95 лет назад, 14 апреля 1930 года ушёл в вечность Маяковский

Гремит и гремит войны барабан.
Зовёт железо в живых втыкать.
Из каждой страны
за рабом раба
бросают на сталь штыка.

«Я — поэт. Этим и интересен», — начал Маяковский автобиографию «Я сам». Знал ведь, что вспоминать будут в первую очередь всё скандальное: жизнь в тройственном браке, дочь от американки, парижские приключения-злоключения, мотивы самоубийства. Как будто о каком-то хулигане Есенине говорят. Ведь даже то скандальное, что было частью литературного замысла: жёлтую кофту фата, стрельбу в зрительный зал, иные пощёчины общественному вкусу — вспоминают гораздо реже, чем обывательские сплетни.

В небеса запустил
ананасом.

С этих строк поэта-символиста Андрея Белого начался Маяковский. Удивление и восторг от нового слова разбудили дремлющий дар. Названия крупных произведений Маяковскому не удавались: «Облако в штанах» — уступка цензуре; трагедия «Владимир Маяковский» — так это сама цензура сослепу назвала; название поэмы «Война и мир» должно было указывать на полемику со Львом Толстым, но при реформе орфографии противопоставление пропало; «150 000 000» — так это, можно сказать, авторская подпись опять стала названием. А каких только глупостей и мерзостей не называли «Про это»! Про это — про что-то, значит, постыдное, про клубничку… (далее…)

Интеллектуальная свобода, которую Гамлет демонстрирует в диалогах с другими персонажами пьесы, несомненно, то, что и делает его образ столь притягательным. Иначе перед нами была бы остросюжетная история о принце Амлете в духе Саксона Грамматика, разве что с расширенным списком действующих лиц. Гамлет постоянно иронизирует (выражаясь современным языком, стебется) почти надо всем, что попадает ему на язык. Приведу примеры (перевод мой). (далее…)

Журнал Перевод № 1’2025 (3). 290 с.

Не закрытие старых проектов (журналов, сайтов, et cetera), а появление новых в наши особые времена – уже явление радостное. Тем более, если проект оказывается интересным и жизнеспособным. Я говорю сейчас о журнале «Перевод», у которого за довольно небольшой срок где-то с середины прошлого года выходит уже третий номер. Посвящен он, как говорилось во времена раннего Рунета, сабжу – переводу, и переводу прежде всего поэтическому (впрочем, здесь «есть нюансы», и о них тоже стоит поговорить, но чуть дальше). Создается же журнал совсем небольшой редколлегией в лице Наталии Азаровой, Михаила Бордуновского, Юлии Дрейзис и Кирилла Корчагина – и очень многих, как видим, приглашенных переводчиков и консультантов. (далее…)

«Кармен» Мериме как прототип «Идиота» Достоевского

Достоевский пару раз непочтительно отозвался о Мериме, но что такое его Настасья Филипповна и Грушенька, если не вариации на тему Кармен? В.Абаринов, «Русская душа Кармен»

*

Действительно, сходство между Кармен и Настасьей Филипповной бросается в глаза. Вот Кармен:

А вот Настасья Филипповна в описании князя Мышкина:

(далее…)

Избранные стихи тамильской версии легендарного адвайтического канона. Перевод с сохранением ритмической структуры

КНИГА ВЫШЛА НА ДНЯХ, НО ПОКА ДОСТУПНА ТОЛЬКО ПРИ ПРЯМОМ ЗАПРОСЕ В ВК или ПО ПОЧТЕ admin@peremeny.ru

Предисловие (от переводчика)

Кто такой Рибху́? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Персонаж этот, подобно Даттатрее (автору другой недвойственной гиты, «Авадхута Гиты»), полумифический.

Само слово «рибху» можно перевести с санскрита как «вышедший за пределы временных ограничений», это своеобразное родовое имя-титул присваивалось мудрецам-небожителям, которые в своем аскетизме и Мастерстве приравнивались к богам и имели божественное происхождение. В поздней индийской мифологии рибху стали рождаться в человеческой форме с целью продвижения человечества на новую ступень развития. Рибху, который фигурирует в эпосе «Шива Рахасья» (в недрах которого и явлена «Рибху Гита») – по всей видимости, один из этих божественных мудрецов. Его отцом считается бог-творец Брахма: Рибху рожден из его головы. В какой-то момент Рибху вступил в конфликт с отцом и, покинув его, ушел к своему Гуру. Гуру же этот – Господь Шива. (далее…)

Писатель Наталия Черных беседует с писателем Еленой Черниковой об ИИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

ИИ создан из алгоритмов. Но даже сложные алгоритмы – это унификация. Алгоритмы цифровой реальности, несомненно, влияют на человека сегодня, но вопрос в степени. Возможна ли некая механистичность (алгоритмизация) в человеческих отношениях, в скором будущем?

Наталия, ИИ не алгоритм. То, что алгоритмизовано – не ИИ. А вот когда он самообучается и принимает решения – это ИИ. Алгоритм – делает то, что вам надо: ведёт расчёты, например. ИИ делает в конце концов то, что надо ему. Сейчас он ещё так себе – спесивый дурачок. А когда ему позволят стать личностью, вручат авторское право на сочинения, дадут рычаги управления – тут и наступит… то самое. Я давно мечтаю рассказать пиджачным простакам, откуда дети берутся. У меня есть демографический план для белковых людей. Дети — абсолютное оружие, и я знаю, как их получить. (далее…)

Писатель Наталия Черных беседует с писателем Еленой Черниковой об ИИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ.

На мой глаз, с ИИ можно взаимодействовать, но ни игнорировать, ни полностью принять его человек не может. ИИ — это нечто вроде качелей в известной песне Летова «Прыг-Скок» — сам по себе. Из материалов, доступных мне, сделала вывод, что многие авторы нейронок считают то, что они создают, личностью. Они относятся к своему творению с нежностью. Но это не личность! Но почему не личность? Это нужно разъяснять снова и снова.

ИИ в моих глазах — вид гомункулуса, а квазичеловечка делают давно и регулярно. Обычно на чёрных мессах. «Открой тайну жизни!» — взывают участники, лобызая козла. Богоборчество как требование и как желание сравняться со Всевышним в созидательной мощи — сильнейшее искушение. Некоторые без обиняков называют это сатанизмом. Пусть даже весьма рафинированным. И как человеку, мнящему себя творцом всего, преодолеть искушение? В апреле 2020 года видный научный блогер, рассуждая о юриспруденции будущего, запостил яркую и беспощадную мысль: «В конце концов останется один закон: запрещается прикидываться человеком, если ты им не являешься». Это в переводе с английского, на котором он и блогерствует. А на одном из наших телеканалов учёный с той же грустью предсказывал, что к середине XXI века останется одна профессия: учитель этики для ИИ. Оба прогноза, вы понимаете, печально-радикальны, но услышать их даже в такой форме – необходимо. (далее…)

Беседуют Наталия Черных и Елена Черникова, 10 февраля 2025, Москва

Елена Черникова – автор уникального романа об искусственном интеллекте “ПандОмия” (опубликован на портале Информационного агентства IANED с мая 2020 по сентябрь 2021). У этого романа судьба с захватывающим превращением опубликованного произведения в неопубликованное. Есть одобрительные отзывы профессионалов – и литераторов, и IT. А также в наличии – радикальные метаморфозы в жизни автора.

В медиа Елена Вячеславовна регулярно называет себя противником искусственного интеллекта, однако роман именно об ИИ. Парадокс, но парадокс увлекает. Что писатель разглядел в этом явлении – ИИ. Почему у Черниковой такой интерес к теме? Нужны пояснения и ответы от самого автора. (далее…)

Казалось, что он, такой изысканный и нездешний, должен был явиться в Россию из какого-нибудь звучного Куала-Лумпура или Рио де Жанейро, ну, по крайней мере из Парижа. Но нет, Бальмонт приехал из глухой допотопной Шуи. А фамилия! Какое ударение ни ставь, а всё равно выходит гордо, великолепно, аристократично, нездешне. И кто догадается о происхождении Бальмонта от прозвища непутёвого предка — Баламут! «Прадед поэта Иван Андреевич Баламут был херсонским помещиком», — писала в воспоминаниях жена поэта. Надо же — херсонским помещиком! Прямо как Чичиков.

В копилку странных псевдонимов русских писателей можно добавить взятый БАльмонтом псевдоним БальмОнт. Поэзия Бальмонта была везде, была разлита в воздухе. Тэффи вспоминала, что первое посвященное ей стихотворение было стихотворением Бальмонта. Посвятил, конечно, не сам автор, а некий гимназист, который присвоил летучие строки. Бальмонт был любимым поэтом русских композиторов: Рахманинов, Прокофьев. Музыкальность его стихов зачастую перевешивала всё остальное. Иногда кроме музыкальности и вообще ничего не было. (далее…)

Владимир Казаков. Незаживающий рай: проза, письма / Составление, предисловие и примечания Анатолия Рясова, подготовка текста и общая редактура Петра Молчанова. СПб.: Jaromir Hladik press; М.: Носорог, 2024. 368 с.

За новую книгу Владимира Казакова (1938—1988) и, что немаловажно в случае этого непроявленного автора, за новые сведения о нем — перед его составителем с его соратниками хочется снять шляпу, прочие головные уборы и отвесить поклон. Земной или небесный.

Непроявленный же Казаков дважды. Во-первых, минимум биографических сведений — только загляните, например, на его страничку в Википедии, статьи меньше не сыскать. Что объяснить сложно (жил совсем недавно, живы еще знавшие его), но можно — тут и личная стратегия непубличности, и развивавшаяся душевная болезнь, из-за которой писатель добровольно заточил себя в квартире, и еще трагические обстоятельства самостоятельного ухода из жизни, что его вдова и мать не афишировали, с одной стороны, способствуя изданию его книг, с другой же, тая детали его жизни. Во-вторых, таинственность, его выпадание, сокрытие от взгляда широкого читателя и исследователей обусловлены еще и тем, что он ускользает, бежит каких-либо принятых литературоведческих определений. (далее…)

Пылкий, влюбчивый человек с растрёпанными седыми волосами. Тэффи рассказывала, что была такая игра — определять для каждого писателя, кем бы из товарищей по ремеслу он мог быть написан, чей он, так сказать, тип. Решили, что Гоголя мог бы написать Лев Толстой, а Куприна — совместно Кнут Гамсун и Джек Лондон.

С Тютчевым, скажу я, всё ясно: он — несомненный герой Гофмана, что-то среднее между сумасшедшим профессором и вдохновенным духовидцем. С большим интересом к немецким вдовушкам.

О Север, Север-чародей,
Иль я тобою околдован?
Иль в самом деле я прикован
К гранитной полосе твоей? (далее…)

Андрей Бычков. Антропологическое письмо. Курс лекций и семинаров с выпускниками Московской школы нового кино и Литературных курсов им. А.П. и М.А. Чеховых, Москва, студия doku_meta, 2021-2022 гг. / А.С. Бычков. — СПб.: Алетейя, 2024. — 378 с.

«…сделайте мне комбинацию этих ароматов». Коко Шанель

[12]

Литфокусник Беккет, посчитавший в какой-то момент слово «лишним пятном на тишине и небытии», давным-давно уточнил, а цитату его давным-давно зацитатили, что (ему — как писательскому субъекту) «выражать нечего, выражать нечем, выражать не из чего, выражать нет силы, выражать нет желания, — наряду с обязанностью выражать». Bravo, аплодисменты в студию, хотя в словечке «студия» нет и намёка на простецкий мем. Белковое тело автора этих строк — в среде как человечьей, так и околодвуногой, именуемое «Натальей Рубановой», — находится здесь-и-сейчас в студии, где нет — за ненадобностью — разделительной стены между кухней и комнатой (потому-то кухни не существует), да нанизывает на эссецензиальную жилку букву за буквой, букву за бу… [грохот за кадром: «вытащили БУ!» — и впрямь, не рецензии же писать после всего, что тут напроисходило! да если б рубановский луннокаменный Доппельгангер курил, то точно б курил в сторонке; но Доппи, похоже, ЗОЖник, а ещё любитель сапфиров и аметистов: что с него взять? даже к анализу не пригоден в трёхмерке сей по причине собственной бестелесности… вот и вся метафизика, господин Беккет! а вас, знаете ли, искренне почитает ожидающий персонального Годо господин Бычков, да Тот всё никак… Впрочем, об Андрее-свет-Станиславовиче story впереди]. (далее…)

ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ

ЧАСТЬ 1. СТИХИ ВО СЛАВУ РАМАНЫ

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Эту часть составили отдельные стихотворные произведения из книги «Homage to the presence of Sri Ramana», англоязычного раманаашрамовского издания фрагментов книги Муруганара «Шри Рамана Санниди Мурай». Чистая поэзия бхакти — выражения любви, благодарности и преданности в адрес Гуру (он же для преданного — сам Господь, и в этих стихах чаще всего Его имя звучит как Ве́нката, Шива и Рамана).

Предлагаемые переводы сделаны спонтанно, и, можно сказать, по принципу ченнелинга. Размер при переводе также выбран спонтанно. Многочисленные архаизмы и высокая лексика проявились в переводах помимо осознанной воли переводчика. Переводчика поначалу немного смущало появление этих слов в получавшихся переводах, поскольку он считает использование устаревшей лексики не вполне уместным и естественным даже в переводах древних Писаний (ведь цель этих переводов вовсе не культурологическая, а совершенно практическая — помочь современному садхаку найти путь к Истине). Однако в какой-то момент переводчику сообщили, что стихи Муруганара в тамильском оригинале действительно изобилуют подобной лексикой, причем настолько, что даже тамилы порой не могут понять некоторые слова без специальных толковых словарей… (далее…)

Вышла в свет книга «Золотая Милость. Стихи прославления, любви и преданности Господу» — стихи тамильских поэтов-святых Мураганара, Раманы Махарши и Маникавачакара в стихотворном переводе Глеба Давыдова. Книга в электронном формате доступна на Ридеро, а в бумажном на Вайлдберриз и на Авито. Электронный вариант книги можно приобрести через «Перемены» за 250 рублей, написав на admin@peremeny.ru.

Основу книги «Золотая Милость» составляют впервые переведенные на русский язык стихи и поэмы преданности и любви к Господу, выступающему в них под разными именами. Почти все эти стихи созданы великим тамильским поэтом Муруганаром, преданным Раманы Махарши. В оригинале они были изданы под названием «Шри Рамана Санниди Мурай» («Слава Присутствию Шри Раманы»). В книгу вошла поэма, более чем наполовину (300 из 500 стихов) написанная самим Раманой Махарши и также никогда ранее не появлявшаяся на русском.

Публикуем предисловие переводчика и несколько стихов из первой части книги.

МУРУГАНАР И ШИВА. ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Муругана́р прибыл в Тируваннамалай в сентябре 1923 года. Он мало знал о Бхагаване Рамане Махарши, лишь читал его гимны Аруначале и книжку «Кто я?» о са́мо-исследовании, но этого было вполне достаточно, чтобы его затянуло в орбиту Бхагавана. Еще не добравшись до его ашрама, Муруганар уселся на ступеньках храма «Аруначалешвара» и написал несколько строф во славу Раманы, вдохновляясь поэмой жившего в 9 веке тамильского святого-поэта Маникавачакара «Тирувачакам» и уже заранее зная, что Рамана для него – воплощение Господа Шивы и его, Муруганара, истинный Гуру. Прибыв в ашрам, молодой поэт был настолько поглощен светом, исходившим от встретившего его Раманы, что не мог вымолвить ни слова. Он попытался пропеть только что написанные стихи, но рыдания не давали ему выговаривать слова.

Гуру Рамана, Шива, Ты когда-то спустился
С Кайлаша со свитой Богов
И пришел освежиться в порту перундурском
И послушать блестящие песни,
Их Вачакар пел для Тебя!
А теперь Ты пришел в град Аруны
И желаешь услышать вот эти
Неумелые вирши мои.

«Да вы ведь читать не можете! – заметил Рамана. – Дайте-ка мне этот листок, я сам прочитаю».

Муруганар вспоминал позже, что именно в тот самый момент он потерял свою отождествленность со всем, чем он привык считать себя до того, полностью утратил чувство отделенности: «Я стал тенью Бхагавана». (далее…)

Данте писал про Аристотеля: «Учитель тех, кто знает». В Серебряном так можно было сказать про Вячеслава Иванова. Он в прямом смысле слова не учил, но распространял знания, как Солнце распространяет свет. Не удивительно, что этот свет многих заставлял жмуриться, а кого-то нестерпимо обжигал. Знание всегда опасно, потому многие назвали Иванова искусителем.

Метит хищник царить,
Самовластвовать зарится,
Все вверх дном повернет, –
Накренились весы. Что спим? (далее…)