Тяжелая это работа богу служить.

(далее…)

Иван, треугольных бубликов в Папуа-Новой Гвинее хоть отбавляй. Они там везде. Но именно по этой причине я ни одного треугольного бублика не привез — за две недели путешествий по Папуа оные бублики стали для меня чем-то настолько обыденным и банальным, что я как-то совсем перестал удивляться их существованию и даже уже не рассматривал в качестве возможного приза за лучший пост на заданную тему. Более того, их обилие там вселило в меня уверенность, что и на родине, в России их тоже навалом, как грибов после дождя (и, как грибы, они иногда прячутся под кустами).

Папуасы — лучшие люди, которых я встречал во время своих путешествий. Искренние, улыбчивые и бескорыстные. Они стремятся, конечно, к коммерческому успеху, но только постольку, поскольку стремятся к успеху вообще. Мне кажется, что между Вами, Иван, и папуасами очень много общего. Вы, например, тоже стремитесь к успеху. Об этом говорит, во-первых, Ваш неуемный перфекционизм, который выражается в панической боязни чистого листа, свойственной, в принципе, все талантливым людям (так что это легко победить), а, во-вторых, то, что именно Вы пишете…

Во время перелета из одного папуасского города в другой рядом со мной в самолете сидел бородатый папуас в модной одежде и с книжкой на английском языке (почти все папуасы отлично знают английский). Я спросил его, что за книжка. Он сказал: «Это книжка одного очень хорошего парня! Про то, как стать успешным бизнесменом и заработать миллион». К концу полета мы обменялись адресами. Так происходило каждый раз, когда я начинал общаться с папуасами, они непременно старались взять у меня почтовый адрес и давали мне свой. Просто потому что они любят устанавливать контакты.

«Ни одна из этих солидных идей не была реализована. По разным причинам, я даже не берусь разбираться по каким, так их много, что сплетаются они в солидный комок, кусающих самих себя змей». Комок кусающих себя змей это тоже бублик. Доказательством может служить то, что вы написали об этом пост, который стал лучшим (а могли и не написать, и тогда была бы только дырка от бублика, форма которой не имеет никакого значения). На фото сверху — это, можно сказать, дух треугольных бубликов. Папуасы считают, что это существо приносит удачу тем, кто начинает новое дело, главное условие — это начинать и делать.

Передать духа Вам я могу, например, при встрече, когда Вы приедете в Москву…

На фотографиях украинские подростки, которые собираются вместе, чтобы, да нет не напиться и потрогать друг друга. А чтобы изучать библию!
Далее смотрим на этих отважных людей (члены «посольства божьего» в Киеве):

(далее…)

Начало — здесь

последний заповедник друзей деревьев

Последний Заповедник – удивительное, исключительное место: на нескольких километрах вдоль берега в полосе леса на плато между морем и приземистыми горами живут разные люди — друзья друзей друзей, друзья деревьев, большая часть которых приезжает сюда на несколько недель в тёплое время года, но есть и те, кто обретается там постоянно, остаются на зиму, сажают весной коноплю в горах… Они ходят по крутым путаным тропинкам босиком, дружат с ежами и енотами, залазят голышом на деревья и улюлюкают, воют, собираются по ночам на пляже рядом со старой жестяной бочкой, передают трубки по кругу, гремят в барабаны, смотрят на звёзды… Поговаривают, что высоко в горах прячутся несколько каких-то совсем мрачных нелюдимых типов, чуть ли ни беглых преступников, и только когда спадает наплыв туристов, отшельники выползают к морю… Если вы боитесь пьяных разбойников, то лучше вам сюда не приезжать. В этом году отдыхающих очень много, место приобрело нездоровую популярность, и с каждым днём появляется всё больше людей, не понимающих настоящую жизнь, даже не пытающихся уловить, почувствовать тайну, атмосферу леса. Такие бросают окурки на пляже, ломают живые деревья — на вид совершенно сухие, мёртвые ветви можжевельника в нижней части ствола могут внезапно распуститься, расцвести даже через полсотни лет. Вода в роднике теперь мутная, и её очень мало — днём выстраивается очередь. Несколько загорелых пацанов взялись смотреть за источником, терпеливо поясняя всем недалёким туристам тему экологии. Ребята приветливы, общительны, постоянно готовят еду в большом котле, ставят чай и поют им прохожих.

Тайфун спускался вниз по ущелью от родника, с тяжеленным рюкзаком за плечами, полным пластиковых баклажек со свежей пресной водой. Для того чтобы попасть на стоянку к родному очагу, необходимо было выбраться на узкую полоску каменистого пляжа, обогнуть по ней мыс, дойти до середины соседней лагуны, подняться с помощью стационарного, привязанного к корню каната по почти отвесной тропинке на невысокое в том месте плато и пройти извилистыми тропинками метров сто по лесу в сторону гор. Уже перед самым выходом к морю ему захотелось отдохнуть и покурить. Сигарет с собой не было, так как он оставил свою пачку примы смотрителям родника. Справа по склону располагалась небольшая уютная стоянка — отлогое место, занавешенное ветхим, истёртым одеялом, с каким-то советско-суфийским чёрным по ореховому фону рисунком, натянутым на верёвке между деревьями. Заглянув через верхний край декорации, герой заметил тощего, высушенного временем, статного, голого старца с длинными седыми волосами и бородой, сидевшего на корточках и накладывавшего еду из котелка в миску.

— Простите, у вас не будет сигареты?

Старик взглянул на вопрошавшего, потом сделал жест в сторону очага, сложенного из камней: «Вон там возьми». Проследив его движение, Тайфун заметил две фильтровые сигареты, лежащие на очаге. Было ясно, что это весь хозяйский табак, да он сам наверняка стрельнул у кого-то из прохожих, но старик легко делился тем, что у него было, и Тайфун протиснулся под верёвкой, с облегчением опустился, не снимая рюкзак, на землю. Взял сигарету, поджёг её и стал курить.

— Если хочешь, поешь гречки, — предложил старый после того, как молодой его поблагодарил — Только есть придётся из кастрюли — у меня нет второй миски.

— Нет спасибо, меня накормили ребята на роднике.

— Они уже продали заповедник, – грустно сказал старик, обводя рукой местность. – Скоро пригонят трактора. И вообще, пора уезжать. В этом году так много людей. Все приехали, из разных времён…

***

Деревья вокруг… Смотри… Какие они высокие, какие красивые, древние, мудрые, родные… Близко Небо… Смотри… Вокруг деревья… Медленное медленное движение, почти незаметное глазу, вытаращенному в изумлении перед совершенством мира… Плавное, мягкое, как тёплый, нагретый уставшим солнцем ветер, которые несёт на восток облака, как малая и великая вода… Смотри… Тропинка… Петляет, петляет, уводит в чащу… Ступай, ступай по ней без страха сомнений… Слушая тех, кто здесь живёт… Видишь пещеру…

***

Тайфун еще раз повстречал Волшебника. В чистом сознании, внутри словно знакомого с детства сна. Друг сидел на корточках рядом со входом в пещеру. На низких спутанных ветвях пели причитали разные странные птицы.

Мертвец протянул ему на ладони большой флюоресцирующий в сумраке гриб.

— Входи! — просипел призрак, и все птицы вторили ему — Убей себя внутри! Убей себя! Входи!

Тайфун проглотил гриб, и сразу почувствовал, как изменился ветер, засвистел, непреодолимо потянув за собой, вглубь земли, в самое логово… Герой сгибался и сгибался, царапая кожу, протискиваясь между холодными камнями в абсолютном мраке, пока не почуял отвратительную вонь, наткнулся на нечто влажное тёплое живое. Он чиркнул зажигалкой и увидел отвратительное Чудовище. Жирного многоглавого, покрытого экскрементами дракона. Головы дракона непостижимым образом являлись головами самого Тайфуна, искажёнными гримасами низменных эмоций, желаний, страстей. Воин выхватил из кармана джинс перочинный нож и принялся рубить головы одну за другой… Окружающая порода задрожала, затряслась, начала осыпаться… Наступила смерть. Вспышка. Сон кончился.

***

Посреди бескрайнего неба, чистого белого света, находились Тайфун и Алиса. Они составляли единое целое, переливаясь друг в друга, совокупляясь, проникая до мельчайших пор, клеток, молекул. Они были нитями скрученной двойной спирали. Были сталкивающимися галактиками. И внутри, в самом центре, зарождался новый свет, начинало биться новое сердце…

***

Тайфун проснулся от гальки, посыпавшейся на лицо, и первое, что он увидел, был тяжёлый армейский ботинок у самого носа. Лениво плескалось море, летали чайки.

— Давай, сраный торчок, подымайся! Ты откуда такой простой приехал сюда валяться? Ща будешь у нас в баночку мочиться… – алчно, злорадно гаркнул лысый толстый, с невыразительным, смазанным, обычным лицом человек в мокрой от пота белой майке с логотипом Службы Контроля на груди, кобурой на поясе…

Тест показал следы употребления каннабинола в моче, и рейд задержал нарушителя. Его вместе с остальными схваченными на пляже неудачниками отвезли в город и загнали в тесную клетку. Стали выводить по одному на допрос и дальнейшее оформление. Принудили спуститься в подвал, усадили на стул, приковали наручниками. В кабинет вошёл, разминая кулаки, резко пахнущий перегаром Майор Путов. Подобрался к пленнику и с размаху ударил поддых.

— Ну что, тварь, говори, кто у вас там в секте самый главный? Колись, подонок, целее будешь, ведь всё равно сломаю! — Изверг ударил вновь. — Или покажешь мне чудо? Ты ведь у нас тоже волшебник, Землян Гагаринов?

— Чудо в том, что каждый из нас родился и живёт, дышит, думает, чувствует… — прохрипел Тайфун спустя минуту, когда смог снова впустить воздух в лёгкие. — Чудо есть вечный дух внутри каждого из нас, который всё знает и всё помнит… Чудо есть истина в сердце каждого…

Взгляды оппонентов встретились, и как будто тысячи веков борьбы пронеслось в этом коротком мгновении. С одной стороны был океан любви, труда, верности, а с другой – пустыня одиночества, отчаяния, страха… Первый вместе со своими близкими много столетий в радости и страдании надеялся и искал, познавал и учился, возделывал землю и растил детей, строил дома и сочинял музыку… Второй грабил и насиловал, разрушал и наказывал, обманывал и предавал, глумился и бесчинствовал… И ОКЕАН ЗАХЛЕСТНУЛ ПУСТЫНЮ… Тайфун вдруг ясно осознал, что именно этот страшный человек убил Волшебника. А майор, почему-то смутившись, решил, что ничего не добьётся от пацана, велел отстегнуть и увести. Через несколько часов суд приговорил героя к короткому тюремному заключению… Когда Тайфуна освободили, он отыскал Алису. Девушка сразу призналась, что беременна его семенем…

Текст основан на реальных событиях произошедших с реальными людьми.

***

Как и отдельному человеку, для того чтобы сильно измениться, увидеть свои ошибки, очиститься от них, чаще всего бывает необходимо пережить серьёзное пиковое потрясение, катастрофу, так и всему обществу в целом… Отравленная атмосфера перегрелась, и ледниковые шапки начали таять. Уровень мирового океана поднимался, береговая линия километрами пожирала сушу, смывая цивилизацию. Эпидемии, стихийные бедствия, военные конфликты, кризисы экономической системы разорили внутриматериковые города. Уцелевшие человеческие существа — потерянные, разочарованные, испуганные — уходили в леса, где активисты Кафедры Экспериментальной Психонавтики И Иследованний Внутреннего Космоса, Друзья Деревьев создавали экологические поселения, помогая вновь обращённым свободным людям учиться чувствовать и понимать себя, друг друга, природу, жить в мире со всем миром, без правительств, денег, оружия, сложных механизмов… Справедливые саморегулирующееся братские племена снова незатейливо возделывали почву, пасли скот, ловили рыбу и собирали плоды во всех уголках планеты…

Посол Тайфун спускался по юрким тропкам с горы, на которой стоял шумный, полный музыки, детей и друзей дом, в журчащую цветочную долину, окружённую хвойными деревьями. Он ступал по лёгкому весеннему голубому насту, хрустящим камням, жухлой вчерашней траве, перепрыгивая через ручьи, обходя кустарник. В небе уже был заметен теряющий высоту, ярко сияющий в пурпурном ореоле космический аппарат гостей. Алиса в доме на кухне доставала из печки румяный пирог с земляникой, который очень нравился большинству инопланетян…

Читайте также: Дромомания. Пособие по материализации зажигалок

В блог-книге «Осьминог» сейчас публикуется весьма интересный цикл «Имя маятника. Умберто Эко». Постоянный автор «Осьминога» Мирча Октоподе анализирует знаменитый роман Умберто Эко «Маятник Фуко».

Цитата: «Любая отправная точка может обрести особую значимость, если она связана с другими. Эта связь изменяет всю перспективу. Она заставляет поверить в то, что за каждым сказанным или написанным словом, за каждым явлением в мире существует скрытый смысл, в котором заключена Тайна». Герменевтика, семиотика, розенкрейцеры, тамплиеры, философский камень, еврейский заговор, граф Сен-Жермен, Гитлер и еще многое другое — в тексте «Имя маятника. Умберто Эко». Это непременно надо читать.

Сейчас такие мощные переживания были. Выглянул в окно и замер. Огроменные тучи очень низко пролетают. Быстро-быстро. Редкие просветы голубого неба дают уходящий, ослепший и охуевший дневной свет. Точнее какие-то куски от этого самого света. И все это в таком масштабе, что кажется нереальным, иллюзорным.

Я всегда воспринимал небо как некий другой мир. Неосязаемый стандартно, но очень чувственный, если уметь в него заглядывать. Небо — пустота, просто голубой\серый\етс воздух, но… Если начинаешь всматриваться в него — через некоторое время чувствуешь настроение неба, его расположенность. Оно, блядь, везде, и от этой огромной масштабности и потенциальной энергии становится страшно. И хорошо. Ассиметрично хорошо и страшно. Любой может посмотреть на небо, но не единицы могут понять. Прочувствовать всю энергетику. Это так пиздато, блядь. (далее…)

Нашел оригинал песни «Sunny». Песня «Sunny» известна главным образом в качестве главного хита диско-коллектива Boney M. На самом деле Бони М эту песню не писали. Ее написал вполне приличный человек по имени Бобби Хебб, черный парень, которому по жизни как-то все время не везло, так что и сама эта песня написана под впечатлением от множества неудач, которые упорно преследовали Бобби Хебба незадолго до ее написания. Окончательно подбили Бобби на создание «Sunny» два события: убийство Джона Кеннеди (22 ноября 1963 в Далласе), а на следующий день — убийство родного брата Бобби. Ему ничего не оставалось, как взять гитару и написать песню, которая многим кажется образчиком неутолимого оптимизма, а мне — чудовищно грустным, обреченным и в каком-то смысле даже саркастическим вызовом, который Бобби бросил небесам.

Вызов был принят, но ответ пришел не сразу. Связь между небесами и землей все же очень по нашим меркам медленна (пора бы сменить передатчик!) — три года Бобби предлагал песню музыкальным издательствам, но никто не хотел ее издавать. Только в 1966, записывая свой первый альбом, Хебб в последний момент решил включить туда и «Sunny». Через несколько месяцев песня достигла 2-й строки в национальном хит-параде США и стала 15-й в Британии. Ну а потом ее стали перепевать все, кому было не лень — от тех же Бони М до Джеймса Брауна и Фрэнка Синатры. Кстати, ушлые реаниматоры стиля соул Gnarls Barkley слизали с нее басовую линию своего хиточка трехлетней давности «Crazy».

Скачать оригинал песни «Sunny» (апд: ссылка побилась, удалил ее, — админ)

***

Ну а я в понедельник улетаю жить на Сейшельские острова. Вот на этот остров:

Остров называется North Island

И жить я буду вот на этой вилле:

Сидя на земле, в каком-то отдаленном микрорайоне, а вернее даже – за его пределами, где-то около железнодорожных путей, я не рассчитывал протянуть и часа…

В моих потухавших глазах не было уже слез, я не верил в возможность какого-то чудесного спасения, а потому просто сидел и смиренно ожидал смерти.
Дул холодный ветер, ночь, завершавшая эту беспочвенно-унылую весну, оказалась до совершенства горькой и одинокой. Кругом – только густые заросли увядающей сирени и неторопливый назойливый шум приближающейся электрички.
Я закрыл глаза, и попытался думать. Думать не получалось – перед глазами то и дело вспыхивали какие-то разбросанные в темноте женские части тела…
Я не ел и не спал уже недели три. Все это время бездумно бродил по городу и не узнавал ничего и никого.
Казалось, рассвет никогда не наступит, а беспробудная тишина поглощала малейшие проявления моего пульса.
«Смерть», — пронеслось молниеносно и исчезло в каких-то на удивление живучих уголках сознания. «А я и не думал, что ты такая. Я думал – ты девушка. Оказалось, ты – ночь. Ночь и ничего больше».
Я попытался мысленно проститься со всеми, кого любил на этом свете, но прощаться было не с кем… Теплое чувство благодарности превратилось мгновенно в этом леденящем сердце холоде в пар и вознеслось к холодным звездам. Сознания больше не было.

«Мама мы играли в Зарницу, я был солдат и меня убили»
письмо из Пионерлагеря домой, 1985 год.

Что это за дерьмо? Она совсем не похожа на себя прежнюю. Она взрослеет бешеными темпами, и не оставляет никакой надежды на то, что я узнаю ее завтра, встретив случайно в метро. «А, очередной эмо-тинейджер. Сколько же можно», — пройду я мимо, не пытаясь даже, как это случилось бы раньше, заговорить с ней. Заштопик, девушка с другой планеты, измазалась в крови и превратилась в обычного московского бабу-монстра? Не верю!

Передо мной лежит лист бумаги в клеточку, с кривыми каракулями и странными рисунками. Зима. Мы сидим в теплой кондитерской в центре Москвы и пьем плохой китайский чай со свежими булочками. Она без умолку болтает то на русском, то на английском и беспрерывно что-то рисует на листе бумаге, который я предусмотрительно подложил ей под руку, чтобы она не рисовала на столе. На вид ей лет 12, хотя на самом деле вроде бы 16. Детским заплетающимся голоском она рассказывает мне какую-то чушь о скинхедах, неграх, своем отце, христианской спецшколе. От нее пахнет карамелью и яблоками. Она прячет свое лицо – от глаз до подбородка укутывает его огромным полосатым шерстяным шарфом, а сверху натягивает кепку. Но в какой-то момент шарф разматывается, и я успеваю разглядеть, что общаюсь с очень красивой золотоволосой девушкой. От нее исходит тепло, и, кажется, что рядом со мной сидит сам Господь Бог.

Все, кто познакомился с Заштопиком в начале 2006 года, не могли поверить в то, что такое возможно. Люди терли глаза, курили гашиш и производили другие вредные для здоровья действия, лишь бы только поскорее придти в себя и убедиться, что Заштопика не существует, что это сон и наваждение, нахлынувшее с выхлопными газами и псевдогламуром московского марева. В ЖЖ появились посты, исполненные нескрываемого восторга перед обаянием этого неземного создания. Постороннему наблюдателю легко могло бы показаться, что это флешмоб, устроенный пресыщенной московской богемой. Типа сели и в политических целях придумали фантомного персонажа: «озабоченная смертью и сексом девочка-фашист, гениальный вундеркинд, политизированный монстр и крутая художница». Всех настиг коллективный массовый приход. А Заштопик, которая до этого пользовалась благосклонностью исключительно каких-то неонацистских сайтов, внезапно стала звездой.

В то время меня стали часто спрашивать: кто придумал Заштопика? Уж не я ли, например, изобрел этого гениального виртуала. «Глеб, признайся, что Заштопик это ты!» Да, отвечал я в таких случаях, ЗАШТОПИК ЭТО Я. Любой, кто общался с ней в то время, неизбежно превращался в нее (в какой-то степени). Звездная пыльца оставляет следы…

Одна моя подруга поставила мне ультиматум: или я, или Заштопик! «Глеб, человек, заигрывающий с фашизмом, вообще не достоин того, чтобы с ним общаться, — говорила подруга, — твоя эта Заштопик ужасна! Я ничего не хочу о ней знать и слышать и не понимаю, зачем ты с ней общаешься, а тем более публикуешь на своем сайте, это же ЖЕСТЬ!» Подруга знать ничего не хотела о том, что дух дышит где и как хочет. И уж никак не могла себе вообразить, что настоящие «ужасы» еще ждут Заштопика впереди.

Заштопик, которую мы знали тогда, и теперешний Заштопик – это, конечно, один и тот же человек. Но богу не все равно, с кем дружить. Он выбирает себе жрецов очень прицельно. В какой-то момент мне казалось, что ему стало насрать на Заштопика. Что он оставил ее на произвол, выбросил, как ненужную больше одежду, и что теперь удел Заштопика – корявые карикатуры с псевдоэротическим подтекстом. Но картинки Заштопика, которые она прислала мне на днях, куда серьезнее всего того, что она делала раньше. И трагичнее. Когда я вижу это сияние, из последних сил прорывающееся из-за гробовой доски гламурной мертвечины, у меня сжимается сердце и на глаза наворачиваются слезы. Еще два месяца назад Заштопик заебывала меня по аське просьбами посоветовать ей что бы такого написать про очередной тупой и бездарный гаджет (Заштя зарабатывает деньги обзорами для одного мужского глянцевого журнала), и я думал, что это – конец. Но теперь я вижу, что нет. Это только начало. Она думает, что рисует «гламур» и «секс». А на самом деле, как и раньше, она рисует Сияние. Единственное, что вообще может рисовать художник, даже если он блюет кровью, вымучивая из себя идиотские обзоры для мужского журнала. Даже если его мир рушится под ногами и не оправдывает никаких его ожиданий. Все, что остается художнику, одержимому богом – это поверить в то, что главное и единственное в любом из существующих миров – это сияние. И продолжать жить с этим сиянием, даже если оно его не особо греет.

Дальше — остальные работы Заштопика из «сияющей серии». (далее…)

Пустота внутреннего, пустота внешнего, пустота внешнего и внутреннего, пустота пустоты, пустота великого, пустота высшего, пустота обусловленного, пустота необусловленного, пустота выходящего за пределы крайностей, пустота не имеющего начала и конца, пустота того, что не следует оставлять, пустота самосущности явлений, пустота всех феноменов, пустота собственных признаков, пустота необъективируемого, пустота небытия предметов, пустота предметов, пустота не-предметов, пустота самой природы, пустота «предмета иного».

Но Буддисты они вобще..странные.Иногда мне кажется что в каждом из нас живет своя собственная Пустота.Моя пустота странная.Она накрывает меня ночью,уносит в странное состояние меж бессонницей и сном, она пахнет медом и полевыми цветами.И та Пустота дает мне возможность подумать о том что в моей жизни не случилось.Пустота «Нетинебудет». Пустота которая напоминает что с собой надо дружить,а иначе..иначе нельзя.Иначе Пустота внутреннего и внешнего,пустота пустоты,пустота великого…

Автор предлагает всем, кто интересуется тайнами Мироздания, результаты своего исследования, в котором многое смешалось из разных научных дисциплин, от теоретической физики до теологии включительно.

Начнем с описания небольшого опыта, который автор неоднократно проделывал; этот опыт могут воспроизводить очень многие люди, насколько известно.

У любого из нас, смертных имеется так называемый «Третий глаз» — особая точка на лбу. Если автор прикладывает на это место не слишком тяжелый предмет (спичечный коробок, зажигалку, медный пятак советских времен, российский двухрублевик и т.п.), указанный предмет прикрепляется и далее может находиться на лбу долгое время (практически – пока его не снимешь). Он не падает при разнообразных наклонах головы и даже при легком ее потряхивании.

Опыты с предметами разнообразной формы, отличавшимися по удельному весу, электрическим свойствам (металлы, диэлектрики), а также по характеру поверхности (гладкий и бумифицированный лавсан, металл, бумага, вата и пр.), показали, что указанные различия в свойствах, в принципе, не препятствуют притяжению предметов к Третьему глазу. Но сила этого притяжения, в целом, зависит от плотности (удельного веса) притягиваемых предметов.

В первом приближении эта зависимость может быть отображена формулой:

F = K x M,

где F – сила притяжения объекта ко лбу, M – масса притягиваемого объекта, приведенная к объему (плотность), коэффициент K зависит от ряда факторов (конфигурация притягиваемого тела и пр.).

Наблюдаемый эффект не вписывается в стандартные схемы силовых взаимодействий, с которыми мы сталкиваемся в жизни или наблюдаем в стандартных экспериментах. Это не гравитационное воздействие лба на притягиваемый им медный пятак, так как голова экспериментатора не может конкурировать по массе с Земным шаром. Это не электростатическое взаимодействие, так как металлические объекты притягиваются столь же образцово, как и диэлектрические. Это и не явление магнетизма (какой намагниченностью мог бы обладать тот же медный пятак или бумажный лоскуток?).

Попытки объяснить эффект Третьего глаза наличием каких-то специфических поверхностных явлений опровергаются тем, что данный эффект проявляется в отношении объектов с совершенно различными поверхностными свойствами. Кроме того, трудно обосновать наличие радикального отличия физико-химических свойств человеческой кожи в зоне Третьего глаза и на других участках головы экспериментатора.
Эффект воспроизводим, и не только усилиями автора. Многие могут что-то притягивать Третьим глазом, а некоторые – и другими частями тела. Иные феноменальные люди могут притягивать таким образом даже столовые ножи и вилки, и, кажется, даже сковородки (это показывали как-то по ТВ).

Остается предположить, что в данном случае проявляется феномен взаимодействия двух тел (лоб и медный пятак), неизвестной физической природы.

Главная особенность данного феномена: он проявляется при непременном участии человека. Но, как известно, материя, из которой слеплен Homo Sapiens, ничем не отличается от любой иной материи, существующей в мире.

С точки зрения последовательного материализма объяснить указанный феномен было бы невозможно, или крайне затруднительно. При ином подходе выручает наличие тезиса, утверждающего принципиальное различие между медным пятаком, и тем, кто этот пятак притягивает – человеком, получившим душу, сотворенную Творцом.

При логичном развитии последней версии можно признать, что Третий глаз — особая точка материального тела человека, геометрически совпадающая с местом подключения коммуникационного канала, соединяющего Творение с Творцом. (далее…)

Когда я перестаю делать что-либо перманентно необходимое мне для хорошего самочувствия (писать, например), я непременно начинаю нажираться. Результатом становится, как правило, какой-нибудь проёб. Например, мне ничего не стоит протусить всю ночь с бомжами и утратить очередной мобильный телефон, доставшийся мне совершенно бесплатно. И хотя мобильный телефон – невелика потеря (ведь это только своего рода замена, языческая жертва, понятно ведь, что я теряю его лишь для того, чтобы не понести другую потерю, которую предназначено было понести в ту ночь, а именно чтобы не утратить, например, чувство собственного достоинства, то самое чувство, которое мне всегда представлялось почему-то в виде коромысла, балансирующего на плечах постоянным невыносимым грузом), да, так вот, потеря невелика, но все же обидно!

Или вот тоже вариант сублимации для творческого лузера, подобного мне: тупо купить на горбушке совершенно не то, что хотел, просто потому, что оно имеет такое же название, а в этот момент еще и не заметить как кто-то вынимает у тебя из кармана очередное средство связи (ведь это символично, что я все время теряю именно телефон, а не, например, ботинки!).

Скорее всего это происходит из-за того что я отлыниваю. Мне лень делать то, что я должен делать себе как некий метафизический пророк. Проиходит это, безусловно, от неуверенности, точнее от неверия… Если бы я только мог быть хоть в чем-то уверен!

Иногда мне кажется, что меня настоящего уже не осталось – живет, ходит, пишет, говорит какая-то оболочка, мумифицированный труп меня, сдохшего года четыре назад, а то и больше. Что заставляет двигаться этот труп – бог знает. Опять же – кто здесь пишет всю эту чушь? Конечно, я избавился от многого говна, которое мешало мне жить тогда, с другой стороны вроде бы и сам в это говно превратился. Понтующийся мудак, ни на йоту не научившийся справляться со своими психологическими проблемами. Единственное верное средство – пустить йод по вене или написать публичную покаянную (то, чем я в последнее время занимаюсь по разным причинам здесь, в Блоге Перемен, о причинах – отдельно и позже).

Это как осадки, весна корёжит каждого по-разному. Кого-то ломают наркотические воспоминания, кто-то совершенно серьезно заболевает шизофренией, кому-то достаточно новых эротических впечатлений. Лично меня спасет креатив. Не сраные журналистские продажные тексты и соответствующие отчаянные самооправдания типа «а ну ладно, это же работа, нужно как-то выживать!» (а ведь такие тупые тезисы на полном серьезе уже стали тем, что позволяет мне каждый день зарабатывать деньги и чувствовать себя при этом не скотиной, а дельным человеком). Нет, не это. Хотя в последнее время свой талант я безжалостно продаю. Меня спасет то, чего я всю жизнь боюсь и избегаю, стоит только намеку на это появиться из меня. Это похоже на одержимость. Многие называют это вдохновением. Я склонен видеть в этом Бога. Я хочу научиться только одному: не бояться быть с богом и быть богом.

Сегодня мне приснился ужасный сон: люди, с которыми я общаюсь ежедневно, танцевали танец маленьких утят. Я тупо стоял среди них и не мог понять, зачем они совершают все эти нелепые движения. Проснулся и понял: сука, то, что они называют жизнью — это танец маленьких утят.
Раньше от «танца маленьких утят» меня спасало похмелье. Или пьянство – я притворялся мертвым, хотя всего лишь был мертвецки пьян. А они плясали по мне, как могли — наступали на руки, били по голове, пытались отрезать от меня прядь волос, чтобы показать своему ублюдку-боссу. Они знали, что я победил их, и что по-настоящему мертвы-убиты они. А мне светило электричество водки, или, например, сияние долгих таблеток, и убаюкивало мерцание полной луны…
И вот опять: вокруг убийственная нежность дикой весны. Я опять забыл, что и как надо думать, чтобы подчинить себе это животное. Это мучительно неприятно — почувствовав себя на некоторое время сильным хищным зверем, резко ощутить себя насекомым. Я просто забыл интонацию, при которой мысли принимали бы именно тот материальный облик, который мне нужен. А вокруг снова наступает на пятки бессмысленный вековечный детсадовский ТАНЕЦ МАЛЕНЬКИХ УТЯТ. Самсара.

Когда руки вдруг становятся столь огромны, что попасть пальцем по нужной клавише, не задев восемь соседних, более невозможно, остается, задумчиво почёсывая паркет, думать о светлом будущем Родины. Выковыривая из-под ногтей жужжащих зелёных мух и закрывая их в банке с перемолотым в мясорубке шоколадным тортом (в таком виде торт почти похож на дерьмо), не уставать визуализировать облик Золотого Правителя, плывущего в весельном кроме с сахарными яркими звёздами по текиловой речке. О Золотой Правитель! Из груди моей недостойные языки всклокоченного духовного, сплевывая прежнее, отказываясь от колючего дел неправедных, лакают из реки Позволенного Посвящения. Где хитрые взгляды вверх и восторженные в иную сторону, где репейный комок хулы, осквернявший горло мое в силу неведения? Обновленная жизнь моя светом теперь залита твоим! Зелёные, почти золотые мухи смешиваются с мякотью торта и я вижу жизнь в мертвом и уже почти не вижу отличия их. Радостный полнящий всплеск солнца из форточки режет на части взгляд, раня до стены, до кирпича вглубь. В желтом небе летают, жестикулируя, легкие пальцы твоих единственно верных рук, сто ликов твоих со всех возможных сторон, изнутри и из запредельного являют нам все, что есть и нет, лики истины. Твои слова играют, как бронза мух в банке, жужжат, как их лёгкие крылья, рождают истину в любом месте и для любой ситуации. Нержавеющие зубы твои перемалывают неправое — течет по миру красное, коричневое, всех цветов, кровь смешивается с текилой речной. И только твоею милостию руки у нас тяжелеют, как жены крестьянские от оккупации, как зерно щавеля в добрый год, как туча, к которой привязали слона. И листы наши боле не вбирают хулу, и волосы касаются неба, и сладкий весельный кром килем режет нас напополам. Славься и царствуй, и вОроны твоя да долбят древо земли, и червие твоя да пожирают его. Ох-ох…