«Шекспир является в эстетике Гегеля каким-то удивительным эпилогом к античности». Георг Лукач

Загадка «Гамлета»

Конечно, сейчас каждый знает, о чем «Гамлет».
Дядя убил папу Гамлета и женился на его матери. Гамлет прикинулся сумасшедшим и, немного затянув дело своей нерешительностью, убил дядю. При этом, правда, сам погиб, наткнувшись на отравленный клинок. Был там и дух отца Гамлета, который и рассказал сыну правду.

Но вот еще сто лет назад эта пьеса Шекспира считалась загадочной. И в том были свои резоны. К примеру, давно подмечено: разве Гамлету чем-то помогло, что он прикинулся безумным? Нет. Наоборот, это насторожило его дядю короля Клавдия, и тот, произнеся «Я не намерен терпеть, чтоб он бродил тут со своим безумьем» (здесь и далее перевод мой), отсылает племянника в Англию с письмом, в котором просит английского короля казнить Гамлета. Гамлет, избежав смерти, возвращается и даже продолжает говорить о своей болезни, но Клавдий тут же подстраивает ему дуэль с отравленными клинком и вином, на которой Гамлет погибает. Вы думаете, Шекспир этого не понимал?

Но основную загадку видели в следующем: почему Гамлет не убил Клавдия сразу после того, как Дух ему все рассказал? Тогда бы это была не пьеса, а драматическая сцена? Но отчего же Шекспир выбрал сюжет, который тянет лишь на драматическую сцену и вынужден был затягивать действие сетованиями Гамлета на свою нерешительность? Шекспир был столь беспомощным драматургом?

Вот что об этом писал Лев Толстой:

«…глубокомысленные критики объявляют, что (…) в лице Гамлета выражен необыкновенно сильно совершенно новый и глубокий характер, состоящий именно в том, что у этого лица нет характера…»

Более того, опять же давно подмечено: «Если содержание трагедии, ее материал рассказывает о том, как Гамлет убивает короля, чтобы отомстить за смерть отца, то сюжет трагедии показывает нам, как он не убивает короля, а когда убивает, то выходит это вовсе не из мести» (Л. Выготский, Психология искусства, М., «Педагогика», 1987, с. 179).

В самом деле, Гамлет убивает короля прямо во время своей дуэли с Лаэртом, после того как королева умирает от отравленного Клавдием вина. Гамлет мстит за мать, а отца ни словом при этом не упоминает.

Шекспир подчеркивает независимость этих событий от прежних намерений Гамлета, вкладывая прямо перед дуэлью в его уста фразу: «Пора бы нам понять — ведь это Божья воля как надо завершает то, что мы так грубо начинаем».
(Подобная фраза есть и в монологе актера, играющего Короля во вставной пьесе: «Мы начинаем, завершение не в нашей власти».)

Мямля-фехтовальщик

Так отчего же Гамлет медлил?
Что нерешительность не свойственна его характеру, Шекспир показывает нам сразу.
Вот слова Гамлета перед разговором с Духом: «…я заговорю с ним, пусть даже ад раскроет пасть и мне прикажет замолчать».

А после этого разговора Гамлет молниеносно принимает решение изображать помешанного и заставляет своих спутников поклясться:

Как бы необычно и непонятно я себя ни вел,
как бы ни валял дурака, вы никогда не станете
разводить руками, качать головой и бормотать:
“Уж мы-то знаем”, и “Когда бы мы могли все рассказать”,
и “Если бы мы не дали слово помалкивать”, или туманно намекать,
что вы об этом что-то слышали.

Более того, вот Офелия характеризует Гамлета:

Надежда всей страны.
Политик, философ, воин.
Глаза, язык и меч.

Про безвольного мямлю так никто не скажет.
Да и каким же мямлей может быть один из лучших фехтовальщиков эпохи, о чем прямо сказано в пьесе?

Четыре причины

Так чем же вызвана видимая нерешительность Гамлета, за которую он не раз сам себя упрекает?
Мы полагаем, у Гамлета есть весомые внутренние причины, о которых Шекспир прямо не говорит, но позволяет читателю о них догадаться.
Во-первых, т.н. мировоззренческая причина.
Одна из самых знаменитых фраз Гамлета:

Век, споткнувшись, вывихнул себе суставы.
Но почему же я их должен вправить?
(Можно перевести и как «век слетел с катушек».)

Что эти слова значат?
В разговорах с Клавдием, Полонием, Розенкранцем и Гильденстерном, Озриком Гамлет последовательно выводит наружу их лицемерие. Наверняка, лицемерие — один из видов сорняков, которыми зарос мир (см. цитату ниже). Убив Клавдия и сев на трон, Гамлет встроится в ту же систему лицемерия, в которой пребывает Дания и весь мир.
Такой миропорядок кажется Гамлету тюрьмой.

«Гамлет:

Да, Дания — это тюрьма.

Розенкранц:

Тогда весь мир — тюрьма.

Гамлет:

Еще какая! В нем столько стен, камер и темниц,
а Дания — одна из худших».

Поэтому Гамлет и не спешит, убив Клавдия, возвращаться в эту тюрьму одним из ее насельников, неважно, какую камеру он при этом займет.

Во-вторых, само название пьесы «The Tragedy of Hamlet Prince of Denmark» правильно, на наш взгляд, перевести как «Трагедия Гамлета, наследника Дании». У русского «принц» нет, в отличие от английского слова, значения «наследник престола» и оно указывает просто на принадлежность королевскому роду. Поэтому слово «принц» в русских названиях пьесы довольно бессодержательно. Гамлет же именно наследник престола.
Действие пьесы разыгрывается на фоне спешной подготовки Дании к войне с Норвегией. Поэтому в здравом состоянии «политик и воин» Гамлет не может не понимать: убийство Клавдия в отсутствие доказательств его вины может взорвать ситуацию в стране накануне войны.

В-третьих (и это, на наш взгляд, более важная по сравнению с первыми двумя причина), Гамлет не уверен, что слова Духа ему не почудились. Ведь в первый раз с Духом он разговаривает без свидетелей. А во время второго появления Духа присутствующая королева его не замечает.

Гамлет так выражает свои сомнения:

Вдруг дух, которого я видел —
это дьявол, что принял манящий образ,
чтоб заразить мне душу бессильною тоской
и погубить ее?
Нет, мне нужны улики понадежней.

Улик, и правда, нет никаких.
Если бы Шекспир действительно хотел открыто выставить Гамлета нерешительным, то привел бы его к дверям зала, где молился Клавдий, на пять минут раньше, и Гамлет услышал бы признание Клавдия в убийстве брата. Но Шекспир показывает эту явку с повинной зрителю, но не Гамлету, по-прежнему не давая тому никаких подтверждений.

Лукавый Шекспир, по всей видимости, посмеялся над многочисленными комментаторами, которые считают, что Клавдий выдал себя во время представления пьесы «Убийство Гонзаго».

На самом деле Клавдий спокойно сидит во время следующей сцены, воспроизводящей рассказ Духа:

«Когда он (Король, — А.П.) засыпает, Королева уходит. Тотчас входит какой-то человек, снимает с Короля корону, целует ее, вливает яд Королю в ухо и уходит. Возвращается Королева. Увидев, что Король мертв, жестами демонстрирует отчаянье. В сопровождении нескольких статистов возвращается Отравитель и наблюдает за плачущей Королевой. Труп уносят. Отравитель прельщает Королеву подарками. Некоторое время она отказывается, но потом, неохотно на вид, принимает его любовь».

Вскакивает Клавдий и приказывает прекратить представление, когда в следующей сцене племянник убивает своего дядю-короля. Свидетельствовать это может только о том, что Клавдий серьезно опасается Гамлета.

Но главная, на наш взгляд, это четвертая причина: Гамлет не начинает действовать, не объяснившись с матерью. Мы полагаем, это оттого что отношение к матери — нерв его поведения.

А вот с начала этого разговора и до конца пьесы действия Гамлета стремительны: он убивает Полония, считая, что это король, он сбегает с корабля, идущего в Англию, посылая вместо себя на смерть Розенкранца и Гильденстерна, и без всякой нерешительности принимает вызов Лаэрта на дуэль. Пьеса без всяких задержек катится к развязке.

Гамлет начинает откровенный разговор с матерью после того, как, по его мнению, он получил доказательства вины Клавдия в убийстве отца. Без этого Гамлет мог упрекать мать разве что в поспешном новом замужестве. Таким образом Гамлет сначала должен был убедиться в виновности Клавдия, затем объясниться с матерью, а затем уже начинать действовать.

Этим и объясняется затяжка действия. Зачем она была нужна Шекспиру, мы скажем ниже.

Был ли Гамлет безумен?

Но что же побудило Гамлета решить, что он получил доказательства вины Клавдия? Болезненное состояние, в котором он находится с самого начала действия. Причина — новый брак его матери.
Заметим, все упреки Гамлета в сторону матери — это не непреложные и очевидные истины, а, во многом, именно плоды его болезненного состояния.
В самом деле, взглянем на ситуацию следующим образом.
Во время подготовки к войне умирает король. Гертруда не знает, что он убит. Она не хочет рисковать юным Гамлетом, способствуя его возведению на престол накануне войны с непредсказуемым исходом. Лучший вариант для страны — зрелый политик на троне, брат короля, укрепивший свою связь с прежним режимом женитьбой на Гертруде. Брак был излишне поспешным? Так ведь война на пороге, тянуть опасно. Вполне вероятно, что в такой ситуации Гертруда жертвует собой ради благополучия страны и своего сына Гамлета. (Добавим, что, хотя Гамлет говорит матери о своем намерении расправиться с Гильденстерном и Розенкранцем, она не сообщает об этом Клавдию, то есть даже после убийства Полония остается на стороне Гамлета.)

Но Гамлет, повторим, ничего этого не видит из-за своего болезненного состояния, из-за дефекта психики , который разрастается (см. ниже).

Причем при объяснении с матерью Гамлет лишь единожды и вскользь упоминает о том, что Клавдий — убийца отца, говоря о Клавдии так:

Тлёй загаженный початок,
заразивший, сгубивший брата.

Основные его достаточно грязные упреки сводятся к тому, что королева посмела лечь в постель с человеком, который, по мнению Гамлета, сильно уступает прежнему мужу.
Этому сложно придумать другое объяснение, кроме ревности Гамлета к матери. Вот и в пьесе, которую Гамлет выбрал для показа Клавдию и матери, племянник убивает дядю-короля и добивается любви его вдовы.

Судя по всему, именно ревность к матери ввергает Гамлета в болезненное состояние, которое заставляет его поверить, что Клавдий подтвердил во время просмотра пьесы свою вину, а затем прийти к матери и вынуть меч из ножен:

«Гамлет:

А ну, сядьте. И сидите смирно.
Я поднесу к вашему лицу зеркало,
чтоб вы рассмотрели в нем свое нутро.
Вынимает меч.

Королева:

Что ты делаешь? Ты хочешь меня убить?
На помощь! Помогите!

Полоний:

(За шпалерой)
Сюда, на помощь!

Гамлет:

А это что значит? Там крыса?
Бьюсь об заклад — она мертва.
(Разрубает шпалеру)».

В этом отрывке ремарка «Вынимает меч» добавлена нами. Однако она делает логичным упоминание Гамлетом зеркала, испуг королевы и то, как Гамлет без задержки пускает меч в дело.

Правда, в монологе перед разговором с Гертрудой Гамлет отвергает ее убийство: «Словами ранить, как кинжалом. Но не кинжалом».
Да только это означает, что мысль о таком убийстве приходит ему в голову.

Итак, в результате разговора с королевой нарыв в душе Гамлета прорывается: королева обрызгана его словесным гноем, но Гамлет исцеляется и, повторим, дело без задержек катится к финалу.

Шекспир в сцене перед первым разговором Гамлета с Духом вкладывает в уста Гамлета следующие слова:

Так в человеке какой-то крошечный дефект —
врожденный, в котором он не виноват,
ведь он не выбирает, кем родится,
вдруг разрастается и напрочь сносит
все частоколы и заграждения рассудка;
или какая-то черта растет, как на дрожжах,
перетекая за края дозволенного.

Гамлет после того, как его мать Гертруда скоропалительно, как он считает, выходит замуж за Клавдия, пребывает в следующем настроении:

Каким изношенным, унылым, затхлым, бесполезным
мне кажется все вокруг!
Как вовремя не прополотый огород,
мир зарос всплошную сорняками.

А следующие слова Гамлета — это уже явный признак психического расстройства:

Наш прекрасный полуостров
мне кажется безжизненной пустыней,
а (…) купол неба
(…) — скопленьем мутных вредных испарений.
А человек? (…) для меня он — одна из форм гниения.
Никто не радует меня.

В эту картину мира безупречно вписывается братоубийство отца Гамлета Клавдием. Поэтому Гамлет достаточно безосновательно считает поведение короля во время спектакля доказательством его вины.

На «вопрос о безумии Гамлета, так и не разрешаемый пьесой до конца (притворяется ли Гамлет, прикидывается ли сумасшедшим или он действительно безумен? С одной стороны, явные указания на притворство, с другой — не менее явные следы подлинного безумия…)» (там же, с. 270), мы можем ответить уже процитированными словами Гамлета: «дефект (…) разрастается».
Дефект этот разрастается с начала пьесы вплоть до ночного разговора Гамлета с матерью, после же этого разговора сходит на нет.

Таким образом, болезненное состояние Гамлета нужно Шекспиру для того, чтобы Гамлету было необходимо высказать матери все свои упреки, а для этого и до этого убедиться в виновности Клавдия.

Такова, на наш взгляд, логическая цепочка, которая объясняет мнимую нерешительность Гамлета. Разговоры самого Гамлета об этой нерешительности — это именно проявление его болезненного состояния, неадекватной оценки всей ситуации.

Гамлет и Офелия

Хотя Гамлет уже после первого разговора с Духом декларирует, что «будет валять дурака», первое проявление его безумия — во время прихода к Офелии. Полоний, который, несомненно, человек умный и опытный, так говорит о причине безумия Гамлета:

Я ей (Офелии, — А.П.) предписал воздерживаться от встреч с ним,
не принимать ни писем, ни подарков.
Она воспользовалась плодами моего совета.
А он, отвергнутый, короче говоря, сначала затосковал,
потом есть перестал, после — бессонница,
затем — общая слабость, и в результате — нервное расстройство.
Оно усугубилось, и он сошел с ума.
И вот он бредит, ну а мы горюем.

Мы считаем, что такое поведение Офелии, вдобавок к новому браку матери-королевы, и превратило у Гамлета намерение «валять дурака» в приступы действительного безумия, явным проявлением которого стала сцена в комнате Офелии:

Я вышивала в своей комнате.
Вдруг входит принц Гамлет
в расстегнутой одежде,
без головного убора,
ноги заплетаются,
в грязных, сползающих чулках,
бледнее полотна,
ничего не соображая,
как будто он сбежал из ада…
Взял меня за запястье и не отпускал.
Сам отодвинулся на шаг, поднес ко лбу вторую руку
и стал вглядываться мне в лицо,
как будто собрался меня нарисовать.
Это продолжалось довольно долго,
потом слегка подергал меня за руку,
трижды покачал головой
и вздохнул так глубоко и тяжело,
точно прощался с жизнью.
После отпустил меня и пошел к двери,
при этом все время смотрел на меня через плечо.

То есть поведение Офелии — одна из причин болезненного состояния Гамлета, которое через цепь последствий приводит его к гибели. Отказывая Гамлету в свиданиях, Офелия, естественно, этих последствий не предвидит. Соответственно и Гамлет убийством Полония, которого скорее всего принял за короля, невольно вызывает у Офелии помрачение рассудка, которое также приводит ее к гибели.
Таким образом Шекспир соединил Гамлета и Офелию схожей судьбой. Это одна из игр, в которую сыграл рок.

Гамлет: «Меня зовет моя судьба»

К катастрофическому финалу действие движется с самого начала: «Все время, в каждой сцене, в каждом слове, в каждом движении своем — трагедия идет неуклонно к катастрофе, к одной минуте. Над ней точно таинственными силами трагического тяготения вознеслась завязка и заставляет возникать в ней отблески гибели, влечет ее к гибели» (там же, с. 285). Пишет Выготский и про «роковую и фатальную связь событий, определяющую ход трагедии» (там же, с. 284). Однако по-прежнему «эта трагедия осталась для нас загадкой в конце обзора еще больше, чем в начале его» (там же, с. 288).

Отчего же так? Отчего так трудно сделать логический шаг и сказать, что «Гамлет» — непосредственное развитие древнегреческой трагедии рока и в этом его главное содержание?

Тем более что несомненная трагедия рока — это шекспировский «Макбет» с его ложно понятым, как в «Эдипе» Софокла, предсказанием.

Вот и Луначарский, ведя разговор в том числе о «Гамлете», в свое время написал: «Трагедия во все времена была трагедией рока и иною не могла быть. Конечно, самая идея рока понималась весьма различно, и личность человеческая становилась по отношению к нему в разную зависимость» (А. В. Луначарский, Этюды критические и полемические, изд-во журнала «Правда», 1905, Трагическая проблема и её решения).

Так какая же главная игра, в которую рок играет в «Гамлете»?

В физике есть т.н. метод черного ящика. Система в некотором начальном состоянии вступает в процесс, за деталями которого мы не следим, словно он происходит внутри непрозрачного ящика. Мы смотрим на то, в каком состоянии система оказалась по окончании этого процесса. Суть процесса и будет состоять в переходе из начального состояния в конечное. Какое начальное состояние в «Гамлете»? Данией правит династия Гамлетов, которая победила в сражении норвежскую династию Фортинбрасов. А какое конечное состояние? На датский трон восходит династия Фортинбрасов.
Это и есть та главная игра, в которую играет рок. На этот результат работает все, что происходит в пьесе.

Гамлет без всякой нерешительности убил бы дядю в самом начале пьесы? Возможно, это и не вызвало бы недовольства в Дании, наоборот, она бы сплотилась вокруг «политика и воина» и завоевала бы Норвегию. Но року нужно, чтобы погибла вся семья Гамлетов, причем именно к тому моменту, когда рядом с королевским замком Эльсинор окажется молодой Фортинбрас со своим отрядом. Ни минутой раньше, ни минутой позже.
Оттого рок четко управляет временем, подгадывая к нужному моменту финальную катастрофу.

Потому рок и насылает на Гамлета болезнь, которая есть первопричина финальной катастрофы, но в то же время оттягивает начало его решительных действий. Далее решительные действия Гамлета начинаются, но, с точки зрения рока, пока рано. Поэтому еще одна отсрочка — Гамлета отправляют в Англию. Однако тут приходит пора ему вернуться в Данию, чтобы убить Клавдия и погибнуть самому. Поэтому корабль с Гамлетом захватывают пираты и тот, пообещав за себя выкуп, возвращается в Эльсинор. Вернувшись, он явно не собирается тут же мстить Клавдию и опять говорит о своей нерешительности. Но время не терпит: Клавдий устраивает дуэль Гамлета с Лаэртом, в ходе которой гибнут Гертруда, Клавдий, Лаэрт и сам Гамлет. Все полностью готово к появлению Фортинбраса и оно тут же происходит.

Гамлет и Эдип

Сравним «Гамлета» с самой известной, пожалуй, древнегреческой трагедией рока — «Царем Эдипом» Софокла.

Эдип сам настойчиво, несмотря на уговоры, движется к выяснению полной истины, которая оказывается для него роковой.
Гамлета же к смерти, независимо от его намерений, «несет рок событий».

Эдип — царь, но это лишь помогает ему быстрее выяснить истину. Подобная история могла бы произойти и среди пастухов.
Судьба же Гамлета непосредственно увязана с бурными политическими событиями. Его общественное положение оказывает на него серьезное влияние, а его действия, в свою очередь, вызывают политическую бурю.

Шекспир пишет о роли личности в истории и о роли истории в судьбе личности. В этом его новаторство.

«Гамлет» и древнегреческая трагедия

Отчего же исследователи «Гамлета» продолжают говорить о его загадке? Отчего, повторим, им трудно сделать логический шаг и сказать, что «Гамлет» — непосредственное развитие древнегреческой трагедии рока и в этом его главное содержание?

Тем более что давно замечено — завязка сюжета «Гамлета» почти полностью изложена в монологе Электры из одноименной трагедии Софокла:

Во первых мать, моя родная мать,
Врагом мне лютым стала. Во-вторых,
С убийцами отца, в своем же доме
Я жить принуждена, от них завишу.
Они и дать и отказать мне властны.
О, что за дни я провожу, подумай,
Воочью видя, как Эгисф на троне
Родимого сидит, в его одежды
Наряженный — свершает возлиянья
У очага, где сам его убил!
И наконец — последнее бесчестье:
Лежит убийца нашего отца
В постели с нашей матерью злосчастной, —
Коль матерью еще возможно звать
Ее… с ним разделяющую ложе!
Какая наглость: жить с убийцей мужа
Как с мужем!……………………………
Несчастную, меня же попрекает:
«Ты, нечестивица, богов забыла!
Одна ль из смертных ты отца лишилась?
Одна ль горюешь?..» (261-291, перевод С. Шервинского).

Причем в этом монологе есть прямые текстовые совпадения с «Гамлетом».

Почему же не сказать, что Шекспир взял мотив рока из «Царя Эдипа», соединил его с сюжетными линиями «Электры» и создал свой шедевр?

Вероятно, одна из причин: шекспироведение до сих пор продолжает считать, что Шекспир не был знаком с текстами древнегреческих трагедий. Основывается это мнение на сказанных о Шекспире словах его современника Бена Джонсона: «had small Latin and less Greek» — «знал немного из латыни и еще меньше из греческого». (Заметим, что Бен Джонсон перефразировал, возможно пародийно, оборот, который Томас Мор употребил самом начале своей «Утопии»: «Эта речь исходила от человека, который не столь сведущ в латинском языке, сколько в греческом».)

Мы же в работе «Античные источники «Гамлета»» показали не только сюжетные совпадения трагедии Шекспира с произведениями Софокла и Еврипида, но привели десятки текстовых совпадений. Можно сказать, Шекспир писал «Гамлета» обложившись трагедиями Софокла и Еврипида.

(Работа «Античные источники «Гамлета»» опубликована в приложении к журналу «Мир перевода» «Столпотворение» № 13 за 2010 год, в электронном виде: Текущий выпуск (port-folio.us и Античные источники Гамлета (Андрей Пустогаров) / Проза.ру (proza.ru).)

Таким образом «Гамлет» Шекспира есть непосредственное продолжение и развитие древнегреческой трагедии с присущим ей мотивом рока. На этой основе Шекспир и создал свой шедевр, обладающий яркой образностью и изощренной словесной игрой.
(Эти две упомянутые черты «Гамлета», как правило, теряются в большинстве русских переводов.)

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>