Жизнь – это кораблекрушение. Но терпеть кораблекрушение не значит тонуть. Несчастный, чувствуя с какой неумолимой силой его затягивает бездна, яростно машет руками, стремясь удержаться на плаву. Эти стремительные взмахи рук, которыми человек отвечает на свое бедствие, и есть культура – плавательные движения.

Только в таком смысле культура отвечает своему назначению – и человек спасается из своей бездны.

Сознание потерпевших кораблекрушения – правда жизни и уже потому спасительно.

Я верю только идущим ко дню.

*

Здесь жизнь — здесь и танцуй.

*

Вы – не ваша печень, вы – не ваша память, вы – не ваша воля, вы – не ваш ум. «Я», которое составляет вас, обретает все это – тело или психику – лишь, когда само участвует в жизни. Вы – тот, кто должен жить с ними и посредством их.

Ваша душа также внеположна «я», которое составляет вас, как и пейзаж, окружающий ваше тело.

Надо освободиться от традиционного представления, которое неизменно сводит реальность к какой-либо вещи – телесной или физической. Вы – не вещь, А ТОТ, КТО ВЫНУЖДЕН ЖИТЬ СРЕДИ ВЕЩЕЙ.

*

Душа, характер, тело – это то, с помощью чего мы живем.

*

Жить – значит выходить за пределы самого себя, то есть осуществляться.

Жизненная программа, которой неизбежно является каждый, воздействует на обстоятельства, согласуя их с собой. Подобное единство драматического динамизма между обоими элементами – «я» и миром – и есть жизнь.

*

За исключением этого программного персонажа в мире нет ничего более достойного называться «я». Ибо именно свойства этого персонажа однозначно предопределяют оценки, которые получает в жизни все наше: тело, душа, характер и обстоятельства.

Обстоятельства по-разному отвечают особой тайной судьбе каждого из нас.

*

Главная особенность человеческой драмы в том, что человек может отказаться осуществить свое истинное «я», изменить себе. При этом жизнь лишается подлинности.

Наше «я» — это наше призвание.

Мы можем быть более или менее верны своему призванию, а наша жизнь – более или менее подлинной.

*

Анализируя жизнь человека и его поступки, нужно в первую очередь выявить его программу, его призвание…

Надо определить в какой степени человек в поступке, который мы рассматриваем, оставался верным своей уникальной судьбе, своей возможной жизни.

*

Вероятно, самый трагический удел – всегда открытая человеку возможность подменить самого себя, иными словами, фальсифицировать свою жизнь. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ВООБЩЕ КАКАЯ-НИБУДЬ РЕАЛЬНОСТЬ, КОТОРАЯ НЕ БЫЛА БЫ ОТРИЦАНИЕМ САМОЙ СЕБЯ, СВОИМ УНИЧТОЖЕНИЕМ?
Эти и другие мысли Ортеги-и-Гассета в дневнике режиссера Павла Руминова («Мертвые дочери»)

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>