НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. САТСАНГИ И ВСТРЕЧИ

Уже после того, как случились представленные выше интервью, мне прислали переводы множества сатсангов Ванкханди Махараджа на русский язык. В них обнаружилась как углубленная информация по тем вопросам, которых в интервью мы успели коснуться лишь вскользь, так и много такого, о чем мы не поговорили. Но главное: в этих беседах слышен живой голос Махараджа, его поток, его вибрация. А истории и притчи, которые он рассказывает, и вовсе читаются как увлекательное литературное произведение. «Истины хорошо передаются в сказках, притчах, баснях, — говорит он. — Надо чаще облекать их в литературную форму. Может быть, люди так быстрее поймут и начнут претворять это в жизнь».
Ануприя уехала на четвертый день нашего пребывания в ашраме, и я уже не имел возможности поговорить с Махараджем, поскольку вокруг не было никого, кто мог бы переводить вопросы и ответы. Поэтому мне оставалось лишь пропитываться светом, исходящим от Махарджа, и читать эти сатсанги, в которых звучал его живой голос.
Сидарт

Гори душой, но будь осознан

Речь Свами Ванкханди проста и доступна каждому. В ней нет философских изысков, но есть нечто неуловимое, мгновенно пронизывающее сердце, заставляющее слушать его с застывшим и свободным от мыслей умом. Он много цитирует священные Писания и святых поэтов, часто рассказывает истории из своей жизни или из жизни индийских святых. Иногда из сатсанга в сатсанг приводит одни и те же истории и примеры. Повторяет одни и те же наставления. И эти повторы важны, ведь так указатели Мастера усваиваются с каждым разом все глубже и глубже.

«В холод листья сжигай. Собирай их и на костре сжигай. Я много жег костров. Много прожил у корней деревьев. — Тихо говорит Ванкханди Махарадж, большой палкой поправляя тлеющую гору листьев, собранных по всей территории ашрама и принесенных на задний двор, где их либо сжигают, либо так и оставляют лежать до какого-то особенного времени, подходящего для сожжения. Время это определяет сам Махарадж, руководствуясь то ли неким внутренним интуитивным чутьем, то ли какими-то ему одному ведомыми приметами, связанными с природно-климатическими циклами. В его ашраме вообще многое подчинено такого рода порядкам, согласованным с природой, но зачастую совсем непонятным вновь прибывшим. Махарадж улыбается, словно что-то приятное или забавное пронеслось в его памяти. — Отшельники-наги («нага-баба»*) сюда часто приходят, они ничем не укрываются, даже когда холодно, как сейчас. Никакое покрывало им не нужно». Махарадж начинает рассказывать собравшимся вокруг костра небольшую историю из своей жизни.

Ванкханди Махарадж: Я три месяца провел в Тихарской тюрьме. Люди из Вишва Хинду Паришад (Всемирного Конгресса Индуистов, ВКИ) раз в неделю присылали помощь. У меня всегда имелась бутылка молока. Заключенным садху передавали чай и все необходимое для костра дхуни**. У меня накапливалось от двух до четырех килограмм дров. Люди из ВКИ вообще очень много помогали.

Я говорю о времени, когда в Индии шли мощные протесты и демонстрации против убоя коров.

К нам в тюрьму в знак поддержки привозили целыми грузовиками ветки дерева семал для огня дхуни. Важно было отделять древесину от коры этого дерева. Все участники движения, сидевшие в тюрьме, поддерживали горящими костры дхуни. Я бросал в костер кору дерева, и моя дхуни прекрасно горела, у остальных костер никак не разжигался. Все удивлялись. Но я знал секрет, что у дерева семал горит только кора, а древесная сердцевина не горит. Я, помню, делился со всеми этой корой. Так просидел я три месяца — ноябрь, декабрь, январь. В феврале нас всех оправдали и освободили указом Верховного суда. Все были объявлены невиновными.

Освобожденные участники движения возмущались, предъявляли претензии правительству как невинно осужденные, требуя возместить огромные убытки. Некоторые требовали возместить по сто и даже двести тысяч рупий. Я никаких претензий не предъявлял. Какая мне разница, где есть хлеб насущный, — внутри за решеткой или снаружи. Собственности никакой у меня все равно не было. Какие там убытки! Я вышел из тюрмы и отправился в Харидвар…

В разгар протестных движений в защиту коров (Горакша) отшельники-садху прошли шествием и заполонили площадь от Красной Крепости до здания парламента. Все кричали лозунги: «Свою жизнь отдадим, но коров защитим! Страна и дхарма наша, корова — мать наша». Тут были лидеры традиции Шанкарачарьи, мусульманские лидеры, джайны и очень много представителей других направлений.

Вопрос: Что, и мусульмане требовали защиты коров?

Махарадж: Да, они тоже внесли свою лепту. Но больше всех выступали отшельники-наги.

Толпа демонстрантов села напротив здания парламента, заняли огромную площадь. Был с нами и Свами Рамешварананд. Пришли министры от партии Конгресс. Индира Ганди обращалась с речью.

Люди не уходили. Начальник полиции отдал приказ стрелять, но поначалу полицейские отказывались выполнять этот приказ и даже угрожали бросить оружие и уйти, если их будут принуждать стрелять в отшельников. Это было реально мощное движение.

Но потом все-таки стрельба началась. Многих ранило, кому в лицо, кому в живот попало. Нас стали просто поливать пулями. Крупные политики попрятались в своих машинах. Всю площадь перед зданием парламента очистили от людей. Мы знали и подготовились: если начнут стрелять, надо ложиться на землю. Так и вышло. У нас была группа — восемнадцать человек, и мы все легли на землю прямо перед входом в парламент. Затем приехал министр внутренних дел, осмотрел площадь и приказал убрать трупы. Подъехали грузовики. Раненых и мертвых развозили в отдельных машинах. Я лежал неподвижно, меня подхватили и понесли в машину для трупов. Я стал говорить: «Куда вы меня несете, я живой!» И еще рукой для наглядности помахал, чтобы лучше поняли. (Смех слушающих.)

Протестующих увозили целыми грузовиками. Кто от пуль смог спастись, тех в тюрьму отправили. Это событие вошло в историю. Мощное было движение. Впоследствии Тихарскую тюрьму, где сидели участники протеста, прозвали Махакумбха, по аналогии с триумфальным шествием миллионов садху на празднике Кумбха Мела.

Вопрос: Это в каком году было?

Махарадж: Году в 1965.

Кальпати джи тоже принимал участие в нашем движении. Ему принадлежат слова «Гори душой, но будь осознан». То есть живи полной жизнью, всем сердцем отдавайся делу, которому служишь, при этом всегда пребывай в состоянии осознанности, в контакте со Всевышним. У меня здесь в ашраме вы увидете эту надпись. «Гори душой, но будь осознан». Кальпати говорил, что даже в состоянии сна ум должен пребывать в осознанности. Живи честно — живи без страха. Такую надпись вы тоже видели у меня в ашраме, это откровение с небес.

Ведь много было попыток меня отсюда изгнать, предлагали награду в 10 000 рупий. Сколько всего предпринято было, но я всегда знал: если ты честен, искренен, если ты несешь Истину и веришь в нее, значит бояться нечего. А там будь что будет. Живи честно, в единстве с Истиной, в согласии с Богом, и с тобой ничего не случится.

Тогда здесь не было никаких построек. Я жил просто под деревом, такой дом — без окон и дверей. Жил не тужил. Здесь были камни, цветы, три дерева росло. На этом месте я и храм построил. И везде написал: «Гори душой, но будь осознан». И эта фраза для меня превратилась в мантру, сошедшую с небес. Никакого страха не было.

Пять-шесть лет я здесь жил и трудился, не спал ни днем, ни ночью. Один непалец поселился рядом, он готовил еду, роти, снизу воду для меня носил. Воду хранил я в большом кувшине. Как-то в кувшин попала пуля, вся вода вылилась…

Приходили сюда люди с целью запугать меня… Я спрашивал, зачем они приходят. Они называли разные причины — то у них корова потерялась, то коза потерялась. Любой повод искали, чтобы меня отсюда выселить.

Раньше здесь была область Гималаев. Я ведь на этой земле не по своей воле живу. Мне сказано было. Риши Маркандея*** так сказал. Он до сих пор жив. Его волю исполняю. Он сказал: тебе надо в мире пожить, в самсаре, спускайся. Я попросил его позволить поселиться в каком-нибудь уединенном месте, где нет никого.

Первые полгода прожил в Мунсьяре. Потом переезжал в Капкот, Бхавали, Бхимтал. В Бхимтале началось строительство храма, много людей вокруг суетились, а я искал уединения. Я осознал, что и это место мне не подходит, слишком много суеты. А мне нужна тишина и одиночество.

Мне тогда много рассказывали об этих местах, о Саттале. Говорили, что это пустынное место, здесь мало кто селится. И я решил поехать сюда.

Пришел в поселок Чинтамини. Местные рабочие проводили меня на гору, помогли подняться наверх. Мы шли долго, уже стемнело. И я решил, что раз уж я так высоко поднялся, здесь и останусь. Развел костер и просидел всю ночь под деревом.

Сорок дней так просидел. Собирал хворост для ночного костра.

Вопрос: Махарадж, вы упомянули о риши Маркандее. Это тот известный древний мудрец? Вы сказали, он до сих пор жив. А где вы встречали его? Каков был характер ваших отношений?

Махарадж: Маркандея — великий риши, йогин-аскет, тапасви. Он обычно ни с кем не встречается. Он мало кому дарит свой даршан. Один раз он приходил ко мне в Гималаях, в то место, где я сидел у дхуни. Он тогда сказал мне, чтобы я шел в самсару и жил среди людей.

Такие йогины могут появляться в самых разных обликах и формах. И часто, даже если люди видят их, они все равно не узнают и не догадываются, кто это. В старые времена крупные правители и раджи устраивали большие церемонии-ягьи, на которые приглашали святых мудрецов. Маркандея тоже приходил и проводил такие ягьи. Он мог прийти в любом облике. Не каждый мог его распознать.

Я виделся с ним только раз. Только раз он подарил мне свой даршан, во время которого он вдохновил меня на то, чтобы идти в самсару.

В Гималаях есть место Ришиканд. Он живет там. Люди пытаются добраться туда, чтобы увидеть его, но он никому не показывается. Бывает, что он может повстречаться простому человеку из деревни где-нибудь на дороге, но тот даже и не поймет, кто перед ним. А тот, кто старается и специально ищет встречи с этим риши, увидеть его не может.

Бывают в жизни ситуации, когда мы встречаем святых людей. Так, например, я однажды повстречался с Иисусом на кладбище. Но это всегда происходит неожиданно, заранее это не определено. Это случается, когда на тебя нисходит милость Божественная, ты этого не ждешь и не думаешь об этом. Это всегда сюрприз и неожиданность. А специально будешь пытаться, не получится.

Встречи со святыми случаются. Приходил к нам сюда один баба, к дхуни он не подошел, сразу в храм направился. В храм зашел и через некоторое время вышел. В руках держал катори с прасадом. Кто-то его видел, кто-то не видел. Это уж кому как судьба благоволит. Кто-то потом будет рассказывать, что к нам баба приходил, мы с ним чай пили, картошку ели. А кто-то скажет: «Я никого не видел».

У меня с Маркандеей нет какой-то определенной связи или отношений. Маркандея — святой риши из Уттаракханда, которому даровано бессмертие. В прошлые юги правители и раджи приглашали его на большие церемонии и ягьи. Когда Пандавы устраивали Ашвамедха ягью, сам Бог Кришна отправил Бхиму передать приглашение риши Маркандее для участия в этой церемонии. Кришна наказал Бхиме: «Сходи и приведи риши Маркандею. Только не донимай его разговорами, проведи с ним время в молчании». Бхима отправился в Ришиканд. Там в Ришиканде он нашел Маркандею и с удивлением увидел, что тот живет на пастбище, растит коз, чистит козлиный навоз, тут же под навесом и питается. Бхима сказал: «Я пришел, чтобы пригласить вас в Хастинапур». Уже опустилась ночь, отправляться в путь было поздно, и Бхима остался переночевать у Маркандеи. Наутро они собрались в дорогу, и тут Бхима с удивлением увидел, что святой человек не стал совершать утреннего омовения, а как есть, не помывшись, отправился в путь. Из одежды на нем были только козлиные шкуры. Они шли весь день, и на ночь остановились в Ранибаге. А утром история повторилась: Маркандея встал и, опять не помывшись, отправился в путь. На третью ночь они уже остановились в Миратхе, что неподалеку от Хастинапура. Тут уже поутру Маркандея один раз умылся. Когда они пришли в Хастинапур, святой риши подошел к речке и стал мыться долго и очень тщательно.

Бхима подошел к Кришне и выразил ему свое неудовольствие: «По-моему, этот человек никакой не святой, а только прикидывается. Я с ним провел три ночи, и он ни разу не помылся. Только в Миратхе он соизволил умыться. А не успели мы прийти в Хастинапур, как он сразу стал намываться».

На что Кришна ответил: «Что ж, Бхима. Тогда я прошу тебя вернуться в те места, где ты ночевал с Маркандеей, и принести землю с каждого из этих мест». Бхима послушался, отправился назад и принес в отдельных мешочках землю из всех трех мест, где они ночевали. Когда они открыли первый мешок с землей из Ришиканда, то вместо земли там оказались жемчуга и бриллианты. Когда открыли второй мешок, то увидели, что он наполнен чистым золотом. Когда они открыли третий мешок, там оказалось серебро. Но серебро это уже было с легким налетом. Когда же открыли мешок с землей из Хастинапура, с того места, где Маркандея уже мылся тщательней всего, вся эта земля кишела червями и насекомыми.

И тогда Бог Кришна сказал Бхиме: «Зачем мыться там, где твоя земля — жемчуга и бриллианты? Зачем мыться там, где твоя земля — вся из чистого золота? А вот серебро с черным налетом уже приходится чистить. А землю, кишащую червями, приходится смывать с себя каждый день». Вот такое наставление дал Бог Кришна Бхиме. А гору, где жил Маркандея, мудрецы-муни с тех пор и прозвали Хирамоти (что значит «Жемчуга и бриллианты»).

Тому, чье тело и ум пропитаны грязью, надо мыться и счищать с себя грязь постоянно. Тот же, чей ум чист, свят и праведен, вполне может обойтись и без омовения. Бог, он ведь смотрит в твое сердце, он на тело не смотрит. Когда ум и сердце чисты, грязь на теле не играет большой роли.

Вон Барахи Баба, который у нас в ашраме жил. Разве он мылся? Он вообще не мылся. Но от его тела никогда не исходило дурного запаха. Простой человек, живя здесь, если не помоется, то через пару тройку дней от него начнет неприятно пахнуть. Но к Барахи это не относилось. Барахи вообще не обращал внимания даже на то, что на нем надето.

Бог зрит внутрь тебя, он видит твой ум и его состояние. Если манас чист и полон святости, то Богу неважно, что у тебя там со внешним видом, — Бог на это внимание не обращает. Тело — оно временно и преходяще. На сердце должна быть чистота, ум должен быть спокоен, чист и светел.

Барахи на себя всегда натягивал какие-то тряпки, но даже от этих тряпок запах не исходил. И по́том от него не пахло. А ведь часто бывает, что от рядом сидящего идет запах пота. У Барахи был чистый манас, и на внешний мир он не обращал внимания. Он был чист изнутри.

Для святых в Гималаях процесс омовения происходит по-другому. Там кристально чистый воздух и свежий ветер. Достаточно приоткрыть дверь, выйти наружу, подышать свежим воздухом, и ты уже чист, как после бани. Мыться ведь можно по-разному. Кто-то смывает с себя накопившуюся за день грязь водой из ведра или под душем, а кто-то, если нет проточной воды рядом, обходится простым обтиранием. Тело чистят травой или мокрой тряпкой.

В Гималаях много снега и мыться можно снегом. Там такая чистота, что этого достаточно. Тело не пачкается. Если подойти к святому в Гималаях, то можно уловить исходящий от него аромат роз или горных цветов. Это естественный запах его тела.

В самсаре люди много заботятся о чистоте тела, а за чистотой мыслей в голове не следят. Тело одевают в красивые одежды, заливают духами, и считают, что избавились от грязи. А ум их и мысли полны нечистот. Но Бог не смотрит на твое тело, он смотрит на манас. Манас должен быть кристально чистым. Бог Рама говорил: «Я с тем, кто чист душою».

Так что да, с Маркандеей я встречался. Он удостоил меня своей милости. Он дал мне даршан и сказал: «А теперь иди в мир, неси добро людям в самсаре. И делай севу».

Он сам мало с кем встречается. Он ходит по свету один.

Но сюда к нам в ашрам приходили другие святые. Сюда к нам приходил Вивекананда. Хотя никто его и не узнал. Пока такие люди находятся среди нас, мы можем ни о чем не догадываться, и только потом, когда они уходят, появляется осознание того, кто это был на самом деле. Информация приходит во время медитации, дхьяны. Вивекананда жил у нас здесь три дня. Он, как и все, занимался севой, чистил дорожки от листьев, подметал.

Как и почему происходят такие даршаны — тайна. Тайна, которую непросто раскрыть, ее не описать словами. Такие явления находятся за пределами простых словесных описаний. Это вне слов. А если не выразить словами, то что еще я могу рассказать? ПРОДОЛЖЕНИЕ — НА ДНЯХ

_________________________
*Нага-баба — так называют садху особой разновидности, характерная особенность которых в том, что они всегда остаются обнаженными.

*** Риши Маркандея — легендарный ведический мудрец, живущий на Земле с незапамятных времен. По некоторым данным ему более десяти миллиардов лет.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>