Сон — это частичка смерти, которую мы занимаем заранее,
сохраняя и возобновляя ею истощившуюся за день жизнь.
Сон — заем, сделанный у смерти для поддержания жизни,
иначе говоря «процент со смерти», причем сама смерть — это
уплата всего капитала, уплата, отсрочиваемая тем дальше, чем
выше проценты и чем правильнее они вносятся.

После ужина, как обычно, я вышел прогуляться. Рекомендация №4 санаторно-курортной книжки гласит:

«После приема пищи ходите. Ходьба для вас — могущественный лечебный фактор».
Конечно же, я гулял после ужина не только по причине соблюдения этой рекомендации, но в этот вечер я чувствовал сильную слабость, и мне пришлось побороть себя, чтобы выйти из номера. К тому же во время ужина я нарушил рекомендацию №2: «Выходите из-за стола с чувством легкого голода», поэтому прогулка была просто необходима – меня подташнивало, и я чувствовал тяжесть в животе.

Я решил пойти к расположенному вблизи санатория озеру, полюбоваться красотой пейзажа, блуждая по берегу, и не спеша вернутся к себе в комнату. В мыслях моих не было ничего особенного, я медленно шел, наслаждаясь свежим воздухом и слушая разнообразные звуки, издаваемые многочисленными птицами, витавшими вокруг. Следуя по тропинке, ведущей к озеру, по левую сторону от себя я заметил небольшие белые цветочки, они показались мне очень красивыми, и я присел возле них на корточки, чтобы разглядеть их подробнее. Так я просидел какое-то время не шевелясь, затем мне показалось, что от цветков исходит приятный запах, и придвинул поближе к ним свой любопытный нос, но тщетно: я ничего не разнюхал. Ноги начали затекать, и я медленно поднялся, чтобы продолжить свой путь, но не прошел я и десяти метров, как мне пришлось остановиться. Я почувствовал какую-то резкую перемену внутри себя, и эта перемена была не в лучшую сторону. Я не знал, что мне делать дальше. Мне уже не хотелось идти к озеру, но тяжесть и тошнота еще не ушли, поэтому я стоял несколько минут на месте, размышляя о том, как выбраться из этой ловушки. Я начал перебирать в голове причины, которые могли вызвать такое самочувствие: перемена погоды, скачек артериального или внутричерепного давления, усталость, или может быть, попавшийся в утреннем салате лук, который мне противопоказан? Но все эти причины все-таки не давали ответа на вопрос, почему все вдруг так странно переменилось. Я продолжал стоять, мысли быстро превращались в густую и липкую кашу, и, ко всему прочему, в голове моей начала надоедливо повторятся одна и та же фраза из песни, которую я слушал неделю назад: «You don’t love me, you just hate to be alone». Какое отношение эта строка имела к данной ситуации, понять я не мог, тем не менее, она повторялась без остановки, доставляя мне мучение.

И тут меня, наконец, осенило: я угодил в паутину.

Осознав это, я развернулся, и быстром шагом направился к себе в номер. Разум практически полностью утратил способность контролировать мысли — они просто возникали из ниоткуда, в случайном порядке, и крутились по кругу, наслаиваясь одна на другую. Становилось страшно. Все вокруг окрашивалось в серые тона. Даже люди стали казаться мне враждебными.

Помимо вышеназванной строчки из песни, в круговорот добавилась услышанные мной где-то сегодняшним утром слова «Давайте не будем устраивать цирк», а также нелепая фраза русской девушки, из передачи про Рио-де-Жанейро, которую накануне я смотрел по телевизору: «Я ждала этот карнавал не с терпением!» Утратив способность адекватно размышлять, я понимал только одно, инстинктивно, как жертва: мне нужно поскорей укрыться в своём апартаменте.

Войдя в здание, я бегом, перепрыгивая через ступеньки, взобрался на третий этаж. На пути к моей двери, в коридоре, кубарем каталась по полу играющая детвора, и я, увидев под ногами принадлежащий кому-то из них маленький синий тапок, машинально пнул его в их сторону.

– Большое вам спасибо, за то, что вы подали мне мой тапок, — сказал серьезным голосом, повернувшись ко мне, один из малышей.

Я ответил ему удивленным взглядом, и, пройдя мимо продолжавшей кувыркаться человеческой массы, очутился, наконец, в своем убежище.

Но на этом мои муки не закончились. Когда я разделся, в моем пораженном паутиной разуме начали возникать разнообразные нелепые дилеммы, которые, как мне казалось, очень важно разрешить, но у меня ничего не получалось. Вопросы заключались в следующем: закрывать жалюзи или нет? включать телевизор или нет? идти в душ или нет?

Я метался по комнате, как сумасшедший, то закрывая жалюзи, то открывая, то включая телевизор, то выключая, то заходя в ванную, то выходя. Затем я просто стал посреди комнаты, как вкопанный, как муха, попавшая в сети паука, и наконец, успокоившаяся, осознав тщетность всех движений.

Мне нужно было решение.

И решение было принято.

Только смерть могла остановить мои страдания.

Или сон.

Я задвинул жалюзи, выключил телевизор, закрыл дверь в ванну. Затем принял таблетку снотворного, и, раздевшись догола, рухнул в постель, как в могилу.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>