Начало здесь. Предыдущее – здесь

С одной стороны есть вот это – всесильный бог деталей (он же бог любви, если верить поэту). С другой – нечто прямо противоположное: «Частности мелом отмечать – дело портных». Никаких подробностей. Без примет. Ведь любовь, если верить опять-таки поэту, связь, а не сыск.

Кто прав, Пастернак (вар. 1) или Цветаева (вар. 2)? Мне скажут: вопрос вкуса. Мне скажут: путевые заметки не место для литературоведческих дискуссий. И вообще, скажут мне, ближе к делу.

Но как быть, если дело в том и состоит, что эти две позиции – не вопрос вкуса и тем более техники (в смысле широкого мазка или тонкой проработки деталей). Это самая сердцевина нашего отношения к жизни. В особенности – к другому: человеку, пейзажу, стране. А главное, в обоих случаях речь идет о любви. Как минимум – о том, что нам от нее остается.

Признаюсь сразу: Пастернак всегда был мне ближе. Я привык подробностям доверять. И доверять людям, их замечающим. Особенно в путешествии. Обычно ведь как: были – да. Есть доказательства в виде загара или хотя бы отметки в паспорте. А вот если попросить человека рассказать про страну (иногда, прошу заметить, любимую, не однажды виденную), то вместо вываливаемых взахлеб дивных подробностей туземной жизни получается либо неопределенное мычание, либо валятся ворохом подробности совершенно заурядные, причем больше о себе, чем о туземцах: как ехал, где поселили, что давали на завтрак-ужин-обед.

До поездки в Шотландию я думал, что моя персональная оптика устроена более-менее неплохо: умею видеть, умею и говорить.

Увы, оптика дала сбой: эта британская провинция вошла в меня сплошным пробелом – сразу и целиком. Нет, частности какие-то были, но мое обычно бережное к ним отношение почему-то сменилось наплевательским: ни малейшего позыва собрать, сохранить, запомнить. Скажем так: слишком второстепенным казались они на фоне того ослепительного целого, каким предстала передо мной Шотландия. И рассказать мне нечего, кроме того, о чем обычно рассказывают слепцы: где спал и что ел.

Кстати, и цель у меня была ровно такая же – спать и есть: я был отряжен некоей конторой (не без претензий) специально чтобы проинспектировать лучшие шотландские отели-рестораны. Разумеется, требовались детали: особенности кухни, расположения, сервиса. Но по странному стечению обстоятельств действительно лучшие заведения находились в пустыне: один – в западной части Шотландского нагорья, неподалеку от городка Форт-Уильям, другой – на почти безлюдном острове Скай. Так что и они вошли в меня без примет. Все оставшееся на долю столичного Эдинбурга, мягко говоря, уступало по силе воздействия пустошам и провалам (гастрономия тут, сами понимаете, не при чем).

Хотя нет, вру – начались провалы именно в Эдинбурге. Приехал я поздно (вот вам и отчет о дороге), самолет из Лондона задержали, в экспрессе от аэропорта до центра города я был озабочен лишь тем, чтобы уточнить у соседки напротив местонахождение отеля, а как добрался, то сразу же после душа рухнул без сил на кровать.

Но разумеется, не об этом сонном – провале речь. Речь о том, что наутро я проснулся от крика чаек за окном. И в ту же секунду поймал себя на ощущении, которое привык называть так – день в кармане. Просьба не путать с крохоборческим «День был прожит не зря». В том-то вся и разница, что с ощущением «день в кармане» ты встаешь, а не ложишься. Едва глаза открыл – и что-то уже зацепило, что-то мелькнуло счастливой искрой. Удачная идея из сна. Чья-то голова на плече. Лепет уже проснувшегося в соседней комнате ребенка. Звуки за окнами (говорю же – чайки!). Этого достаточно – день в кармане. И его уже не испортит ничто. Чем раньше ты вскакиваешь с таким ощущением, тем лучше. К моменту, когда народ проснулся и вылез из нор, ты уже стал звонким и прозрачным от счастья.

Я отправился слушать чаек сразу после завтрака, который подавали в половине седьмого утра (вот вам и отчет о еде). Причем на улице меня поразила еще одна вещь – запах. Знакомый и незнакомый одновременно, но с несомненной злаковой составляющей. Кукурузная мука? Свежий поп-корн? Мамалыга? Компресс из теплого льняного семени, завернутого в марлю? Ячменный кофе? Я внюхивался жадно, но никак не мог понять, что же это все-таки такое. Первый же таксист все мне объяснил – солод. Когда-то в Эдинбурге было множество пивоварен, сейчас уцелело совсем немного, кажется, только одна – Каледонская пивоварня на окраине, в районе Лейт (так называется главная здешняя речка, впадающая в залив Ферт-оф-Форт). Налетит с моря ветерок, и город начинает пахнуть солодом. Да-да, вы правы, особенно по утрам. И особенно весной, вот как сейчас, в апреле.

Я скажу честно: солод меня тоже не удовлетворил. Не могло быть все так просто. Ведь к этой самой «злаковой составляющей» примешивались еще и многие другие запахи: дерна в рулонах, который каждой весной аккуратно раскладывают по газонам, автобусных сидений, обитых вездесущей шотландкой, чуть солоноватого ветра, дующего над замковой эспланадой, над Калтон-хилл и горой Трон Артура в Холлируд-парке. Однако запах Эдинбурга в целом ни к одному из них по отдельности, ни даже к простой их сумме свести было невозможно. Я понял, почему город до сих пор называют Auld Reekie – Старым Вонючкой.

Бог с ней, с антисанитарией прошлых веков и всепроникающим дымом из труб. Надо сказать прямо – этот город действительно имеет свой запах. Он может быть опознан по запаху. Но, как и подобает запахам, аромат Эдинбурга входит в тебя сплошным пробелом – его нельзя ни запомнить, не описать, только вдыхать, зная, что все равно не надышишься перед разлукой. Или наоборот, окончательно к нему придышаться и опять-таки забыть. Пробел выходит при любом раскладе.

То же самое – свет. Погода в Шотландии очень переменчива, тем более в разгар весны. Утром может быть солнечно и прохладно. К полудню потеплеет, но зато набегут тучи и зарядит серенький мелкий дождик. После обеда снова развиднеется и даже начнет совсем по-летнему припекать. А вечером, когда тихо и ясно, вдруг редкими-редкими хлопьями пойдет снег. В Нагорье перемены еще резче и стремительнее – в течение одного дня удается совершить путешествия сквозь все четыре времени года.

Но я, собственно, не об этом – я про свет. Он остается всегда, хотя совершенно неуловим в каждый отдельный момент времени и меняется ежесекундно. Если честно, за этими переменами невозможно даже наблюдать, как наблюдают, например, за игрой закатных бликов на морской воде. Этот свет нужно прожить, нужно войти с ним в резонанс, когда становишься одновременно как бы и сутью, и субстратом происходящей с тобой таинственной метаморфозы.

Боюсь, вышло не очень понятно. Для рассказчика – это, наверное, провал (особенно горький, если он привык частности отмечать). Для путешественника в шотландском пейзаже – самое обычное дело натыкаться на малопонятные вещи.

Вот, к примеру, ехал я в автобусе по Грампианским горам, где-то между Пертом и Инвернессом. Сначала мелькали по склонам, как узелки свалявшейся шерсти на свитере, овцы, овцы и овцы – идиллия! Потом ей на смену пришло пепелище – именно так выглядел припорошенный внезапным снегом вереск. Затем на пепелище стали возникать один за другим странные, явно ручной работы щиты с надписью – No mega pylons. Я так понял, речь шла о том, что у нас обычно называют опорами ЛЭП. Но почему шотландцы против электричества? Щит – как и весь ландшафт – опять-таки вошел в меня пробелом, а не как некая занятная подробность.

Вообще все, что в других краях могло бы стать подробностью, здесь упорно не желает поддаваться осмыслению. В одной лощине я увидел вереницу сигнальных дорожных конусов, спускавшихся оранжевым частоколом от отбойника на трассе прямо к кромке озера. Словно бы это водопойную тропку так вот разметили. Или обозначили слип (только что стапельной тележки не хватает) для какого-нибудь чудовища-амфибии. Кстати, на берегах Лох-Несса я тоже видел такие конусы, в том числе и в городке с мелодичным названием Драмнадрочит, где находится музей Несси. И снова ничего не понял.

Шотландия бедна на детали и подробности – это правда. Но такие вот странные находки в ней случаются часто. Вроде и европейская страна, и явной экзотики нигде не встретишь, однако сплошь и рядом попадаются вещи, по поводу которых ты только и можешь, что развести руками.

Поэтому лучше ориентироваться на самые простые вещи. Звук. Запах. Свет. Или еще проще – где ел и где спал.

Продолжение