Фото: niki.75ciao / Flickr.com

Дети в Италии не просто дети, а Bambini. При рождении – они подобны ангелам. Это путти в чудных перетяжках, с курчавыми, ниспадающими на плечи волосами и озорными маслинами глаз. Те самые, что изображены на бесчисленных полотнах и фресках Bella Italia: от голенища Сапога, притороченного к Альпам, до его остренького мыска, торчащего меж Ионическим и Тиррренским морями. Точь-в-точь.

Ими Господь одаривает счастливых матерей Белла Италия, и те любят и тискают их без меры, и целуют их розовые пяточки и кончики туфель Мадонны из папье-маше в местном костёле за это счастье.

Действительно, они так хороши, что кажутся не настоящими, хотя очень громко кричат и отчаянно артикулируют, как и их родители. Глупо думать, что Бамбини растут сами по себе, как артишоки или сельдерей на грядке. Всё в руках Господа.

Поэтому сзади у них есть пуговки, которые (с Божьей помощью) расстёгивают время от времени и, как из кокона, появляется новенькие Бамбини.

Если мальчик, то: в тёмно-синей тройке с нежно-голубой полоской, белой сорочке, тонком чёрном шёлковом галстуке и маленьких лакированных штиблетах – но всё на размер больше.

Если девочка, то: как волшебная бабочка, очень напоминающая Мадонну из папье-маше в местном соборе.

Подобное я видел в террариуме и даже выпросил кожу, сброшенную большой гадюкой, у смотрителя. Кажется, она хранится в шкафу вместе с другой ерундой.

Обычно это происходит так: падре уводит на время Бамбини и через миг появляется с уже подросшим мальчиком или девочкой (смотря кого сдавали…) перед счастливым родителям. Так это происходит.

Только не надо думать, что в задних комнатах собора стоит толпа вешалок из IKEA на колёсиках, где на распялках висит весь этот сэконд-хэнд. Ничего подобного я не видел.

Бамбини даются родителям на счастье и в утешение, и потому их не ругают, а так, слегка журят.

Стоит Счастливой Матери вывести своего чудного Бамбини на улицу или ратушную площадь, как вокруг собирается толпа: бамбини постарше, их родители, родители родителей, все родственники всех, три-четыре ангела, два-три карабинера, лоточник, зеленщик, бармен из кафе напротив, мэр; два помощника мэра в тех самых костюмах в еле заметную полоску; небезызвестная всем синьора Эсмиральда в красных подвязках, о которых знают все; кошки, собаки и Бог знает кто.

Все они тискают и целуют Бамбини и говорят: «Belli Bambini, Bellissimi Bambini», – и потрясают сложенными ладонями, глядя, в ультрамариновое небо.

А с ними и кошки, и собаки. Ведь в Белла Италия животные разговаривают как и люди. Единственно, немного шепелявят и не выговаривают букву «L» (по латыни). Но все их понимают.

А с ними и фарфоровый Падре Пио с площади пулийского городка Чистернино. Он так делает круглые сутки. У него коричневые перчатки без пальцев, как у велогонщика. Они защищают его стигматы на ладонях от непогоды. Как и у всех других бесчисленных Падре Пио Белла Италия.

Даже если Бамбини оказывается: толстым, ленивым или зловредным — это ничего не меняет. Любовь Господа безмерна.

Может быть, если я проживу много правильных жизней, то Господь сподобит сеньору Филумену и её мужа Марчелло зачать меня в каком-нибудь пулийском городке, в домике, среди олив, на огромной скрипучей итальянской кровати, у изголовья которой будет висеть чёрное распятье и, огромная репродукция Христа, в дешёвой пластиковой раме. Христос, красивыми пальцами музыканта, разверзает свою грудь. В груди, как ёж, пылающее острыми алыми лучиками сердце. Это бесконечная любовь.

И я пронесу через жизнь лёгкое недоумение от его нормандских васильковых глаз, прямых, льняных волос и острой, клиновидной бородки. Бог его знает почему.

Но это, если я буду очень стараться.

Господи! Помоги мне когда-нибудь родиться Бамбино!

Поэтому я вытаскиваю из потёртого семейного фотоальбома в сиреневом велюровом переплёте, чёрно-белую фотографию с перфорированными краями и кладу её на старую бамбуковую этажерку. На фото мальчик на сером пони. На нём шапочка с дурацкими ушками, серое пальто в крапинку, бязевые колготки, короткие штанишки на помочах и неудобные чёрные ботинки фабрики «Скороход». Лицо у него веселое.

Это я, Господи, чтобы ты не забыл.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>