Дордже Чанг, Тилопа, Наропа, Марпа, Миларепа, Гампопа, Пагмодругпа и Победитель Дрикунгпа, Кармапа и все ламы Кагью, да пребудет ваше благословение!

Что такое Махамудра?

Махамудра — это система медитации, которая пришла сначала из Индии в Тибет, а затем (в наше время) стала распространяться по всему миру.

Система Медитации Махамудры базируется на предположении о том, что изначально пробужденная основа уже есть в человеке, но остается незамеченной из-за накопленных кармических склонностей. Для того чтобы очистить тенденции, мешающие Пробуждению, существуют специальные методы, которые позволяют пройти через уровни ума, распознать его изначально чистую природу и пребывать в ней.

Виды Махамудры

На заре традиции Мастер приводил ученика к зрелости с помощью песен пробуждения, которые называются «доха». В песне давались непосредственные прямые указания на то, каким образом наблюдать за умом. Это Махамудра традиции сущности. (далее…)

Осенью 2017 года Экхарт Толле приезжал в Москву. Довольно быстро билеты на его выступление в зале Крокус Сити Холл (а это более 7000 мест) были распроданы. В день события спекулянты суетились перед входом в зал так, будто приехал некий популярный рэпер, тараторящий о всем понятных прелестях жизни, а не духовный учитель, говорящий «о каком-то там непонятном моменте сейчас». Публика собралась разношерстная. Девушки из инстаграмма (с надувными губами и в шубах), молодые люди в костюмах и галстуках, милые хиппи с этюдниками, эзотерически окрашенные дамы.

На сцену вышел маленький старик, сел на стульчик и стал негромко говорить о том, что такое «сейчас», о «присутствии», о «сопротивлении тому, что есть». Все это с легкими шутками, спокойно, скромно, ненавязчиво. Девушки из инстаграмма, поначалу не устававшие шептаться, уже через пять минут стихли и насторожились. От старика в зал медленно и постепенно лилась подлинная мощь. (далее…)

Эстетика в старом виде в настоящее время почти невозможна.

Может быть, только как творение очень простых душ. Таких, которые способны радоваться завтраку перед казнью.

Или возможна какая-то невозможная эстетика. Чужая. Пришедшая из других миров.

Всё остальное звучит лживо или откровенно слащаво.

Кстати, они иногда рядом, эти другие миры. Пикассо не пришлось далеко ходить. Уже в припортовом магазинчике он узрел совершенно космически чужую эстетику.

Сейчас же возможна только эстетика прямых цитат из жизни, откровенных, как сводки с поля боя.

На советы вроде: «Примите валерьяновых капель, сходите на йогу, поститься надо», — можно только ответить: — «О, sancta simplicitas!» (далее…)

На первый взгляд метод самоисследования, предписанный Раманой Махарши, очень прост: нужно обратить внимание на чистое ощущение «Я» и затем — не требуется делать вообще ничего, кроме того, чтобы просто мариноваться в этом чувстве «Я», не смешивая его ни с какими мыслями и чувствами и, если внимание ускользает к мыслям и чувствам, тут же возвращая его обратно к «Я». Однако Рамана, если внимательно почитать его высказывания, довольно часто признавал, что ум (внимание) не способен длительное время держаться в «Я», не будучи до некоторой степени подготовлен и очищен такими техниками как пранаяма, медитация, повторение мантр или имен Бога и так далее. Впрочем, методом очищения ума может послужить и сама настойчивость в самоисследовании — постоянное возвращение внимания к своему Источнику.

В этом выпуске «Указателей Истины» мы собрали в основном как раз такие высказывания, в которых акцент приходится не только на простоту самоисследования, но и на необходимость проявить настойчивость и последовательность. В этих цитатах не идет речь о том, что практики – необходимое условие для самореализации, а лишь указывается на причину, по которой неподготовленный ум соскальзывает в майю даже после того, как, казалось бы, была распознана его истинная природа как Чистого Сознания. В то же время главным пунктом учения Раманы, несомненно, можно назвать то, что, поскольку Истинное Я присутствует всегда и везде и только оно реально существует, мы уже есть только То. Уже сейчас и всегда. И для того, чтобы быть тем, кто мы есть, ничего делать не требуется. (далее…)

Наверное, многим известны недавние «политические сопли» или не знаю, как их ещё назвать, может, «покаянные слёзы» республиканца Генри Киссинджера о развале советской государственности.

Вот небольшая цитата:

«У нас был только секс, а у них была любовь. У нас были только деньги, а у них была искренняя человеческая благодарность. И так во всём. Меня сложно назвать поклонником социализма, я западный человек с западным мышлением, но я считаю, что в Советском Союзе действительно рождался новый человек, можно сказать — homo soveticus. Этот человек был на ступень выше нас и мне жаль, что мы разрушили этот заповедник. Возможно, это наше величайшее преступление».

Возможно, это искренние, а может быть, и самые лучшие слова, что он произнёс не как политик, а как верующий человек. Потому что развал СССР он называет «величайшим грехом». Здесь можно пролить просветлённые слёзы.

Но их нет. Слишком дорого заплачено за эти слёзы. Мы все принадлежим тому детству, из которого вышли, но не покинули. Оно с нами.

Сталин знал об этом и потому полагал, что все, кто родом из царской России, никогда не станут вполне советскими. И он в том числе. Ненадёжны, вот что видел он отпечатанным на их челе. Все ненадёжны. Потому что только родившиеся в СССР вполне советские.

И он был прав. Очереди у военкоматов из мальчишек и девчонок, родившихся в СССР, стремившихся на фронт защищать Родину, доказали это. Кто осмелится сказать, что эти мальчики и девочки погибали зря, опутанные идеологией? Такие люди сейчас есть. Из тех, кто ненавидит своё прошлое и выражает эту ненависть открыто. Это любопытное явление. (далее…)

Гельмут Кизель. Эрнст Юнгер: вехи творчества/ Пер. с немецкого А. Игнатьева. М.: Тоттенбург, 2019. 170 с.

В радостной ситуации, когда на русском языке существует уже больше переводов визионера, стилиста и философа Юнгера, чем на английском, давно ощущается потребность в его биографии и внятной работе по его, весьма непростому, действительно ломающему все конвенции и задающему свои собственные творчеству. Однако выход именно этой книги порождает больше вопросов, чем ответов.

Начать с того, что из весьма объемного 700-страничего труда Г. Кизеля перевели очень незначительную часть. Какова цель — этакий препринт, почитайте пока это, пока переводчик трудится (ли?) над целым переводом? Переложены, кстати, главы (части глав!) исключительно теоретические, вся биографическая составляющая оказалась за бортом. Но и здесь не меньшая загадка, чем руководствовался переводчик, отбирая именно эти произведения. Дать теоретическую базу для осмысления уже переведенных на русский книг или познакомить с еще непереведёнными вещами? Так ведется рассказ о тех и этих, а некоторые книги не упомянуты вовсе. И боюсь, ответ тут следует искать скорее в областях субъективного — таков был выбор переводчика А. Игнатьева… (далее…)

130 лет назад, 26 апреля 1889 года родился Людвиг Витгенштейн, один из самых загадочных философов ХХ века. Ему обязаны своим существованием по меньшей мере три крупных интеллектуальных течения.

Преамбула

Чем же ценно своеобразие и народа, и человека?

Отвечу воображаемой ситуацией: встречаются два во всех отношениях одинаковых клона. Чем они могут быть интересны друг другу? Чем они могут взаимно обогатить свои умы и души? Ясно, ничем. О том же самом можно сказать по-другому: роскошь общения возможна только при условии, что собеседники богаты собственным умом и душой.

Я начну разговор с темы национальной культуры стран христианского Запада, а затем перейду к основной теме этого очерка — своеобразии человека при различных типах власти над ним. Прошу принять во внимание: в данном контексте слова «своеобразие» и «особость» — синонимы. Так вот, мысль о своей особости могла появиться у племени только при соприкосновении с другим этносом (этносами).

Изначальная примитивная цельность культуры племени в ходе исторического развития усложнялась и разнообразилась. Появилась субкультура классов, сословий, профессиональных сообществ и т. п. В итоге они составляли национальную культуру. (далее…)

23 апреля 2017 г. умер Олег Давыдов. Его последняя книга «Шаманские экскурсы» начала писаться как продолжение проекта «Места силы», а вскоре переросла в нечто иное. Однако первые экскурсы были своего рода мистическим итогом странствий Олега по России. Перечитаем их.

455 лет назад, 23 апреля 1564 года родился Шекспир. Дмитрий Степанов рассматривает Гамлета как героя нашего времени. Времени, которое вполне может быть описано цитатами из «Гамлета».

«Относиться к самому себе серьезно означает отождествляться с самим собой, а это исключает способность наблюдать себя со стороны, а наблюдать себя со стороны можно только при раздвоении личности, тогда одна твоя половина действует, а другая следит за ней, анализирует и оценивает ее поведение. Но тогда тот ты, который следит, уже не совсем тот ты, который действует, вас как бы двое. А как можно относиться серьезно к тому, кто уже не совсем ты?»
*
«Подлинно то, что происходит внутри человека, происходящее вне его нельзя считать подлинным в высшей мере…»
К. Каспер, «Ода утреннему одиночеству, или жизнь Трдата».

Пролегомены

Не следует перечитывать понравившиеся книги, как нельзя возвращаться спустя много лет туда, где ты был счастлив — вместо возвращения утерянного времени тебя подстерегает — скука.

Я нарушил эту заповедь сырым декабрьским утром, раскрыв последнюю книгу В. Набокова «Лаура и ее оригинал» — когда-то осилил ее с трудом, сделал несколько поспешных выводов, и вот теперь — опять… (далее…)

Памяти великого поэта-переводчика

Еще в мои студенческие годы в сборнике лирики Николауса Ленау я прочел стихотворение «Смотри в поток».

Впечатление было таким сильным, что я невольно заинтересовался: кто же возродил немецкий подлинник в прекрасных русских стихах? Я отыскал в конце книги имя этого переводчика — Вильгельм Левик.

Признаюсь, это был первый в моей жизни случай, когда я задумался о роли и личности посредника в нашем общении с зарубежной поэзией. И с тех пор я понимаю почему, при обсуждении публикаций зарубежной поэзии наряду с именами иноязычных авторов, как правило, называют имена их русских интерпретаторов. Более того, иногда ищут работы именно такого-то переводчика, и это, бесспорно, высшее свидетельство его заслуг и признания читателей, завоеванного талантом, трудом и требовательностью к себе.

Таких корифеев поэтического перевода совсем немного, и один из них — Вильгельм Левик. (далее…)

Просвещение — слово-то какое! Просве-щщение, запре-щщение. Посконное, пылью пустых книжных полок пахнущее.

Департаментом, совиными крылами, беликовыми, наро-дико-образом пахнет. Понедельником.

Но ведь и Прокоповичем пахнет тоже, облупленными башмаками с пряжками Михал Василича на Моховой и Кантемиром пахнет.

Пахнет двумя томами малой французской энциклопедии, на послевоенные копейки купленными моей героической тёткой, в семнадцать лет ушедшей с румынским языком на Таманский фронт.

И еще раньше… по дороге на Бугры, в пыли Боровского шоссе ветер шевелит страницы большой книги со следами тележных колёс, той самой, выброшенной из высоких окон пустого дома Обнинских.

Там теперь другой город. Обнинск. Другие времена.

Отчего же рецензия известнейшего писателя Адама Гопника, — постоянного автора журнала The New Yorker: — на две книги американских авторов, приводимая здесь в сокращении, так деликатно касается темы французского Просвещения? Оттого что упоминание «Академии Ортодоксии», как величают теперь в академиях Нового Света движение Просвещения — предтечу американской демократии — взывает у академиков «нового феминизма» резкое неприятие как виновного во всём, что произошло в мире мысли и чувств в предыдущие три столетия.

Но за Дидро обидно! (далее…)

Если вслушаться в щелчки поленьев при колке дров: ясен-неясен шум топящейся печки, если вслушаться в щелчки при колке сахара — чувствуешь сладость чая.

Что происходит с поэтической строкой, когда она записана на бумаге? — Как правило, ничего. Тогда запись — откладывание про запас чтения стиха вслух. Или про себя. Но ведь запись — это переложение в другую знаковую систему, перевод, и, как перевод — необратима. Ассигнации вместо золота. Денатурат.

Записанное слово склонно распадаться: Конь и як — ресторанчик в Е-бурге. Да и сам Е-бург или Катер е — тоже такого рода распад. Это игровое начало рекламы: обратить внимание на слово, зашевелить язык. Что-то детское.
Это деление и сложение запускает в ход глупейшую дисфункцию языка: над-ругательство над словом. Если понять это как самоцель: коверканье в ожидании. Чего? (далее…)

Наблюдение или оценивание возможны с той или иной — с какой-то — позиции.

Соответственно, мы можем наблюдать лишь до тех пор, пока позиция, с которой мы наблюдаем, — наша. Пока у нас ее не заберут. А такое иногда случается. Речь идет о случаях, когда мы, формально воспринимая что-то извне, в действительности оказываемся внутри воспринимаемого нами как его продолжение, как что-то, с ним неразделимое.

Такое может произойти при прослушивании музыки, при лицезрении природного пейзажа, при приобщении к некоей самоценной жизни etc.

Имеется такое, рядом с чем вообще нет площадки для его наблюдения. Казалось бы, мы вот только что имели, на чем стоять, но случилось соприкосновение с красотой, и нам уже попросту негде разместиться, чтобы быть рядом с ней. Красота проникает внутрь созерцающего ее, заполняя его собой, после чего ни о каком созерцании кем-то чего-то говорить уже не приходится. Нет наблюдающих красоту — есть приобщенные к ее бытию.

Выражаясь более прозаично, Целое, оставившее кого-то снаружи наблюдать его, уже не может быть Целым. Иными словами, место или позиция, на которых мог бы расположиться наблюдатель Целого, всегда занято. Занято самим Целым. (далее…)