для затравки: единственные настоящие поэты нашего времени служат в рекламных агентствах. Теннеси Уильямс. гений.

садишься в трамвай желаний и едешь куда-то.
он тебе:
— куда желаете?
ты ему, игриво загибая указательным пальчиком правой руки, мизинчик левой:
— ну, я даже и не знаю…

а «не знаю», потому что на пути всякого желания стоит стыд. мы постоянно должны чего-то стыдиться и на этом держится наш мир. мы должны стыдиться того, что нам нравится лёгкая бестолковость жизни, ведь это такой ужасно дурной тон. принято стыдиться собственной лени, даже если она дарит блаженство несравнимое ни с чем, ну разве что, кроме тех ощущений, что дарит чревоугодие, но и чревоугодие – постыдно. иногда мы просто обязаны стыдиться того, что нам нравиться тот или иной человек:

— как же так! о чём ты говоришь! ты что, не знаешь какая у этого репутация!?
— какая?
— постыднейшая!
— опа!

мы обречены постоянно стыдится, ведь не дай Бог признаться, что нам все же не чуждо что-то «постыдное», человеческое. через стыд мы обречены на страх что-то не так сказать, что-то не так сделать, чего-то так возжелать.

легче быть бледно-сухопарым интеллигентишкой. на кухоньке малогабаритной квартирки полировать одухотворённость и осмысленность бытия водкой. вечерами заучивать наизусть, Бог весть зачем, пожелтевшие или посеревшие страницы классиков, которые перед тем, как стать классиками и праведниками, были просто наипостыднейшими личностями, а иные и вовсе – и жили обыкновеннейшими мерзавцами и полнейшими поскудами померли.

а промежуток между кухней и классиками заполняется графоманией и чувством избранности.

нет, я обожаю классиков и ещё больше праведников. но это странное обожание: основанное на зависти. я завидую их спокойной уверенности в собственной правоте, такой же фундаментальной и неопровержимой как их смерть. живых классиков и праведников не бывает. это так же не возможно, как появление на улицах Санкт–Петербурга беснующейся стотысячной толпы в поддержку ныне действующей губернаторши. пусть это сравнение несуразно, но оно наиболее точно отражает суть.
во всяком случае я так желаю думать. и мне за это не стыдно. предполагаю, что пока я двигаюсь в рамках общепринятой морали. коль не стыдно. пока.

Ван Гог — восхитительный мужчина, я открыла его для себя заново. он триедин. в одном неказистом Ван Гоге уживается три разных великих личности: марксист, сумасшедший, живописец. может он Бог?!

было ли стыдно Винсенту Ван Гогу за то, что он Винсент Ван Гог?! нет! стыдился ли он своих желаний?! возможно… но не всех: захотел подарить своё ухо человечеству – отрезал и отдал проститутке. всё просто.

удивительный был человек. его творчество насквозь пропитано марксизмом. в его полотнах марксизма больше, чем в «Капитале» Карла Маркса. его письма к брату Тео так пропитаны им, что если их взять и хорошенько отжать, то набежит литра полтора отборного марксистского первача. чистого, как слеза младенца.

кстати, Гоген–художник, бежал по улицам Орли не от Ван Гога–художника, а от боязни заразиться сумасшествием Ван Гоговского человеколюбия. Ван Гог – любил людей. он им дарил собственные уши, душу, полотна. и ему не было стыдно.

тогда, в прошлом, ему, принципиальному антибуржуинину, не было стыдно писать свои полотна, а сейчас за них не стыдно отвалить буржуинам много-много мешков их буржуинских денежек.
Ван Гог не любил деньги и не стыдился этого. я их люблю и тоже не стыжусь этого. и в этом отсутствии стыда мы с ним схожи. а Вы?

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>