Через пятнадцать минут после того, как закончилась музыка, я встал и включил свет. Немедленно комната озарилась невыносимо ярким блеском, и я вдруг с нарастающей тревогой стал осознавать, что предметы утратили свои прежние очертания и — без моего участия — стали обретать какие-то новые, абсолютно им не свойственные (как раньше казалось) формы.
Мои мысли текут совершенно непонятными мне путями. Как будто я смотрю на высохшие давно русла, по которым мысли текли когда-то, пытаюсь выдавить из-под потрескавшейся на солнце почвы хоть каплю содержания, а оно — содержание — давно уже полноводной рекой невыносимо быстро несется куда-то где-то в других, новых местах, в местах, мне не ведомых.
Хотя если закрыть глаза, заглушить в себе нарастающий с каждой минутой гул отчаянья, не обращать внимание на поглотившую сознания головную боль и прислушаться к тому, что происходит в воздухе, можно различить едва заметные, но сразу действующие благодатно звуки — нет, не звуки даже, а какие-то еле различимые полунамёки на солнце, на свет и тепло, скрытые за облаками моего омраченного мозга.
Если тупо терпеть боль, это не приведет ни к чему. Надо отвлечься от нее и что-то делать.
Чернота. Желтая чернота. Отголоски, звезды — все летит в неизбежную неизвестность. Поет кто-то там, за соседним столиком. Тысячи обезглавленных тел ждут своей очереди — и каждый хочет жить.
Музыка — это гимнастика для души. Она делает человека не просто более восприимчивым, а более артистичным. Душа становится более мускулистой и гибкой. Если много слушать хорошей музыки, можно стать Художником (а ведь это единственный смысл этой чертовой жизни!)
+ мой текст про Аманду Бланк, написанный для журнала Billboard:
Она начитывает-напевает свои тексты под высокоэнергичные ломаные ритмы. Ее записи абсолютно в русле последних тенденций американского шоу-биза, и в то же время они настолько круче, жестче и отвязнее всего, несущегося сейчас из-за океана, что их даже можно назвать альтернативными. А если вслушаться в тексты, то становится понятно, что так оно действительно и есть.
Аманда Бланк (настоящее имя Amanda Mallory) родом из Филадельфии. До того, как начала сольную карьеру, она сотрудничала с кучей разнообразных филадельфийских проектов и музыкантов, таких, как Spank Rock и Diplo, придавая их трекам неповторимый порно-хип-хоповый отзвук (Аманда и внешне похожа на порнозвезду со стажем; поговаривают даже, что в прошлом она имела к этой индустрии непосредственное отношение).
Надо представлять себе, что такое филадельфийский дэнс-андеграунд, из которого выросла Аманда, чтобы понять, откуда в ней столько брутальности и веселого бесшабашного стеба. Как определил один из ее друзей: «То, что мы делаем в Филадельфии, это танцевальная музыка для головорезов, для деток, которые желают оставаться грязными и в то же время хотят гулять с красивыми девчонками, но без всех этих розовых соплей. Получается агрессия, перемешанная с мелодичностью». Добавив к этой низовой эстетике элементы интеллигентного британского попа (а именно нечто от любимых ей с детства Depeche Mode и The Smiths) и ориентируясь на классические альбомы Мадонны, ей удалось написать несколько оригинальных хитов, которые спровоцировали огромную посещаемость ее майспейсовского аккаунта. А ремикс Эли Эскобара (Eli Escobar) и Дуга Грэйсона (Doug Grayson) на песню Бритни Спирс «Gimme More», в котором Аманда начитала свою лирику (по обыкновению, весьма сексуального содержания), окончательно выдвинул ее в ранг восходящих звезд.
P.S.: Альбом очень хорош, если вслушаться. А песня «DJ» — это просто гениально.
+
+ мой текст про Little Boots, написанный для журнала Billboard:
24-летняя Виктория Хескет сперва прославилась благодаря своему аккаунту на сервере YouTube, где устроила целое реалити-шоу… Достаточно набрать в ютюбовском поиске “Little Boots”, как вы… окажетесь в спальне Виктории. Сидя в окружении полок с дисками, красивая, по-домашнему одетая девушка напевает нечто мелодичное и берущее за душу. И аккомпанирует себе на синтезаторе и каких-то причудливых электронных приборах.
Псевдоним «Little Boots» она взяла под впечатлением от фильма «Калигула». А причудливые приборы (ставшие частью имиджа) – раскопала в интернете. Это стилофон (маленькая ретро-коробка, звук из которой извлекается нажатием палочки) и тенори-он (изобретение японских дизайнеров – небольшая квадратная вещица, этакая смесь драм-машины и дискотечной светомузыки). Оба инструмента на видео смотрятся крайне эффектно. Но не это главное в успехе Little Boots. Главное – песни. Таким песням позавидовала бы Кайли Миноуг. А диско-звезды 80-х – от Донны Саммер до Boney M – пустили бы сентиментальную слезу воспоминаний о бурной молодости. Да и голос у Виктории особенный… Очень искренний и живой.
Little Boots начала играть на фортепиано в 4 года. Когда подросла, часами не вылезала из специализированных интернет-форумов; изучала там схемы синтезаторов – хотела изготовить свой собственный… Потом подрабатывала в ресторанах, исполняя поп-джаз из репертуара Норы Джонс, а в свободное время пела в клубах с собственной поп-панк-группой Dead Disco.
Вскоре певица познакомилась с Джо Годдаром (ветераном британской поп-сцены, участником рафинированного поп-электронного проекта Hot Chip), и этот Джо склонил ее к сольной карьере. Благодаря Майспейсу и Ютюбу, ее стали замечать музыкальные критики… И вот уже в один голос они называют ее «будущим поп-музыки», она занимает первое место в престижном хит-параде молодых исполнителей BBC Sound of 2009 (формируется по результатам опроса музыкальных журналистов и блоггеров) и второе место в топе BRIT Awards (премия British Phonographic Industry). И, конечно, работает над дебютным альбомом «Hands», выход которого намечен на 2 июня.
+ рецензия на альбом Little Boots, написанная мной для Billboard:
Глупо и странно получилось. Когда в Интернете стали курсировать первые видеоролики этой приятной на вид и талантливой на слух английской девушки, казалось, что это действительно нечто. Если не революционное, то уж во всяком случае нечто новое… Ее мелодии в сочетании с необычным звучанием космически красивых музыкальных инструментов явно намекали на большое будущее и обещали альбом, который станет новым прорывом в поп-музыке. Но, увы… Никакого прорыва не произошло. Вышла очень хорошая, очень хитовая, модная и приятная штучка. С прекрасно причесанным звуком, в котором нет ничего необычного и в котором отличные песни Little Boots приобретают характеристики обыкновенной коммерческой поп-музыки. Словом, саунд-продюсеры превратили многообещающие супер-песенки в очередной просто-диско-электро-поп.
Тут сразу возникают вопросы типа: зачем миру нужна вторая Кайли Миноуг – пусть молодая, талантливая и современная, но все же вторая? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности. Делать что-то оригинальное и по-настоящему новое – слишком большой риск. А на Little Boots с самого начала была сделана очень большая ставка. Пришлось стандартизировать гениальность…
А впрочем, если не знать ничего о той Little Boots, которая мерцала до выхода альбома, то нужно признать, что «Hands» — просто блестящая работа, достойная того, чтобы стоять рядом с лучшими образцами поп-музыки всех времен и народов. Вот такая парадоксальная история.
April Nine — сайд-проект музыкантов индустриальной группы Coptic Rain (Любляна, Словения), играющий музыку в стиле трип-хоп и эмбиент. Вот о них (в русской, что удивительно). Я бы назвал эту музыку «готик-трип-хоп»… Их супер-альбам «Sandglass» (1996) .
Сейчас в Болгарском культурном институте в Москве (м. Белорусская) проходит интересная выставка марийской художницы-язычницы из Йошкар-олы Любови Веденькиной. Судя по тому краткому репортажу, который я случайно сегодня утром услышал по радио, она понимает, что к чему, и там действительно есть на что посмотреть и даже есть что послушать (еще одна марийка ходит по залу и играет на марийских гуслях).
Несколько хороших ссылок по теме «даб, эмбиент и прочая экспериментальная электронная музыка». Во-первых, лейбл человека по имени Дэйв Уэсли. Отсюда наблюдательный интернет-пользователь легко попадает в еще два интересных музыкальных места: — социальная сеть, посвященная различной экспериментальной электронике (the push + minimal + techno + arctic dub + chill + experimental + ambient video, artifacts from a future revolution), а также еще одна очень полезная особенно для музыкантов, композиторов и всех сопутствующих им персонажей социальная сеть — . Место, где профессионалы могут легко обмениваться аудио-информацией любого качества и размера.
«Fever Ray — сольный проект солистки группы The Knife Карин Дрэйер-Андерсон.
15 декабря 2008 года выпущен первый сингл — If I had a heart. Текст и музыка Fever Ray, продюсеры Fever Ray & Christoffer Berg. Клип на композицию If I had a heart снят Андреасом Нильсоном, работавшим с The Knife. Выпущен 6 января 2009 года. Выпуск дебютного альбома анонсирован на 18 марта на лейбле Rabid Records (Швеция) и 23-24 марта на лейбле Mute в США.
Karin Dreijer Andersson, участница шведского электронного дуэта The Knife, решила создать сольный проект. Первый ее альбом называется Fever Ray. Он выйдет 18 марта 2009 года на Rabid Records – cобственном лейбле Карин. Помимо Дрейер, над проектом работают известные в Швеции музыканты – Van Rivers и The Subliminal Kid, а также Christoffer Berg, принимавший участие в записи миксов для альбомов группы The Knife — Deep Cuts и Silent Shout.
Берг рассказывает, что, работая над Fever Ray, музыканты не боялись экспериментировать: записывали воспроизведение треков из динамиков, находящихся в разных комнатах, использовали много аналоговых синтезаторов и драм-машин для достижения эффекта так называемого «грязного» звучания.»
Не буду говорить много слов. Просто скажу, что для меня музыка и видео поделились на до Fever Ray и после. Так же было после просмотра Francis and the Lights — The top. Явление выдающиеся. Когда один человек, заменяет целый концертный зал. Он сам собой представляет необычайную ценность. Так же и с Карин Дрэйер-Андерсон. Сочетание голоса, мимики и пластики и великолепной картинки являют собой то настоящее, которое вызывает бурю чувств.
Михаил Атом, композитор из Москвы, более известен меломанам Западной Европы и Америки, чем соотечественникам. После того как британская фирма Cold Spring включила одну из его работ в свой сборник темного амбиента «Seedmouth» (1996, csr12), он выпустил два варианта кассетного альбома «Astroepos» (в Португалии и США) — трансцендентальной, с моментами необъяснимого волнения, но вместе с тем очень мягкой и проникновенной электронной музыки. Это очень странное интервью, состоящее из ответов без вопросов. Вопросы, заготовленные мной, исчезли, как только начался наш разговор в небольшом кафе на окраине Москвы. Я увидел перед собой человека, принадлежащего к совершенно другому типу общества — обществу будущего…
Очень глубокая музыка для открытия себя. Скачать альбом «Астроэпос» в демо-качестве можно на странице автора, .
А купить, насколько я понимаю, можно .
+ в конце есть ссылка на скачку отличной компиляции разнообразной электроники и прочего арт-беспредела (Genres vary from lightly experimental to vintage electronics, from roaring percussion mayhem to hippie dope song, from electronica to instrumental improvisation), в которую вошел один трек Михаила Атома.
Я помню, как в первый раз в сознательном возрасте приехал в Петербург (до этого я был там пару раз совсем еще ребенком). Шел то ли 1998, то ли 1999 год, лето, как и сейчас. Мне было лет 19-20. Родственники, у которых я остановился, познакомили меня с каким-то парнем моего возраста, чтобы мне не было скучно. Не помню уже, как его звали — кажется, Рома. И в первый же вечер мы пошли гулять. Помню, что Питер напрочь снес мне голову своей красотой и необыкновенностью. К тому же каждые пол часа мы покупали новую бутылку пива (тогда в Питере было невообразимое количество разнообразнейших сортов, и я помню, что более всего мне понравилось пиво «Синебрюхофф»). Две ночи кряду мы слонялись по городу, пили в каких-то подворотнях, дворах-колодцах и на дворцовой площади. Заходили к каким-то знакомым, чуть не подрались с желчным саксофонистом, который всю ночь напролет играл на Дворцовой площади для десятка таких же, как мы, ошалевших и пьяных гуляк, эхом разнося свой сверкающе жалобный саксофон по площади и прилегающим к ней проулкам и улицам… В общем, ощущение было полное, что я попал в сказку. Таким сказочным я с тех пор не ощущал этот город ни разу.
Мы с Ромой разговаривали о религии, о мистики и, конечно, о девочках. Вообще мы сразу как-то очень подружились, будто знали друг друга давным давно. Я втирал ему христианскую тему, а он уже тогда имел склонность к одному из сектантстких ответвлений индуизма и, конечно, проповедовал теорию перерождений.
Квартирники Майка, БГ и Цоя интереснее сольных альбомов. Интересно наблюдать за песенным диалогом рок-звезд, которые пытаются по-дружески, но явно убрать друг друга на совместном выступлении, миксуя песни так, что возникает четкая беседа между ними, и жизнь бьет ключом в каждой такой записи больше, чем в официальных релизах.
— я отчетливо вспомнил один из ночных эпизодов этих наших петербуржских радений (так я назвал бы то, что происходило с нами в эти две ночи, потому что наши прогулки по ночному и полному арта и мистики городу носили отчетливо трансцендентный характер — мне казалось даже тогда, что мы не просто гуляем и пьем, а выполняем какую-то важную миссию).
Довольно пьяные и счастливые, мы идем по Невскому, нам навстречу — человек пять парней нашего возраста, с гитарой и тоже пьяные. Мы сходимся и начинается какая-то терка. Они очевидно адепты русского рока и настоящие питерцы. Узнав, что я приехал из Москвы, они, как и многие вообще питерцы, начинают смотреть на меня с явным неодобрением. Но я пьян и добр, во мне живет чувство абсолюта, которым заразил меня этот город, и если в Москве я бы непременно довел дело до драки, то здесь все иначе: я беру гитару и пою песню Славы Петкуна … (Слава Петкун — петербуржец, который примерно за пару лет до этого перебрался в Москву и сделал со своей группой «Танцы минус» карьеру поп-рок-звезды…, но спел я тогда эту песню без всякого умысла, просто это был тогда мой традиционный номер, когда надо было спеть под гитару что-то простое). В ответ один из питерцев взял гитару и запел Гарика Сукачева, типичного москвича… … То есть произошел явно один из тех квартирников, о которых пишет Дима Мишенин, — с диалогом двух культур и двух городов. И неважно, что квартирник этот случился прямо посреди ночного пустынного Невского, залитого светом волшебных фонарей. По сути это был именно он…
P.S. Спев друг другу по одной песне, мы с питерцами сразу же, по-дружески пожав друг другу руки, разошлись в противоположные стороны. Наутро я уехал к каким-то знакомым на дачу. Рому я с тех пор ни разу не видел. Последнее, что я слышал о нем — он уехал в Индию и стал жить и обучаться медитации в каком-то индийском ашраме, решив вроде бы остаться там навсегда. Что с ним сейчас, не знаю.
Димамишенин открыл свой персональный блог. Его адрес . В нем Дима вывешивает разные картинки. Последний пост, например, начинается вот такой работой:
А под ней новость: новый альбом английской рок-группы The Hours продюсирует художник Дэмиен Хёрст. Альбом продается в виде USB-брелка в виде черепа. На брелке — mp3 и специально созданная для этого альбома галерея фотографий, иллюстраций и видео от Дэмиена Херста. Вся эта USB-коммерция творится .
А у Димы вдобавок еще и ссылочка на бесплатную возможность скачать в mp3 новый альбом The Hours (не платя этому пройдохе Херсту). Вот . Музыка хорошая, качать стоит. Новый гитарный поп-рок… Чисто британский и романтичный, но без колдплеевских сопелек, а скорее ближе к The Smiths.
Дима написал мне: «Сам не знаю зачем завел этот блог. Но так прикольно вести что-то неофициальное…» А когда я спросил его, в чем суть блога, Дима ответил: «DEAD, SCULL, DEATH, LEGS & TOES — смерть и ноги, короче. смертельные ноги. Doping art».
Журнал "Перемены" в ВК >>
Вы можете поблагодарить редакторов Перемен >>