Первая смс-ка пришла в три часа ночи. Сотовый телефон лежал на кровати, а Андрей лежал на полу. Это был мягкий турецкий ковер. Его Андрей получил на свой день Рождения. Тогда, однако, этому подарку он рад не был. Все, что его интересовало на тот момент, — это дорогие сигары, дешевый портвейн и джинсы в облипку. Единственное, почему он улыбнулся, когда ему подарили этот ковер, — это потому, что подарок оказался слишком неожиданным. Андрей давно уже перестал надеяться, что кто-то догадается подарить ему хотя бы одну-единственную «Havana Sunrise» формата Coronas. Перечность, горьковатость и цветочность – идеальное сочетание для такой сигары. А подарили ему именно ковер. Тогда он ему, конечно, не понравился. Но со временем он стал на него садиться, когда смотрел немного туповатые телепередачи, иногда стал на него укладывать каких-то женщин, а временами просто по нему прохаживался.

Все бы ничего, но совсем недавно в одну из бурных ночей под светом полной луны в кровати образовалась небольшая, как бы это сказать, пробоина, что ли. Андрей тщетно пытался уместить свой зад в это углубление, дабы по ночам оно его не беспокоило, но задница той женщины была явно меньше, а доламывать кровать вконец Андрей не решался. Это обстоятельство, собственно, и вынудило Андрея переместиться на ковер, где теперь вдобавок ко всему приходилось еще и спать.

Но в тот вечер, как вы догадались, все было немного по-другому. Все пошло не так, как надо, или, скорее, не так, как обычно, уже в самом начале вечера. Следует вскользь упомянуть, что тот вечер по иронии судьбы был именно вечером пятницы. Это «вскользкое» упоминание должно избавить меня от потребности в описании излишних обстоятельств и излиянии длинных пассажей по поводу того, какое было у всех настроение и что переживал в тот вечер город. В то же время оно призвано обрисовать в вашем воображении всю обстановку того шумного бара, в котором каждый знакомился с первой встречной, а под конец братался с уставшими официантами. Андрей был одним из тех, кто как раз и знакомился с первой встречной. Впрочем, он был гораздо разборчивее остальных. Но, как уже было упомянуто, все пошло не так.

Первое, что насторожило Андрея, — это то, что, почувствовав легкий толчок в правое плечо и дергано обернувшись, он увидел перед собой миловидную и в то же самое время сексуальную девушку с ярко накрашенными губами и самыми голубыми глазами на свете.

— Ой, простите, я просто думала… Какая у вас любимая книжка?

Мысленно Андрей отметил странность первой реплики для знакомства. Свою наглую неначитанность Андрей скрывать не стал и выпалил первое, что пришло в голову:

— Раньше была азбука. Теперь, наверное, букварь, — Андрей пожал плечами.

Женщина улыбнулась и пригласила Андрея за свой столик. Они разговорились. В ходе разговора выяснилось, что женщина эта еще более странная, чем Андрею показалось на первый взгляд. Во-первых, оказалось, что женщина разделяет любовь Андрея к крепким сигарам. А это была первая из его знакомых, которая вообще признавала сигары. Все остальные видели в них лишь «гламур», а порой и голый выпендреж. Во-вторых, во время разговора женщина постоянно останавливалась и начинала к чему-то прислушиваться. Поначалу Андрей подумал, что она, возможна, ценительница живой музыки или музыки вообще, но потом стал склоняться к тому варианту, что она, скорее, похожа на постояльца клиники для душевнобольных. Как только Андрей помыслил о последнем, женщина немедленно обратилась к нему, словно прочитав его заблудшие мысли.

— Нет-нет, вы не подумайте, со мной все в порядке. Я не сумасшедшая. Просто люблю слушать жизнь, особенно отдельные ее моменты, — она неотразимо улыбнулась, и Андрей понял, что женщина эта, несмотря на всю свою странность, ему таки нравится, как-то тоже по-особенному.

Они еще долго разговаривали о странных вещах и много пили, но женщина была с Андреем наравне и в выпитом ему ничуть не уступала, тем временем оставаясь в рассудке и пребывая во вполне здравом уме. Она была блондинкой, однако с уклоном к интеллектуальности и начитанности. Андрей продолжал заказывать дешевый портвейн и предлагать женщине дорогие сигары. Еще он рассказал ей про свой ковер. От рассказа она пришла в восторг и заявила, что обязательно должна увидеть этот ковер, только не сегодня, а завтра. Она сказала, что завтра навестит его, если он, конечно, не против. Андрей усмехнулся и сказал, что он всегда рад гостям, особенно неожиданным и красивым. «Странная, странная женщина, — почему-то говорил про себя Андрей. – Красивые, красивые глаза и нежные, нежные губы».

Андрей был пьян и взволнован. Под конец вечера женщина стала слишком часто поглядывать на часы. Она немного опечалилась и стала нервничать.

— Спасибо тебе за этот вечер. На время я забыла обо всем. И опять жила, — Андрей успел привыкнуть к ее странным разговорам и даже не пытался понять, что она имела в виду. – Теперь ты часть моей жизни.

В пиджак к Андрею женщина незаметно положила небольшой конверт. Андрей предложил поехать к нему, но женщина, тяжело вздохнув, сказала, что придет к нему завтра.

Андрей, будучи пьяным и лишь добрым словом поминая добрых официантов, нашедших специально для него дешевый портвейн, пришел домой и шлепнулся на свой мягкий турецкий ковер. Он быстро заснул, но его сон потревожила смс-ка, которая пришла в три часа ночи. Номер был неизвестным. Первая смс-ка с этого номера. И, как оказалось, последняя. В ней было написано: «А теперь можешь открыть конверт». Андрей мысленно выматерился из-за того, что какой-то болван ошибся номером, и, отключив телефон, сладко плюхнулся в объятия ковра.

На следующее утро в утренних новостях показали репортаж о матери-одиночке, убившей своего годовалого ребенка и покончившей жизнь самоубийством. Она наполнила ванну льдом и в нем замерзла. Показали ее фотографию. Андрей молча затушил сигару и пошел в туалет, где резко освободил желудок от воспоминаний о портвейне и этой женщине. В кармане пиджака он нашел конверт и открыл его. Внутри лежала небольшая бумажка в клеточку, на которой дрожащей рукой было написано: «Я не виновата. Нас убила жизнь».

Андрей пил неделю, а когда оправился, взял маленькую бумажку той женщины, поставил ее в рамку, которую повесил на стену, и подписал внизу большими печатными буквами: «Я БЫЛ ЗНАКОМ С УБИЙЦЕЙ». А ниже уже мелким почерком: «Но я все равно о тебе думаю».

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>