Первое, что приходит в голову, когда читаешь новый роман Платона Беседина «Дети декабря» — это обман. Нет, война на Донбассе, мир в Крыму и воспоминания детства и юности у него описаны вполне достоверно, наверное, многие могли бы подтвердить слово в слово, что именно так и было.

Обстрелы, разруха, очереди на пропускных пунктах. Так в чем же обман?

А ведь он — это главное, что движет главным героем на протяжении всех четырех разделов, озаглавленных, словно старые песни о главном.

«Стучаться в двери травы» напоминает об Уитмене, «Воскрешение мумий» — Эдгара По, «Дети декабря» — название альбома «Аквариума», а все вместе — какую-то большую Книгу жизни, в которой не свалены в кучу воспоминания, рефлексии, зарисовки, а произведена тщательная классификация и даже ревизия прошлого и настоящего. Будущее в каждой из глав — под вопросом, оно как бы ускользает от рассказчика, переходя в следующий рассказ с узнаваемым героем. (далее…)

Летопись культурной жизни русского зарубежья была бы абсолютно невозможна без Леонида Ржевского¹. Несмотря на тридцать один год, прошедший со дня смерти яркого прозаика второй волны эмиграции и одного из авторитетнейших профессоров русской литературы в США в XX веке, коллеги вспоминают этого неординарного человека с огромной теплотой и уважением.

Поэт Наум Коржавин, метафорически называемый совестью русской диаспоры, признавался, что ему очень не хватает Леонида Денисовича, в личности которого его «привлекала точность и умеренность в суждениях». По мнению Коржавина, «Ржевский был хорошим, талантливым и культурным писателем, проза которого была очень выразительна, точна и лишена всяких крайностей»².

А исследователь русской словесности Вероника Туркина-Штейн, старейшина Русской Школы Норвичского университета (Вермонт, США), отмечая масштабность дарований Леонида Ржевского, ставит ему в заслугу то, что он был не только настоящим носителем русской культуры, но и кропотливым исследователем и талантливым преподавателем русской литературы. (далее…)

Из серии «Развенчание мифов»

Постоянный автор журнала «Нью-Йоркер» Адам Гопник в номере от 3 Июля 2017 г. поместил статью с обзором современной критики и нового взгляда на творчество Эрнеста Хемингуэя как явления американской и мировой литературы. Статья приводится в изложении и переводе Ирины Вишневской.

Возможно ли тем, кто не жил в те времена, осознать в полной мере, что значил для Америки двадцатого столетия культ Хемингуэя?

Еще 1965 году редактор журнала “Atlantic” мог описывать сцены из его жизни так, будто вырванные из дневника самого Хэма:

«Утреннее похмелье в придорожном кафе. Бурные ночи en boites парижского Левого берега. Одинокий путь домой под дождём. Мысли о смерти, и смерть рядом под солнцем Испании. Тропы и трофеи зелёных холмов Танганьики. Утиная охота венецианских болот. Вино и любовь, рыбак и море Ки-Уэста и Гаваны».

Вот это и есть подлинная слава, а не получасовое интервью с Терри Гросс на телевидении — предел мечты современных авторов.

Почувствуйте дух времени и прибавьте к литературной славе Реймонда Карвера популярность обожаемого Брюса Спрингстина. Папа Хемингуэй не был обожаемым артистом. Он воплощал собой публичный образ Америки, величественную фигуру писателя даже для тех, кто ничего не читал вообще. (далее…)

Гештальты Натана Дубовицкого и власть Алексея Крученых

«Ультранормальность» («Издательские решения»; Ridero) — четвертый по счету роман Натана Дубовицкого. Любопытно, что интерес литературной тусовки (не путать с читателем, широким или узким) к произведениям одного из самых загадочных персонажей отечественной словесности развивался обратно пропорционально увеличению романного поголовья. Проще говоря, угасал.

Интрига и скандал, возбужденные острым внутриполитическим вопросом о возможном авторстве книжки «Околоноля» (2009 г.; а в авторстве уверенно подозревали Владислава Суркова, на тот момент — первого замглавы Администрации Президента) — отшумели довольно быстро, но и впрямь — не век же им было шуметь.

Роман «Машинка и Велик» — замечательный экшн о детях, моряках-подводниках, маньяке и особо важных следаках — встретили уже молчаливым поджиманием губ: откуда, мол, и что за стилистические новости? (далее…)

Сказ о бессмысленных поисках выгоды

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ

Когда я вечерами, уставший, прихожу с работы домой — меня тут же окружают мои слабоумные дети.

Их взгляд в полной мере выражает их животные эмоции, они неспособны лицемерить. Тем и более печально, потому как никогда в их взгляде я не видел отражение любви ко мне. Пусть это наблюдение и эгоистично в приличной степени. Но вместе с тем, я, усердно трудящийся без выходных в сфере торговли — как никто другой понимаю схему «купи-продай», это всегда обмен, пусть и далеко не всегда равноценный.

Я забочусь об этих мелких дикарях, пусть и считаю это своей прямой обязанностью, но я многое им даю, на самом деле. И более того, они выжимают из меня все соки в итоге, как упыри. Это несправедливый и неравноценный обмен. (далее…)

Углубление в процессы сельского хозяйства не несет за собой ничего, что с ними связано.

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ

Я наблюдаю закаты, они каждый раз разные, встречаю рассветы, они тоже всегда отличаются друг от друга, но остальное неизменно. Я веду учёт, принимаю пополнения и считаю потери, баланс — это моё второе имя, но это внешний баланс, потому как сам я ни черта не сбалансирован.

Но разве кого-то это может побеспокоить? Я не катаюсь на свинье и не пнул ногой корову, когда она мычала слишком уж долго и протяжно, как волк на луну. Я не ищу причин и поводов, чтобы проявить своё настоящее Я и рассматриваю всё происходящее как театр.

Мой внешний контроль за происходящим близок к идеальному, и мои внутренние часы никогда не обманывают меня, я не наблюдаю время, лишь потому, что время само поселилось во мне, и стало моим продолжением. (далее…)

Всеволод Непогодин. «Выльторъяс»

Одесский хам и острослов Всеволод Непогодин написал книгу, обличающую российское мещанство. Сделал он это в духе перестроечного киножурнала «Фитиль», пылая комсомольским задором. В его прожекторе перестройки так и всплывают карикатуры из сатирического журнала «Крокодил» и «Чаян», в них также нещадно пороли мещанские проявления.

Корень всех бед Непогодин видит в советском наследии, которое бурными сорняками проявляется в современной российской действительности, заглушая все новое. Выстраивается мифологема советского, противоположная другой популярной крайности — ностальгическому образу. (далее…)

К 80-летию выставки «Дегенеративное искусство» в Мюнхене

19 июля 1937 года в Мюнхене открылась выставка под глумливым названием — «Дегенеративное искусство», или «Вырожденческое искусство» («Entartete Kunst»). Она была задумана как контрапункт к Большой выставке немецкого искусства, открывшейся накануне неподалёку, в специально выстроенном для этого Доме искусств.

На выставке «Дегенеративное искусство» демонстрировалось то, что Гитлер считал вырождением и еврейско-большевистским заговором, направленным против немецкого народа. Притом идеология выставки была заимствована у Макса Нордау, мало того, что еврея, так еще и одного из основателей Всемирной сионистской организации. (далее…)

Террор начинается с нас…

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

С дурного сновидения, с утреннего конфликта на тему, кто кому должен готовить утренний кофе, завтрак, утренний секс, внезапное отсутствие интернета, whatever…

Ты просыпаешься, зараженный террором, и выходишь в мир с кислой миной на лице, заражая всех, кто так или иначе будет контактировать с тобой. У тебя конячий день, ты всех ненавидишь и (или) боишься, ты превращаешься в ядовитого ежа, приходишь на работу и срёшь в настроение всем и вся подряд, просто потому что кофе подали слишком поздно, и ты, жадный уебан, обжег свою ротовую полость, или же потому что у тебя не встал утром, или просто потому что тебя уже кто-то заразил террором с утра.

Маленькое жалкое семя, которое ты начинаешь бережно взращивать в себе на протяжении всего дня. «День на задался!» — говоришь ты себе, акцентируешь на этом внимание, и вот уже сам не замечаешь, как наворотил дел, при этом абсолютно не заморачиваясь на каких-то там муках совести, есть лишь ты, и «день, который не задался», ты не думаешь о людях, которых заразил своей ежовой дрянью, сегодня мир вертится лишь вокруг тебя. (далее…)

Тошнит от рабства в умах человечества. От рабства ментального, территориального, согласно заветам предков, от рабства патриархального, матриархального, рабства — как семейной традиции, как чего-то, что само собой разумеется.

Порабощение свекровями своих невесток, когда те, забивая на свои личные дела, несутся готовить жрать этим ленивым жопам, а после смиренно выслушивая критику, какое дерьмо им приготовили, запускать им стиральную машинку, потому что ленивой суке не поднять свою задницу и не нажать пару кнопок, а также просто потому, что согласно «семейным традициям» она считает, что заимела себе пожизненную и покорную прислугу, и ей по гроб жизни должны, не пойми, бля, только за что. (далее…)

Общество, которое развенчивает человеческую сущность

Прозаик и критик, учёный и детский писатель Юрий Нечипоренко беседует с Мариной Ахмедовой, известным репортером, специализирующимся на Кавказе и Донбассе, автором книг «Пляски бесов», «Уроки украинского» и др. Речь идёт о вечных вопросах: женской жертвенности, о добре и зле, Христе и Дьяволе через оптику мистических перипетий. И главное — о непрекращающихся взрывах, войне на Украине. Где родился автор представленного интервью, Юрий Дмитриевич Нечипоренко.

Юрий Нечипоренко: В романе «Пляски бесов» явлена оригинальная картина мира: бесы вселяются в людей и те начинают убивать с особым садизмом детей, не в силах видеть это, ваша героиня Леська вбирает бесов в себя — и становится ведьмой. Она жертвует своей женской судьбой, она не сможет уже иметь своих детей, становится презренной на селе ведьмой — чтобы спасти чужих невинных детей. Потом дети эти вырастают, один из них становится священником. Бабка Леська же с бесами куролесит понемногу, но больше по-домашнему, по-деревенски: то сглазит кого, то мор нашлет… (далее…)

[Этюд-жесть в форме Ничто: «4’33»» от Алины Витухновской]

Приличное невыразительно.
Камила Палья

Лауреат премии «Нонконформизм» Алина Витухновская печатается с начала девяностых. Среди ее книг: «Аномализм» (1993), «Детская книга мёртвых» (1994), «Последняя старуха-процентщица русской литературы» (1996), «Собака Павлова» (1996; 1999), «Земля Нуля» (1997), «Чёрная Икона русской литературы» (2005), «Мир как Воля и Преступление» (2014). Ее тексты переведены и опубликованы в немецкой, французской, английской, шведской и финской прессе.

Книга «Человек с синдромом дна», ювелирно сложенная из афоризмов, стихов и прозы, давно написана — как сложный пазл, автор собирала ее в течение года: пока же издатели думают, печатать или ещё подождать («кризис!»), краундфандинговая платформа¹ собирает средства. Те самые, которые помогут донести до читателя всё то, чем жила и дышала «русская Елинек», лидер политического движения «Республиканская Альтернатива». (далее…)

Бог дал человеку всё с единственной целью — отнимать.

«Стал богатырь со Змеем биться. Богатырь одну голову срубит, вместо неё три новые вырастают». Русская народная сказка

Жизнь — первое из того, что Бог даёт человеку, и последнее, что у него отнимает. Бог изначально знает, какова ценность человеческой жизни, а человек понимает это в самом конце, когда перед глазами раскрывается обратная перспектива прожитого. Бог даёт человеку жизнь при участии двух помощников, а отнимает с кем попало. Словно отнять жизнь — дело, не стоящее внимания, наподобие того, как хранитель театральной костюмерной, притаившийся за кулисами, не глядя в лица, обрывает со статистов реквизит.

Смерть может быть естественной, от старости, от болезни, и неестественной, когда человек гибнет, не исчерпав возможностей здоровья, в результате несчастного случая, самоубийства или убийства.

Частным случаем убийства является смертная казнь, убийство, но низведённое до канцелярского делопроизводства, совершаемое в установленном порядке киллерами закона ответственными исполнителями.

Закон убивает бесстрастно и горд своей бесстрастностью, сходной с бесстрастностью природы. Но есть отличие, которое закон считает своим преимуществом, — природа убивает случайно и слепо, а закон по справедливости. (далее…)

Толстожурнальная тема сейчас возникает с завидной регулярностью. Каждый раз повод — их бедственное положение изданий с давней историей. Цель — обратить внимание и пробить поддержку.

Всякий раз бьют в набат. То нужно срочно спасать журнал «Москва», то «Новый мир», то «Дружбу народов», которую то ли выселяют на чердак, то ли наоборот, лишают последнего чердачного прибежища. Недавний повод — журнал «Октябрь». Думается, что информационная волна всякий раз приносит определенные результаты и какое-то финансовое вспоможение удается пробить.

Но давайте попробуем без эмоций поговорить об этой теме. (далее…)

Первая ломка случилась давно, ещё в Степной (см. «Прикосновение»), вторая — через несколько лет (где-то записано, то ли в «Бездорожье», то ли в «…Непроезжем Пути»). И вот теперь третья.

Бунтует, в основном, левая нога, больше в стопе, но боли почти до колена — в мышцах, сухожилиях и в коже. То, что и в коже, показалось странным, кажется, раньше такого не было, то есть и инь-, и ян-каналы (чудесные) не очень-то пускают. (далее…)