Интервьюеры: Т. Д. Сингх, Хьюбер Робинсон
Записано 21 октября 1985 г.

ХР: Одним из моментов, заинтересовавших меня при просмотре Ваших книг было то, что Вы имеете удивительную подготовку в метафизике для человека, формальным образованием которого была не метафизика. Как Вы развили свое знание восточной мысли?

Фритьоф Капра: Первым университетом, где я получил должность и начал научную карьеру по теоретической физике частиц, был Парижский. Именно в Париже я заинтересовался Восточной философией. Я прочел «Бхагавад-Гиту», мой первый восточный текст. Хорошо, что я начал с него. Это такое великолепное суммарное изложение восточной философской мысли.

В то время я начал интересоваться буддизмом и дзен-буддизмом, последним я заинтересовался благодаря бит-поэтам. Именно Алан Уоттс ввел меня в восточную традицию на языке запада: он использует образы, метафоры и аналогии, свойственные нашей культуре. Спустя десятилетие пришло осознание того, во что я верю и сегодня: мы не можем просто принять восточную мысль, будь то индуизм, буддизм, дао или еще что-либо. Мы должны трансформировать ее и принять в лоно нашей культуры, адаптировать ее с учетом нашей собственной культуры. Возьмем, к примеру, Буддизм, он начался в Индии, переместился в Китай, потом в Юго-Восточную Азию, Японию и, практически, распространился по всему миру. Его трансформация произошла таким образом, что суть буддизма сохранилась, но форма изменилась, и, я думаю, что это приемлемо для всех мистических традиций – востока, запада – вообще каких бы то ни было. Я полагаю, что восточная мысль принесет нам максимальную пользу, если мы сможем трансформировать ее в соответствии с нашей культурой.

На меня также оказал влияние Кришнамурти. В Париже я провел два года и в 1968 г. получил место в Университете Санта Крус. Именно там я и встретил Кришнамурти. Он утверждает, что единственный путь избавления от желаний – это освобождение от мыслительной деятельности. Он создал для меня огромнейшую проблему. В то время я получил степень доктора физики и начинал научную карьеру. Я думал: «Как я могу прекратить мыслить и освободиться от аналитического мышления, если собираюсь сделать исследования своей карьерой? Я чувствовал, что Кришнамурти в некотором роде прав, но не знал, как этим руководствоваться. Я встретился с Кришнамурти после одной из лекций и спросил: «Я молодой ученый, только начинающий свою карьеру. Как я могу следовать Вам, освободив себя от мышления, если все, что требуется в науке – это познание через мышление?» Кришнамурти решил мою проблему одним ударом, как мастер дзен. Он сказал: «Прежде всего Вы – человек, а потом уже ученый. Как человеческое существо Вы должны выйти за пределы мышления для того, чтобы разрешить человеческую дилемму. А как ученый, Вы можете использовать свой удивительный и изумительный аналитический ум. Но поскольку в более общем смысле слова Вы – человек, Вам необходимо установить контакт с метафизическим сознанием». Не помню точно всего, что он сказал, но эти слова помню: «В первую очередь Вы – человек, а потом уже – ученый». Это решило для меня главную проблему, оказав на меня огромнейшее влияние. После этого я начал систематическое постижение восточной религиозной мысли.

ХР: Изменились ли Ваши взгляды на параллели между наукой и религиями со времени написания «Дао физики?»

ФК: Я начинал как физик, проводивший параллели между физикой и Восточной традицией. Теперь я считаю, что физику нельзя поместить в центр видения мира. Наиболее подходящим центром является теория живых систем. Вы помещаете Жизнь в центр, изучаете ее в Ее многочисленных проявлениях, и можете делать заявления о том, что такое жизнь, что такое ум и чем является сознание в этом контексте. Физику можно определить как науку неживых систем. А Космос живой. Он обладает умом, наделен разумом. Мы должны признать, что Земля, в первую очередь – живая система. Это приведет к определенному социальному сознанию или социальным действиям. Меня не слишком беспокоят уровни. Я верю, что категории, установленные нами, очень помогают, но они больше связаны с уровнями внимания, чем с чем-либо еще. В Космосе есть целый ряд динамичных моделей. Весь Космос – это процесс, содержащий узнаваемые модели. Некоторые модели, такие, как гора, меняются не так сильно. Цветок меняется намного быстрее, но все же мы считаем его довольно стабильным. Мы говорим: этот объект – цветок. Но все это модели, остающиеся стабильными относительное время, и именно поэтому мы узнаем их.

ТДС: Это представление о фундаментально живом Космосе, в котором формы постоянно изменяются, действительно любопытно. В Бхагавад-Гите, которая, как Вы сказали, первая прочитанная Вами книга по Восточной философии, описываются бесчисленные живые существа в различных формах жизни. На санскрите они называются «jivatmа» или индивидуальные живые существа. Когда же говорится о Космосе, то там существует Сверхдуша, или Параматма, и Космос также можно понять в некотором смысле как Ее гигантскую внешнюю форму. Интересно, думали ли Вы о живых существах как об отделенных от Космоса?

ФК: Мое мнение, и это также одно из новых представлений современной науки: неживая материя является лишь очень малой частью Вселенной. Большинство форм, которые мы наблюдаем – живые. Ум, так же как и личность – это нечто, тесно связанное с живой материей. Живые организмы имеют индивидуальную тождественность, в то время как между физическими элементами различия нет. Однако существует тесная связь между воспринимающим и воспринимаемым. Наука еще полностью не признала этого факта, но мы движемся к состоянию меньшего разделения. В конце концов, современная наука и религиозный опыт имеют очень похожее восприятие сути природы действительности, но описание ее во многом зависит от языка, которым мы пользуемся. Мы не можем ожидать, что разные традиции придут к согласию в своих описаниях.

ТДС: Принимая во внимание эти отличия, как Вы полагаете, можно достичь синтеза науки и религии?

ФК: Лично я начинал с проведения параллелей между физикой и восточной мистикой. В то время я осознал, что не современная физика, но современная наука ведет нас к всемирному взгляду, который во многом согласуется с древними восточными традициями. Итак, многие науки ведут в одном направлении. Это хорошие вести. Плохие вести в том, что в современной науке есть нечто очень существенное во всемирной точке зрения на грядущий синтез (?????). Это нечто еще не происходит в больших масштабах.

Это – изменение всего научного мировоззрения и мотивировки ученых, от позиции контроля и доминирования над Природой до позиции сотрудничества с ней. Я считаю это очень существенным. В семнадцатом веке сэр Френсис Бэкон был воплощением идеи контроля над Природой. Он ввел индуктивный метод проведения экспериментов, развивая идею контролируемого эксперимента. Человек, доминирующий над Природой – это очень близко к мужчине, доминирующему над женщиной. Эту методологию использовали все западные науки. В биологии метод изучения животного был таков: привязать его, расчленить его или воткнуть в него электроды. Но это не способ понять животное. Этот способ доминирования был привнесен во все науки, и он все еще используется у нас. То, что мы делаем, пытаясь господствовать над природой – самоубийство. Мы должны осознать, что не можем управлять природой. Эта природа или живой Космос намного больше. Мы должны вернуться к науке до семнадцатого века, сотрудничать с природой, пытаясь понять ее не для того, чтобы господствовать над ней, но для вдохновения. В средние века ученые обычно приводили исследования в своей области во славу Божью. Такова была цель, но не господство. Это значило достичь просветления, собственного просветления. Такое отношение должно быть возвращено, иначе наука не выживет. Именно таков подход, присущий мистической традиции. Вы изучаете действительность, используя собственные тело и ум как инструмент. Вы не пытаетесь господствовать или управлять. Я думаю, необходимо именно такое глубинное изменение в сердце, которое, я думаю, должно произойти.

читать полностью…

Trackback URI | НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>