Юрий Карлович, по своей старой привычке, сидел за столиком ресторана Дома писателей. Денег совсем не осталось, но хватало на стандартный стаканчик водки. А все остальное покупали знакомые писатели, спускавшиеся в ресторан перекусить и выпить с известным писателем.

Вот и сейчас к столику Юрия Карловича подошел немолодой человек. Он оглядывался по сторонам, словно что-то искал. Его взгляд опустился на Юрия Карловича и лицо незнакомца будто ожило.

— Разрешите присесть? Устал очень, — попросил незнакомец.

— Присаживайтесь, — ответил Юрий Карлович. – Заблудились?

Незнакомец ухмыльнулся.

— Здесь нетрудно. – Он снова посмотрел по сторонам. – Вы тоже? Как его? Писатель?

Юрий Карлович кивнул.

— Тоже, — сказал он. – Я – Олеша.

— Не-а. Не знаю такого. – Ответил незнакомец. И быстро спохватился. – Вы уж извините, если что. Я человек очень далекий от литературы и здесь нахожусь по совсем пустяковому делу. И книжек я не читаю, но интересные истории люблю. Вот вы, писатели, где-то ведь берете свои истории, чтоб книжки писать? А я в основном слышу их от интересных людей, с которыми сталкиваюсь по работе. А несколько лет назад у нас совсем интересная история получилась, в которой сам же и принял участие. Вот не поверите! Ужас, какая смешная история вышла. Вы, я вижу, человек приличный. – Он искоса посмотрел на пустой стол и стакан с водкой. – Так что, если захотите, можете смело брать мою историю себе в книжку. Если она вам понравится, — оговорился незнакомец.

— Я надеюсь на это, — ответил Юрий Карлович.

— Ну, так вот, — начал незнакомец, — как я уже сказал, было это несколько лет назад…

На обшарпанную парадную дверь ветхого деревянного многоквартирничка управдом наклеил следующее объявление: «В связи с критической нагрузкой на межэтажные перекрытия, просьба освободить свои жилплощади от лишнего хлама, имеющего вес. Срок исполнения. Дата. Подпись».

Проходившие по своим делам жильцы дома читали объявление, чесали головы, возвращались в свои убогие квартирки и думали: чего бы такого выбросить, чтоб облегчить нагрузку? Ведь никому же не хотелось, чтобы в один прекрасный момент их старенький двухэтажный дом в одночасье стал одноэтажным. Особенно, этого не хотелось жильцам первого этажа. И именно по их инициативе было предложено взвешивать, поквартирно, весь утилизированный груз.

Какой-то умный инженер, дедушка на излете своих лет, дореволюционной закалки, разработал шкалу и график понижения нагрузки, которую, кроме него, никто не мог разобрать, но которой все жильцы искренне доверяли, учитывая нахождение квартиры дедушки на первом этаже, а значит искреннюю заинтересованность последнего в чистоте подсчетов.

Вот и решили руководствоваться этим графиком и напольными весами внушительных размеров, притащенными из соседнего дома.

Полдня на размышление, отведенные управдомом, стремительно истекали, а в квартире № 11 все только заваривалось.

— Надежда Павловна, я, прямо-таки, не понимаю, что можно вынести, что нам совсем не нужно? – размышлял Александр Сергеевич, безостановочно оглядывая квартиру.

Надежда Павловна сидела в старом креслице и тоже оглядывала квартирку. И все ей казалось таким нужным, таким родным, что было жалко выкинуть.

К входной двери был свален ну уж совсем ненужный хлам, внешним видом своим показывающий свой незначительный вес и внушительный объем. И оба хозяева квартиры, глядя на хлам, понимали, что квартира далека еще от выполнения квартирного плана.

— А уж в квартирке вашей любимой Веры Николаевны, пади, есть, что выкинуть? – неожиданно съязвила Надежда Павловна. «И что она вдруг вспомнила ее?» – подумал Александр Сергеевич. – Вот ненавижу тебя подлеца этакого. Тебя и курву твою малолетнюю!

— Надежда Павловна, душа моя, да что вы старое вспоминаете? Когда ж это было – вспомнить трудно. А вы вспомнили.

— Вспомнила-вспомнила, — передразнила его Надежда Павловна. – А из-за кого, по-твоему, мы остались в этой старой развалине, вместо того, чтобы в квартиру нормальную переехать? Облапошила тебя, кобеля старого! Сама въехала, да и плюнула в морду твою поганую. Да так тебе и надо. Хоть одна радость у меня, что ты облапошенный остался. А мне-то что теперь делать, по-твоему?

Надежда Павловна зарыдала.

Александр Сергеевич вспомнил всю старую историю своей интрижки с секретаршей Веркой. Как умудрилась она, вместо них, квартиру отхватить по распределению, оставив Александра Сергеевича с огромным носом. Вспомнил он это, и самому стало так противно, так стыдно за себя самого. Но ничего уже нельзя было исправить. Оставалось терпеть и страдать.

Александр Сергеевич встал и прошелся по квартире. Половицы скрипели под его тяжелыми шагами – Александр Сергеевич имел изрядный излишек веса – и разойтись здесь было негде. Он все думал о своей жизни. Прекрасно знал, что про эту историю знает весь дом, что все улыбаются ему в лицо и смеются ему в спину. И вся интрижка эта прошла на глазах его коллег и соседей. И деться от этого было некуда, если только под землю провалиться.

Он подошел к двери и случайно зацепил ногой сложенный здесь хлам. Раздался грохот. Надежда Павловна вздрогнула и с ненавистью посмотрела на мужа.

Неуклюжесть его, в пределах их маленькой квартирки, служила весомым упреком. Такого не могло случиться, живи они в новой квартире, не поддайся тогда Александр Сергеевич на мимолетную амурную интрижку.

Ему хотелось что-нибудь сказать своей далеко уже не любимой супруге, но нужные слова никак не ложились ему на язык, а в голове были лишь невесомые оправдания. И оглядываясь на свою прожитую жизнь, он осознавал, что прошла она в мелкой бытовой возне, в бесконечной работе в конторе и в бессмысленной добыче пищи. Но с каким сладким привкусом он вспоминал те короткие мгновения мимолетного романа, невзирая на его исход. Вспоминая улыбочки, смешочки, пальчики и голосок молоденькой Верочки. И ту тупую недоходчивость, когда он силился понять – почему она обратила на него внимание?

Думал он об этом обо всем и становилось ему ясно, что так продолжаться бесконечно не может.

В дверь постучали.

— Ах! – вскрикнула Надежда Павловна. – Из-за тебя, кобеля, совсем забыла обо всем.

— Граждане жильцы, — обратился к ним вошедший управдом. – Попрошу вещи на взвешивание.

Супруги вынесли на весы свой незначительный вклад. Вокруг весов столпились любопытствующие соседи, с огромным вниманием наблюдавшие за ходом взвешивания каждой квартиры.

Как только вещи были водружены на весы, управдом и старичок-инженер зацокали язычками. Уж очень сильно не дотягивала квартира № 11 до нормы. В толпе раздался довольный смех, улюлюканье. Александр Сергеевич окинул толпу взглядом и, раз в жизни решившись на ответственный поступок, сам встал на весы. Стрелка весов перевалила далеко за норму.

Толпа вздрогнула.

Управдом чуть не сел на зад. Инженер почесал карандашиком затылок. Надежда Павловна закрыла лицо руками, сдерживая крик.

Но деваться было некуда. Александр Сергеевич, стоя на весах, гордо смотрел на собравшихся и ненавидел всех. Старичок внес цифру в столбик и довольно ухмыльнулся. Что-то шепнул управдому, тот кивнул головой…

— Позже старик мне рассказывал, — заканчивал незнакомец. – Что до суммарной массы спасения всего дома не хватило трех толстяков! Понимаете? – Смеялся он. – Трех толстяков!

Юрий Карлович Олеша ухмыльнулся и допил оставшуюся водку.

А незнакомец, продолжая смеяться, ушел.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>