30 июля Православная церковь чтит память Леонида Устьнедумского, простого русского мужика, которого Богородица отправила в дальнее странствие. Леонид не слишком известный святой, но в его житии видна таинственная неизбежность, которая толкает всех нас к неведомой цели: иди. И – в один ненастный день, в тоске нечеловечьей, не вынеся тягот, под скрежет якорей, мы всходим на корабль…

В 1603 году пятидесятилетнему крестьянину одной из деревень Пошехонья приснилась женщина и велела идти в Моржегорскую пустынь на Северную Двину, чтобы взять там икону Богородицы Одигитрии (Путеводительницы) и отнести ее на реку Лузу, где возле Туринской горы должен появиться монастырь. Как быть в такой ситуации? Во-первых, где эта Моржегорская пустынь? И где Туринская гора? Можно, конечно, узнать. Моржегорская пустынь это – в Архангельской области на расстоянии 510 километров от Пошехонья, а Туринская гора в Кировской области, в 270 километрах от Моржегорской пустыни (если считать по прямой). Немалые концы, боязно… Да и как пойдешь? С какими глазами явишься к моржегорскому игумену? Что скажешь ему? Так, мол, и так, дай икону? Он что, этот игумен, не от мира сего, чтобы верить любому бродяге?

Но с другой стороны, делать что-то надо. Сон необычный. Пошехонский сновидец был мужик уже поживший, понимавший, что, конечно же, сны по большей части наполнены пустым информационным шумом, но все-таки в некоторых из них может быть скрыт глубокий смысл, важное послание, угроза… В общем, он встал и пошел на север. Но только не в Моржегорскую пустынь, как указывал голос во сне, а в Кожеозерскую (что тоже где-то 500 километров). И принял там постриг под именем Леонид. То есть – спрятался в монастыре от необходимости выполнять указание, полученное во сне.

Собственно, это история о том, как в человеке пробуждается тяга к чему-то неведомому, а также о том, как он из последних сил старается удержаться в рамках привычного мира с его уютными представлениями. Почти бытовая история. Периодически даже менеджер (это не профессия, а диагноз) чувствуют необходимость сделать что-нибудь эдакое: уйти с работы, где его ценят, сменить половую ориентацию или, хуже того, заняться какой-нибудь, скажем, живописью. Нормальный человек, когда ему в голову приходят такие нелепые мысли, старается их отогнать, подавить, забывать о них, как о ночном кошмаре. Но – не тут-то было. Мысли могут быть очень навязчивы. И вот уже, например, член Политбюро ЦК КПССС и идеолог перестройки Александр Яковлев пишет книгу о буддизме («Постижение»).

Но это клиника. А обычно человек просто бежит от навязчивых мыслей – в себя, в свою работу, к врачу или куда-то подальше. Вот архетипический случай: «И было слово Господне к Ионе, сыну Амафиину: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня. И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господня, и пришел в Иоппию, и нашел корабль, отправлявшийся в Фарсис, отдал плату за провоз и вошел в него, чтобы плыть с ними в Фарсис от лица Господа». Это очень похоже на то, как поступил Леонид. Но Господь все же заставил пророка Иону идти проповедовать. На море поднялась буря, пророк объяснил морякам, что это из-за него, и предложил бросить себя в пучину. Вот ведь как человеку не хотелось выполнять волю божию. Дальше, как известно, Иону проглотил кит, и уж только в брюхе кита пророк понял, что от необходимости проповедовать в Ниневии ему не отвертеться. Согласился, и кит его выплюнул.

А Леонид? Не прошло и года после пострижения на Кожозере, как ему приснился тот же самый сон: женщина (это, конечно, была Богородица) вновь посылала его в Моржевскую гору. И Леонид снова, ничего никому не сказав, снялся с места, пошел вниз по реке Онеге до самого Белого моря, сел на корабль и уплыл на Соловки. Там он прибыл три года, стал уже забывать свои сны, но – вновь повторилось видение. На сей раз оно было так отчетливо, что Леониду показалось, будто Богородица явилась ему уже не во сне, а наяву. Уж тут Леонид пошел к Соловецкому игумену (тогда был Антоний) и рассказал ему свой трижды приснившийся сон. Антоний велел сновидцу немедля отправляться в Моржегорскую пустынь.

О Никольском монастыре у впадения речки Моржевки в Северную Двину теперь напоминает только название деревеньки – Монастырек. Монастырь был закрыт скорей всего в 1764 году, во время екатерининской секуляризации, а оставшуюся от него церковь советская власть перед войной разобрали на кирпичи. Сейчас на месте Моржегорского монастыря можно увидеть лишь высохшую лиственницу, которую много раз пытались срубить, жгли огнем, но – такое дерево просто так не возьмешь. Древесный кряж этаким чертом стоит над Моржевкой, а люди, что подступались к нему с топорами, плохо кончили: один удавился, другой утонул. Известно, дриады не любят, когда их тревожат (см. здесь). В наше время Моржегорского лиственницу уже никто не пытается извести, ее скорей почитают. Рядом с ней поставили столик, скамейки, сделали ограду, внутри которой посадили молодую лиственницу. Но она не прижилась рядом со старым кряжем.

На Моржевкой горе легко впасть в транс и выпасть из времени. Здесь не случайно возник монастырь. В такие места тянет людей, потерявших вкус к суете. В таких местах рождаются легенды и являются чудотворные иконы. Леонид был послан искать икону, но, придя на Моржевку, все как-то медлил. Он жил в монастыре, использовался на самых тяжелых работах, постоянно думал о своих сновидениях, трепетал от мысли о наказании за неисполнительность, но прошло два года, и – ничего.

И тогда он увидел Богородицу в четвертый раз. И во сне решился спросить, где ему искать нужный образ? Спросил и четко увидел то место в церкви, где образ стоит, и сам этот образ. Наутро он рассказал настоятелю монастыря свои сны и показал ту икону, которую должен нести на Лузу. Монастырская братия от его рассказа пришла в мистический ужас, пела молебен, вручила сновидцу икону и под колокольный звон выпроводила из монастыря. Теперь путь сновидца лежал по течению Двины к Великому Устюгу и далее – в местность, которая называлась Лузской Пермцой. Он дошел почти до Туринской горы и остановился близ устья речки Якутицы, сделал шалаш… Но тут его обнаружили местные жители.

Туземцы почти всегда старались изгнать пришлого монаха, а иногда убивали. Потому что знали: с его появлением кончается привольная жизнь, свобода совести и прочие вещи, которые по недоразумению считаются изобретением Запада, а на деле являются естественными атрибутами жизни, на которую еще не наложено сладкое иго аврамической религии. Лузские пермяки продолжали служить своим древним богам. Поэтому бродяга с иконой был немедленно изгнан. И вот он идет куда ноги несут и встречает зажиточного русского мужика Никиту Назарова. Тот удивлен, считает встречу с монахом мистическим знаком и потому предлагает строить церковь прямо там, где случилась эта встреча. Так было выбрано место для будущего монастыря. Не самый удачный выбор. Во-первых, это было не совсем то место, которое Богородица указывала во снах. А во-вторых, оно оказалось ужасно сырым, почти непригодное для жизни. Просто болото. И чтобы его осушить, Леонид (ему тогда было под 60) начал копать каналы.

Само собой, дьявол (можно считать его духом места) воспротивился этому. Но поскольку разрешение на строительство монастыря Леонид уже успел получить, дьявол не стал внушать своим зырянским поклонникам, чтобы они гнали святого с избранного им места. Он поступил иначе. В Житии Леонида сказано: «Копающе ему, внезапу прииде змий и уязви его в левую ногу». Интересно, что ни до, ни после этого случая змей на Лузе никто не видал. А тут… Леонид вскочил, хотел бежать и не мог. Нога отнималась, болела. Отшельник начал молиться и – вдруг уснул. И там, во сне, слышит: «Не скорби и не думай бежать, но возвратись к своему делу, помогает тебе Богородица и от змия не будет вреда».

«Не думай». Останови мысль о бегстве. Вернись на путь, который указан тебе в сновидении. Что-то знакомое… Тут один почти современник Леонида, имевший дело с дьяволом и в конце жизни все рывший каналы, осушая болото, попытался остановить мгновение мысли. Конечно, есть и отличия. Фауст умер. Его смерть Гете описал как остановку мгновения, переход в мир без времени. «Все быстротечное – символ, сравненье. Цель бесконечная здесь – в достиженье. Здесь – заповеданность истины всей. Вечная женственность тянет нас к ней». «Вечная женственность», которая «тянет» к «бесконечной цели» (Леонида вела Путеводная Богородица), это, конечно, энергия Шакти, любовь, которая движет, совершенство, к которому все стремится, аристотелевский Перводвигатель. То, что случилось с Леонидом и Фаустом при рытье каналов, можно назвать по-дзенски – саттори. Разница между ними в том, что Фауст после своего озарения (остановки мысли) умер, а Леонид прожил еще почти что полвека (умер в 1654 году).

Он докопал свой канал длиной в общей сложности около двух километров, и назвал его Недумой-рекой – в память о том, что женский голос во сне велел ему не думать, в честь своего опыта озарения. Эта река существует и ныне, называется просто Недумкой. Она вытекает из озера Устолье и впадает в Лузу. На горе над озером церковь, в ней были мощи Леонида. До революции у истока Недумки собирались толпы народа. Собирались и после революции, поэтому власти решили реку уничтожить, исток забетонировать. Но – как уничтожишь эффективно функционирующую ирригационную систему, имеющую к тому же мистическое происхождение? Положили бетон, но вода обошла бетонную пробку и вернулась в русло Недумки.

Богоугодливые нынешней власти благоустроили исток: возвели часовню в виде беседки, сделали ступеньки, чтобы можно было с удобством окунаться в священные воды Недумки. В теплые летние дни тут можно встретить женщин, вымазанных чудотворной глиной истока. Для красоты и здоровья – нет лучше той глины. Красота и здоровье, быть может, это и есть то, что принес сюда святой Леонид Устьнедусмкий? Кто знает? Ведь его путь, хоть и был совершенно реален в пространстве и времени, пролегал через сновидение. В одном египетском папирусе сказано: «Бог создал сновидение, чтобы указать путь спящему, глаза которого во мраке». Это целиком относится и к Леониду.

На Главную блог-книги "ДНИ СИЛЫ"