ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ.

Богохульство и секс

I

Когда художников обвиняют в богохульстве, то со стороны бога, против которого якобы совершено преступление, нет никаких жалоб. По всей видимости, в таких случаях мы имеем дело с проявлениями религиозного сознания раннего средневековья, которое, увы, никуда не собирается исчезать, так как вера в бога, который ведет учет хороших и плохих дел каждого человека, чтобы наказать после страшного суда, — продукт идеологии, построенной на примитивной мифологии. Меня можно упрекнуть в односторонней оценке религии и веры и даже в некомпетентности — пожалуйста, сколько угодно, но даже представители современной либеральной теологии считают католическую, православную и протестантские варианты христианской веры — продуктом древнего мифологического восприятия бога. Которое не имеет ничего общего с уровнем сознания современного человека. Но оставим либеральную теологию и теологию вообще. Она нам не сообщит ничего, кроме цитат из Библии. Вопрос о боге, исходя из современных исследований и открытий, — вопрос бессмысленный, так как любой бог (небесный или земной, рукотворный или нет) — идол, продукт идеологии, созданный по образу и подобию человека и для человека.

И как однажды отметил Ричард Докинз, если существуют люди, которых можно оскорбить, то богохульство — это преступление без потерпевших. Говоря проще, богохульство — самое нелепое обвинение, в котором можно было обвинить художников, работы которых вызывают массовое негодование верующих всех деноминаций. Так как они посягнули не на идею бога, а на психологическую зону комфорта верующих. Которые не утруждают себя глубокими размышлениями о том, что хотел сказать художник, а идут и уничтожают инсталляции. Поэтому подобные выходки показывают, что за нашими «цивилизованными» религиозными, научными либо политическими идеологиями глубоко скрытые животные инстинкты ненависти в отношении инакомыслящих. Хотя все можно разрешить с помощью цивилизованного диалога, а не проклятий и вандализма. Ведь в чем состоит собственно богохульство? Речь идет не об оскорблении Иисуса как такового, а об оскорблении образа Иисуса, который был создан в сознании верующих. Так как большинство людей не интересуют факты. Людям нужно божество. И даже не важно, существовал Иисус или нет. Люди все равно будут верить в него в любом случае.

Раз уже на то пошло, что плохого в именно обнаженном Иисусе? Разве если он существовал, то не был таким же человеком? Иисус в сознании верующих не мог заниматься сексом, так как это, видите ли, грех. Ведь из-за этого он не смог бы исполнить свою миссию спасения. Ну а говорить о чисто гипотетической возможности (ведь с исторической точки зрения все туманно) для Иисуса иметь жену и детей даже не приходится. Почему же тогда обнаженный Адам на потолке Сикстинской капеллы или «Давид» Микеланджело — не разврат, а обнаженный Иисус — сразу же богохульство? Это не логично. Но объясняется просто — авраамические религии, веками отрицающие свободную сексуальность, контролируют сексуальную жизнь верующих индивидов, вследствие этого и контролируют их сознание. Вот почему обнаженный Иисус в современном мире — это не нормально, а грязно, противно и богохульно.

Все вышеперечисленные примеры вражды религии и современного искусства являются шикарными иллюстрациями сексуальной психопатологии современного человека. На первый взгляд сексуально раскрепощенного, но это самое раскрепощение служит лишь прикрытием для пуританства (как вышеприведенный пример Playboy), чувства вины, и глубинного подсознательного отвращения ко всему, что связано с сексом. Которые на протяжении двух тысячелетий внедрялись христианством по всему миру. Женский идеал которого — вечная девственница. А та сексуальная революция, которую мы имеем, не имеет ничего общего с теми идеями, о которых писал доктор Вильгельм Райх в своем одноименном труде. Она произошла скорее на уровне экономики, нежели на уровне сознания. Ведь сотни тысяч порносайтов ничего не говорят об изменении человека в познании собственной сексуальности, а женское тело используется в рекламе преимущественно для привлечения внимания к тому или иному товару. Потому что без намека на секс никто даже не обратит на товар внимания.

Попытки раздеть все и вся — вполне понятная реакция на столетия ханжества и манихейства. Так как обнаженное тело лучше продается и к нему легче привлечь внимание. К тому же постоянная эксплуатация сексуальной тематики, скорее всего, может служить компенсацией потерянности современного человека, который не в состоянии найти себя, а секс сведен до уровня примитивных коммерческих ходов. Хочется вспомнить слова режиссера Алессандро Ходоровски, который говорил, что когда порнография появилась и была скорее подпольной, то была чрезвычайно интересной, а когда она стала тотальной и скучной, то надобность в ней отпала.

II

Итак, Иисус давно стал персонажем поп-культуры, заняв свое место в одном ряду со Спайдерменом, Бетменом, Терминатором и другими супергероями, которые, точно как современные боги, вершат судьбы мира не хуже чем главный герой Нового завета. И в этом нет ничего удивительного. Так как современные супергерои, так же как и звезды шоу-бизнеса — Мадонна или Мерилин Менсон не только вызывают не меньше восторга своими подвигами, но и становятся объектами почитания и подражания. Разве что, лишь нет религии, которая бы учредила официальное поклонение пантеону киношных супергероев (в специально построенном храме, с возможностью поцеловать урны с их прахом или мощами и получить исцеление). Хотя в принципе поклонение и так происходит в той или иной форме.

Современное христианство, имеющее символ веры, канон, катехизис, бога, да и сам символ (или торговую марку, как кому больше нравится) своей религии — ничем не отличается от таких же корпораций как Warner Brothers, Apple или Microsoft. Несанкционированное использование символики которых может повлечь за собой бесконечные судебные иски, а в итоге — астрономические суммы штрафов. Но с религией все немного по-другому. Здесь действуют другие методы профилактики нарушений и наказаний.

Христианство, имея все присущие организованной религии характеристики, проповедует не исторического Иисуса, а идола-суперзвезду, которому нужно подражать, чтобы после смерти жить, как говорится — у бога за пазухой. А любая религиозная корпорация, какими бы благородными слоганами и мотивациями не прикрывалась, не имеет никакого отношения к личному развитию человека. Ведь о каком развитии может идти речь, когда человека программируют: что он должен делать, а что нет, как думать, что есть, как молиться и так далее. Христианская религия — настоящая фабрика, производящая подражателей — невротиков Иисусов-суперзвезд. В таком случае, богохульство может рассматриваться сугубо как нарушение корпоративной политики субординации. Хотя, как утверждается в Библии, самого начальника не видел никто и никогда.

Новые реликвии, деньги и смерть

Что же касается так называемой новой религиозности, то здесь нужно вспомнить, что сам термин «религия» происходит от латинского глагола relegere, имеющего несколько значений: «соединять» и «связывать». Сама же религия сейчас отождествляется в обществе с моралью, благочестием, духовностью, порядочностью, гуманизмом и тому подобными клише. Конечно, не все воспринимают религию в данном ключе, агностики и атеисты не забывают напоминать, что религия — это и крестовые походы, и инквизиция, и борьба с наукой и просвещением и т.д. и т.п. И у верующих, как и у не верующих, находится немало аргументов друг против друга. Но дело не в этом, а в том, что новая религиозность одновременно вмещает в себе все религии и не вмещает в себе ни одну из них. Она одновременно теистична и атеистична. Она построена на противоречиях и взаимоисключениях. И если бы атеизм мог бы быть религией — то перед нами как раз этот самый случай.

Современная религия, как и современное искусство, несмотря на все различия, имеют много общего. Даже чересчур много. Просто нужно глубже копнуть. Художники используют в своих работах религиозные символы как метафоры метафор. При чем не следует забывать, что любые символы – также представляют собой метафоры, которые постоянно изменяются и вовлекаются в новые дискурсы, контексты, и новые смыслы.

Религиозный артефакт – символ, предмет силы для верующего. Так же как и произведение искусства — артефакт «верующего» (конечно, речь идет не о вере в деньги, а о культе вещизма) в капитал. Искусство расходится сегодня по частным коллекциям так же, как и христианские реликвии расходились по частным коллекциям во времена средневековья. Как в артефакте веры искали доказательство божьего откровения, так же и сегодня в объекте искусства ищут такого же откровения, только финансового. При чем бог, искусство и деньги были всегда взаимосвязаны. История искусства это только подтвердит.

Точка пересечения религии и современного искусства в современном мире происходит на культе личности Иисуса. И в обоих случаях, Иисуса как символа — а не как человека. Он как таковой существует в сознании в качестве произведения культа личности, а не реального существа. Поэтому мы и имеем чрезвычайно много Иисусов, которые, конечно же, не вписываются в канон, так как, по мнению иерархов церкви, «профанные» произведения искусства не имеют ничего общего с «сакральным» существом, которое христиане создали сами для себя и не подпускают к нему никого, кто мог бы сказать новое слово.

Иисус — произведение искусства от самого начала. Рассказ о мудром учителе никого бы не заинтересовал, а вот образ Иисуса как бога сразу же приобрел много приверженцев. И хотя в те времена не было имиджмейкеров и пиарщиков, но с этими обязанностями прекрасно справлялись апостолы и проповедники.

Если мы вспомним искусство дадаизма, сюрреализма, абстракционизма, когда художники черпали вдохновение и строили основу своего искусства на радикальных в то время идеях психоанализа Фрейда, учения об архетипах Юнга, философии Ницше, то сегодня искусство после эпохи постмодерна не имеет практически никакой прочной философской основы. А если вспомнить полотна верующего атеиста Дали (каковым он себя считал), на которых неоднократно изображались христианские символы, то увидим искреннего мистика, который верил в своего собственного Иисуса. И если вспомнить один из его афоризмов — «блажен тот, с кем произошел скандал», то современные художники не кто иные как новые апостолы нового христианства.

Что же касается христианства, то какого бы деликатного к себе отношения оно не требовало, оно все же решительно ничего не может дать современному человеку. Иудео-христианские древние верования сегодня не имеют никакой связи с жизнью современного человека. Следуя идеям иудео-христианства, человек возвращается назад на несколько тысяч лет. Он подстраивает свою жизнь под канон тысячелетней давности. Будучи уверенным, что уровень сознания людей, живших тысячи лет назад и сегодня, одинаков. Но это не так. Все же новейшие идеи, с помощью которых пытаются не модернизировать, а скорее реанимировать христианство, так или иначе иногда связаны с философией, которую оно ранее осуждало.

Одна из самых знаменитых работ Дэмиена Херста — «За любовь божью», представляющая собой платиновый череп, инкрустированный бриллиантами, считается самым дорогим произведением искусства, приобретенным за 100 миллионов долларов. Херст, который позиционирует себя как хард-кор-атеиста, работает только с одной темой — смертью. Он изображает святыни новой религии, каковой, по его мнению, является наука. И именно то, что самый дорогой художник мира работает с темой смерти, весьма символично. Смерть и деньги — не найти лучших символов капитализма и примера символического обмена. Полотна, инсталляции Херста, инкрустированные бриллиантами и просто разноцветные черепа — все это посвящено теме смерти, и я думаю их без преувеличения можно назвать современными священными мощами. А современные галереи вполне сойдут за храмы поклонения «священным» мощам. Куда стекаются все новые и новые паломники.

Тема же смерти остается популярной еще по той причине, что она эстетизируется в поп-культуре в ярких образах и цветах в противоположность традиционным черным тонам. В свою очередь, смерть изгоняется из самой себя, и этот процесс можно трактовать двояко:

1. Как десакрализацию смерти, которая не вытесняется на периферию логоса, а наоборот, интегрируется внутрь него. Так же как и священные мощи, модные фетиши смерти, лишаются контекста смерти как смерти и превращаются в фетиши как объекты подобия религиозной веры в вечную жизнь, основанной на культе потребления.

2. Как разоблачение смерти как конца всего. Смерть предстает как один из этапов жизни здесь, и используется как переход в будущую жизнь.

Светский культ смерти по большому счету не отличается от христианского религиозного культа. В основе и того, и другого находится единое мифологическое мышление и единое коллективное подсознательное, которые обретают лишь различные проявления на уровне религиозной и поп-культур. И местами практически слились в единое целое.

Функция религиозного артефакта есть материальное доказательство бытия бога. Его проявление в материальном мире. И реакцией средневековой Реформации на реликвии как доказательство бытия бога — было объявление данных предметов языческим пережитком, со ссылкой на первую из десяти заповедей. Доказательств не нужно, нужна, прежде всего, вера. Лютер объявляет веру залогом спасения и оправдания перед богом. Но вместе с тем вопрос о бытии бога ни Лютер, ни кто-либо другой не решил. Тем более что ранняя церковь не имела никаких реликвий, доказывающих реальность Иисуса как сына божьего, за исключением огромного числа текстов, каждый из которых претендовал на истину… на своего истинного Иисуса. К тому же написаны евангелия не менее чем через пятьдесят-восемьдесят лет после предполагаемой даты предполагаемой смерти предполагаемо жившего Иисуса (ведь не все христиане в Никее были согласны с учением о божественной природе Иисуса). Что же касается непосредственно реликвий, то они появились несколько позже. Сами же изображения Иисуса чрезвычайно недостоверны. И иконы, на которых изображен Иисус, скорее всего имеют больше общего с фотороботом, нежели с изображением реально жившего человека. Художники, рисовавшие первые изображения Иисуса, использовали уже готовые трафареты, предназначавшиеся для изображения бога Диониса. Так как в синоптических евангелиях нет даже приблизительного описания внешности Иисуса. Поэтому мы можем только догадываться о внешности сына Марии и Иосифа¹. И вполне возможно, что Иосиф не был отцом мировой суперзвезды.

Христианская, во всяком случае католическая, церковь уже около века находится в жесточайшей конкуренции с институтом поп-культуры. И это не какое-нибудь поверхностное вкусовое несоответствие и не пустые слова о бесах и дьявольщине, не подкрепленные никакими внятными обоснованиями. Дело в том, что поп-культура (включая поп-музыку, голливудские и бродвейские постановки, премиальные церемонии и прочие шоу) по степени своего воздействия на умы человечества действительно способна сравниться с главными мировыми религиями.

Четвертая мировая религия

Напоследок можно немного поговорить о христианских священных реликвиях.

Лечебные свойства реликвий, которыми так любят доказывать истинность своей веры некоторые христиане (как, впрочем, и верующие других религий) — имеют больше общего с эффектом плацебо, нежели с вмешательством бога. Но если человек хочет верить, что он исцелен богом, то никакие доказательства и рассуждения не смогут его убедить в обратном. Так как это психологическая зона комфорта, реальность, которую создает себе сам верующий. Вот, к примеру, так называемый «Крест Господень», который царица Елена — мать Константина Великого, приказала найти — и он нашелся. И тому, что нашла Елена, приписывались целебные свойства, были записаны случаи исцеления людей, которые прикладывались к кресту. Но что именно нашла Елена?..

После серии экспериментов было доказано, что Иисус после бичевания физически не смог бы донести даже балку от креста на Голгофу. Крест просто бы прибил Иисуса, если бы тот по дороге упал. Тем более что каждый крест использовался до полного своего износа, поэтому даже говорить не приходится о то, что Елена нашла тот самый крест². Поэтому разумнее говорить о самоисцелении, нежели о целебных свойствах «святого» креста.

Из всего вышесказанного очевидно, что образ Иисуса в современном искусстве будет неоднократно изменяться, подобно тому, как изменялись сюжеты древних мифологий. И современное искусство, став неотъемлемой частью современной поп-культуры, создаст совершенно нового персонажа, завершив очередную метаморфозу облика Иисуса, да и вообще идеи умирающего и воскресающего бога. Образ которого воплотил в себе метаморфозу исканий новой альтернативы существующим древним религиям. Вместе с тем, сегодня в такой альтернативе нет никакой надобности, так как развитое человечество, свободное от фундаментализма, вполне может отказаться от антропоморфной идеи божества и вообще от идеи какого-либо бога. И осознанию того, что вселенная более велика, совершенна и необъяснима, нежели может сказать по этому поводу какая-либо религия и даже наука.

______________

1 National geographic — «Что мы знаем об Иисусе?» (2009).
2 Там же.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>