Бронислав Виногродский – китаевед, переводчик, писатель. Около 30 лет занимается изучением традиционной китайской культуры и науки. Родился 19 апреля 1957 года. Закончил отделение китайского языка Восточного факультета Дальневосточного Университета, по профессии синолог. Перевел с китайского языка на русский китайскую «Книгу Перемен», а также трактат «Дао Дэ Цзин», множество книг по китайской медицине и древнекитайских текстов по даосским техникам питания жизни и календарным системам. Пишет романы, стихи и песни. В 1997 году основал в России «Клуб чайной культуры» - когда еще о хорошем китайском чае здесь знали очень мало. То есть, можно сказать, что именно Б.В. принес эту культуру в Россию. Также Б.В. - учредитель Фонда Экологии Социальной Культуры и занимается социальными проектами.
Чайный клуб «Ист». Меня провели на второй этаж, в просторную залу, заставленную разнообразными эзотерическими предметами, происхождения китайского и не только. Статуи и статуэтки, кристаллы разных размеров и форм, каменные жабы и просто камни, какие-то амулеты, растения в горшках, книги... Очевидно, что каждая вещь здесь занимает строго отведенное ей место. У меня нет никаких сомнений, что я оказался в приемной могущественного мага древних времен. О современности напоминают только несколько компьютеров, установленных у стен… В клетке чирикает желтая канарейка, в другой клетке – попугай. Этажерки, бамбуковые перекладины, столики – пространство организовано очень сложно, везде в определенных соотношениях дерево, камень, вода, металл... Вообще, здесь так много всего, что глаз не успевает выделить ничего конкретного, кроме людей, сидящих на полу у небольшого круглого столика: Бронислав Виногродский играет с каким-то молодым человеком в древнюю китайскую игру Го, девушка – заваривает чай пуэр на огне газовой горелки…
Бронислав играет с прибаутками, постоянно проговаривая вслух то английские, то русские слова, разговаривая то с кем-то невидимым, то с самим собой. «Везунчик ты, Бронислав!» - говорит он низким голосом. «Да нет, не очень как-то», - отвечает он сам себе мультяшным писком. «Ну, как же нет, посмотри, как у тебя все хорошо». «Да, но пятиста миллиардов своих евро я пока почему-то не дождался», - снова пищит маленький Бронислав… После окончания игры он берет гитару, садится на стол, где только что играли в Го, и поет три песни подряд: «Подмосковные вечера», еще что-то, и, наконец, «Кони привередливые» Высоцкого. Мы допиваем пуэр (который кажется мне намного вкуснее, чем любой из тех, что я пил раньше), и мы уходим по коридору в кабинет Бронислава (кабинетом, впрочем, это назвать сложно, тут везде все устроено и отделано по-древнекитайски).
Глеб Давыдов: Я прочитал кое-что из ваших работ. Возникли некоторые вопросы. Все, что вы говорите, очень интересно, и хотелось бы погрузиться в это… А… Вы правда хотите пятьсот миллиардов евро?
Бронислав Виногродский: А где это я такое написал?
Г.Д.: Вы сказали это сейчас, когда играли в Го…
Б.В.: А, нет… Это я выставил своему партнеру, который захотел со мной не очень правильно поступить… Я выставил ему эту тему: пятьсот миллиардов евро давай, и мы с тобой – ради бога – разойдемся. А вообще я занимаюсь серьезными делами, большими очень. И пятьсот миллиардов евро я рассматриваю как возможный предельный масштаб тех средств, которые, в принципе, возможно сгенерировать в результате запуска тех проектов, в разработке которых я нахожусь. Ну, огромная страна – Россия, в которой все идет как-то нескладно, все утекает через какие-то дыры… Я занимаюсь разработкой способа запусков нормализации форматов коммуникаций.
Г.Д.: Форматов коммуникаций?
Б.В.: В головах российских, в головах нас, русских людей, на уровне русского языка запустить некий процесс, когда мы друг друга понимаем, когда есть общие смыслы, когда мы становимся одним народом, и общность смыслов дает осмысленность, собственно, бытия и осмысленность целей общих.
Г.Д.: Вот вы как-то упоминали о том, что Конфуций придумал доктрину определения, исправления понятий. Вы об этом ведь говорите сейчас, о такой доктрине?
Б.В.: Да, можно так сказать, речь идет об определении понятий, несомненно.
Г.Д.: А нужно ли это делать вообще? Ведь понятия, будучи определены, становятся слишком определенными и как бы теряют жизнь, в то время как…
Б.В.: Почему вы так думаете?
Г.Д.: …язык образов, он ведь подвижен и постоянно меняется…
Б.В.: А чем отличается язык образов и понятия?
Г.Д.: Понятие это уже некий конкретный «понятный» знак, а образ это гораздо больше. Определенное понятие это нечто что выражено…
Б.В.: Нет, определенное понятие это слишком много. Вы мне скажите просто про понятие точно.
Г.Д.: Понятие это знак или набор знаков, благодаря которому мы понимаем друг друга. То есть понятие это когда мы понимаем друг друга и в результате…
Б.В.: Нет, понимание это статус обмена понятиями, про которые у нас есть некие точные представления. Правильно? То есть в процессе кодировки и декодировки, который представляет собой один из базовых способов в коммуникации как феномене разума, - так вот, если способ кодировки и декодировки у нас совпадает, если он не искажен, то те понятия, которые я произношу, становятся вам понятны. Если же у нас понятия по некоторым аспектам не совпадают, то есть мозаика понятий уложена как-то неправильно (а у каждого из нас она уложена с перекосом), то мы попадаем в ситуацию, когда указания мной на какие-то понятия не вызывают в вас такого же отклика, как во мне. В результате нам очень сложно договориться об общем образе действий.
Г.Д.: А договариваться – зачем?
Б.В.: Об образе действий? Я вам объясню. Когда неожиданно происходит такая штука, когда по непонятным причинам уничтожается половина населения самими же собой… Люди садят себя в лагеря, зачем-то уничтожают, потом вдруг по непонятным причинам разрушают огромную часть созданного (я не говорю, что не надо создавать новое, но при этом совершенно не факт, что нужно разрушать то, что уже сделано). Умирает в ощущении бессмысленности очень большое количество наших родителей, наших бабушек, дедушек. Рождается очень большое количество детей, которые не знают, где и как им вообще здесь быть… Вот приблизительно для чего договариваться об общем образе действий…
Г.Д.: А может так и нужно сейчас для этого населения? Может быть, у них такое время сейчас…
Б.В.: Это пока вам, блядь, не приладили, вы можете задавать такой вопрос. Пока вам конкретно, самому лично не стали прилаживать, можно философствовать на эту тему. Но когда вы взрослый человек, вы понимаете, что здесь есть дети, у детей – тоже есть дети, и что, в общем, правильно – это когда правильно. Пока вы сами лично не начинаете болеть, по серьезному, вы можете сколько угодно йорничать по поводу болезней других и нездоровья.
Г.Д.: Нет, я отнюдь не йорничаю.
Б.В.: Ну может и не йорничать… а говорить, что это вообще не важно, и что медицина не важна и так далее… До тех пор, пока конкретно не попадает по непонятным для вас причинам эта рулетка судьбы на ваших близких или на вас. И вот вопрос следующий (а вы же меня спросили, почему я этим занимаюсь вообще), так вот – вопрос, в насколько большом объеме вы видите ваших близких. У меня есть некая иерархия видения близости в этом мире. Есть шесть уровней восприятия себя в своем сознании как единицы некой. Можно воспринимать себя как единицу под названием «я – физическое тело, и больше ничего нету», можно воспринимать себя как единицу «часть семьи» - это представление о себе как об отце, как о сыне (вы неизбежно находитесь в семье, потому что вы получаетесь в результате соединения, как минимум, двух человек)… Вы можете представлять себя как единицу, которая называется «часть рода». Можно представлять себя как единицу, которая является частью «народа» некого. Можно представить себя как единицу, которая является частью «страны» (в которую входят разные народы). И как часть «человечества». Все зависит от того, насколько отчетливо вы представляете себя каждой из этих единиц. Каждая следующая единица шире и включает в себя бОльшую сеть связей. А способность брать на себя ответственность за правильное отношение внутри системы этих связей – определяет зрелость человека. В настоящее время в России все очень незрело, очень не в порядке… Потому что подавляющее большинство людей не имеет отчетливых представлений об очень простых вещах.
Г.Д.: И то, чем вы занимаетесь, это прояснение этих представлений и продвижение неких ценностей?
Б.В.: Прям не просто продвижения, прям их туда вставка, впрямую работа такая с этим.
Г.Д.: Ну а вы не насилуете ли реальность таким образом? Нормально ли оно туда вставляется?
Б.В.: Ну почему, в чем-то насилую, наверное, да.
Г.Д.: Сопротивление чувствуете то есть материала?
Б.В.: Ну не сказать, что какое-то особенное. Люди, когда массаж делают, тоже воздействие оказывают на эту историю… Вопрос в том, что мы здесь очень ошпаренные и с очень низким уровнем сознания родового и странового. И поэтому мы здесь все в ужасном страхе находимся, назовем его генетическим условно. Генетическим от понятия «генос», то есть «прародительном», рожденным из прошлого… И нам очень сложно представить, что эту реальность можно и нужно менять. Потому что столько раз уже ее пытались менять, а она оборачивалась какими-то страшными последствиями, некрасивыми. И я очень долго думал про это – «почему», «зачем», «отчего». И решил разобраться с этим вопросом. Реальность как сопротивляется? Если вы с телом, например, занимаетесь, то вы понимаете, что над ним нужно делать усилие, даже над собственным телом, чтобы оно было в хорошем состоянии, при чем каждый день. Если вы начинаете ослаблять уровень усилий, то тело начинает приходить в беспорядок и себя ощущать неправильно. То есть если вы распускаетесь, появляется распущенность, распущенность ведет к развратности, развратность ведет к разрушению системы связей, в результате чего вы начинаете растрачивать свою жизненную силу настолько, что вы уходите раньше срока и не делаете то, что вам должно сделать, так и не поняв, зачем, собственно говоря, вы здесь были.
Г.Д.: Сразу несколько вопросов. Кто этот срок задает? Что это значит «раньше срока»? Может быть, вот такой вот у меня путь был? Может быть, я кому-то какой-то пример должен был своим столь коротким путем показать? Тот же Высоцкий, например, которого вы пели только что, он ведь, очевидно, намного «раньше срока» ушел, и, очевидно, как-то неправильно жил?
Б.В.: Да, это не хорошо. Я не знаю, правильно или неправильно – это оценка уже, а знаете – о покойных не судят, такая есть история…
Г.Д.: Ну а мы не судим, мы берем его как яркий пример.
Б.В.: Нет, в том, чтобы об этом поговорить, проблем нет никаких. Я говорю о том, что в России невероятно низкий уровень телесной культуры у людей, физической культуры. И поэтому русские люди вообще невероятно плохо себе представляют понятие «нормальности» - потерялись эти понятия. Потому что отсутствует понятие о правильном питании (отсутствует понятие о сбалансированной системе, как нужно правильно питаться, чтобы быть здоровым), отсутствует понятие о способах правильного поддержания жизни. Есть какие-то абстрактные понятия о физической культуре и спорте, но никто не уверен ни в чем – не знает механизмов, по которым это работает, и так далее. И поэтому у человека отсутствует матрица метафорическая для описания остального мира. Он очень плохо знает себя. С чем это связано?
Г.Д.: Может быть с климатом?
Б.В.: Да нет, ну какой там климат! Русский человек когда-то был здоровым. Здесь психическая история. Болезненность, психиатрия.
Г.Д.: Откуда это пошло?
Б.В.: Откуда – не знаю. Ведь не за одну секунду у человека разбалансируется система. Я могу судить, что это идет из социализма, когда все в безумии друг друга обманывали.
Г.Д.: Ну проблемы ведь возникли еще раньше. Социализм наступил именно в результате проблем, существовавших в дореволюционной России.
Б.В.: Предполагаю, но не знаю. Знаете, Глеб, я предпочитаю судить по тому, что я знаю. Я родился и прожил свою жизнь в обществе, где правит ложь. И я знаю, что ложь приводит к ухудшению состояния. Сейчас тоже не все хорошо. Общество устроено по другим каким-то правилам, но сказать, что разумно, - я не думаю, что вы согласитесь с таким утверждением смелым… Может быть высший промысел есть, но то, что разумно, - нет…
Г.Д.: То есть вы пытаетесь внедрить некую новую парадигму, по которой будет устроено наше общество.
Б.В.: Вы знаете, нет, я не пытаюсь внедрить парадигму. Вот западный человек приходит к врачу, он хочет, чтобы врач снял всякие кардиограммы, какие-то приборы куда-то запустил, каким-то лазером по каким-то жилам прошелся. Это очень его успокаивает, западного человека. А в восточной медицине ты пришел к врачу, он на тебя посмотрел, пощупал тебе пульс и говорит: «Ложись, буду лечить». А он говорит: «А поговорить?» Понимаете, какая штука? Так вот, я вам приблизительно говорю, что я диагноз ставлю о состоянии общества на основании понимания о том, как устроено общество, о том, как по жилам общества ходит Жива – энергия жизни, и о том, какие в нем бывают патологии. То есть нужно вообще понимать, каков бывает патогенез. У человека есть бесконечное количество болезней или они как-то группируются и классифицируются? Или там бесконечный хаос? Есть ведь какая-то система: если есть левое, то есть и правое, если есть верх, то есть и низ. Есть какие-то закономерности. Так вот, я говорю о том, что в обществе тоже есть какие-то закономерности. Я свои суждения строю на основании того, что я прожил – на основании нескольких переходов и результатов этих переходов, которые я вижу. Конечно, я смотрю историю, но главным образом я слежу за тем, что происходит здесь, сейчас – как общаются люди, насколько это нормально или ненормально. Я вижу, что – ненормально. И я пытаюсь отклассифицировать этот патогенез, понять его причины. И я не хочу ввести новую парадигму… Ни в коем случае. Потому что ввести новую парадигму это все равно что сказать: я болею, надо мне пару дырок зашить, а пару – прорезать, типа – давай глаз зашьем и хуй отрежем. Вот что такое новая парадигма. А я говорю: надо поискать где минимальная неправильность действий, какие есть причины возникновения болезни. Необходим такой взгляд на социум. И тогда ты знаешь, что есть некая точка, где организм теряет равновесие, а дальше путем эскалации некой оно нарастает, нарастает, нарастает, и когда ты его видишь во внешних проявлениях, ты уже вообще разобраться не можешь. И русский человек говорит: да, блядь, ну че здесь - Россия она всегда была такая, ни хрена ты вообще здесь не сделаешь. Подавляющее мнение подавляющего большинства русских людей. Что социум менять нельзя.
Г.Д.: Ну, невозможно…
Б.В.: Ну, невозможно, ну, не меняется он, сука! Понимаете, это что значит? Это значит, что в вашей системе понятий нет таких понятий, которыми можно спрогнозировать эти изменения. Вы можете предполагать, что их вообще в мире нет, а я предполагаю, что они утрачены в общественном разуме, и это не значит, что их нет. Точно так же в медицине. Врач вам не говорит: «Вы плохо видите? Давайте мы вам здесь глаза вырежем, а здесь прорежем». Это была бы новая парадигма. А я говорю: есть сила зрения, она может от чего-то ухудшаться, а от чего-то улучшаться… есть сила слуха, есть сила разумности, есть сила понимания, есть способность держать равновесие. Вот о чем я говорю, когда говорю об изменении общественного сознания страны Россия. Я не говорю, что нужно устроить революцию и ввести новую парадигму Бронислава Виногродского и дрочить на это!
Г.Д.: А о «нормальности» вы на каких основаниях судите?
Б.В.: Физиологии. Я беру одного, отдельного человека в качестве образца нормального. Следующая система связи – это два человека, от которого родится третий.
Г.Д.: То есть это все фрактально так устроено?
Б.В.: Конечно.
Г.Д.: Хорошо, допустим. А у вас руки никогда не опускались? Вам что, никогда не казалось, что невозможно изменить что-либо.
Б.В.: Да нет, это русскому человеку так кажется.
Г.Д.: Но вы же русский человек…
Б.В.: Нет, я русский человек, который настроен на здоровье. Обычный русский человек – на здоровье не настроен. И даже если настроен, то не знает, с помощью какого образа поведения его достигать. Он пробует фитнес, он пробует йогу, он пробует цигун – не разобравшись в основах того, что такое здоровье есть. С этой точки зрения я не совсем русский человек. Я б сказал, я старорусский человек! Я очень люблю свой язык. Я знаю, что этот язык может быть точным для описания образа этого мира, если им правильно пользоваться, если его не загрязнять, если к нему очень внимательно относиться, если вдумчиво использовать слова, пытаясь понять, какие в них корни. Если очень внимательно следить за тем, как влияют оттенки звучания слов на передачи смысла. И так далее. Г.Д.: И все же: что такое «определение и исправление понятий»? Если объяснить это просто и доходчиво…
Б.В.: Есть такие вещи, которые просто не объясняются. Это не значит, что их нельзя воспринять, что нет базовых фрактальных единиц, которые там складывают кирпичики. Просто система более сложная. Чтобы понять, что такое понятие, необходимо знать некие образные ряды. Для этого нужно понимать, что является базовой моделью, из которой складывается устройство разума как вселенского феномена в человеческом организме, в человеческом теле. То есть с этой точки зрения понятие представляет собой одну из иерархических единиц, которая находится на пятом уровне (из шести возможных) распределения некой разумной Живы, разумной эманации, которая проходит через человеческий организм. То есть не очень просто получается, да? Если вы встанете на землю и посчитаете, сколько уровней в вас от земли до неба… Вот, можно вас попросить встать, Глеб? Встаньте и посчитайте, сколько сочленений в вас от земли до неба. (Встаю, - Г.Д.) Где земля вы понимаете? А небо начинается прямо от вашей макушки. (Считаю, - Г.Д.)
Г.Д.: Получается шесть.
Б.В.: Вот какой молодец! Видишь, считать умеешь. Следовательно, как ты думаешь разум твой устроен? Он имеет отношение к тому, как ты двигаешь руками, как шевелится твоя голова? Он имеет отношение к ощущениям?
Г.Д.: Да.
Б.В.: Да, непосредственное. То есть в принципе можно выделить какие-то базовые единицы, от которых можно описывать систему. То есть если ты берешь эту систему, то в ней есть ощущение – как базовая единица. Типов ощущений существует шесть: это зрение, это слух, это обоняние, это осязание, вкус и – чувство равновесия. Чувство равновесия, однозначно существующее, просто западная парадигма его не выделяет, потому что что-то она там, потеряла, блядь, по ходу дела. Вы ориентируетесь в этом мире через сопоставление, то есть чувство равновесия у вас абсолютно точно есть, и оно отличается от остальных пяти чувств. Так вот, эти шесть типов ощущения при взаимодействии дают чувства. Чувства страха, тревоги, предвкушения сладкого и так далее… Когда ощущения и чувства соединяются между собой – внутренние и внешние (при чем, я еще раз повторю, не абстрактные, а вот конкретно эти шесть ощущений и шесть базовых чувств, их тоже шесть), - так вот, когда они соединяются между собой, они дают вам систему образов. Образы преобразуются через… например, вы соединяете кислое с холодным, добавляете к нему немножко звонкого и даете ему какую-то форму, округлость, предположим, – это модули преобразования образов через взаимодействие чувств и ощущений. Образы, соединяясь между собой – тоже определенным образом, там есть некая такая структура, вы не теряйте из виду, что есть структура базовая, то есть имеется в виду, что, будучи в этой шестерке, вы можете только определенным образом перемещать эту требуху и терять равновесие, - так вот, образы, соединяясь между собой, дают понятия. И в понятиях о понятии есть определенное количество граней. Эти понятия, соединяясь между собой, дают смыслы. А смыслы, соединяясь между собой, порождают действия. Вот, всего шесть хреновин, из которых вся эта история и состоит. Дальше, разум, как система общая, которая проходит и через вас и через меня, и мы (каждый из нас) ее по-разному искривляем немножко, – она, эта система у нас поражена. У нас в России потерялись общие смыслы. И общение у нас нарушилось, потому что система понятий, в результате образов… ощущения… – нам кажется, что мы в своих ощущениях аж пиздец какие мы здесь такие индивидуальные, блядь, уже такие все, а на самом деле – хуй да маленько, от земли до неба, от головы до жопы – метр, и, в общем, требуха-то вся почти одна и та же… чуть-чуть меняется смесь вкусов и интонаций. Никто не исключает многообразия всего этого мира огромного…
Г.Д.: Но вот скажите мне такую вещь: как вам удается соединять экстатический способ познания реальности, такой, который был свойствен, например, Высоцкому, и такой вот постепенный, «правильный», продуманный, системный?
Б.В.: Ну вот как вам кажется, нормально соединяю?
Г.Д.: Я вижу, что как-то – да. А как – не понимаю.
Б.В.: Ну, да. Это очень серьезная наработка. Ну, вот смотрите. Вам сколько лет?
Г.Д.: Мне двадцать… (я не договариваю сразу, потому что Б.В. вдруг встает и садится рядом со мной на поперечный шпагат! – Г.Д.) …девять.
Б.В.: Двадцать девять. А мне пятьдесят… Видите, сижу без подготовки. Это я к тому, что, собственно говоря, есть такая штука – наработка.
Г.Д.: То есть результат работы.
(Б.В. возвращается на прежнее место и садится там в позе лотоса, - Г.Д.)
Б.В.: Да, результат работы. Сложной, долгой, серьезной. Есть наработка личностная, а есть наработка… например, детям моим уже меньше придется сделать, чем мне, потому что они с самого начала рядом крутятся, видят все это, чувствуют, они многое, что называется, с молоком матери впитывают. Вот приблизительно так же, только с пониманием того, как это устроено, я хочу, чтобы естественным self-organized manner… speak english?
Г.Д.: Yes.
Б.В.: OK, right, so just through this… вот эту самую самоорганизующуюся конструкцию чтобы пошла система в эту историю, которая называется Россией. Вот все, что я хочу. Я просто говорю, что точно так же, как есть в организме точки ключевые и моменты ключевые, и до какого-то момента вот хоть кол на голове чеши, невозможно сказать, но ведь надо же еще и уметь сказать. И вот я какие-то вещи объясняю, с моей точки зрения довольно понятно и довольно сложные по сути дела, только потому, что опыт есть – раз, и момент такой, – время, место, опыт. Точно так же и в большом организме под названием Россия тоже есть такие, назовем их, порталы, через которые можно, блядь, эти иглы засадить. Но попасть нереально сложно! Сложная очень система! И для этого тоже необходима наработка, необходима точность очень высокая!
Г.Д.: Может быть у русского народа изначально такое…
Б.В.: Пиздострадальство. «Дайте нам веревку, потому что гильотина у нас не работает». Анекдот такой был. Нет, на хуй. Идите на хуй, такой русский народ. Мы свой устроим русский народ, нормальный, человеческий. Хочу, чтобы нормально было. Нормально.
Г.Д.: Ну а вдруг пропадет тогда способность трансцендировать, проникать в области неизведанные спонтанно? У вас вот получается это соединять с нормальным здоровым образом жизни, а у других не получится, например?
Б.В.: Конечно же, запах пердежа русского народа, его надо в целлофановые пакеты запаять и хранить его там как трансцендентность! Ну харе! Здоровое – всегда правильно! Вы никогда наркотики не употребляли?
Г.Д.: Употреблял.
Б.В.: Вот и я тоже употреблял. Когда сидишь на чем-то, там до хуя таких вот умников, которые, понимая, что соскочить не могут, начинают придумывать философию под эту поебень. Это даже не они, а мы! Мы бываем привязаны, мы бываем в пучине, во мраке!
Г.Д.: Ну не на пустом же месте эта философия там возникает.
Б.В.: Само собой не на пустом! Вот у вас вырос чирий на жопе, и вам сидеть неудобно этой жопой, и вы садитесь на одну половинку, и вы так привыкаете, что потом начинаете всех заставлять так сидеть, и всю философию свою строите вокруг чирия! Нет! Надо строить вокруг жопы! А жопа ведь тоже из чего-то растет!
Г.Д.: То есть наркоманы – однозначно больные люди.
Б.В.: Однозначно, стопроцентно.
Г.Д.: И вот эти, скажем так, рулевые наркоманов, такие, например, как Кастанеда…
Б.В.: Да хули там Кастанеда! Ну Кастанеда, ну был такой писатель, довольно посредственный как писатель… Здесь хуй знает что на хуй знает что влияет… Вы с алкоголизмом бытовым сталкивались? Хотите сказать, что это здоровое явление? Больная социальная ситуация. Наркомания ведь это тоже самое, просто пришла к нам с запада.
Г.Д.: Ну, не с запада на самом деле…
Б.В.: К нам – с запада, это сто процентов! К нам употребление наркотических веществ пришло через зоны. Траву начали конкретно курить на зонах. Русский человек до этого пил водку. Бухал. Вообще, этот вопрос связан с культурой. С культурой употребления чего-то вовнутрь себя. Включая и просто ощущения тоже. То есть человеку в этом типе жизни не хватает правильных ощущений, он начинает искать усилители. Но проблема в том, что если ты в одном месте передавишь, то в другом – у тебя что-то перебухнет… Человек – тонкая система тонких равновесий. А в системе есть система. Система познаваема. Хотя сложно, потому что у нас у всех почти нет точных представлений о базовых понятиях.
Г.Д.: И с чего вы начать собираетесь?
Б.В.: Не-не-не, я не собираюсь. Я уже давно начал.
Г.Д.: И с чего же? С чая?
Б.В.: Нет, чай это лишь только повод. Я начинаю с работы, я начинаю с воздействия на эту среду. Вопрос состоит в том, берете ли вы на себя ответственность за что-то или нет. Если берете, то дальше, если вы разумно действуете, задаете какие-то вопросы, то вы двигаетесь туда и работаете с этим.
Г.Д.: И вызвано это тем, что вы осознаете себя частью нации?
Б.В.: Да и человечества тоже и вселенной и так далее. Есть люди, которые ощущают, что у них есть миссия. Если ты логически развиваешься, движешься куда-то более или менее и не останавливаешь себя уровнем «я хочу дом в Серебряном бору, квартиру, Роллс-ройс, дачу на Гавайях», то есть какими-то внешними игрушками, то ты, в конечном счете, приходишь к осознанию своей миссии.
Г.Д.: У каждого человека есть миссия?
Б.В.: Стопроцентно. Но у каждого она своя.
Г.Д.: И задача каждого человека правильно эту миссию понять.
Б.В.: И правильно ее выполнить. Понять и выполнить дело своей жизни. У кого-то это просто быть женой или мужем, у кого-то другое. Я, например, почти не встречаю людей с такой лихой, веселой и спокойной наглостью, как у меня, по поводу всего этого… По большому счету у меня никаких особых оснований нет для этого. Просто я смотрю и вижу, что все способы социальной организации, которые есть и которые, как предполагается, должны действовать, они – точно не работают.
Г.Д.: Вы вот часто говорите о Китае…
Б.В.: Просто это моя профессия, поэтому для меня это основной метафорический ряд. Как геолог начинает рассказывать через строение земли… Я китаевед, это моя специальность. Я изучаю на примере Китая человеческую культуру, антропологию. Я занимаюсь сопоставительной антропологией на примере России и Китая. На фоне Китая мне легче видеть, что происходит здесь. Вы берете два организма. Они вроде бы здоровые оба, но один – здоровее, чем другой. А если в этом оздоровлении есть еще какая-то осознанность, то есть смысл спросить: «а как у вас это получается?» Вот я просто вижу, что на данном историческом этапе Китай для России это способ себя сопоставить и вопросы задать… Потому что мы здесь от слабости все время в понты кидаемся…
Г.Д.: Нужно же как-то самоутвердиться, оправдать свое существование…
Б.В.: Ну, не факт, что это самый лучший способ достижения оптимального существования.
Г.Д.: Ну, нельзя же, как Чаадаев, самобичеванием все время заниматься, это ведь к смерти ведет…
Б.В.: Ну так не факт, что есть только такие парадигмы – такая или такая… А поискать? А подумать? У вас же есть такая штука, которая позволяет поиск производить – отсеивать, анализировать и так далее… Нельзя брать только примитивные модели. Жизнь сложнее, несомненно. А я сейчас вижу, что Россия сориентирована на какие-то примитивы. А я предлагаю – давайте подумаем посерьезнее по этому поводу. И предлагаю разного рода модели.
Рибху Гита. Сокровенное Учение Шивы
Великое индийское священное Писание в переводе Глеба Давыдова. Это эквиритмический перевод, т.е. перевод с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала, а потому он читается легко и действует мгновенно. В «Рибху Гите» содержится вся суть шиваизма. Бескомпромиссно, просто и прямо указывая на Истину, на Единство всего сущего, Рибху уничтожает заблуждения и «духовное эго». Это любимое Писание великого мудреца Раманы Махарши и один из важнейших адвайтических текстов.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Мы издаем "Места Силы / Шаманские экскурсы" Олега Давыдова в виде шеститомного издания, доступного в виде бумажных и электронных книг! Уже вышли в свет Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый тома. Они доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Пять Гимнов Аруначале: Стихийная Гита Раманы
В книжных магазинах интернета появилась новая книга, переведенная главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это книга поэм великого мудреца 20-го столетия Раманы Махарши. Рамана написал очень мало. Всего несколько стихотворений и поэм. Однако в них содержится мудрость всей Веданты в ее практическом аспекте. Об этом, а также об особенностях этого нового перевода стихотворного наследия Раманы Глеб Давыдов рассказал в предисловии к книге, которое мы публикуем в Блоге Перемен.
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете