Я бы не сказал, что начало было. Я даже не заметил, как всё началось. Была зима, и было не холодно. Декабрь начался с дождя, и город тонул в порывах ветра. Сочетание декабря и предчувствия праздника проигрывало сочетанию дождя и ветра. Ноябрь продолжался.

И вроде как продолжились осенние настроения.

В курении нет спасения, зато это шикарное времяпрепровождение, как онанизм или просмотр серии любимого сериала между делом. Отличный способ заполнить паузу. А мы, если честно, и живем, лишь для того, что бы заполнить паузу. Паузу в словах, паузу в движении.

Мой герой спит на узком диване в большой комнате. Справа от него, за стеной, находится кухня, слева – пустое пространство улицы. Пустое не потому, что нет ни домов, ни дорог, а потому, что в домах никто не живёт, и по дорогам никто не ходит. И если бы не привычный шум — шум движения автомобилей, и тот звуковой городской фон, привычный, и поэтому не заметный, можно было бы сказать, что мой герой живёт один в большом городе, и нет никого, у кого можно было бы стрельнуть спичку, или спросить, который час.

Город спал мёртвым сном, и мой герой спал в этом городе.

Большие часы на стене показывали половину пятого утра.

В половине пятого утра она как-то странно взглянула на спящего Вавилова. Вавилов сопит, о чём-то шепчет и ворочается во сне. Она рассматривала его, его волосы, лоб, нос, его закрытые глаза, она смотрела так, словно никогда его не видела раньше. Вавилов прождал её всю ночь, он пил кофе, он набирал её номер, он ходил по квартире. Он ждал её. Следы его метаний были видны то там, то здесь. Его мама странная женщина, она приучила его никогда не мыть после себя чашки, и чашки копились на его столе. Он не выключил компьютер, и по экрану шли долгие титры.

Она рассматривала Вавилова, тяжело вздохнула, задумавшись, поправила причёску, и повернула обратно к двери.

Она не хотела к нему приезжать, она не хотела его видеть. Я бы сказал, именно сегодня Вавилов был самым противным человеком во Вселенной.

Она закурила прямо в квартире, чего никогда не делала.

Она пнула его ботинки, и сразу же об этом пожалела.

Она задумалась.

Вавилов не знал, что она его обманула. Она сказала, что задержится, что у неё сядет телефон, она сказала, что приедет как можно раньше, но работа требует усилий, ей нужны силы, чтобы закончить проект. Проект она закончила ещё неделю назад, а все ночи проводила в компании. Как только в её голове вспыхнуло имя того, с кем она проводила ночи последнего времени, её тонкое бледное лицо залила краска, и весь ею сотворённый аристократизм немедленно исчез.

Она ненавидела смущать, нервничать и волноваться. Она умела сохранять спокойствие.

И ещё – она ждала, когда он проснётся, чтобы – чтобы снова утопить его в потоке обвинений и ненависти. Вавилов был виноват сразу, это – его смысл жизни, отвечать за её ошибки. Это его кредо – нести ответственность.

Она потушила сигарету о дверку прихожей, мельком взглянула с зеркало, и ушла.

В таких случаях уходят не куда-то, а уходят, точнее, сбегают откуда-то. Важна не цель, важна точка отправления. Точкой для неё была лестница, по которой она спускалась, и подъезд, который стал ей невыносим.

Она устала – но устала не физически, а скорее – психически. Психологи это называют «Астения», она же – она же привыкла к этому состоянию, поэтому просто перестала его замечать.

Она шла по дороге, и к центру города, и пыталась найти себе оправдание.

Будильник прозвенел в семь, а в восемь он уже стоял, готовый ко всему, в проходе книжного магазина. Он ненавидел свою работу, потому что ничего, кроме денег она не приносила, но именно деньги его не заботили. Он работал потому, что не знал, чем себя занять.

Он стоял и ждал.

Много лет назад, когда он был мальчиком, он больше всего на свете хотел научиться летать, чтобы в одно чудесное утро навсегда покинуть свой город.

Он мечтал быть бессмертным, чтобы стать свидетелем всех мировых катастроф и крушений.

Он мечтал быть путешественником во времени, чтобы менять прошлое, и, как следствие, менять будущее.

А стал – продавцом в книжном магазине.

И сейчас он стоял и ничего не делал.

Мой герой.

Она вошла в магазин, и колокольчик над дверью жалобно взвизгнул. Он лениво повернул голову в её сторону. Она, не поздоровавшись, немного хриплым голосом спросила, есть ли Мандельштам.

— А Мандельштама – нет. Его ответ в этом помещении прозвучал, как приговор.

— Совсем?

Он не ответил. Может быть, где-то там, в подсобном помещении и есть сборник его стихов, но идти и искать их ему совсем не хотелось.

— Я могу посмотреть, если хотите, — он произнёс это таким тоном, словно и не собирается никуда идти.

— Да, если не сложно. Если вас не затруднит.

Он пожал плечами и вышел.

Его не было минут пять, а может, и пятнадцать.

Он вернулся с пустыми руками, и сказал, что книги нет точно.

— А где есть?

Он улыбнулся.

— Я думаю, что Мандельштам есть где-то под Владивостоком, по крайней мере, последний раз его видели именно там.

Она ничего не ответила.

Она, молча, развернулась, и молча, вышла.

Несколько минут постояв у входа, она обернулась. Молодой человек рассматривал её через стекло, и улыбался.

Она снова закурила. И неторопливо отправилась по дороге дальше в центр.

И небольшие снежинки медленно начали кружиться над городом…

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>