed» (они осрамились). В хаосе и неразберихе группа сорок восемь минут наяривала «Turn On Your Love Light», которую пел органист Рон МакКернан по кличке Pigpen (Свинарник). Первый реальный покойник в составе – умер от пьянства в 1973. Но «мертвецы» никогда не стеснялись огрехов и лажи, поощряя поклонников свободно записывать свои концерты, ибо – атмосфера превыше всего.

В сентябре 1978 магическую гитару Джерри Гарсиа услышали египетские пирамиды и Cфинкс. Программа концерта – в основном классическое кантри и ритм’энд’блюз.

70-е – осень психоделии, и «Блюз для Аллаха» – безусловный шедевр этой унылой поры. Альбом посвящен саудовскому королю Фейсалу, ценителю музыки Grateful Dead. Прогрессивный монарх был убит в 1975 году. Ничего не изменилось со времен Саладина и Пресвитера Иоанна.

Обложка работы Филиппа Гарриса изображает Смерть в хитоне, играющую на скрипке. Символы, знамения и эмблемы обступают Grateful Dead, словно зомби своего хозяина: пляшущие мишки, скелеты, девы, розы на стебле…

«Медведь – прозвище легендарного изобретателя и мецената по имени Аусли Стэнли III-й. Эксцентричный богач сконструировал специально для «мертвецов» особую «стену звука». Сборник лучших песен группы носит имя составителя. Bears Choise – Выбирал Медведь.

You can borrow from the Devil
You can borrow from a friend
But the Devil give you twenty
When your friend got only ten.

«Но у друга лишь червонец, а у Беса – четвертак».

Темная роза в восковых пальцах покойного, дрогнув, роняет лепесток… Травмы и потери сопровождали Джерри Гарсиа с самого детства. В четыре года, помогая колоть дрова, он едва не лишился среднего пальца на правой руке. На рыбалке утонул отец. Погибла в автокатастрофе мать. Трагическая гибель близких, как это бывает с подлинным талантом, содействовала его пробуждению. Побывав в диабетической коме, он увлеченно рассказывал о планете, где живут наделенные разумом насекомые…

Трудно представить, что этот человек с внешностью еврейского интеллигента на метеостанции в океане, долгие годы был тяжелым наркоманом, подвержен срывам и депрессиям до такой степени, что во время концертов приходилось убирать звук его гитары, потому что он был совсем плох… больной, усталый рыцарь психоделии, донесший песни Хенка Уильямса к подножию пирамид. Единственный в своем роде крестоносец XX-го века.

Если на закате августовского дня, спокойно, без паники (и тостов) прослушать альбом «American Beauty» (равновеликий «Pet Sounds» Beach Boys), и, подойдя к окну, откинуть занавеску и выглянуть на улицу, можно видеть, что в угловом окне дома напротив уже зажегся свет. Адрес дома – Хейт Эшбери 710. Там – с осени 1966 и по весну 1968 обитал «Благодарный мертвец». Там был его «флэт».

Джерри Гарсиа снова перебирает любимые игрушки на «чердаках моей жизни». («Atticks of My Life»).

Раскаленная жесть автобусной остановки. Ковыль и чертополох. Титры – Калифорния, век тринадцатый. Калифорния, не открытая никем – в этом все чудо. Туда указует путь Stella Obscura и рыцарский гриф гитары Джерри Гарсиа.

——
*Роберт Хантер, автор большинства текстов песен Джерри Гарсиа, подобно Головину, занимался поэзией Р.М. Рильке – перевел его «Сонеты к Орфею»

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>