Битва литературных титанов – Румата против дона Рэбы: кто есть кто?

Хоть и фамилия художника еврейская,
но в его творчестве ничего особенного не обнаружил…
Из откликов на представленные работы М.Кантора

«Димка, опомнись!» – кричит из европейского далёка Максим Кантор своему давнему другу Дмитрию Быкову. Ведь Димка упрекнул его в «глубоко логичной эволюции» литературно-революционного экстремизма, зиждимого на прагматике мандельштамовского самоуважения. Мандельштамовское самоуважение – это политическая совесть как фактор «прямой производственной необходимости» интеллектуала. Правда, интеллектуала, по словам Кантора, размылившегося в «креативный класс»: обслугу номенклатуры, менеджеров и телеведущих, детективных писателей, пиар-агентов и спичрайтеров.

Быков по своему прав, когда утверждает, что другой оппозиции сегодня просто нет и что одна из трагедий русской политики в том, что «ею занимаются преимущественно литераторы или политологи, потому что всем остальным есть что терять», – и поэтому на баррикады приходится идти «белоснежным», изнеженным и нервным богемным персонажам. Которые довольствуются своим временным, хотя и «неблаговонным торжеством». И которых Кантор называет компрадорской мразью. Добавляя, что на деле политика всегда делается политиками, имеющимися в настоящий момент.

Но откуда взялась эта мразь? — спрашивает Быков, уличая Кантора в изощрённой, «великолепной» подмене. Уличая и в то же время великолепно эксплицируя тему в 60-е Стругацких: виновность и русского, и европейского фашизма вследствие якобы искреннего, трогательного и талантливого канторовского заблуждения будет связана не с кровавой гэбнёй, узурпировавшей власть и заигрывавшей с нацизмом, а с минкиными, латыниными, быковыми, резунами и кураторами выставки «Осторожно, религия» – то есть с теми самыми, «кто пытался остановить сползание к этому фашизму и перерождение серых в чёрных»!

Быков говорит:

– Кантор пишет это, надо полагать, не вследствие мании величия, а потому, что выйти на площадь в рядах демонстрантов ему самолюбие не позволяет, а смотреть на них со стороны вроде как завидно…

– Служить ворам можно, но носишь ленточку – и вроде как ни при чём. Так вОт, – отвечает художник, – я слишком уважаю реальный авангард, чтобы быть игрушечным авангардистом.

Праведно возмущён Максим Карлович, не зная, может, по объективным причинам, как на Дмитрия Львовича клепали доносы недоноски и откуда-таки его увольняли.

– Неужели банальное неприятие постмодерна и ненависть всё к той же тусовке способна заставить талантливого и честного человека записаться в апологеты дона Рэбы? – чего-то не понимая, спрашивает Дмитрий. Искренне, впрочем, как и Кантор, резюмируя их фехтовальный поединок, направленный на разрешение наших общих, в общем-то, проблем: – …Никто ни с кем не может договориться, и гипотетический Координационный совет всё больше напоминает Союз писателей перестроечных времён.

Ему закономерно вторит, споря, Макс, вроде как негодуя и огрызаясь на декламирующего оппозиционные куплетики друга перед лондонским establishment. На друга, к тому же подозревающего Макса в «сочувствии тирану»:

– Димка, опомнись: ну каким тиранам я мог бы сочувствовать? …Если всех оппозиционеров перевязать одной белой ленточкой – и одного Румату не сделать. А Румата нужен.

…Знаете, захотелось вдруг примирить этих двух замечательных людей, видящих мир в концептуальной концентрации сплетения обоюдоострых микросхем-микрокосмов в их непостижимой литературно-творческой бесконечности, не позволяющих себе даже на пике возмущения ввергаться в непереключение дурных эмоциональных тавтологий в значении совокупности общих причастностей к российской действительности. Тождественность несоединимых на первый взгляд художественных авторских образов в обеих упомянутых статьях легко определяется пристальным взглядом на их понимание и мысли в различении истины, пусть и разными интуитивными путями: мы, читатели и почитатели таланта этих титанов прекрасно всё видим и различаем, – несмотря на кажущиеся противоречия, – логические оттенки сообщаемой нам правды со страниц быковских книг, журналов либо с канторовских живописных, а также литературных полотен.

Дискуссию же вызвала статья Максима в фейсбуке – с Вашего позволения частично её процитирую, пытаясь разобраться в истоках нравственного релятивизма, не отрицаемого в итоге ни тем, ни другим литератором.

«Сегодня в мире (и в России тоже) фашизм поднимает голову, – пишет М. Кантор в своём посте под названием «Мост». – Много сил было истрачено на то, чтобы ругать продажных либералов и компрадорских демократов – а по их спинам, спровоцированные их дурью и алчностью – идут фашисты. И противопоставить фашизму нечего.

Недавно еще жили Мамардашвили, Гаспаров, Аверинцев, Зиновьев, Сахаров – они бы сумели ответить – но вот их уже нет, а их наследие или не понято, или забыто.
И кто выйдет на бой? Бакштейн. Рубинштейн. Пеперштейн, унылые юноши концептуализма? Даже не смешно.

А ещё шестьдесят лет назад из Аушвица вывезли двадцать восемь вагонов детских колясок – грудных детей душили Циклоном Б. Слышите? Я понятно сказал? Этого не делал Сталин – никогда, ни в каком лагере мира! – только в фашистских – не было разнарядки на убийство детей и младенцев. Только фашисты создали лагеря уничтожения – ничего подобного в просвещённом мире не было никогда. Убийство детей – это выдумал фашизм. Никогда, ни в какой идеологии не появлялось такого задокументированного приказа. И если какой-то подонок в полемическом угаре равняет убийство младенцев с другим преступлением – то пусть знает: он – подонок и мразь. Надеюсь, я достаточно ясно это сказал.

Сегодня по русским городам ходят толпы бритоголовых болванов, для которых слово «фашизм» уже не ругательное – но загадочно-манящее. Вы их сами вызвали – вы им выдали индульгенции. То, что компрадорская интеллигенция и либеральное мещанство спровоцировали возвращение фашизма – слишком очевидно.

А интеллигентам – ответить нечего: разве что потрясти премией Кандинского, данной за пляски в храме, да книжкой Резуна помахать, да Новой жёлтой газетой. Разве что белой ленточкой подпоясаться. Вот и всё оружие. Православный храм заплевали – за ненадобностью. Как выразился прогрессивный трепач Немцов: «На наших знамёнах начертано – свобода и собственность!» А на наших золотых часах ролекс – полвторого.

Но история пользуется другими часами, и время измеряет иначе»…

Хочется присовокупить, что нет такой причины, по которой увиденное нами недавнее «маршеобразное» действо оппозиции можно было бы обойти стороной даже мысленно. Но, пусть и замороженно протоптавшись на месте в схоластической оторопи, мы в любом случае зафиксировали движение Истории в подмножестве обстоятельств, не зависимых от нашего к ним отношения – поток этих «миллионов», пусть и мнимых, сопоставим с потоком жизни, раскрывающейся нам понятийными проблесками именно таких вот драматических, непримиримых полемик, затронутых выше. Закончим же статью канторовскими выводами, эмфотически-напряжёнными, но несомненно выстраданными – от них, я уверен, вряд ли бы кто открестился.

Итак, требуется:

– Отказаться от сумбурной идеологии, утверждающей, что в мире существует одна лишь цивилизация.

– Изучать историю и своего отечества, и чужих государств. Следует скрупулёзно написать мартиролог.

– Избавиться от страха перед словом «социализм».

– Публично пересмотреть всю приватизацию. Приватизированное незаконно и нажитое благодаря незаконной приватизации следует изъять.

– Признать материалы, добытые следствием Лондонского королевского суда, достаточным основанием для работы прокуратуры с делами Абрамовича и Березовского.

– Защищать народным мнением не спекулянтов акциями и воров-нефтяников – но нищих пенсионеров.

– Все неправедно нажитые особняки отдать под детские сады, ясли, странноприимные дома.

– Каждому банку вменить в обязанность содержание, оборудование и финансирование одной городской больницы.

– Провести перепись музейных хранилищ – на предмет установления размеров украденного.

– Переселить правительство на окраину Москвы.

– Поставить условием пребывания в правительстве то, что семья чиновника и его дети проживают и учатся в России.

– Сделать образование и медицину бесплатными.

– Требуется не быть управляемым стадом, а отвечать за собственный народ.

И ещё много всяких разных прочих «требуется» и «надо», о чём автор из текста в текст, из поста в пост, из книги в книгу и от выставки к выставке пишет, оглашает и произносит, пытаясь достучаться до потайных недр общественного сознания в надежде всколыхнуть истинные, не напускные человеческие стремления к живому, целостному историческому переосмыслению. До свидания.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>