Знания без понимания – это информационный мусор. Понимание же достигается не иначе как в сопоставлении различных качеств либо состояний объекта, на котором сосредоточено внимание заинтересованного наблюдателя.

Поздней осенью 2009 года особое внимание пытливых наблюдателей глобальных процессов развертывания мирового финансово-экономического кризиса и перехода всего прогрессивного человечества через так называемый «постиндустриальный барьер», вне всякого сомнения, привлекает Китай. В самоназвании (иероглифы «чжун», «хуа», «хань») это: «Срединное государство желтых людей – лучших из лучших; средоточие культуры; несравненный пуп Земли». Китайцы пишут иероглифами. Иероглифы в отличие от букв в ореоле значений символически передают смыслы целых слов. Поэтому то, что в голове иностранца выглядит как географическое название Китай (от старославянского: «кита» — стена; отсюда «Китай-город» вокруг кремля). То есть Китай – это страна, расположенная за Великой китайской стеной. Или China (от английского – фарфор). То есть China – это страна, откуда привозят фарфор. В голове народов воспринявших иероглифическую культуру китайцев, а это японцы и корейцы, в какой-то степени вьетнамцы и другие народы Юго-восточной Азии, вызывает совсем другие ассоциации. У народов не средиземноморской (европейской), но срединно-земельной (китайской) цивилизации, эти ассоциации, в конце концов, концентрируются в мифологический образ Дракона.

Дракон есть олицетворение безудержной силы стихии вод. Он либо долго спит, либо вдруг просыпается, взмывает в небеса и тогда обрушивается на землю, с непреодолимой силой сметая всё старое, отжившее свой век. Но и наполняя живительной влагой семена, заложенные в прошлом. Взращивая ростки будущего. Поскольку Дракон – это не зло, а блеск и сила. Задача понимающих скрытые в мифологии народов мира космические основания бытия состоит в том, чтобы эту силу обуздать и направить в рамки созидания нового, небывалого.

В традиционном китайском календаре время циклично. Перемены в цикле представлены образами двенадцати животных. 2010 год будет годом белого тигра. Тигр олицетворяет энергию. А белый цвет соответствует элементу «металл» (железная пята) и пространственно соотносится с Западом. 2012 год будет годом черного дракона. Дракон олицетворяет силу. А черный цвет соответствует элементу «вода» (тьма над бездною) и пространственно соотносится с Севером. Аллегория вполне прозрачна: стартовавший в 2008 году с началом очередного космического цикла мировой кризис индустриального общества потребления в 2010-2012 годах будет легендарной битвой тигра (США) и дракона (КНР) за обладание жемчужиной севера (сокровищами России).

Моя военно-полевая поездка сначала на крайний юго-восток Китая. А потом по центральным провинциям, лежащим вдоль великой реки Янцзы, преследовала цель различения чувством: А). Признаков кризиса в Китае. Б). Проявления схватки китайской традиции с вестернизацией и В). Нарождения того, что проявится после перехода КНР через постиндустриальный барьер.

Первый и весьма красноречивый признак присутствия в Китае внешнего субъекта, взявшегося обуздать Дракона и понимающего финансовые механизмы этой «узды» в условиях кризиса проявился сразу по прилету, в аэропорту Пекина. На всех трапах терминала II красовался логотип банка «HSBC» (Гонконгская и шанхайская банковская корпорация), а банкомат для оплаты сборов теми иностранцами, кто оформлял въездную визу прямо в аэропорту, принадлежал банку «Голдмэн Сакс». Имеющий глаза, да видит. В главной воздушной гавани Китая прибывающих в страну наблюдательных пассажиров встречает лозунг: «Ротшильды приветствуют вас»! Дело в том, что банки HSBC, Голдмэн Сакс, Стэндарт Чартерд принадлежат интернациональной банковской группе Ротшильдов–Барухов. А вот банки американской группы Рокфеллеров в Китае на глаза мне не попадались. Это не значит, что в Китае их нет, но не они там «правят бал». Когда в 2008 году разорился принадлежащий рокфеллеровской группе банк «Леман бразерз», агентство Синьхуа официально объявило, что всех обязательств этого банка в Китае было всего на 75 млн. долларов США.

Однако, более всего, я был поражен мозаичным панно над эскалатором, спускающим пассажиров вниз в зал пограничного контроля. Над символом Пекина «Храмом Неба» в небесах, по центру концентрических кругов расходящихся волн света на этом панно изображен голубь! При чем основной луч света от голубя идет сверху вниз, как бы с неба на храм, совершенно также как на православных иконах изображается Святой Дух и исходящий от Святого Духа Свет Истины. Случайное, в сущности, необходимо! И главный лозунг, на который я обратил внимание потом, уже в гуще китайской жизни, был лозунг партии о построении в стране «духовной цивилизации».

Из Пекина путь мой следовал в город Наньнин (смысл имени: спокойный юг) – столицу Гуанси-чжуанского автономного района КНР (ГЧАР). По аналогии с Россией ГЧАР можно было бы назвать национальной республикой типа Республики Карелия. Однако титул «государство» под Небом носит лишь сам Китай. Поэтому никаких республик в составе Срединного государства быть не может: только пять автономных районов проживания национальных меньшинств (уйгур, тибетцев, монгол, дунган, чжуанов). У нас же Новая Россия в имени на китайском языке потеряла иероглиф «государство», а с ним и статус «Великой Державы», но при этом состоит из субъектов, в именах которых иероглиф «государство» имеется. Что для китайца абсурдно.

В Наньнине проходил ежегодный Форум стран АСЕАН на уровне министров экономики и торговли. А в рамках Форума, в шестимиллионном городе Юйлинь того же ГЧАР – оптовая ярмарка мелкого и среднего бизнеса.

Если Наньнин как административный центр территории в историческом (но не демографическом) масштабе можно противопоставить Петрозаводску. То Юйлинь будет чем-то вроде Кондопоги. Так вот. Под ежегодную ярмарку с народами Юго-восточной Азии в Юйлине китайцы выстроили торгово-выставочный комплекс циклопических размеров. И под стать сооружениям ярмарки заканчивают строительство громаднейшего Музея китайской культуры, где только вознесенная в верхнюю половину здания музея позолоченная статуя «Будды будущего» имеет высоту 35 метров. Ничего подобного на границе Китая с нашим Богохранимым Отечеством в Забайкалье и Приморье (города: Манчжурия, Суйфэнхэ, Хэйхэ или Хуньчунь) и близко нет.

В XIX и XX веках из Гуанси шел поток китайской эмиграции в страны Южных морей. Китайские эмигранты из района г. Юйлинь осели в Индонезии и Малайзии, на Тайване (тогда ещё Формозе), в Сингапуре и Австралии, где внедрились в заморскую жизнь и за три поколения взяли под контроль до 80% местной экономики. Теперь же, когда китайский Дракон проснулся и готов взлететь, страны АСЕАН и Китай объявили об объединении экономического пространства в единую беспошлинную зону свободной торговли. Естественно, что эта зона свободной торговли через этнических китайцев – хуацяо уже находится под контролем правительства КНР и де-факто представляет собой ближнее зарубежье Большого Китая. Примечательно, что рукотворное «чудо света» — Музей китайской культуры в г. Юйлинь строится, в основном, на пожертвования зарубежных китайцев. А в район Юйлинь уже вернулось более миллиона хуацяо, которые и «протягивают связи» с соотечественниками в странах Южных морей, претворяя в жизнь курс «реформ и открытости» центрального правительства КНР. В китайском языке иероглифу ХУА (значит материковый Китай – цветущая страна, средоточие культуры – лучшая из лучших) по смыслу противостоит иероглиф ЯН (заморский — ва рварский). И хуацяо – это ни что иное, как «мост на китайский берег». В Китае эмиграция никогда не считалась «изменой Родине». Более того, всегда рассматривалась, как возможность вытянуть на китайский берег что-то полезное для Родины.

Пропуская политико-экономические аспекты Форума АСЕАН и богатейшие туристические ресурсы ГЧАР, расскажу о гала-концерте на открытии ярмарки. Концерт был посвящен 60-летию установления в Срединной Империи желтых людей новой власти под именем «Народная Республика». И был призван продемонстрировать населению ГЧАР и гостям из стран АСЕАН величие страны, взявшейся проводить курс «гармонии мира» в отношении окраинных стран и народов. Концерт проходил в Наньнине под открытым небом на специально построенном для такого рода представлений амфитеатре, вмещающем до 60 тысяч зрителей. Изощренные фейерверки замысловатых цветных огней и грохот петард, лазерные феерии и красочные сценические эффекты лишь обрамляли и подчеркивали идеологическую суть, сводящуюся к чувствам связи поколений в единой семье китайского народа и малых народов «красной империи», любви к Родине и величия государства. Центральное место концерта занимала «снятая с вооружения» песня «Алеет Восток» (Восток заалел. Солнце взошло. В Китае появился Мао Цзэдун). Сначала в стилизованном варианте народной мелодии, автор которой родился в Гуанси, и внук которого на сцене теперь получил из рук партийного руководства памятную награду. А затем и в классическом варианте величественного партийного гимна времен «Великой пролетарской культурной революции». Не ошибусь, если скажу, что услышанное и увиденное на сцене в ходе исполнения этой песни вышибло слезу не только у белолицего иностранца.

Песни о Родине лично представляла приехавшая из Пекина маленькая пожилая женщина-композитор, которую вполне уместно сравнить с нашей Пахмутовой. А вот современную эстраду представляли звезды азиатского шоу-бизнеса в основном с Тайваня, а также из Гонконга и Сингапура. Обилие звезд тайваньской эстрады на концерте в провинции выступает зримым признаком того, что культурное объединение берегов Тайваньского пролива на деле уже произошло, а политическое возвращение Тайваня в лоно Родины произойдет в плановом порядке не позднее заявленного в решениях съезда КПК 2019 года.

Концерт завершал всемирно известный киноактер и мастер боевых искусств Джеки Чан.

Так вот Джеки Чан сказал на публику и под телекамеры, что его все знают, и он гордится тем, что может нести народам мира китайскую культуру. При этом не ему заплатили за выступление, а он внес денежный вклад в развитие детского кунфу в Гуанси и впредь намеревается проводить там фестивали кунфу.

Продолжение