Снег пошел, великан ладонь подставил. Снежинки посыпались и горкой на ней легли, а в самой середине, там, где линии ума и судьбы крест-накрест сходятся, подтаяли. Черногривые предки белой земли уселись на ладони в круг и оленьими глазами на огонь священный смотрели. Огонь красным трещал, кольцами вверх уходил – в ноздри великана заползал.

Ойуун в круг вышел, в бубен ударил, пятистопным хореем матушку-природу воспел – серебристо-чешуйчатых в ледяной реке, что по равнине бесплодной струится, по буграм на ладони великана протекает. Затрясся мелкой дрожью, ходуном заходил и по кругу, бубном вправо, бубном влево, пятистопно.

Пятью кругами ойуун огонь обошел, пять раз нижних духов позвал – по пять пар, по пять раз имя каждого повторил. Пятерней по бубну ударил, пять бугров стопами на ладони пересчитал. Бубном влево, бубном вправо. Духи поднялись из-под ладони, из-под стоп великана, их пять было.

Закричал ойуун, крик над блюдечком повис, пять раз эхом в ушах великана повторился. Ночь наступила, огнем в глазах предков отразилась. Потянулись духи к ойууну, пальцы в гриву его запустили, дернули. Голову на бубен положили, как на блюдечко.

Пять раз ойуун бубном предков обносил, с бубна глазами оленьими на них смотрел. Кровь горячая с бубна текла – под ноги ойууна, на ладонь великана. Голову в сторону отложил – а она все видит четко, все слышит ясно. Снова в бубен ударил, вокруг костра запрыгал – стопа влево, стопа вправо. Запел про мучения невыразимые, голосом утробным – кровь горячая, муки необратимые. До земли матушке-земле поклонился – вправо, влево, бубен здесь, бубен там. Голова с ладони на него глядела, черногривые предки в такт ладони складывали, пятистопные хореи выбивали. Бубен здесь, бубен там, бубен вправо, бубен влево.

Размахнулся ойуун пешней и в печень ударил, плоть пробил. Вынул – комки мяса на холодном железе зашипели, иней разогрели. Пять раз ойуун нижних духов пешней обносил, пять раз печенью угощал, каждого по имени называл, пятерней рану поглаживал. Завыли духи, в огонь ушли. Голова все видит, голова все слышит – четко, ясно, вправо, влево гривой трясет. Клубы вверх потянулись. Вздохнул великан, нижних духов ноздрями затянул, на ладонь дунул. Ветер по кругу пронесся, гривы растрепал, огонь по земле распластал. Закричали предки, ужаснулись, оленями в глаза великана посмотрели.

Запрыгал ойуун, закамлал, в бубен ударил, застывшие комки печени вокруг огня разбросал, стопами в матушку, в землю вдавил. Стопа вправо, стопа влево, бубен здесь, бубен там. Позвал гортанным эхом, утробным раскатом. Спустились верхние духи на срединное блюдечко, их пять было, на корточки вокруг ойууна присели, запели ветрами, солнцем блеснули, утробами загудели. Ойуун в бубен бил, оленем вокруг огня скакал.

Схватили духи голову за гриву, в разные стороны потянули, как коробку открыли. Голова гортанью закричала, предки утробами содрогнулись, рыбами замолчали, духи перья в землю птицами побросали, у великана ладонь зачесалась.

Ойуун все видит четко, все слышит ясно, в бубен звуки собирает, на пешню хореи нанизывает. Духи пешней бубен проткнули, звуки из дыры в открытую коробку потекли. На голову духи дунули – по пять раз каждый. Гривой сверху накрыли. К телу ойууна приладили, пятернями рану на животе пригладили. Улетели птицами.

Ойуун ступил по земле – вправо, влево, гривой в стороны поводил. Пять раз матушке-земле поклонился, предков обошел, бубном мелко сотрясаясь. Взвился священный огонь, заплясал по кругу, предков опалил, кожу сожрал, кости обуглил. Собрал ойуун угли в бубен, покамлал, угли в камни звездной ночи превратились. Взмахнул ойуун бубном, звезды по всей ладони рассыпались. Вышли из ночи дети предков белой земли с оленьими глазами. Звезды у них под стопами, в руки просятся. Великан все слышит, звездным сиянием на них поглядывает, посмеивается довольный.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>