Больше 15 лет назад – 13 января 1999 года в Независимой газете была опубликована статья автора под названием «Глобальный кризис. Российский сценарий». В ней говорилось о приблизительно 30-летнем кризисе как наиболее вероятном сценарии развития человечества в начале XXI века. В те времена, когда Америка безраздельно господствовала в мире, а Россия переживала национальную трагедию, в статье шла речь о временности западного благополучия и неизбежности наступления вслед за ним глобального или цивилизационного, как его называет Яковец, кризиса. В статье также отмечалось что, получив в 1990-х годах своеобразную прививку от болезни глобализации, Россия одновременно, получила и шанс пережить всемирный кризис менее болезненно и даже оказать в чем-то гуманитарную помощь Западу.

Поэтому сегодня, когда фантастический для 1990-х годов российский сценарий глобального кризиса оказался прокручен почти наполовину, настало время обсудить следующий сценарий, теперь уже глобального мира. Российского, естественно, содержания.

Волны глобализации

Еще сто лет назад наши классики Ульянов, Кондратьев и Чижевский (если непротиворечиво соединить их взгляды и, что еще важнее, рассмотреть статистический материал, на котором оны были построены) создали, по сути, единую теорию неравномерного волнового развития мировой экономики. Все крупные исторические события, в рамках этой теории, закономерны. Но описываются не линейной причинно-следственной логикой, а многоволновой или говоря современным языком вихревой (турбулентной). Когда кризисы происходят строго циклично, но в разных частях мира в разное время и с разной интенсивностью.

Тем не менее, до сих пор многие закономерные, с точки зрения их представлений, события, такие как крушение самого слабого звена капитализма — Российской империи в 1917 году, или возвращение Крыма в Россию в 2014, или присоединение в свое время Прибалтики, принято относить к злому умыслу Ленина, Сталина или Путина. (И одновременно считать, как ни странно, естественным возвращение Гонконга в состав КНР, когда эта страна находилась в такой же фазе развитие, как и современная Россия).

Какое может быть «злой умысел Путина», если Украина за отведенные ей историей 23 года не стала субъектом мировой экономики в отличие, скажем, от Германии, превратившейся за те же 20 лет после Первой мировой войны в гегемоны Европы. Украина за это время всего лишь резко ослабила свой демографический, а значит и пассионарный потенциал, и подошла, как СССР в 1991 году или Российская империя в 1917 году, к точке невозврата. В таком положении не то что кучка «большевиков», привезенных немцами в Россию в одном вагоне, а даже «пирожки госпожи Нуланд» смогли взорвать ситуацию.

И хотя подобное кризисное развитие общества случается в истории достаточно редко, но, к большому сожалению, закономерно. Некоторые пытаются этим своекорыстно пользоваться, как немцы в 1917 году, или американцы в 2013. Чем для немцев 100 лет назад закончился экспорт революционеров хорошо известно. Российский золотой запас они по Брестскому миру получили, но войну проиграли и свою национальную катастрофу получили. Нам кажется, что это закономерный результат, который хорошо выражается известной поговоркой: посеешь ветер — пожнешь бурю.

Происходит все это потому, что людям, за редчайшими исключениями, не свойственно задумываться о долгосрочных последствиях своих действий. Считается, что это не продуктивно вследствие огромного множества внешних и внутренних социальных, экономических и природных факторов, действующих на нашу жизнь. Отчасти это верно, когда мы рассматриваем частную жизнь, да к тому же, на коротких интервалах времени. Однако, на длительных отрезках истории (длинных волнах экономики) жизнь и государств и человека изменяется закономерно. Но не очевидным образом, когда своими усилиями мы неуклонно приближаемся к цели, а парадоксальным, когда, стремясь к прогрессу или экономическому росту, мы неизбежно проходим даже не одну, а несколько фаз кризиса. Например, кризис роста экономики, кризис достижения цели, кризис перепроизводства. Потому что деловая активность человека изменяется волнообразно со своими короткими взлетами и продолжительными падениями, как это обнаружил почти 100 лет назад Кондратьев.

Тогда Кондратьев смог увидеть в истории лишь только 45-60-летние длинные волны экономики. Поскольку ему, по нашим наблюдениям, не хватило всего 9 лет жизни, чтобы точно идентифицировать наиболее крупные из них — 140-летние глобальные волны научно-технологических нововведений и социального переустройства общества. Связано это с тем, что свои изыскания, как известно, он закончил на статистических данных 1920-х годов. А для того, чтобы измерить, например, 140-летнюю волну, инициированную Великой французской революцией 1789 года и закончившуюся великим кризисом капитализма 1929 года, нужно было иметь статистические ряды хотя бы до 1938 года.

К сегодняшнему же дню помимо этой сверхдлинной буржуазной волны социального переустройства общества удалось зафиксировать и предшествующую ей волну структурной перестройки экономического пространства на основе паровой тяги, которая началась с формулирования в начале XYIII века законов классической механики и закончилась созданием в Англии в середине XIX века сети железных дорог. А, кроме того, глобальную волну научно-технической революции, начавшуюся с «фантастических» идей Жуль Верна о космических путешествиях, эволюционной теории Дарвина, термодинамики Больцмана и завершившуюся созданием современного электронно-космического мира.

По этой волновой или вихревой логике истории, в середине 1990-х годов с рождения, как и 160 лет назад совершенно новых, непонятных и поэтому не принимаемых абсолютным большинством научных, мировоззренческих, политических и социальных идей, началась новая глобальная волна структурных преобразований. И сегодня, через 18 лет после появления этих идей, с которыми большинство даже не знакомо, мы вынуждены начать претворять их в жизнь. Естественно, через слом устаревших политических и экономических конструкций, причем без подготовленного сценария и кадров. Оказались в условиях «глобальной», а не национальной, как это было в СССР, перестройки. А последняя, как известно, завершилась изменением структуры огромного политического пространства: распадом СССР, объединением Германии, становлением ЕС и абсолютной американской гегемонией. Плохо или хорошо, но мир пережил эту драму.

Вероятно, так произойдет и с глобальной перестройкой физической структуры мировой экономики и ее качественного содержания. Но если в России на деструкцию и последующее восстановление хозяйства и морального духа общества понадобилось, как мы теперь понимаем, не менее четверти века, то для мировой экономики аналогичный переход от распада до новой сборки, потребует не менее 40 лет.

И слом нынешнего миропорядка, и становление нового будут происходить, как говорили наши классики, неравномерно и волнообразно.

Увидеть картину этих преобразований и их некоторые проекции в будущее позволяет анализ мировой динамики методами волновой (турбулентной) теории очень больших систем.

Т.о., на рис. 1 и 2, мы обнаруживаем волнообразное изменение прироста населения и прироста мирового ВВП с периодом в 17-18 лет, который равен 1/8 части 140-летнего глобального цикла.

Экстраполяция этой волновой картины в ближайшее будущее обнаруживает очень высокую вероятность нулевого, если не отрицательного, прироста ВВП в 2015-2017 годах и циклический спад в это время мировой демографической активности.

Рис. 1. Прирост мировой экономики (ВВП) волнами 1982-1998-2017 гг.

Рис. 2. Прирост населения волнами 1985-1950 гг., продолжительность в 35 лет и волнами 1988-1974 гг., 14лет и 1999-1988 гг 11 лет

Посмотрим, далее, какие регионы мира могут инициировать этот процесс и внести в него наибольший вклад.

Начнем с локомотива мировой экономики – США. Картина флуктуаций ее социальной и экономической активности показана на рис. 3-4.

Рис. 3. Длинная волна прирост ВВП США в млрд. долл. в сравнении с 60-летней турбулентной моделью 1958-2018-х годов и 30-летней гармоникой 1988-2018 гг.

Рис. 4. Ежегодный прирост населения США в тыс. человек, видны две волны миграционного прироста 1940-х годов и 1990-х после распада Европы и СССР и три кризисного падения 1960-х, 2000-х и 2010-х внутренней природы

О чем говорят эти данные, если их сопоставить с модельными расчетами? Дважды в XX веке Америка испытала импульсы пассионарности, которые, если следовать идеям Гумилева, сопряжены не только с внешней экспансией, но и ростом населения. Американцы получили эти импульсы из Европы после Второй мировой войны и из России после краха СССР. Эти внешние импульсы, как мы видим на рис, 4 не инициировали, однако, собственный демографический рост. Наоборот, они породили релаксационные волны антипассионарности, если так можно выразиться.

Показанная на рис. 3-4 волновая модель американского развития, позволят предполагать, что сегодня без очередного внешнего импульса страна может испытать серьезный кризис.

В результате мы приходим к выводу, что США способны внести существенный вклад в глобальный кризис 2015-2017 годов. И хотя масштабы американского кризиса могут быть весьма значительными, но если верить модельным расчетам, не сопоставимо более ограниченными, чем в случае распада СССР. Об этом говорит прогноз демографической активности США, которая по нашим оценкам не только не достигнет отрицательных значений как в России 1990-х, но и сохраниться на положительном уровне, к которому России еще надо стремиться.

Сравнивая, далее, масштабы всплеска экономической активности США с мировым, мы видим, что США не смогут полностью обеспечить прогнозируемое в 2015-2016 годах торможение мировой экономики.

Посмотрим, поэтому, на развитие второй экономики мира — Китая.

Рис. 5. Прирост ВВП Китая в сотнях долл./чел, 2000-2018, 1989 –Тяньаньмынь

Вначале обратим винимание демографическую активность населения Китая. График же рис. 6 показывает, что пассионарность Китая, отражаемая этим индикатором, находится на уровне, к которому тяготеет в ближайшее десятилетие Америка. В относительных единицах прирост нселения США в ближайшие годы ожидается на уровне 0,5%, какой имеет место в нынешем Китае.

Рис. 6. Динамика прироста населения Китая в млрд. человек волнами 1965-1982, 1982-1999 и 1999-2016 годов

Такое же совпадение тенденций мы обнаруживаем и в динамике изменения ВВП двух стран. Волновое решение для Китая говорит, что, так же как и в США, в Китае ожидается резкое падение прироста ВВП в районе 2016 года. Возможно, это будет следствием исключительной высокой взаимосвязанности экономик двух стран, а может быть и следствием фактора глобальной, т.е. единой и взаимосвязанной сегодня мировой экономики.

Что же может стать спусковым крючком кризиса 2016?

Может быть события на Украине, информация о которой не сходит последнее время с первых полос информационных агенств?

Действительно, как показывает анализ украинской экономики, представленный на рис. 7, ее хозяйство все эти годы закономерно двигалась к своему драматическому финалу. Наиболее ярко об этом свидетельствует данные по изменению пассионарности Украины, измеряемой по демографической активности населения. Как мы видим, она была не только стабильно отрицательной последние 20 лет, но и в два раза превышала российскую. Максимальный отрицательный прирост населения России в последние десятилетия достигал около 0,4%, тогда как на Украине он был равен 0,9%.

Рис. 7. Зависимость прироста ВВП в 10-х млдр. от прирста насления в сотнях тыс. чел.

Данные по пассионарности и экономической активности Украины в последние десятилетия говорят о ее крайне неустойчивом состоянии. Причем, в соответствии с хорошо видимыми проекциями теоретических решений в будущее, не только в краткосрочной, но и долгосрочной перспективе. Поэтому даже слабые внешние воздействия, такие, как американские провокации на Майдане, смогли оказать на ее будущее самое разрушительное влияние.

От Украины к Евророссии и от Западной Европы к Украине

Такие же серьезные последствия украинские события могут иметь и для всего европейского мира в целом. К такому выводу подталкивает рассмотрение ее сотовой структуры, обнаруженной Брюне в конце XX века (рис. 8).

Как видно на этой карте, Украина находится на одной из критических линий Европы, являвшейся в древности ее становым хребтом – на пути из варяг в греки. Поэтому социальный взрыв в таком высоко чувствительном месте позволяет минимальными усилиями перевернуть весь европейский миропорядок.

Карта Брюне, вернее физический и экономический смысл, который за ней стоит, говорит, что после разрушение нынешней структуры европейского мира с несущей осью по линии Лондон — Флоренция, новая сборка, скорее всего, произойдет по уже существовавшей сотни лет назад линии из варяг в греки. Т.е. по линии Рига – Минск — Киев – Одесса – Севастополь.

На этом основании можно предположить, что на Украине может начаться сборка даже не Новороссии, а целой глобальной ячейки мирового хозяйства XXI века – Евророссии.

Рис. 8. Сотовая структура европейской экономики по Брюне с прогнозируемой М. Шнепс-Шнеппе и автором ее новой ячейки – Евророссии

Т.е., как и вслед за экономическим крахом России в 1998 году, последовало возрождение страны и образование через 16 лет Евразийского Союза, так и после евромайденизации Украины возникнет новая полномасштабная структура — Евророссия с включением в нее практически всех стран Европы западнее Берлина.

Что же кается будущего самой Украины, то для его прояснения следует обратить внимание на Латвию.

В Латвии же все последние десятилетия население страны устойчиво убывало даже без войны. Устойчиво в том смысле, что собственные экономические и демографические волны Латвии составляют, как это следует из оценок по модели Колмогорова и видно на рис. 9 около 11 лет, а население с 1989 года по 2010 закономерно сокращалось целых 21 год. А вслед за первой волной депопуляции в 2011 с резкого скачка началась вторая.

Рис. 9 прирост населения Латвии. Видны волны в 11 и 21-22 года

И этот, назовем его так, сценарий Латвии грозил Украине в случае мирного присоединение к ЕС. Что же следует ожидать от ее насильственной европеизации?

Кризис на Украине, скорее всего, будет многолетним, поскольку по своим масштабам будет не страновым, а общеевропейским. Поэтому восстановление докризисного (до 2008 года) уровня жизни в Европе, включая Украину, следует ожидать лишь лет через 10.

А что же будет с остальным миром и, прежде всего с Америкой.

Оптимистическая в целом мировая демографическая динамика, характеризующаяся высоким потенциалом пассионарности на уровне 1% прироста населения в год, говорит, что глобальная перестройка не перейдет в глобальную катастрофу. Или коллапс по терминологии римского клуба. А превратится во множество макрорегиональный перестроек.

В пользу этого обстоятельства свидетельствуют и некоторые современные политические события. Особенно, если знать, что им предшествовало. Есть, например, сведения, что американская элита давно, еще в начале 1990-х годов, начала задумываться о высокой вероятности национального кризиса в 2010-х годах и готовиться к нему. В этом контексте оговорка Обамы, по поводу России, как региональной державы, совершенно не случайна. Он просто спроецировал на Россию свое видение оптимистического американского будущего. Именно оптимистического будущего, поскольку плавно опустить Америку с уровня единственной глобальной державы на уровень макрорегиональной державы, крайне сложно. О трудности выполнения этой задачи свидетельствует опыт СССР. Как известно, 29 лет назад команда Горбачева с подобной задачей не справилась.

Проблема усугубляется еще тем обстоятельством, что Америке надо стать не просто макрорегиональой державой, а совершенно новым никогда ранее не существовавшем феноменом — региональной державой глобального масштаба. Одной из приблизительно 15 глобальных держав устойчивого сотового мира будущего.

Похоже, через 240 лет после образования США судьба уготовила этой стране снова стать пионерами освоения теперь уже, правда, не новых территорий, а новой архитектуры мирового хозяйства.

Драматичная судьба. Ничего не кажешь. Но, Россия такую драму пережила 100 лет назад. А нынче к решению аналогичной задачи постепенно будут вынуждены преступить и ЕС, и Россия, и Китай и другие страны.

Что делать?

Во-первых, надо отдавать себе отчет в том, что начавшийся в середине 1990-х годов новый сверхдлинный 140-летний цикл всемирной истории повернуть вспять уже невозможно.

Более того, ясно, что сегодня микрорегиональные (местечковые) проекты политического мироустройства не пройдут. Не то время за окном. Не середина XIX века. Хочет этого кто-то или нет, но в глобальном мире могут состояться лишь глобальные проекты. Каждый, при этом, конечно, может внести в них лишь свою посильную лепту. Желательно, однако, представлять, при этом, общий вектор наиболее вероятных перемен.

А, во-вторых, нам здесь и в России и в Европе надо начать планомерно выстраивать новую, хотя и совершенно необычную, но долговременную новоевропейскую архитектуру сотовой экономики мира, осевая линия которой проходит через Украину.

Нашим потомкам не так уже важно будет, что Европа, став к тому времени Евророссией, окажется, вдруг, не в Париже, Лондоне, Риме, Марселе и Берлине. А возникнет в Варшаве, Риге, Киеве, Санкт-Петербурге, Одессе и Севастополе. А то, что ранее именовалось Западной Европой, будет называться Западной Окраиной Евророссии. Или просто Украиной.

Чего не сделаешь для сохранения глобального мира?

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ ЗДЕСЬ.

Олег Викторович Доброчеев, к.т.н., в.н.с. НИЦ «Курчатовский институт»