Опубликованное ниже интервью сделано в Тируваннамалае (Индия) в феврале 2014 года. Поскольку происходило оно во время сатсанга, беседа все же в большей степени сохраняет все формальные признаки сатсанга и в меньшей степени похожа на традиционное интервью или журнальную беседу.
От редакции: Будьте внимательны. Эта публикация не является рекомендацией к посещению сатсангов Артура Ситы.
* * *
Глеб Давыдов: Артур, когда я приехал сюда месяц назад, первый вопрос, который я задал, был: «как можно успокоить ум?» Тогда ты рассказал о созерцании, а потом упомянул, что есть еще один способ, более простой. О которым ты обещал как-нибудь еще рассказать. Но, кажется, ты так и не рассказал о нем в течение этого месяца. Можешь ли ты сейчас дать еще какие-то рекомендации по успокоению ума, помимо наблюдения, созерцания? Ум иногда очень увлекает меня. И даже когда идет наблюдение, невольно вовлекаешься в какие-то мысли, которые кажутся очень сильными и навязчивыми. И такое впечатление, что с помощью наблюдения эти мысли не исчезают.
Артур Сита: Твой вопрос был: «как успокоить ум?». И я не мог дать технику успокоения ума, потому что я ее не знаю. Ум, он подобен ветру, а ветер невозможно успокоить. Есть два варианта. Либо вы боретесь и пытаетесь противостоять ветру. То есть боретесь с противником, которого вы не видите и источника которого вы не знаете. (Вы не видите ветер и не знаете, откуда он исходит. Вы видите только пространство.) И есть второй метод. Первый метод называется «йога»: вы боретесь с ветром, вы боретесь с умом. Дон Кихот. И есть второй. И я говорю только о нем: наслаждаться ветром. Каким бы сильным он ни был. В этом нет борьбы. В этом нет осуждения. Только наблюдение. Наблюдение это не борьба, это не попытка остановить ум. Это наблюдение. Это не попытка остановить обезьяну. Вы не догоните ее. Это наблюдение того, что происходит. Если вы увлечетесь сильно, это похоже на страдание. Если вы наблюдаете, то страдание проходит мимо вас. Мысли не захватывают тебя. Мысли не бывают навязчивыми. Мысли образуются из любви. Источник мыслей — любовь. Поэтому если вы будете бороться с мышлением, вы убьете в себе любовь. Если вы начнете бороться с мыслями, если вы начнете бороться с умом, вы убьете в себе жизненность, и станете сухими, мертвыми, одинокими, как монахи. Слово «монах» образовано от слова «одиночество». Monk - это mono. Он один. И вы становитесь сухим и одиноким, как монах. У вас может быть семья, друзья. Но у вас нет любви. Вы не испытываете любви ни к чему. Вы можете победить мысли, на какое-то время остаться без этого. Но ум не победить, потому что ум теперь будет существовать в тебе как напряжение. И ты становишься сухим. В этом нет жизни. Поэтому я говорю лишь о наблюдении. Вы наблюдаете, что происходит с вашими мыслями, с вашими оценками. С вашими желаниями владеть чем-то, приобретать, стать каким-то.
Г.Д.: То есть наблюдаю свое ЭГО.
А.С.: То, что называется ЭГО, да.
Г.Д.: Но в какой-то момент, наблюдая за своим ЭГО и при этом находясь в жизни, в процессе общения с кем-то, я замечаю, что...
А.С.: Что стал этим?
Г.Д.: Да. Я начинаю чувствовать отождествленность с тем я, которое наблюдает за ЭГО. И это «наблюдающее я» тоже оказывается ЭГО. И здесь, в этой точке, начинается борьба.
А.С.: Из которой нет выхода. Вы хотите выйти, но в этой ситуации нет выхода. Вы ищете выхода, ищете: как? как? как разотождествиться с этим? Но куда вы ни посмотрите — никаких шансов.
Г.Д.: Что же делать?
А.С.: Наблюдать эту беспомощность. Когда случается беспомощность — осознавать эту беспомощность, эту эгоистичность, эту озабоченность ситуацией, эту заинтересованность чем-то. ЭГО — это очень большой интерес к чему-то: к карьере, к отношениям, к жизни. Это очень большая заинтересованность. Это и есть ЭГО.
Г.Д.: Но в этом нет ничего плохого?
А.С.: Нет.
Г.Д.: Однако когда ты находишься внутри этого и отождествляешься с этим, приходит страдание. И когда ты общаешься с кем-то... когда люди общаются друг с другом, в какой-то момент это общение сводится к взаимодействию двух ЭГО, двух наборов определенных программ. И...
В этот момент с улицы доносится очень сильный шум проезжающего мимо грузовика, и я вынужден сделать паузу, чтобы не перекрикивать этот шум. Когда шум стихает, Артур говорит:
А.С.: И теперь ты можешь говорить спокойно. Ты подождал, пока этот грохот уйдет. Грохот, который мешал тебе говорить. И теперь ты можешь говорить свободно. Напряжение ЭГО, которое в тебе возникает, наблюдай. И это исчезнет. И тогда ты живешь свободно. Просто наблюдай. Как ты не прогонял эту машину, не горел желанием, чтобы она быстрее уехала. Ты просто был. Наблюдал. Жил. Твоя жизнь ни на мгновение не прекратилась. Не потеряла своей ценности, пока эта машина с шумом проезжала здесь. Точно так же, когда происходит шум в голове, ты ждешь, когда он «проедет», пройдет. Наблюдаешь. Так же, как наблюдал шум машины снаружи, незаинтересованно. Ты не был заинтересован в том, чтобы машина уехала. А когда она уехала, разговор стал возможен. К тебе пришло состояние ЭГО, заинтересованности. Теперь разговор становится невозможен. Подожди, пока это состояние уйдет, как оно пришло. И тогда разговор опять станет возможен. Это приходит и уходит, так же, как шум машины. Сколько бы на это не потребовалось времени.
(пауза)
Наблюдай. Буддийские монахи сидели наблюдали, как течет река. Суфии наблюдали, как горит огонь. Наблюдай любое течение жизни. Любое. Можешь выйти и наблюдать, как машины едут по дороге мимо тебя. Люди идут по дороге мимо тебя. Стой посреди города и наблюдай. Красивые, некрасивые, тихие, шумные — мимо тебя. Потом переходи к мыслям. Разные мысли — мимо тебя. Потом эмоции. И так — глубже и глубже, и глубже, и глубже. Тогда случается разотождествление, когда ты видишь, что все происходящее не имеет отношения к тебе. Все происходящее — не ты. Происходящее в мире, происходящее в мире тела, не имеет отношения к тебе. Ты лишь наблюдение всего этого.
(пауза)
Наблюдай, как происходят мысли. Не хватайся за хорошие мысли, не прогоняй плохие. Если к тебе приходит мысль о смерти, не прогоняй ее. Она придет, побудет и уйдет. Если к тебе придет мысль о любви, не удерживай ее, как бы она красива ни была. Неважно, кто к тебе приходит — «демоны» или «ангелы», «дэвы» или какие-либо другие мысли, «существа» - не имеет значения. Пропускай их всех.
Г.Д.: Как достичь устойчивости в этом? Насколько я понял, приходится все время начинать заново, когда ловишь себя на том, что снова вовлекся в какой-то процесс. То есть каждый раз нужно опять начинать наблюдать? Действительно ли таким возвращением к наблюдению можно достичь устойчивости?
А.С.: Наблюдение не знает ни начала, ни конца. Оно происходит всегда. Даже когда есть большая заинтересованность ситуацией, и вы горите, охвачены пламенем жизни, наблюдение есть и в этом.
Г.Д.: Но в такие моменты пламя застилает...
А.С.: Но тем не менее вы видите, что пламя застилает. Вы горите, охваченные огнем эмоций, своих эмоций. Вы говорите о чем-то: «Это мое, я не отдам это». Но тем не менее вы видите все происходящее. Это не означает, что вы тут же отпустите. Вы просто видите, какое безумие с вами происходит. «Моя бутылочка» (в этот момент у Артура в руках бутылка с соком). Потом, когда вы отпустите эту бутылочку, наблюдение так же остается. Наблюдение это безучастность. Оно не исправляет ваши ошибки. Оно свидетельствует ошибки. Оно позволяет видеть ошибку ошибкой. Оно позволяет видеть глупость глупостью, распознать глупость, распознать ошибку. Но ситуацию или положение осознанность не меняет.
Г.Д.: То есть оно видит ошибку и глупость без осуждения. Просто видит то, что происходит. Но таким образом ошибка и глупость уже не воспринимаются как ошибка и глупость. Потому что сами уже понятия об «ошибке» и «глупости» - уже осуждение. Но тогда как оно может распознать нечто как «ошибку» и «глупость»? Если оно не судит.
А.С.: Вот это состояние «моя бутылка» — это состояние ума. А это значит, что в этой ситуации ваш ум активен, и вы можете понять, что: «эта бутылка — моя». И одновременно вы можете понимать, какая это глупость: столько напряжения из-за одной какой-то бутылки. Но все же — «она моя!».
Г.Д.: Но это просто две части ума, две части ЭГО, которые вот так борются между собой.
А.С.: И вы наблюдаете это. Здесь есть демон, который вцепился и говорит: «Моё!» И есть ангел, который говорит: «Это глупо. Зачем тебе эта бутылочка? У тебя есть целый мир». Демон говорит: «Эта бутылка тоже моя. И весь мир мой!» И здесь есть и ангел, и демон. Бог не выбирает ни того, ни другого. Бог наблюдает всю эту игру. Он не на стороне ни ангела, ни демона. Ангелы и демоны одинаково сильны. Никто из них не нуждается в божественной поддержке. Они не могут победить друг друга. У каждого из них свое оружие. Демоны очень могущественны. Но ангелов невозможно победить. Поэтому они здесь воюют друг с другом за эту бутылочку. Ангелы это коммунисты (все смеются). Ангелы говорят, что все принадлежит всем. Демоны это демократы. Это однокоренные слова — демоны и демократы (все смеются. Артур переводчику: переводи-переводи), все демократы — демоны, все коммунисты — ангелы. Поэтому как только появляется просветленный, сразу же образуется коммуна. Все ангелы собираются. Но туда же приходят демократы.
Г.Д.: А просветленный это тот, в ком победили ангелы? Или?..
А.С.: Просветленный это бутылочка. (все смеются)
Г.Д.: Или тот, кто видит и демонов, и ангелов, и бутылочку, и борьбу за бутылочку? Кто просветленный в этом контексте?
А.С.: Ленин. (смех)
Г.Д.: Ленин был просветленным? (смех)
А.С.: Ленин был демократом. (смех). Настоящие коммунисты никогда не совершают революций. Коммунисты погружены в любовь. Они не могут быть насильственными. Настоящие коммунисты никогда не делают переворотов. Самое большее, что они могут сделать, это не выйти на работу. Или профсоюзы. (пауза) Наблюдайте все это и будьте божественны. Твоя божественность в том, что ты не принимаешь ни одну из сторон. Не убивайте в себе творчество. Если вы будете подавлять ум, вы подавите в себе творчество. Жизнь станет скучной, бессмысленной, поверхностной. Не боритесь с умом, но и не кормите его.
Г.Д.: Когда мы его не кормим, не подпитываем, творчество тоже может стать слабее?
А.С.: Нет, тогда творчество только и начинается. Потому что когда вы кормите свой ум, ваша деятельность является только работой, но не творчеством. Она примитивна. Потому что вы даете своему уму только то, что сделал кто-то другой. Вы копируете кого-то, вы повторяете кого-то. В этом нет свободы. Вы кормите свой ум тем, что создал кто-то другой. Сто лет назад, двести лет назад, две тысячи лет назад. И это давно уже протухло. Но вы две тысячи кормите себя этим. И всех вокруг. Это всегда старый подход, старая еда. Творчество рождается в свободе. В свободе от известного. В незнании. В молчании. И это молчание открывается само собой. Наблюдение. Чем больше наблюдения, тем больше у вас молчания. Наблюдение это не прерывание процесса жизни. Если вы общаетесь, то вы общаетесь, будьте в этом. Но когда вам достаточно, то тогда позвольте быть тишине. И наблюдайте свое молчание.
(пауза)
Не подавляйте свои слова. Это не будет открытием. Это будет тупое медитирование много лет. И вы так и не поймете, что это такое — тишина. Тишина это удивительно. Поэтому тишину называют блаженством. В результате подавления вы получите тупую тишину. Скучную тишину. Если вы подавляете ум, вас одолеет скука. Это не проблема. Но в этом слишком мало красоты, мало жизни, мало любви. Тогда вы растеряны, не знаете, как жить, ради чего жить. Когда вы много болтаете, много думаете, вы осознаете, что все это (вся эта ваша жизнь) не имеет смысла. Когда вы подавляете ум, вы чувствуете то же самое: что вся жизнь бессмысленна. Но если вы позволите уму болтать и будете просто наблюдать, как приходит одна мысль и уходит, приходит следующая и уходит, а в промежутке между ними — тишина, жизнь. Ваш ум молчит, жизнь шумит. Приходит мысль, жизнь для вас исчезает. Мысль уходит — жизнь появляется. Эти два явления заменяют друг друга. Когда есть мысль, мира не существует. Когда мысль уходит, мир появляется. Мир и мысль никогда не существуют одновременно. Либо — либо. Либо вы видите мысль, либо вы видите реальность. Пока мысли мелькают вот так, постоянно, вы фактически не видите жизни. Вы не слышите никого, вы находитесь внутри мысли. И вы не видите мир, какой он.
Г.Д.: Но то, что я вижу в промежутках между мыслями, оно ведь тоже обусловлено какими-то шаблонами восприятия, которые существуют помимо мысли. Значит это уже не совсем реальность.
А.С.: Абсолютная реальность - это молчание твоего ума. Наблюдай молчание твоего ума. Это пустота. Это абсолютная реальность. Тогда нет никаких структур.
(тишина)
Тогда вы не можете сказать об этом мире, существует он или нет. Так ведь? (тишина) Реален он или нет.
Г.Д.: Все происходит из этого? (пауза) Или все происходит тогда, когда ум начинает говорить?
А.С.: Все происходит в этом. Всегда. Всегда все происходит. Внимание может скользить — туда-сюда, туда-сюда. Вы можете заходить в дом, выходить из дома, заходить в дом, выходить из дома. Когда вы выходите из дома, вы можете сказать: мой дом существует в ЭТОМ мире. Когда вы заходите в дом и смотрите через окно, вы говорите: в моем доме существует этот мир. Да. В моем окне, в окне моего дома есть гора (смотрит на Аруначалу). Весь мир в моем доме. Ведь эта гора принадлежит сейчас окну. Она находится внутри окна. Поэтому когда вы внутри дома, то весь мир принадлежит вашему дому, он находится внутри вашего дома. Если вы выйдете из дома, то тогда дом находится внутри мира. И то, и другое правда. Возможно, большей правдой является то, когда вы выходите из дома ума и видите, что ваше я, все ваши представления о жизни являются правдой, но очень относительной правдой. Они являются частью этого огромного мира. Но когда ты внутри этого дома, то для тебя существует только дом. Когда ты вне дома, вне ума, то тогда ты видишь, что правда в том, что твой дом, твой ум это маленькая часть огромного мира. Но тебе нужен этот дом, и ты возвращаешься туда. Но когда ты возвращаешься в этот дом, помни ту правду, которую ты открыл, выйдя однажды из этого дома. И не верь, что гора живет в твоем окне. Окно слишком маленькое, чтоб вместить эту гору. Но когда ты сидишь дома и смотришь через окно, кажется, что это маленькая гора. Когда ты находишься в уме, ты смотришь на многие значительные вещи как на маленькие явления. Ты смотришь на любовь, и любовь тебе кажется лишь неким чувством. Любовь тебе кажется маленьким моментом твоей жизни. Когда ты смотришь из ума, когда ты находишься в уме, жизнь искажается. То, что действительно великое и главное в жизни, ты видишь это маленьким и неважным, незначительным. Когда ты в доме, для тебя важными становятся ложки, вилки, кружки. Все твои игрушки. И ты защищаешь этот мир.
Г.Д.: Либо я начинаю воспринимать этот ум как тюрьму. Если я помню о том, что снаружи.
А.С.: Да, но частью этой иллюзии является дверь. Частью стен является дверь. Дом это иллюзия. Но дверь, которая выводит за пределы дома, она является частью этой иллюзии. Начни наблюдать этот дом, начни наблюдать ум. И ты увидишь пространство, свободное от стен – дверь, проход. Как только ты начинаешь сильно страдать, ты всегда можешь выйти. Посмотри на страдание, и ты увидишь выход. Но тогда придется оставить все вилки и ложки. Бутылочку. И стать коммунистом. У настоящего коммуниста ничего нет. Все общее.
(тишина)
Так что СССР был прекрасной страной. И единственное: всю религию убили, но не дали знания, главного знания — кто ты? Куда идти — понятно: в светлое будущее. Но КТО идет? И откуда? Откуда ТЫ идешь? Куда — нам сказали. И если бы нам помогли развернуться туда, откуда мы пришли. Если бы наше внимание развернули туда, откуда ты пришел, откуда пришла мысль «я», то вся бы работа была завершена. Двести миллионов просветленных!
(смех)
Г.Д.: Ну, они изначально заморочили голову этим светлым будущим.
А.С.: Нет, это не они заморочили голову. Это христиане заморочили голову светлым будущим. Светлое будущее — это изобретение христианства. Коммунисты лишь подняли знамя христианства и понесли его дальше. Вместо крестов они понесли транспаранты. Слово «рай» они заменили словом «социализм». И поэтому коммунизм действительно превратился в религию. Такое светское христианство. Без Иисуса. Вместо Иисуса был Ленин. Иисус вознесся, Ленин замёрз. Поэтому мы пели песню «Ленин всегда впереди». Ленин жив, Ленин жил, Ленин будет жить. Это то же самое, что христиане поют про Иисуса: он с нами, он среди нас и он ждет нас там. И самая главная фраза: я буду там. Это самая главная фраза христиан. Г.Д.: Для многих искателей просветления, которые сейчас находятся здесь в Тируваннамалаи, эта фраза столь же актуальна.
А.С.: А здесь нет искателей. Здесь нет искателей.
Г.Д.: Как раз есть. Заходишь в Рамана ашрам, и сразу ощущается этот дух поиска просветления.
А.С.: Хорошо, ты скажи им: хотите потерять свою надежду, приходите в German Bakery на сатсанги Артура Ситы. Почему вы молчите? Рассказывайте, что люди могут приходить сюда и умирать. Почему? Почему вы такие эгоисты?
Г.Д.: Ну, я уже привел к тебе нескольких человек. (смех)
А.С.: Я пошутил. Те, кому надо, сами придут. Таковы коммунисты. Поэтому я и говорю: ангелы это коммунисты. И во главе их — Иисус, Ленин. Это прекрасно. В действительности, наш коммунизм, наш социализм — это было христианство. Новое христианство.
Г.Д.: Об этом еще Александр Блок писал в поэме «12». Она так и заканчивается: «Впереди Иисус Христос». Возглавляет отряд двенадцати апостолов-красноармейцев.
А.С.: Я о том, что сердца советских людей были так же чисты, как сердца людей, которые видели Иисуса. Но среди них не было Иисуса. И если бы такое могло случиться, то фактически все были готовы. Двести миллионов просветленных. Это удивительно, что почти все люди были в этом состоянии. Была проведена большая работа: Лениным, Сталиным, Брежневым. Много работы. (смеются) Я серьезно. Это уже неважно, это просто слова, но это факт. У людей не было никакой надежды. Никакой надежды на светлое будущее. Это время американские идеологи назвали «Великим Застоем». Это великолепно. Это не было негативным явлением. Это было прекрасное явление. Состояние тела, ума, эмоций было великолепным. Великолепной позицией. Это великолепное место для того, чтобы нырнуть в неизведанное. Все бояться просветления, потому что слишком много знаний. Есть что терять. А у советских людей нечего было терять. Все общее. Они стояли на краю пропасти. Выводящей за пределы ума. И это был великий эксперимент. Но христиане все испортили. Да-да. Весь христианский мир напал на коммунизм. Люди были готовы к пробуждению. Много-много-много стихов и песен, которые были тогда написаны, говорят о том, что человек тогда соприкасался с реальностью. Фильмы, песни, стихотворения 60-х-70-х-начала 80-х годов говорили о том, что люди прямо находятся на пороге, они дышат этим. Фильмы снимали действительно с любовью и о любви. При этом взаимоотношения между людьми в этих фильмах не играли первостепенной роли, а важно было именно какое-то некое чувство. Которое случалось с человеком. И эти фильмы, непонятные, может быть, многим людям, они были понятны советским людям. Я говорю о том, что даже в советское время, когда почти не было религии, бога, большинство людей стояли на пороге самоосознания. У многих людей были огромные сердца. Друзья и соседи воспринимались как родственники. И это говорит о том, что Иисус действительно был среди этих людей, жил среди них. С его заповедью «возлюби ближнего своего». И это было главным чувством, чувство единения. Это была настоящая коммуна. Самая большая коммуна. Но она умерла. Для того чтобы родилась еще большая коммуна. Первая коммуна была рождена Лениным или кем-то еще. Вторая коммуна рождается через интернет. Всемирная коммуна. СССР был локальной коммуной. Она имела границы, имела какую-то идеологию. А сейчас рождается всемирная коммуна, где нет границ. Где единственной идеологией является осознанность, разумность, пробужденность, красота, радость. В этом всем есть великий смысл. И рождается творчество. В самых различных областях. И в этой новой коммуне нет границ, нет лидеров и властей. И когда я говорю об интернете, я не говорю буквально об интернете, а говорю о той возможности, которую дает интернет. Легко узнавать информацию, легко перемещаться по миру, легко связываться друг с другом. Переводчику: скажи еще раз «легко связываться друг с другом». Переводчик повторяет: «to communicate with each other easily». Communicate, это и есть коммуна. Интернет это коммуна, она соединяет. Вы соединяетесь друг с другом через интернет. Это настоящая коммуна, вселенская. (пауза) До завтра!
07.02.14
От редакции: факт публикации этого интервью не является рекомендацией идти на сатсанги этого мастера.
Бхагавад Гита. Новый перевод: Песнь Божественной Мудрости
Вышла в свет книга «Бхагавад Гита. Песнь Божественной Мудрости» — новый перевод великого индийского Писания, выполненный главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это первый перевод «Бхагавад Гиты» на русский язык с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала. (Все прочие переводы, даже стихотворные, не были эквиритмическими.) Поэтому в переводе Давыдова Песнь Кришны передана не только на уровне интеллекта, но и на глубинном энергетическом уровне. В издание также включены избранные комментарии индийского Мастера Адвайты в линии передачи Раманы Махарши — Шри Раманачарана Тиртхи (свами Ночура Венкатарамана) и скомпилированное самим Раманой Махарши из стихов «Гиты» произведение «Суть Бхагавад Гиты». Книгу уже можно купить в книжных интернет-магазинах в электронном и в бумажном виде. А мы публикуем Предисловие переводчика, а также первые четыре главы.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Итак, проект Олега Давыдова "Места Силы / Шаманские экскурсы", наконец, полностью издан в виде шеститомника. Книги доступны для приобретения как в бумажном, так и в электронном виде. Все шесть томов уже увидели свет и доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Карл Юнг и Рамана Махарши. Индивидуация VS Само-реализация
В 1938 году Карл Густав Юнг побывал в Индии, но, несмотря на сильную тягу, так и не посетил своего великого современника, мудреца Раману Махарши, в чьих наставлениях, казалось бы, так много общего с научными выкладками Юнга. О том, как так получилось, писали и говорили многие, но до конца никто так ничего и не понял, несмотря даже на развернутое объяснение самого Юнга. Готовя к публикации книгу Олега Давыдова о Юнге «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ», ее редактор Глеб Давыдов попутно разобрался в этой таинственной истории, проанализировав теории Юнга о «самости» (self), «отвязанном сознании» и «индивидуации» и сопоставив их с ведантическими и рамановскими понятиями об Атмане (Естестве, Self), само-исследовании и само-реализации. И ответил на вопрос: что общего между Юнгом и Раманой Махарши, а что разительно их друг от друга отличает?
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете