«Кармен» Мериме как прототип «Идиота» Достоевского

Достоевский пару раз непочтительно отозвался о Мериме, но что такое его Настасья Филипповна и Грушенька, если не вариации на тему Кармен? В.Абаринов, «Русская душа Кармен»

*

Действительно, сходство между Кармен и Настасьей Филипповной бросается в глаза. Вот Кармен:

А вот Настасья Филипповна в описании князя Мышкина:

Обе героини высоко ценят личную свободу. Кармен: «Я не хочу, чтобы мне досаждали и, особенно, чтобы мной командовали. Я хочу быть свободной и делать то, что мне нравится… мне кажется, я немножко тебя полюбила. Но продолжаться это не может. Волку с собакой не ужиться». А вот Лебедев передает Мышкину слова сбежавшей от Рогожина перед свадьбой Настасьи Филипповны: «Я, говорит, свободна, и знаете, князь, сильно стоит на том, я, говорит, еще совершенно свободна!» А вот о ней же говорит Мышкину сам Рогожин: «Я, говорит, еще сама себе госпожа, захочу, так и совсем тебя прогоню».

Обе презирают деньги. Кармен: «Давай прокутим все, что у нас есть… Я думал, она унесет с собой всю лавку. Она покупала самые вкусные, самые дорогие сласти… пока не истратила всех денег». Сцену с брошенными Настасьей Филипповной в огонь огромными деньгами, думаю, напоминать не надо. И у Кармен, и у Настасьи Филипповны в прошлом — связь с крайне неприятным персонажем. Вот муж Кармен: «Это был самый отвратительный урод, когда-либо вскормленный цыганским племенем; черный лицом и еще чернее душой. Такого отъявленного негодяя я еще не встречал в жизни». А вот совративший юную Настасью Филлипповну Тоцкий: «Человек он был собою видный, осанистый, росту высокого, немного лыс, немного с проседью, и довольно тучный, с мягкими, румяными и несколько отвислыми щеками, со вставными зубами… сластолюбец закоренелый… человек чрезвычайного эгоизма… был несколько трусоват».

Обе героини гибнут от ножа своего возлюбленного. Повод, из-за которого Дон Хосе зарезал Кармен — ее увлечение тореадором Лукасом: «Мне было достаточно взглянуть на нее, чтобы утвердиться в своих подозрениях. Как я и предполагал, Лукас явно красовался перед ней. Он сорвал кокарду с первого же быка и преподнес ее Кармен, а та сразу приколола ее к волосам». Достоевский прямо не говорит о причинах, по которым Рогожин зарезал Настасью Филипповну, однако ревность к Мышкину занимает среди них явно не последнее место.

— Да, Настасья Филипповна похожа на Кармен, — может сказать читатель. — Но ведь в центре новеллы Мериме отношения Кармен с одним доном Хосе. Лукас — всего лишь повод к убийству Кармен. А в «Идиоте» целых два центральных мужских персонажа — Мышкин и Рогожин. Заимствование Достоевским у Мериме черт главной героини? Возможно. Но ведь никакого аналога князя Мышкина в «Кармен» нет.

И, на первый взгляд, крыть мне нечем. Да только дон Хосе — персонаж двойственный, и Мышкин и Рогожин — как бы две его половины. Недаром герои Достоевского меняются нательными крестами, то есть вступают в ритуальное родство: «Поменяться крестами хочешь? Изволь, Парфен, коли так, я рад; побратаемся!»

Напомним, что дон Хосе первоначально — положительный персонаж. Вот что он рассказывает о себе: «Родители пожелали, чтобы я стал священником, и отправили меня учиться, но наука не пошла мне впрок (…) я вступил в Альманский кавалерийский полк. Нашим горцам легко дается военное дело. Вскоре я стал бригадиром. Меня ожидало производство в сержанты». А вот что дон Хосе говорит, пытаясь примириться с Кармен: «Кармен, моя Кармен! Позволь мне спасти тебя и самому спастись вместе с тобой». — Это ведь лейтмотив в отношении к Настасье Филипповне князя Мышкина.

«Плохим» дона Хосе делает встреча с Кармен, в результате чего он становится контрабандистом и убийцей — и прототипом Рогожина. Жизнь Парфена Рогожина также переворачивает встреча с Настасьей Филипповной: «Я тогда, князь, в третьегодняшней отцовской бекеше через Невский перебегал, а она из магазина выходит, в карету садится. Так меня тут и прожгло. (…) он мне и внушил, что сегодня же можешь Настасью Филипповну в Большом театре видеть, в балете, в ложе своей, в бенуаре, будет сидеть. (…) Я, однако же, на час втихомолку сбегал и Настасью Филипповну опять видел; всю ту ночь не спал».

Сходство «плохого» дона Хосе с Рогожиным вполне очевидно. Начиная с внешнего вида. Вот дон Хосе: «То был молодой малый среднего роста, но с виду ловкий и сильный, которого отличал мрачный гордый взгляд… его лицо, одновременно благородное и необузданно-дикое, напоминало мне мильтоновского сатану». А вот Рогожин:

И кончая бдением над телом зарезанной возлюбленной. Дон Хосе: «Я целый час просидел, уничтоженный, над ее телом». Рогожин (Мышкину): «Так пусть уж она теперь тут лежит, подле нас, подле меня и тебя». Тут Рогожин и Мышкин снова объединяются, становясь одним, как у Мериме, персонажем.

Ко всему вышесказанному добавлю: датский литературовед Георг Брандес (1842—1927) указал, что возможным источником новеллы Мериме послужила поэма А. Пушкина «Цыгане», в которой стремление героини Земфиры к личной свободе тоже заканчивается ее смертью от ножа прежнего возлюбленного Алеко. Мериме даже перевел эту поэму Пушкина на французский. Тут нельзя не вспомнить третий закон диалектики Гегеля в его следующей интерпретации: развитие идет по спирали, на новом этапе вбирая в себя элементы прошлого знания, в том числе, уже отвергнутые на предыдущем (предпоследнем) этапе.

Причем новый этап может не только что-то добавить, но и убрать из того, что было добавлено ранее. Продемонстрирую это на примере сюжета о Кармен. Начну со следующей хронологии, выходящей за рамки чистой литературы:

1845 год — Проспер Мериме пишет новеллу «Кармен»,
1868 год — выходит в свет роман Федора Достоевского «Идиот»,
1875 год — премьера оперы Жоржа Бизе «Кармен»,
1958 год — выходит фильм Ивана Пырьева «Идиот»,
1967 год — Родион Щедрин пишет «Кармен-сюиту» — одноактный балет на основе оперы Жоржа Бизе.

Главное, пожалуй, отличие романа «Идиот» от новеллы Мериме — образ Аглаи, отношения с которой князя Мышкина занимают немалую часть романного пространства. Вот и в опере Бизе появляется невеста Хосе Микаэла, которой нет у Мериме и которой принадлежит одна из самых красивых арий оперы. Поскольку первый перевод «Идиота» на французский вышел в 1887 году, то вряд ли либретисты «Кармен» позаимствовали Микаэлу у Достоевского. Скорее, в обоих случаях сыграла следующая художественная логика — желание противопоставить «темной» Кармен «светлую» Микаэлу, или «темной» Настасье Филипповне — «светлую» Аглаю, как это сделал Достоевский. Собственно, это изводы совсем уже древнего сюжета о двух женах Адама: «темной» Лилит и «светлой» Еве.

Однако в фильме Ивана Пырьева «Идиот» сюжет романа стремительно сжимается, приобретая невиданную у Достоевского динамичность и становясь историей всего трех персонажей: Мышкина, Рогожина и Настасьи Филипповны. Пырьев снял только первую часть планировавшегося фильма, которая завершается сценой, в которой Настасья Филипповна уезжает вместе с Рогожиным. Вторая часть фильма снята не была. Я думаю, главным образом из-за того, что в ней не удалось бы сохранить свойственный первой части драматизм. Чтобы не терять темп, во второй части следовало бы отразить лишь финальный эпизод романа — встречу Мышкина и Рогожина после убийства Настасьи Филипповны. Изображение взаимоотношений Мышкина и Аглаи не позволило бы сохранить фильму начальную динамику и драматизм, он бы рассыпался на куски. Таким образом, Пырьевский «Идиот» — это возврат к темпу новеллы Мериме, в которой не нашлось места для антипода Кармен.

Показательно, что и в «Кармен-сюите» Родиона Щедрина не нашлось места для Микаэлы. Сюита почти в два раза короче оперы Бизе и также гораздо более драматична и динамична. По всему, на новом этапе художественного развития противопоставление Евы и Лилит стало выглядеть банальностью, тормозящей сюжет. Возможно, искусство еще вернется к этому противопоставлению на новом этапе своей эволюции. Я оптимист и надеюсь, что этот этап еще будет.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>