Служители церкви всё чаще и громче говорят о том, что их родина не Россия, а небесное отечество. В определённом смысле они правы, но если так, то почему бы не переселиться на историческую родину? Видно, есть причины оставаться здесь. Сегодня церковь празднует день памяти святителя Киприана, болгарина, который, пережив удивительные приключения, стал митрополитом всея Руси. Его биография — яркий пример похождений гражданина небесного отечества на нашей грешной земле.

Прежде чем говорить о деяниях Киприана, следует вникнуть в их политический контекст. На Русской равнине три основных игрока: Орда, далее — конгломерат зависимых от неё русских княжеств и, наконец, Литва, политическая программа которой — отобрать у Орды все русские земли. В 1363 году Ольгерд Литовский разбивает татар и присоединяет к Литве огромные территории по Днепру, Днестру и Бугу. В Киеве сажает своего сына Владимира. В 1368 году берёт Смоленское княжество. В том же году жжёт посады Москвы, потом в 1370 году — ещё раз. Почему это возможно? А потому, что с 1359 года в Орде идёт гражданская война, страна разделена на Мамаеву Орду (к западу от Волги) и Поволжскую, где сидят легитимные, но слабые ханы, которых чуть не ежегодно убивают. Мамай — узурпатор.

Москва поначалу ориентируется на законное правительство, но впоследствии ставит на сильного. В 1371 году Дмитрий Донской получает от Мамая ярлык на великое княжение, и уже в 1372 году наступление Ольгерда остановлено.

Вообще-то это была в первую очередь заслуга митрополита Алексия, который после смерти в 1359 году Ивана Красного стал опекуном его десятилетнего сына Дмитрия. Даже когда княжич подрос, митрополит продолжал руководить политикой Москвы, и все это знали. Надо было его как-то нейтрализовать. И вот от Ольгерда и его союзника Михаила Тверского в Константинополь идут сигналы: митрополит Алексий работает исключительно на усиление Москвы, ведёт националистическую политику… В 1373 году вселенский патриарх Филофей посылает в русскую провинцию своего доверенного человека Киприана.

Именно «провинцию». Территория Северо-Восточной Руси в те времена была провинцией сразу двух государств: Орды и Византии. Основанная на прямом насилии власть Орды понятна. А что такое власть Византии? Не только церковная власть, но и власть имперская. Когда сын Дмитрия Донского Василий I попытается против этого возразить: «Имеем мы Церковь, а императора не имеем», патриарх Антоний ему терпеливо разъяснит: «Невозможно христианам иметь Церковь и не иметь императора. Ибо Церковь и империя имеют совершенное единение и общение и невозможно им разделиться… Святой император не таков, как остальные князья и правители… Он помазуется великим мирром и поставляется императором ромеев, то есть всех христиан».

Британский историк Дмитрий Оболенский для описания такого положение дел ввёл понятие «Византийское содружество наций». Он поясняет: «На практике русские суверены, конечно, не потерпели бы никакого прямого вмешательства императора во внутренние дела их княжеств, за исключением церковных вопросов. Их отношение к басилевсу было чем-то иным по сравнению с осязаемой зависимостью от золотоордынских ханов… И в то же время существуют серьёзные основания полагать, что начиная с Крещения Руси и до падения Константинополя русские власти по крайней мере молчаливо признавали, что император является главой христианского содружества, что как таковой он по божественному праву обладает в некоторой степени юрисдикцией над Русью».

Басилевс в данном случае — символ духовной власти. А духовная власть заключается в создании смыслов, внедрении их в сознание и управлении ими. Но ведь это не только статейки писать. Со смыслами можно работать, например, проводя хитроумные интриги, которые заканчиваются то политическим убийством, то бунтом, то войной. Обладать «в некоторой степени юрисдикцией» — это значит иметь основание для проникновения внутрь, туда, где можно делать разводки. Так и в природе: чтобы заболеть, организм должен дать согласие на проникновение вируса. Мы согласились уважать идеологию прав человека — значит, отказались от части своего суверенитета. Права — это прекрасно. А профессиональный провокатор, который их защищает, — совсем другое.

Так вот, патриарх отправляет на Русь своего эмиссара. Сначала Киприан едет в Литву, встречается с Ольгердом. Потом отправляется к Алексию, устанавливает с ним доверительные отношения. Среди прочего убеждает поставить в епископы Дионисия, настоятеля Нижегородского Печерского монастыря (см. здесь). И уже в ноябре 1374 года в Нижнем случается катастрофа. Перебиты послы Мамая. Епископ Дионисий почему-то затесался в это дело, стрела задевала подол его мантии. Тут уж русские озверели. Выпустили сдавшихся татар на волжский лёд и затравили собаками. Степняки никогда не прощали убийства ханских послов, Нижний вскоре сожгли. Но весь фокус в том, что в конфликт с Мамаем оказалась втянута Москва (союзная в тот момент Нижнему). И дело пошло к Куликовской битве.

Ссора между Мамаем и Дмитрием была выгодна Литве (которая сразу начала работать над созданием союза с Мамаем). И Киприан занялся разработкой литовского направления. В 1375 году патриарх Филофей получает от язычника Ольгерда письмо с требованием создать Литовскую митрополию (а иначе, мол, Литва примет католичество). Это письмо было написано Киприаном. А чтобы послание оказалось более убедительно, он сам поспешил в Константинополь и лично доложил: Алексий сделал ставку на Мамая и крымских генуэзцев, проводит исключительно московскую политику, литовскими православными (предками украинцев и белорусов) не интересуется. В итоге к концу 1375 года была создана митрополия Киевская и Литовская — во главе с Киприаном. Но это не всё. В Константинополе решают, что после смерти Алексия власть Литовского митрополита должна распространиться также и на Москву.

Считается, что это была личная интрига Киприана. Пусть так, но решение о разделении митрополии принимал всё-таки патриарх Филофей. И тут уже не было ничего личного, одна лишь политика, требовавшая ослабления Москвы ради сохранения литовских епархий в рамках содружества. Эта политика мало отличалась от той, которую проводил в русской провинции любой ордынский хан: поддерживать равновесие, гасить усиливающегося. Просто Константинополь делал это своими методами. Византийскую духовную элиту не интересовали национальные интересы провинций. Что собой представляла эта элита? Интернациональный сброд, пропущенный через монастыри Афона. Филофей был евреем, Киприан — болгарином. Для них воистину не было ни иудея, ни эллина, а повсюду и во всём — только Христос, тело которого (Церковь) надо укреплять.

Разумеется, и Алексий, и Дмитрий всё это отлично понимали. И потому на повестку дня встал вопрос об автономии русской церкви. Но в 1376 году в Константинополе произошёл очередной переворот: генуэзцы прогнали с престола Иоанна V и поставили императором его сына Андроника IV. Филофея, само собой, тоже убрали. О, как он ненавидел гнусных генуэзцев, устроивших прямо в Царьграде колонию (Галату) и по своему усмотрению менявших помазанников. Похоже, эта ненависть была одной из причин урезания полномочий Алексия, сделавшего ставку на Мамая и его генуэзских друзей.

Вместо Филофея патриархом стал Макарий, к которому Алексий, чувствовавший приближение смерти, обратился с просьбой поставить на русскую митрополию… Только бы не Киприана. А кого? Алексий хотел Сергия Радонежского. Но тот отказался, поскольку знал, что князь хочет ручного митрополита. В этой роли Сергий себя не видел. Да и Дмитрий не видел его в этой роли. Он знал Сергия как человека независимого и к тому же подозрительно близкого к партии, поддерживавшей Киприана. Дмитрий выдвинул в митрополиты своего нового духовника попа Митяя. И Алексию оставалось только поддержать эту кандидатуру. Согласие патриарха пришло уже после того, как в феврале 1378 года Алексий умер.

Узнав о смерти, Киприан, конечно, предпринял попытку явиться в Москву, чтобы поставить всех перед фактом: я здесь митрополит. Пробирается окольными тропами, но был пойман. Тут бы его в куль и в воду. Однако магическая зависимость Дмитрия I от властей содружества была ничуть не меньше, чем зависимость Дмитрия Медведева от мирового сообщества. Киприана только ограбили и выдворили из страны. Но он не успокоился. Предал анафеме Дмитрия, так что на Куликово поле герой выйдет по всей форме проклятым. Написал Сергию Радонежскому и его племяннику Фёдору письмо, полное упрёков. И само собой, проинструктировал Дионисия, как действовать против Митяя.

Дионисий провёл операцию с блеском: на соборе епископов Митяй был отвергнут (пусть его патриарх сам поставит). Дмитрий негодовал. Он ведь хотел поскорей получить карманного митрополита, готовился помириться с Мамаем (война с Литвой возобновилась), мечтал о сильной державе… Он ясно видел подрывной смысл игры Дионисия. А тут ещё донесли, что зловредный владыка собрался в Константинополь. Жаловаться? Дмитрий велел взять смутьяна под стражу. Но за арестанта поручился Сергий… Получив свободу, Дионисий уехал в Нижний. А оттуда отправился вниз по Волге в Константинополь. Двигаться коротким путём по Дону он не мог, это была территория Мамая, который знал, кто виноват в гибели его посла. Но всё равно, даже учитывая крюк, Дионисий ехал в Царьград необыкновенно долго, больше года. Почему? Да, видно, были дела, интересные встречи. С кем? Скажем так: с людьми, имеющими длинные руки.

Митяю тоже надо было в Константинополь, поставляться в митрополиты. Выехал он позже Дионисия, но двигался по Дону. В июне 1379 года встретился с Мамаем, выполнил поручение Дмитрия, который хотел примирения с ханом. Переговоры были в целом удачны, к Митяю отнеслись с уважением, хан Туляк (номинальный хан, а правил Мамай) дал ему ярлык с подтверждением привилегий церкви. Дальше он отправился в генуэзскую Кафу (Феодосию), нанял корабль. Плывёт. Вот и Босфор… Тут Митяй умер. Собственно, это не было неожиданностью, ещё перед отъездом Сергий Радонежский чётко предсказал, что Царьграда Митяй не увидит. Но детали до конца не ясны. Отравили или удушили беднягу? И кто это сделал? Агент литовской разведки? Рука Сарая? Или Самарканда? А может, киллер был послан кем-то ещё?

Давайте вспомним, что с 1378 по 1381 год шла война между Венецией и Генуей. Эти республики дрались веками, но сейчас был буквально последний и решительный бой. Как раз в августе 1379 года генуэзцы захватили гавань Кьоджу, замыкающую вход в Венецианскую лагуну. Оказавшись в отчаянном положении, Венеция продолжала борьбу на всех направлениях, в частности и в Константинополе. Венецианская агентура работала, в частности, с турками, которые за деньги легко смещали византийских императоров. Вот и сейчас корабль с мёртвым Митяем на борту не спешит швартоваться. В городе только что закончились уличные бои. Это император Иоанн V Палеолог при помощи войск султана Мурада и при поддержке Венеции сгонял с трона своего сына Андроника, свергнувшего отца три года назад. Андроник сбежал в Галату. «Лишённый разума» и «надеявшийся на деньги и генуэзцев» (по словам Киприана) патриарх Макарий уже в тюрьме. И закрадывается подозрение: уж не связана ли гибель Митяя с борьбой Генуи и Венеции?

Не стоит с ходу отвергать эту версию. Когда имеешь дело с такими людьми, как Киприан, всё возможно. Вот он нервно ходит по берегу, высматривает из-под руки корабль с Митяем. Как он там? Жив ещё? И почему ещё не приехал Дионисий? Очень трудно работать, когда средства связи так несовершенны.

Наконец корабль пристал к берегу. В Галате. Митяя хоронят. Светский куратор посольства Юрий Кочевин не хочет возвращаться в Москву без нового митрополита. В бумагах Митяя есть чистый бланк с печатью и подписью князя. Остаётся лишь внести имя. Какое? Не Киприана же. Кочевин выбирает из членов посольства архимандрита Пимена. Заняли 20 тысяч под гарантии князя (на годы загнав московский бюджет в кабалу), сунули кому следует в патриархии… Дело пошло. Но только в июне 1380 года новый вселенский патриарх Нил Керамей наконец рукоположил Пимена… И странное совпадение (я ни на что не намекаю): как раз в июне 1380 года венецианцы, потопив генуэзский флот, отбили Кьоджу. С этого момента Генуя пошла к своему закату, а Венеция — к европейскому лидерству. Но исход был ещё далеко не ясен, война продолжалась.

Киприан, естественно, сопротивлялся поставлению Пимена, но в момент самой церемонии был уже далеко по дороге в Литву. Обычно его отъезд объясняют тем, что в патриархии пригрозили: смотри, лишим тебя и Литовской митрополии. На самом же деле Киприан спешил уехать потому, что Восточная Европа уже пришла в движение. В сентябре состоится Куликовская битва. У Киприана была особая роль при её подготовке.

Коалиция, ополчившаяся на Москву, состояла из Мамаевой Орды, генуэзцев и Литвы. Киприан спешил объяснить Ягайлу (сыну умершего Ольгерда), что литовцам вовсе не надо соединяться с войсками Мамая. Гораздо умней будет выдвинуться к месту сражения, но к бою не успеть. Ягайло опоздал на дневной переход. И тут вроде надо благодарить Киприана. Не стоит, однако, спешить, ибо действовал он вовсе не ради победы русских, но ради поражения генуэзцев. А значит, на пользу Венеции.

Собственно, в наших краях итальянцы боролись между собой за контроль над, условно говоря, северной веткой Великого шёлкового пути, которая проходила по территории Мамаевой Орды между Чёрным морем и Каспием (естественная аналогия с сегодняшней нефтяной ситуацией). В таком контексте (но есть и другие) Куликовскую битву можно рассматривать как эпизод этой борьбы. Киприан играл против генуэзцев. То есть что, он всё-таки был секретным агентом какого-нибудь Шейлока? Вовсе не обязательно.

Конечно, поражение на Куликовом поле было очень чувствительно для Генуи. Конечно, с 1381 года она пошла на спад и Венеция стала единственным лидером в восточной торговле. Но всё-таки тут не одна она выгадала. На Куликовом поле русские и татары были обескровлены так, что ставленник Тамерлана хан Тохтамыш смог легко расправиться сначала с армией Мамая (и после этого генуэзцы его просто отравили), а потом в 1382 году взять Москву. То есть в выигрыше оказался торговый капитал, работавший на Волге. Естественной связкой на волжском пути были города Сарай и Нижний Новгород. Последний просто пух на торговле и был реальным конкурентом Москвы. В походе Тохтамыша (его столицей был Сарай) участвовали нижегородцы. В том числе князь Василий Кирдяпа, который, собственно, некогда и организовал вместе с Дионисием убийство Мамаева посла.

Когда Тохтамыш подошёл к Москве, князя Дмитрия в городе не было, на хозяйстве оставался… Правильно, Киприан. Он уже успел задвинуть Пимена, убедил Дмитрия в том, что помог ему победить Мамая, втёрся в доверие. И теперь так духовно руководит обороной столицы, что защитники в стельку перепились, поддались на уговоры Василия Кирдяпы и открыли ворота… Когда татары резали москвичей, Киприан был уже далеко на пути в Тверь, враждебную Москве. Этого предательства Дмитрий ему не простил: кто угодно, но только не этот. Сначала он вернул из ссылки жульнически поставленного митрополита Пимена. Потом решил, что митрополитом может быть Дионисий, который после возвращения из Константинополя занялся борьбой с еретиками. В 1383 году он был возведён в сан митрополита Московского.

Но, возвращаясь в Москву из Царьграда, заехал в Киев (где тогда жил Киприан) и был задержан князем Владимиром Ольгердовичем. На том основании, что, мол, поскольку московский князь изгнал митрополита Киприана, то и князь киевский, подражая ему, задерживает Дионисия. Московский митрополит Дионисий скончался в октябре 1385 года в Киеве, в заточении. Всё-таки поразительно, что с именем святого Киприана связано столько печальных историй.

Вот ещё одна напоследок. В августе 1385 года между Польшей и Литвой была заключена уния, полагающая начало литовско-польскому государству. В 1386 году великий литовский князь Ягайло Ольгердович женился на королеве Ядвиге, принял католичество, стал зваться Владиславом. Языческая Литва крестилась в католичество, православную паству Киприана тоже предполагалось со временем перевести под эгиду папы. Это было тяжёлое поражение для Византийского содружество, потеря целой провинции. В 1385 году Киприана вызывают в Константинополь, чтобы решить его судьбу.

Но ничего страшного с ним не происходит. Уже в 1386 году император Иоанн V отправляет его в Литву с политической миссией. Суть её неизвестна, однако известно, что ещё в 1370 году этот император ездил в Рим, где исповедовал веру по латинскому обряду (а на обратном пути был задержан в Венеции за долги). Конечно, невозможно влезть в душу императора, готового за деньги и власть на всё что угодно. Однако римский след симптоматичен. Особенно если учесть, что в 1396 году Киприан (уже полноправный митрополит всея Руси) встретится с Ягайло (Владиславом) и выработает план воссоединения Византийской и Латинской церквей.

Киприан встанет во главе русской церкви вскоре после смерти Дмитрия Донского (1389). Новый великий князь Василий I с честью встретит этого Джеймса Бонда в Москве. И всегда будет внимательно прислушиваться к его советам. Например, к совету принести в Москву Владимирскую Богородицу, когда Тамерлан разобьёт Тохтамыша и двинется вглубь России. Но эту историю я уже рассказал.

На Главную блог-книги "ДНИ СИЛЫ"