Я сижу на кухне. В зале кто-то спит, но я не думаю об этом. Рядом со мной сидит грудастая девушка. У нее розовые блестящие губы, голубые выразительные глаза и влажный мягкий ротик.

— Так когда ты зайдешь ко мне?

— Ну-у, — протягиваю я, — даже не знаю…

— А в чем дело? Почему ты не хочешь просто прийти ко мне?

— Да нет, я не против. Просто щас все эти дела… Япония, виза…

Она грустно опускает глаза на пол, а потом резко начинает смотреть на мой пах. Мне становится неудобно, и я запрокидываю ногу за ногу. Девушка сидит на столе. Она кашляет и поправляет свою юбку.

В окно бьет яркий свет утреннего зимнего солнца. Я закуриваю и предлагаю девушке. Она молча достает сигарету из пачки, вертит ее в руках и произносит:

— А ты все кентуешь?

Я молча киваю и выпускаю пару колец в сторону окна. Одно кольцо делается слишком узким, и у меня невольно проскакивает ассоциация с влагалищем. Я томно смотрю на грудь девушки, а она украдкой поглядывает на мой пах.

— Знаешь, а мне даже трахаться не хочется, — говорит она безмятежно.

Мне не остается ничего, кроме как хмыкнуть и продолжать смотреть то в окно, то на кольца-влагалища, то на ее грудь.

— Знаешь, ты мне раньше кофе делала, а теперь даже трахаться не хочешь, — огрызаюсь я.

Она удостаивает меня снисходительным взглядом, и я уже мечтаю лечь под ее каблук. Мы оба молчим и оба сгораем от желания. Но что-то есть между нами: то ли в этой кухне, то ли под ее каблуком, то ли у меня в паху или на ее груди – есть что-то, что мешает нам быть открытыми, мешает нам говорить то, что мы думаем; мешает, в конце концов, просто лечь на этот замызганный пол и выстругать друг друга под вонью неубранной мусорки. Мы молчим, а сами мысленно рисуем эротические картины чужих гениталий.

Она докуривает и, не туша сигарету, просто бросает ее в пепельницу:

— Пожалуй, я пойду.

Я встаю ее проводить и иду за ней по коридору, который кажется мне бесконечным, ибо я взираю на ее зад, который аппетитно вертится туда-сюда, словно маятник под луной. Мне хочется медленно поднять ее юбку, а затем медленно стянуть ее трусики. Ее розовое нижнее белье.

Она оборачивается возле двери, испытующе смотрит на меня, подходит ближе и впивается в меня губами. У меня внутри все переворачивается, и я все думаю: «Хочешь же, паскуда, хочешь». Я поднимаю ее юбку, трогаю ее нежный задок, который ускользал от меня в последние дни. Потом падаю на колени и припадаю губами к ее розовым трусикам. Она небрежно отходит в сторону, опускает юбку:

— Знаешь, а ведь мне действительно не хочется трахаться.

Открывает дверь и уходит. И вот — я на коленях, передо мной открытая дверь, а воздухе тонкий запах мочи на ее трусиках.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>