А что могло произойти в такой тупой, бездарный день: седьмое, суббота, последний день апреля…

Солнце уже по-летнему. Но холодный, знобкий ветер с запада: весна, истерика. Ну, были у него две-три идейки… одна даже очень ничего. Но просуетился, ходил, слонялся бестолково от окна к окну, квартира двухсторонняя. Пялился тупым глазом то на зелёный туман за Люблинскими прудами – деревья, точно нескладные малолетки томились под весенним солнцем, одёргивали стыдливо короткие зелёные юбчонки; то таращился на три гуся труб ТЭЦ за сборочными цехами Москвича – день и истаял.

Да он и не жалел. А что жалеть? Дней этих вот так – прошло без счёта. Один за другим. Точно клоун, зло лыбясь, тащил их у него из-за пазухи, как фокусник вереницу цветных платков: дёрг, дёрг…

А тут мелькнуло: «А если я его за руку… что будет?» (далее…)

Экхарт Толле внешне совершенно не похож на гуру. Он выглядит как вполне обыкновенный «цивилизованный» европеец. И действительно, к обычным средним европейцам он ближе как по ментальности, так и по антуражу проводимых им бесед (он называет эти встречи «медитациями»). Толле сидит на сцене за небольшим столиком, на котором стоит графин с водой и букет цветов. Пожилой мужчина, на вид довольно болезненный, но все же приятный. Говорит спокойным голосом, делает частые паузы, внимательно смотрит на аудиторию. Очевидно, что находится в «потоке», то есть полностью присутствует в моменте «сейчас», о котором он по большей части и говорит. И в этот поток он погружает постепенно всю аудиторию. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. (О ПОЭЗИИ ХОДАСЕВИЧА — см. ЗДЕСЬ)

Я открыл Тютчева. И тут же снова увидел свое отражение. Стихотворение под названием «Проблеск» по содержанию очень похоже на то, что описано у Ходасевича в его «Музыке». Правда, тут естественная музыка проявлена с помощью эоловой арфы, а не просто «слышится» в морозном небе во время рубки дров (как у Ходасевича). Но суть та же:

Слыхал ли в сумраке глубоком
Воздушной арфы легкий звон,
Когда полуночь, ненароком,
Дремавших струн встревожит сон?..

И отягченною главою,
Одним лучом ослеплены,
Вновь упадаем не к покою,
Но в утомительные сны.

Кто заставляет нас падать в утомительные сны? Таковы правила игры. Мы должны играть, забыв о том, что это игра. Пока Сознание не «решит» осознать само себя. И тогда сначала случается один «проблеск» за другим, потом проблески длятся все дольше, пока не остаются навсегда, постепенно растворив в себе того, кому они проблёскивали и с кем случались. И тогда игра продолжается, но уже воспринимается не всерьез, без излишнего трагизма. Как игра. Для трагедии необходимо время. Но когда ты сливаешься с проблесками, время исчезает. Точнее становится несущественным, условным (таково оно и на самом деле). Реальным воспринимается только настоящий момент, мгновение. (далее…)

N.B.: Для лучшего понимания того, о чем идет речь в этой публикации, предлагаем сначала ознакомиться с эссе «Побег к себе, или Что такое искусство».

Все подлинные творцы созидают из пространства не-ума, из внутренней тишины, даже если не отдают себе в этом отчёта.
Экхарт Толле

Я собрался ехать на дачу, и, выходя из дома, наткнулся на стопку книг. Еще в декабре, уезжая в Индию, я попросил маму выбрасывать любые книги на свое усмотрение. «Все эти тексты можно найти в интернете, а в квартире от них только пыль». Сам я выбрасывать книги не могу, рука не поднимается, но мама гораздо отважнее – она может.

И с тех пор на лестнице лежит стопка книг. Я каждый день смотрю на нее, так как моя часть работы – это вынести книги с лестницы на улицу, к помойке. И я каждый раз «забываю» это сделать, внимательно разглядывая верхний слой стопки. Но тут мой взгляд зацепился чуть дольше, так как что-то в стопке изменилось, – еще вчера, например, я не видел здесь Тютчева!

Я поднял книжку под названием «И солнце нити золотит». Под ней оказалась тетрадка стихов Ходасевича. Что это? Мама выбросила Тютчева и Ходасевича? Вряд ли. Должно быть соседи решили присоединиться и внести свою лепту… Или же наоборот – они брали почитать кое-что из книг, а потом положили на место?

Я взял несколько книжек, лежавших сверху, закинул их в рюкзак и отправился в путь.

Приехав на дачу, я налил себе остатки коньяка, которые стояли тут уже года полтора (примерно столько я не имел никакого желания пить). И открыл одну из привезенных книг. Это были поучения старца Паисия. Я прочитал несколько страниц и закрыл эту брошюру. Дело в том, что старец оказался чрезвычайно скорбным. В каждом предложении призывал покаяться в своих грехах, прослезиться, сокрушиться сердцем и наложить на себя эпитимию. Потому что так того требует вера в Христа. Мне это было чуждо. Концепция греха и покаяния в христианстве вызывает множество недоразумений. Если и есть какой-нибудь грех, то только один: считать себя чем-то отдельным от Бога, претендуя на то, что у тебя есть собственная воля, отдельная от Его воли. Все остальное — лишнее.

Я закрыл Паисия и открыл Ходасевича. И прочитав первое же стихотворение («Музыка»), с облегчением расхохотался.

Всю ночь мела метель, но утро ясно.
Еще воскресная по телу бродит лень,
У Благовещенья на Бережках обедня
Еще не отошла. Я выхожу во двор.
Как мало все: и домик, и дымок,
Завившийся над крышей! Сребро-розов
Морозный пар. Столпы его восходят
Из-за домов под самый купол неба,
Как будто крылья ангелов гигантских.
И маленьким таким вдруг оказался
Дородный мой сосед, Сергей Иваныч.
Он в полушубке, в валенках. Дрова
Вокруг него раскиданы по снегу.
Обеими руками, напрягаясь,
Тяжелый свой колун над головою
Заносит он, но — тук! тук! тук!— не гром,
Звучат удары: небо, снег и холод
Звук поглощают… “С праздником, сосед”.
“А, здравствуйте!” — Я тоже расставляю
Свои дрова. Он — тук! Я — тук! Но вскоре
Надоедает мне колоть, я выпрямляюсь
И говорю: “Постойте-ка минутку,
Как будто музыка?” Сергей Иваныч
Перестает работать, голову слегка
Приподымает, ничего не слышит,
Но слушает старательно… “Должно быть,
Вам показалось”,— говорит он.— “Что вы,
Да вы прислушайтесь. Так ясно слышно!”
Он слушает опять: “Ну, может быть —
Военного хоронят? Только что-то
Мне не слыхать”. Но я не унимаюсь:
“Помилуйте, теперь совсем уж ясно.
И музыка идет как будто сверху.
Виолончель… и арфы, может быть…
Вот хорошо играют! Не стучите!”
И бедный мой Сергей Иваныч снова
Перестает колоть. Он ничего не слышит,
Но мне мешать не хочет и досады
Старается не выказать. Забавно:
Стоит он посреди двора, боясь нарушить
Неслышную симфонию. И жалко
Мне, наконец, становится его.
Я объявляю: “Кончилось”.
Мы снова За топоры беремся.
Тук! Тук! Тук!..
А небо Такое же высокое, и так же
В нем ангелы пернатые сияют.

Вот он, подлинный дзен! Я вспомнил своего соседа по даче Олега. Крепкий, именно что «дородный» мужик, работает прорабом на стройках, в свободное время пьет водку и почти не пьянеет. И вот я представил: мы рубим вместе дрова, и я ему говорю: погоди, слышишь музыку? И внимательно гляжу в небо. Олег смотрит на меня как на умалишенного, пожимает плечами и начинает рубить дальше. Я опять призываю его остановиться, начиная руками дирижировать воображаемым оркестром, спрятанном где-то там высоко в небесах. А Олег, нахмурившись, удивленно замечает: «Да ты, брат, совсем допился! Белочка у тебя! Нет никакой музыки». Тут я перестаю дирижировать и смотрю на него с неподдельным сожалением, как на напрочь лишенного способности слышать. И говорю: «Ладно, руби дальше, раз не слышишь». Колун с треском падает на очередную чурку. (далее…)

ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

СКУЛЬПТОР БУРТАСЕНКОВ

Приземистый, крепко сколоченный, с мощными руками. Больше похож на кузнеца, чем на скульптора. Иногда ворчит, иногда жалуется, но живой и здоровый, Слава Богу. И работает… В верхней мастерской отделывает, в нижней – льет, пилит, лепит, рубит. И так было всегда. Жизнь переплелась с работой и стала ею самой. Вроде небогатая на события, но трудная, трудная жизнь, трудная дорога к творчеству. Вот основные ее вехи. (далее…)

Ошо — наверное, самый популярный духовный учитель на планете. О нем слышали все, кто даже хотя бы слегка соприкасался с темами эзотерики и духовного поиска. Наследие Ошо огромно (монологи и диалоги, опубликованные в форме книг и видеозаписей, множество техник и практик, способствующих духовному прозрению и проч.). Информации о нем тоже много, в том числе и по-русски, и все это легко найти в интернете (например, см. «Автобиографию духовно неправильного мистика»). Поэтому не будем здесь слишком много времени тратить на это, а ограничимся лишь энциклопедическими данными. (далее…)

Я поменял несколько структуру изложения своих мантических текстов – объединил их под этим общим названием и выделил этапы или важные эпизоды, отправные точки моего осознания Дао.
1.Начало (см. «Круг Земной и Небесный», гл.4)
2.Дети во Вселенной (там же)
3.Прикосновение (см. https://www.peremeny.ru/blog/14765)
4.Время (см. novlit.ru/zimin/2014/02/06/время-эссе/
5.Другое измерение
6.Чада и домочадцы (см. https://www.peremeny.ru/blog/15580 )

5. Другое измерение

Мне давно не даёт покоя загадка смерти Сунь Лутана. Здоровый мужик на 72-м году жизни, прославленный по всему Юго-Востоку Азии боец, чья непобедимость обросла легендами… ничем не болея… вернулся из поездки, удалился в мансарду на втором этаже своего дома, заперся, отдав ключ дочери, приносившей ему воду… и в неделю уморил себя голодом. Не захотел жить… Ушёл… Бежал из нашего бесславного, лживого мира?

Я прочёл об этом в двух разных источниках, не помню каких, но один, более подробный, кажется, американский; веры им особой нет. В Китае, может, кто-то знает об этом глубже, и тем, кто знает, всё понятно. Тем не менее, тот же Китай (на обывательском уровне, конечно, в массе своей, резонируя) – тот же Китай в 1932 году, в год его добровольной смерти, терялся в догадках в поисках её причины. (далее…)

Джидду Кришнамурти можно назвать «учителем поневоле». Он родился в Индии семье, принадлежавшей к касте браминов, 12 мая 1895. Был восьмым ребенком в семье. В своих воспоминаниях Кришнамурти писал: «С самого детства мальчик был вот таким — ни одной мысли не посещало его разума. Он лишь наблюдал и слушал, и ничего более. Мысль с ее ассоциациями не возникала. Образов не появлялось. Он часто пробовал мыслить, но ни одной мысли не приходило». Учителя считали его умственно отсталым, а астрологи предрекали ему великое будущее. (далее…)

В издательстве «Манн, Иванов и Фербер» вышла в свет книга легендарного Мастера воинских искусств Брюса Ли «Путь опережающего кулака». Эта книга была собрана после смерти Брюса Ли из его записей и заметок. В ней —  не только приемы ведения боя и техника боевого искусства джинкундо, но и глубокие философские размышления и оригинальные иллюстрации, нарисованные самим автором. С любезного согласия издательства «Манн, Иванов и Фербер» «Перемены» публикуют сегодня фрагмент этой книги. Перевод с английского Марины Каменец.

Дзен

Быть просвещенным в боевых искусствах означает избавление от всего, что затмевает истинное знание и реальную жизнь. В то же время просвещение предполагает безграничное расширение знания, но упор должен делаться не на конкретные разделы знаний, но на знание общее, объединяющее эти разделы.

Карма человека зависит от воли и сознания. До конца жизнь можно постичь, только выйдя за рамки своего Я, которое не отождествляет себя с всеобщей судьбой.

Пустота — это то, что стоит между здесь и там. Пустота всеобъемлюща, не имеет противоположностей — не существует ничего, что бы она не включала в себя или чему бы пустота была противоположна. Пустота живая, так как все формы произошли от нее, и тот, кто когда-либо осознал пустоту, наполнен жизнью, силой и любовью ко всему сущему. (далее…)

Главы из книги Брюса Ли «Путь опережающего кулака». НАЧАЛО — ЗДЕСЬ

Джиткундо

Ради безопасности бесконечная жизнь превращается в нечто мертвое, а избранный образец обретает некие пределы. Чтобы постичь джиткундо, надо отбросить все мысли об идеалах, моделях, стилях, в том числе и мысль о стремлении к идеалу в джиткундо. Вы способны взглянуть на ситуацию, не пытаясь обрисовать ее словами? Дать ситуации название, обратить ее в слово — значит вызвать в себе страх. (далее…)

Знания, которые были всегда. Но произошло достаточно много перемен, чтобы мы стали готовы услышать о них. Все больше людей подходят к моменту, когда невозможно пройти мимо вопроса о смысле существования. Мы отлично понимаем, что пришли в этот мир не ради тех сиюминутных мелочных целей, которыми до самых краев забиты наши жизни. И даже не для того, чтобы «посадить дерево, построить дом и вырастить сына». У меня есть классная работа. И что? Могу найти еще лучше, могу создать собственный бизнес. И что дальше? Я купил квартиру в элитном районе. И что? У меня машина за сума-сойти-сколько долларов. И что? (далее…)

Одна из учениц Рамеша Балсекара, Лиза Кернз (которая сейчас тоже известна в качестве учителя адвайты) не так давно сказала: «Мой учитель Рамеш обладал очень сильным интеллектом». Возможно, это утверждение можно принять за отправную точку в попытке охарактеризовать специфику Рамеша Балсекара как гуру. Концептуальная дверь, через которую он выводит искателей Истины к Истине, на уровне ума выглядит очень логичной и обоснованной. Никакой мистики, метафизики и абстрактной философии. А только очевидная логика. Которая, однако, непременно должна перейти для ученика в личный опыт, иначе (будучи принятой только интеллектуально) так и останется еще одной концепцией на поверхности ума. Речь идет о концепции предопределенности всего, что происходит, и прямо вытекающего из этой концепции постулата о том, что в реальности не существует делателя, то есть некоего отдельного индивидуума, который что-то решал бы и совершал в соответствие с этими решениями какие-либо действия. (далее…)

В ходе одного из сатсангов Муджи (ученик ученика Раманы Махарши) сказал: «Когда есть большое желание постичь истину, иногда вместе с ним возникает страх. Многие из вас слышали о Рамане Махарши, который также известен как Мудрец Аруначалы. Он являлся воплощением чистой истины. Есть история о том, как один великий человек с Запада, Карл Юнг, который много говорил о Рамане Махарши и читал его книги, что-то чувствовал в словах Раманы и был глубоко влеком этими словами, отправился в Индию и достаточно близко подъехал к Тируваннамалаи, где жил этот мудрец. И знаете, что произошло? Он сбежал. У него была отличная возможность воочию увидеть этого великого мудреца, чьи слова он читал, восхищался ими. И я уверен, что это была одна из причин, по которым Карл Юнг отправился в Индию. Но когда возможность появилась, он сбежал. Может быть, он думал что-то вроде: если я встречу этого Махарши, я не смогу жить как прежде, быть великим Карлом Юнгом. Что-то в нем чувствовало угрозу. Не сердце. А что-то в уме. История говорит о том, что Карл Юнг так и не повстречался с Раманой Махарши. Что-то в нас напоминает Карла Юнга. Нас влечет истина, но есть и сопротивление. Этот страх не свойствен нам изначально, он никак не связан с нашей изначальной природой, он связан с нашими представлениями о себе, с тем, кем мы хотели бы быть. А это все не истина». (далее…)

23 июня 1889 года родилась Анна Ахматова

Чтобы показать гениальность Пушкина достаточно одной его хрестоматийной строчки: «Мороз и солнце; день чудесный!» Соединение несоединимого производит чудо. Чудо нового дня, новой жизни. Через это чудо в стихотворении преодолевается замкнутость пространства и все наполняется светом. Гармонию чуда в простом, привычном, которая примиряет противоречия и поднимает над обыденной реальностью. Чудо разливается по всему Божьему миру и человеческому существу. Только гений мог вывести такую очевидную и в тоже время сущностную формулу. Гениальность стремится к синтезу, к созиданию мира и миров, к преодолению ограниченности и односторонности, к созданию из хаоса противоположностей нового космоса.

Пушкин – безусловный гений. Чтобы понять это, достаточно одной его строчки: «Мороз и солнце; день чудесный!» Легкая проникновенность в суть, в малом, как зерне заключено многое, — пушкинская космогония.

Чтобы осознать значение и гениальность Анны Ахматовой, которой в этом году исполняется век и еще четверть, достаточно прочесть стихотворение «Молюсь оконному лучу», открывающее ее первый поэтический сборник «Вечер». Анна Андреевна написала его в двадцать лет. (далее…)

(далее…)