Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Сегодня мы заканчиваем публикацию отрывок из книги Ллойда де Моза «Психистория» (об авторе и его книге кое что сказано в начале нашей публикации). Де Моз рассматривает групповую фантазию, охватившую американское общество в период президентства Джимми Картера и нашедшую разрешение в начальный период президентства Рональда Рейгана. Сегодня как раз об этом разрешении. Читаем де Моза:

За избранием Рейгана последовал двухмесячный неопределенный «промежуточный период», когда, как и в архаические времена, старого лидера оплакивали, а новый лидер принимал плацентарные атрибуты, и время обновлялось снова. Наконец, в январе 1981 г. Рейган вступил в должность, что сопровождалось взрывом символики рождения заново. Его инаугурацию, совпавшую с возвращением заложников, нация приветствовала миллионами плацентарных флагов и желтыми пуповинными лентами – и то, и другое – символы восстановленных уз с новым лидером и с заложниками, вернувшимися к жизни после того, как им желали смерти.

Бесстрастные обычно телеобозреватели наперебой воспевали национальное возрождение: «После 20 лет пессимизма, после убийств, Вьетнама и Уотергейта с наших плеч наконец свалилась тяжесть. Это возродившаяся Америка, Америка, которой открыты все пути!» «Это было похоже на свадьбу, где рождение ребенка у подружки невесты отодвинуло жениха на задний план». «Это похоже на вынашивание ребенка… на новое рождение». Чтобы поприветствовать заложников, на улицы выходит процессия, которая «местами состоит в ширину из десяти человек, а в длину растянулась на 17 миль — эти люди кричат «ура», смеются, плачут, размахивают флагами и, конечно же, желтыми лентами». Желтые ленты оказались таким мощным символом пуповины, что десятки миллионов таких лент были развешаны на деревьях и шестах по всей Америке — точь-в-точь как аборигены подвешивали на дерево саму пуповину. И как примитивные племена ритуально сжигали пуповины новорожденных, так и американские радиостанции призвали присылать желтые ленты в специальный почтовый ящик во Флориде, чтобы потом сжечь их все вместе в особом ритуале в честь родившихся снова заложников.

Рональда Рейгана на карикатурах рисовали гордым отцом, раздающим сигары по случаю рождения новых младенцев, плацентарным воздушным шаром с желтыми пуповинными лентами, который сверкает над Белым домом, и благодетелем, который всех кормит. «Нью-Йорк Таймс» объявил его «первым президентом за многие годы, в котором… так и светятся обаяние, благопристойность — и профессионализм», а по выражению «Вашингтон Пост», «весь Вашингтон и большая часть Америки будто заключены в пузырь эйфории, выдутый Рональдом Рейганом…»

Однако психоисторику вся эта эйфория показалась бы скорее маниакальным приступом, чем радостью. Картер на самом деле не умер, заложники не погибли, никто за исключением восьми быстро забытых солдат — не погиб жертвенной смертью, так что Ядовитая Плацента по-прежнему бушевала неподалеку, жаждая крови священной жертвы. Карикатура на иллюстрации 13 драматично изображает состояние американской групповой фантазии в день инаугурации Рейгана — Ядовитую Плаценту едва сдерживает меч, которым изо всех сил работает встревоженный Рейган.

Хотя «медовый месяц» других президентов обычно характеризовался низким уровнем гнева в фантазийном языке, в данном случае проницательным наблюдателям вскоре стало заметно, что, «несмотря на добродушное подшучивание над президентом на пресс-конференциях и несмотря на одобрение общественности, в стране слышится подлое и гадкое шипение, люди стали огрызаться друг на друга, не скрывая своей злобы». Рейган порекомендовал своим сотрудникам проявить в урезании бюджета «скаредность ростовщика», в прессе повсюду замелькали заголовки «Урезать, сократить, отсечь», а на карикатурах стало популярно рисовать человека, разрубаемого пополам топором или мечом, причем в таком виде мог изображаться кто угодно — от служащих правительства до младенцев и стариков. Несмотря на то, что федеральных правительственных служащих было теперь было на 100 тысяч меньше, чем десять лет назад, Вашингтон представляли раздувшейся Ядовитой Плацентой, которая душит народ своими щупальцами. Поэтому в куски надо было изрубить само правительство, и не важно, что результаты были бы «жестоки, бесчеловечны и несправедливы» или, как сказали об урезании члены конгресса: «Сердце разрывается. Мы годами трудились над этими программами, и они работают. Теперь же все это идет насмарку». Очищения Америки от скверны путем жертвенной смерти пока еще не произошло. Поэтому само правительство должно было совершить акт самокастрации, магический жест, который вернул бы плодородие оскверненной земле ~ совсем как жрецы Кибелы, которые прибегали к самокастрации, чтобы унять ярость богини. Садистские фильмы ужасов теперь расценивались как «свежая волна», поскольку там были кровавые сцены «отрезания, обрубания, отсекания», аналогичные карикатурам насчет рейга-новского бюджета. Лига против диффамации сообщила об утроившемся по сравнению с предыдущим годом количестве антисемитских инцидентов, ЦРУ «словно спустили с цепи», а в пятилетнем бюджетном плане Рейгана выделялось свыше одного триллиона долларов дополнительно на страшное новое оружие и свыше четверти миллиона на увеличение личного состава армии — показатель милитаристского подъема, который был «втрое сильнее, чем во время Вьетнамской войны». Плацентарный зверь был еще настолько близко, что Рейган, выступая перед американцами, сказал, что его главная задача — «сдержать злую силу, грозящую затмить свет, к которому мы стремимся 6 тысяч лет».

Национальные журналы совершенно открыто сообщали о неуклонном росте не нашедшего разрядки гнева американцев. По словам «Харперс», «на нас снова напала лихорадка войны… последние события дают понять, что в Америке копится эмоциональная сила, благодаря которой мы думаем сейчас о войне так, как не стали бы думать еще год назад». То же говорилось и в «Нью Репаблик», на этот раз изнутри администрации:

«Впервые с 50-х гг. вероятность ядерной войны с Советским Союзом всерьез рассматривается ключевыми фигурами в правительстве США и за его пределами. То, что долгое время считалось немыслимым, теперь находит поддержку влиятельных мужчин и женщин в Вашингтоне… Один видный специалист Белого дома по внешней политике говорит: «За 30 лет война ни разу не казалась мне реально возможной, теперь же я думаю, что это возможно».

Очистительной жертвенной кульминации фетальной драмы, казалось, не достичь. В марте 1980 г. в Америке стала развиваться новая групповая фантазия: раз Рейган не способен обеспечить необходимое очистительное насилие, то его тоже следует принести в жертву! Возможно, мученическая кровь сможет оплодотворить и очистить оскверненную нацию. Как показывает иллюстрация 14, в последние недели марта прессу словно прорвало в какой-то оргии: обложки запестрели намеками на то, что Рейгана надо застрелить, — от угрожающих дул револьверов на обложках «Тайме» и «Ньюсуик» до могил перед зданием конгресса на обложке «Нью Репаблик». Обложка «Ю-Эс Ньюс» той же недели изображала, как там было сказано, «сердитых, фрустрированных» американцев под заголовком «60 миллиардов федеральных расходов для Рейгана следующая мишень», в котором таким образом были искусно скомбинированы послание «в расход Рейгана» и не менее четко выраженное поручение «Рейган — следующая мишень». Со страниц прессы хлынул такой поток образов, намекающих, что Рейгана необходимо застрелить на этой же неделе, что на собрании комиссии по рейгановской фантазии в нашем Институте психоистории мы не на шутку тревожились по поводу всех этих обложек и статей с бесконечными «застрелить… убить… умереть» — нам казалось, что вскоре они приведут к покушению.

Когда психотический бандит оттянул курок и выстрелил в президента, команду к этому дали газетные стенды. Поскольку несколькими месяцами раньше Хинкли, будучи при оружии, находился в том же городе, что и президент Картер, но не стрелял, весьма вероятно, что теперь он оттянул курок в качестве уполномоченного национальной групповой фантазией. Менее устойчивые личности часто выполняют в истории роль чувствительных рецепторов, воспринимающих скрытые послания. Например, Александр Хэйг, самая неустойчивая личность в команде Рейгана, скорее всего, тоже уловил послание о выстреле, поскольку начал говорить о порядке, в котором надо было следовать за президентом, за несколько дней до покушения, как будто чувствовал приближение события. Реакция страны тоже как будто отражала неосознанное участие людей в покушении. В нескольких газетах сообщалось, что кое-где дети в классах принимались аплодировать, услышав новость о выстреле.

После покушения имя Хинкли исчезло из прессы. Редактор одной газеты недоумевал: «Почему Рейган не сердится? Почему никто из нас не сердится?» Действительно, никто не возмущался по поводу выстрела, никто, включая Рейгана и его жену, не настаивал на проверках оружия, потому что все знали — выстрел был необходим. Разве американцы в течение нескольких месяцев не говорили друг другу со смехом, что Рейган умрет до оставления должности (вроде бы потому, что так было со всеми американскими президентами, избранными в год, кончающийся на ноль)? Разве не красовалось на бамперах многих машин «Переизберем Буша в 1984 г.» с самого избрания Рейгана? Как следовало застрелить Кеннеди через год после Кубинского ракетного кризиса, с помощью которого так и не удалось по-настоящему смыть национальные скверну и гнев, так и Рейгана надлежало застрелить через год после неудачной попытки очистить нацию посредством Иранского «кризиса». Конечно, разница заключалась в том, что Кеннеди погиб, а Рейган остался жив. Долгожданное рождение вновь опять не удалось — и через неделю после выстрела на обложке «Тайм» появился заголовок, выражающий наши чувства в одном слове: «Неудача».