Решительный шаг вперед — это хороший пинок сзади
народная мудрость

Я возненавидел это человеческое качество еще в младенчестве. Выглядывая из-под стола, в глубине души я матерился, когда видел таких людей. По жизни они идут той дорогой, куда их посылают пинки под зад. Раз пинок, два пинок – а они все молчат и корректируют свой курс в соответствии с тем адресом, куда их шлют ежечасно. Будь они лошадьми, они вряд ли бы скакали на свободе по ветреным полям. Стойло и ограда в одну десятую квадратной мили были бы для них наилучшим пристанищем. И кто же что попутал, что эти твари божьи родились людьми? Таких людей уже слишком много. Нам кони нужны.

Будучи в здравом уме и положительном настрое духа, они готовы подставлять свой зад под любую кирпичную палку. Я бы понял их, если бы самобичевание доставляло им удовольствие. Я бы сказал: «Вы ненормальные», — но не осудил бы их. Но суть таких людей заключается в том, что они, забитые до полусмерти со своего собственного же согласия, стонут и жалуются на жизнь, пускают слюни и пытаются ухватиться за твою ногу, тем самым увлекая тебя на эту шаткую равнину. Когда человек, боящийся постоять за свои права, говорит, что таковы его жизненные принципы, минимальное, что мне хочется, — так это блевать. Блевать безудержно и на все четыре стороны. Эти ходячие приспособленцы с каждым днем вселяют в меня все больше и больше ненависти к миру. И, дабы от этого отвлечься, я все больше и больше становлюсь буддистом. Без веры в Будду, конечно, но по общему мировоззрению и мироощущению.

Причем, здесь есть и свой цимус: эту бездумную массу потакателей нужно постоянно одарять все новыми и новыми пинками, иначе она придет в замешательство и еще, чего доброго, начнет думать, а это — неминуемо приведет к катастрофе. Да, подставлять жопу под плеть чужака — это, безусловно, лучшее, чего достигла эволюция человека за последние два тысячелетия. Эпицентр этого синдрома, как мне кажется, располагается на территории славян. В частности, в Беларуси. Уроженцы этой земли – безвольные, слабохарактерные зомби, готовые терпеть правительственные шашни до гроба своего. Не поверите, но некоторые даже умудряются назвать борьбу за свои права превышением полномочий. Жутко жить среди таких людей. Постоянно приходится кого-то пинать. А иначе пнут тебя. Вот такой вот выбор.

Вообще, звуковые точки входа — это отдельная тема для разговора (как и обонятельные и осязательные точки входа). Здесь скажем о них только вскользь, что все данные в этой работе характеристики визуальных проходов вполне можно метафорически присвоить и звуковым, и всем другим проходам — то есть любая точка входа обладает признаками поэтичности, возвышенности, мерцания, отражения, кульминации красоты. В музыке может быть, например, вихреобразное нагнетание различных, казалось бы, несочетаемых между собой звуков — нагнетание настолько плотное, органичное и гармоничное, что кажется, будто все посторонние звуки вокруг начинают чудесным образом вписываться в музыкальную пьесу.

Множество звуковых точек входа, например, содержит песня группы Pink Floyd «Astronomy Domine» в ее каноническом исполнении, записанном в 1967 году и выпущенном на альбоме «the piper at the gates of dawn» (замечу, в других версиях этой песни гораздо меньше точек входа!). Да и весь этот альбом наполнен разнообразными звуковыми ходами и проходами…

Вот эта песня:

Здесь очень большую роль играют аллитерации, присущие стихам Сида Барретта.

Lime and limpid green the second scene
The fights between the blue you once knew
Floating down the sound resounds
Around the icy waters underground

Jupiter and Saturn,
Oberon there on the run Titanian,
Neptune, Titan, stars can frighten

Winding signs flap
Flicker flicker flicker flam pow pow
Stairways scared and death rules there

Blindman limpid green the sound surrounds the icy waters on the
Lime and limpid green the sound surrounds the icy waters on the ground

Ниже привожу этот текст в литературном переводе Глеба Давыдова, который он мне предоставил для этой публикации, за что я выражаю ему благодарность (я обещал написать, что думаю об этом переводе, и вот что: перевод хорош, хотя и не совсем точно передает образы оригинала и добавляет новые, которых в оригинале нет, но в нем хорошо слышно главное — множество аллитераций):

Лимонный призрак близок в сотне сцен
Битвой ты бы не был с неба нем,
Топко низко звуки звучно
Вкруг подземных вод из снега.

Сатурн, Юпитер, Оберон,
не он в побеге с неба,
Нептун, Титан, пугают звезды стаю

Взвились знаки взмахом
Крыльев, крыльев, крыльев ложь — мощь — …мощь
Лестничные страхи смертью движут взмахи.

Призрак слеп и зелень звука и округа вод из снега под
Лимонным призраком из звука вкруг подземных вод из снега
Подземелье, снег, вода, округа

Вне музыкальных произведений звуковая реальность тоже предлагает нам постоянно точки входа, но эти звуковые точки входа доступны для осознания и использования в основном людям, для которых слух — основной инструмент получения информации о мире (слепых) или составляет предмет постоянных занятий и внимания (музыкантов, композиторов, поэтов, звукорежиссеров и т.д.) Другим же людям проще все-таки проникнуть в бесплотный мир через визуальные проходы.

Вчера ужинал с человеком, известным в Блоге Перемен под именем Вениамин Бог. Как только мы сделали заказ (рыбу барракуду и к ней бутылку недорогого, но приличного испанского вина Monte Alina Sauvignon Blanc), речь зашла о том, что в воздухе сейчас впервые, может быть, за последние лет семь запахло, наконец, переменами. Это не то чтобы предчувствие гражданской войны, витавшее над страной в конце 80-х, и не анархический рейв 90-х. Это новое. Но, по всей видимости, не меньшее по масштабам.

Я всегда был абсолютно аполитичен. Не из принципа даже, а просто потому что политика была мне как-то неинтересна. Я понимал, что политика – лишь рябь на воде, поверхностное проявление более глубоких метафизических процессов. И процессы эти сами по себе вызывали во мне куда больший интерес, чем их внешние проявления.

Так получилось, что я от природы очень сильно их чувствую, эти процессы. Они сказываются на мне. Но не так, как на политиках, бизнесменах и прочих социальных элементах. А, скорее как на ком-то, кто эти процессы запускает и иногда уже теряет над ними контроль.

Так было, например, во время дефолта 1998 года. Ну что мне, казалось бы, до этого? Ведь лично я не потерял тогда ни копейки (у меня не было никаких денег, я был студент). Но всю осень, и всю зиму после этого дефолта я ходил в глубочайшей депрессии. Непонятно, как выжил. И причина этой депрессии была совсем не в дефолте и его последствиях, а в том, что было причиной того дефолта.

Сейчас происходит нечто похожее, но не то. Я чувствую себя очень хорошо. Мне нравится то состояние природы, которое вызывает у общества «кризис». Давно пора.

Вениамин Бог спросил меня, кем я вижу себя, случись сейчас революция, и мне бы пришлось играть в политические игры? Какова будет моя роль? И я, не задумываясь, ответил: Д’Аннунцио. Вот человек, который вдохновляет меня в контексте политических перемен.

Великий поэт, превративший свою жизнь в литературную мистификацию. Беспредельно любимый женщинами эстет, аристократ, дуэлянт, циник, романтик. Пьющий вино из черепа девственницы, носящий ботинки из человеческой кожи. Всячески стирающий границы между поэзией и реальностью.

Автор романов, ставших известными всей Европе. Создатель термина «политика красоты» (за один этот термин он уже заслуживал памятника в центре Рима). Любитель восточной роскоши, распутных красавиц и собачьих бегов. Негодяй и аферист, чья репутация была более чем сомнительна. Главный декадент Европы начала XX века, который за свои скандальные театральные постановки был даже отлучен от церкви…

Но самое интересное началось во время второй мировой войны. Д’Аннунцио становится фронтовым корреспондентом итальянских газет, пишет свои репортажи в стихах. Патриотизм этих стихов настолько велик, что итальянский народ выучивает их наизусть. Вернувшись в Рим, поэт выступает перед публикой, демонстрируя непревзойденное ораторское искусство. Свои речи он произносит, облачившись в древнеримскую тогу. Именно тогда возродился жест легионеров. Аннунцио приветствовал своих слушателей этим жестом. Еще до Муссолини и Гитлера.

Вскоре Аннунцио становится капитаном действующей армии и снова едет на фронт. Воевать с Австро-Венгрией. На фронте теряет глаз, но после окончания войны, когда, казалось бы, любой заслуженный вояка мог бы уже успокоиться, он пишет: «Чувствую зловоние мирной жизни».

И жизнь как бы отвечает ему на это: в результате несправедливого, по мнению многих участников войны, послевоенного передела в городе Фиуме начинается восстание. Д’Аннунцио по собственной инициативе собирает отряд бывших однополчан, захватывает мятежный город и объявляет его Независимой Республикой. Так сложилось, что в армии этот военный поэт был в то время очень популярен. Поэтому правительственные войска, окружив город, целый год еще не вторгались в него, а многие даже перешли на сторону поэта.

Город-порт Фиуме становится самым странным государством в мире. Весь год он кормится пиратством и вообще являет собой удивительное зрелище: смесь диктатуры, анархии и отборного декадентства. Аннунцио написал конституцию в стихах, сделал министром иностранных дел поэта-анархиста Кохницкого, а министром культуры – композитора Артуро Тосканини. И объявил музыкальное образование — обязательным. Ну? Вы еще читаете? Читайте дальше! (далее…)

Сегодня был день Николая Чудотворца. Меня некогда просто поразило Место Силы Олега Давыдова №52, Ижеславль, в котором много внимания уделено этому святому.

В Ижеславле процветает культ Николая. В частности, там практикуют совершенно языческий обряд. Скульптуру Николы размером с человеческий рост выносят из храма и совершают водосвятный молебен и крестный ход. Особенно хорошей приметой народ считает «поднырнуть» под несомого над толпой Николу.

Так кто же такой Никола? Вот цитата:

Я уже здесь говорил (и не раз), что с приходом христианства русские боги перешли на нелегальное положение. Один из них, самый любимый народом, стал действовать под псевдонимом Николай Мирликийский. Я называл его Волосом, богом скота и богатства. Это вполне допустимо, но вовсе не обязательно. В конце концов, что мы знаем о Волосе? Очень мало, почти ничего, если опираться на прямые исторические свидетельства. Но мы кое-что знаем о том, каким этот бог должен быть. У каждого в душе есть это архетипическое знание. И не так уж и трудно вытащить его на свет божий из глубин коллективного бессознательного. Особенно, если воочию видишь такие радения, как в Ижеслвле.

Ну, действительно, разве же эти вот русские люди, подныривающие под носилки с Николой, совершающим процессию вокруг церкви, знают что-нибудь определенное об изуверских поступках епископа Николая? Нет, разумеется. Если бы знали – может быть, ужаснулись бы. Они только знают, что в отдаленные времена этого бога (так на Руси называли любую икону) Николу вот так же несли богоносцы, их предки, и в результате село спаслось от морового поветрия. Знают также, что в более близкие (но тоже вполне незапамятные) времена, когда деревянная церковь в Ижеслале сгорела, на пожарище целой осталась только вот эта самая икона. Ну и, конечно, они уверены (допускают), что, если поднырнуть под Николу, когда он шествует вокруг церкви, то все болезни, напасти и горести, которых в жизни так много, уйдут. Потому что этот Никола – Чудототворец. Он не раз уже помогал этим людям. А не им, так их родственникам, односельчанам, приезжим. Есть живые примеры, их все знают. Исцеления происходили (и происходят) у всех на глазах. И сегодня произойдут. Кто же их совершает? Тот Никола, которого чтят в Ижеславле, а отнюдь не далекий епископ, имя которого чисто случайно оказалось похожим на имя русского бога.

Вот полностью Место Силы «Ижеславль»

В духовной жизни каждого человека наступает такой момент, когда он приходит к убеждению, что зависть порождается невежеством; что подражание — самоубийство; что человек, хочет он того или нет, должен примириться с собой, как и назначенным ему уделом; что какими бы благами ни изобиловала вселенная, хлеба насущного ему не найти, коль скоро он не будет прилежно возделывать отведенный ему клочок земли.

Силы, заложенные в нем, не имеют подобных в природе, и лишь ему самому дано узнать, на что он способен, а это не прояснится, пока он не испытает себя.
Верь себе! Нет сердца, которое не откликнулось бы на зов этой струны. Прими то место, которое было найдено для тебя Божественным провидением, прими общество своих современников и связь событий. Так всегда поступали великие люди; как дети, они отдавались во власть гения своих юных лет, невольно тем признавая, что их сердце — вместилище абсолютно истинного и надежного, что истина действует через их посредство и проникает все их существование. Мы же — взрослые мужи, и нам следует совершенно осознанно принять ту же трансцендентную судьбу; и станем мы не нищими духом, не калеками, забившимися в защищенный от ветров уголок, не трусами, панически страшащимися потрясений, но проводниками человечества, его спасителями и благодетелями, подчинившими себя Всемогущему и вступившими в бой против Хаоса и Тьмы. (далее…)

Итак, вы достигли состояния, в котором легко распознаёте рядом с собой точку (или точки) входа, и вы чувствуете, как к макушке от груди поднимается особое «полётное» поэтическое ощущение (то, что поэты зовут «вдохновеньем»). Вы на взлётно-посадочной полосе, можно подготовиться к тому, чтобы убрать шасси. Начинаете сосредотачивать свое сознание на точке входа, постепенно с помощью силы воображения увеличивая эту точку до размеров собственного тела, а себя уменьшая до размеров точки, при этом нужно сконцентрировать внимание на свете (или на игре тени, что в конечном счете означает игру света) и постепенно отождествиться вначале с формой этого света, а затем с самим светом, позволив ему вливаться в себя, постепенно полностью растворяя вас в себе…

Все это должно в идеале происходить очень быстро, практически молниеносно — за одно конкретное точно выбранное мгновение вы ныряете в точку входа и оказываетесь в тонком мире. Возможно, вы поначалу даже не поймете, что это случилось, и это непонимание может резко и болезненно вытеснить вас обратно в плотный мир — особенно часто такое происходит с новичками, ничего страшного в этом нет, нужно продолжать практиковаться, и все получится, вы сумеете закрепиться в бесплотном мире и поискать там то, что вас интересует.

Резкое вытеснение обратно в плотный мир не особо опасно по сравнению с реальными проблемами, которые могут подстерегать путника, впервые вошедшего в невидимую зону.

Первая проблема, с которой предстоит справиться, это страх, который, впрочем, может возникнуть и непосредственно в момент перехода (и его разновидность — сомнения, см. миф об Орфее). Вторая проблема — гордыня (см. миф об Икаре). Но об этом позже.

А сейчас важно сказать еще пару слов о том, как контролировать спонтанные выходы за пределы плотного мира и упорядочить мерцание точек входа на этапе, когда они уже становятся легко доступны зрению. Дело в том, что многие в это время (особенно неумеренно пьющие и употребляющие наркотики художники и поэты, для которых проникновение в тонкие миры не всегда является осознанной целью и следствием настроек) начинают все время видеть мерцающие тут и там точки входа, и порой временно теряют от этого рассудок,а у иных даже случаются спонтанные и довольно глубокие и затяжные выходы за пределы осязаемого и видимого мира, что ведет к длительным тяжелым заболеваниям, а иногда становится причиной физической смерти.

У физически здорового человека, осознанно и постепенно подступившегося к точкам входа в бесплотный мир, таких проблем возникнуть не должно, но на тот случай, если вдруг состояние транса начнет захватывать вас внезапно, спонтанно и без сознательно проявленной с вашей стороны воли к этому, рекомендуется на некоторое время приостановить работы с описываемыми здесь техниками, возможно даже немного успокоить свою психику, прибегнув к помощи транквилизаторов либо к христианским молитвенным практикам, которые очень действенно помогают избавиться от чересчур активно манифестирующих себя жителей нижнего слоя бесплотного мира (того слоя, который наиболее близок к плотному миру по своему физическому составу, в результате чего населяющие его так называемые в эзотерической литературе «голодные духи» и другие сущности способны даже проявляться по своей воли перед жителями плотного мира с особенно истончившейся психикой, устраивая таким образом несанкционированные захваты психической и физической энергии).

Теперь нужно выбрать оптимальное для перехода время — это чаще всего четко определенная доля секунды, которую можно либо предугадать интуитивно, либо просчитать физико-математически. Но так или иначе — время и оперативность в данном случае очень важны: малейшая ошибка может привести к весьма неприятным результатам, в лучшем случае у вас просто ничего не выйдет с переходом в тонкий мир, даже если сама точка входа будет выбрана верно.

Как научиться правильно определять время? Я могу предложить тут снова уже упомянутый метод — творчество. Выбрать правильно время это примерно как вовремя нажать на курок фотоаппарата, делая фотографию — секундой раньше — секундой позже, и кадр будет совсем другим. Существует только один великий миг, в который в данном месте в данное время может появиться на свет гениальная, великая фотография. И если этот миг упущен, то фотография выйдет негениальная (а значит — «никакая» — так как истинно существуют только гениальные кадры).

То же самое касается и других видов творчества — вплоть до сотворчества исполнительского искусства музыканта (см. «Кавалер Глюк» Гофмана). Если мир композиции рушится, то это ты ответственен за это. Это ты допустил ошибку, не вовремя сыграл, возможно, одну единственную ноту, не к месту применил слишком большую силу, упустил из вида одну какую-то важную деталь, не прописанную когда-то композитором потому только, что он жил в другое время (а в твое время эта деталь уже была необходима, и ты обязан был ее «досотворить», коль скоро взялся за это произведение).

Итак, время входа надо почувствовать. И наиболее продвинутые мастера способны видеть точки входа везде и ощущать правильные мгновения для заныривания постоянно. Поэтому-то они и могут практически в любое время демонстрировать чудеса, хотя и редко прибегают к их непосредственной демонстрации, решая куда более важные и глобальные задачи, и, можно сказать, формируя тот контекст, в котором живут люди, находящиеся преимущественно в плотном мире. По поводу этой Иерархии Магов я писал уже довольно подробно, и хотя тот спонтанный выплеск и содержит несколько неточностей и недосказанностей, но вполне отражает реальную картину.

Так вот, один из инструментов, как уже было сказано, это употребление веществ. Этот инструмент необязателен, но надо признать, что некоторые вещества позволяют расшатать крепко сбитые, а оттого препятствующие свободному ходу воображения представления и стереотипы о мире, сформированные еще задолго до вашего рождения и переданные вам вашими родителями и прочими взрослыми, которые оказались рядом с вами, когда вы росли.

Разные вещества действуют по-разному, но ни одно из них нельзя рассматривать как самостоятельный источник информации, обладающий собственной волей (частое заблуждение начинающих). Вещества это инструмент. Который без умело владеющего им мастера не способен сам по себе ни на что, кроме причинения физических и психических расстройств. Это как деньги — сами по себе они ни дурны и ни хороши, но если человек считает, что деньги это зло, то у такого человека либо не будет денег (потому что он всеми силами своего бессознательного будет создавать такие ситуации, чтобы денег не было), либо их наличие будет причинять ему неприятности. И только в том случае, если человек отдает себе отчет, что имеет дело с очень гибкой и подвижной энергией, которая полностью зависит от его воли и способностей к ее приложению, деньги сослужат ему и всем, кто рядом с таким человеком, хорошую службу. В этом смысле деньги тоже инструмент. Впрочем, в этом же смысле и вещества можно рассматривать как энергию.

Но можно при желании обойтись и без денег. Как и без веществ.

Если вы точно знаете, что вам нужно получить в результате использования вещества и каким именно образом это что-то извлекается, стоит еще подумать, нужно ли вам связываться с этой энергией. Хотя, повторюсь, внимательное и аккуратное обращение с препаратами и травами может способствовать получению скорейшей и точной настройки органов сознания на ту волну, где становятся видимы точки входа.

После того, как сознание становится достаточно гибким и развитым, настроенным на восприятие потенциальных точек входа, человек начинает замечать эти точки спонтанно, без всяких к тому усилий или с самыми минимальными усилиями — просто путем вызова нужного состояния сознания — например, с помощью нейро-лингвистической технологии якорения.

Далее нужно выбрать оптимальное для перехода время, о чем мы и поговорим далее.

Месяц я ничего не делал. Я сидел дома или шлялся по городу, заглотав с утра пораньше пилюлю. Музыка возвращалась с ровными промежутками и качество ее не менялось. Я принимал нейтрализаторы чрезвычайно редко. Иногда я умудрялся спать в волнах шопеновских этюдов, под моросящим дождем Эрика Сати или под жаркую колыбельную Бахианы Вилла Лобоса. Несколько раз меня останавливала полиция. Несколько раз меня возили на идиотские тесты. Конечно, я выглядел как наркоман, но что в жизни не наркомания? Секс? Деньги? Слава? Все зависит лишь от сосредоточенности, вовлеченности. Или — наоборот — потерянности. Старик Глоцер, хозяин музыкальной лавки, придумал, как запихнуть человека вовнутрь оркестра, он был гений. Не рассказывать же фликам, что я молчу, погруженный в музыку? В моем виде на жительство проставили какую-то специальную отметку. Плевать. Я мало обращал внимания на внешнюю жизнь. Я менялся. Словно огромный внутренний вздох впервые в жизни наполнил мои легкие — я выходил из рутины существования, из всегда хорошо осознаваемой бессмыслицы, на отрешенный, терминологически не существующий, простор.

Дмитрий Савицкий, «Музыка в Таблетках»

Интервьюеры: Т. Д. Сингх, Хьюбер Робинсон
Записано 21 октября 1985 г.

ХР: Одним из моментов, заинтересовавших меня при просмотре Ваших книг было то, что Вы имеете удивительную подготовку в метафизике для человека, формальным образованием которого была не метафизика. Как Вы развили свое знание восточной мысли?

Фритьоф Капра: Первым университетом, где я получил должность и начал научную карьеру по теоретической физике частиц, был Парижский. Именно в Париже я заинтересовался Восточной философией. Я прочел «Бхагавад-Гиту», мой первый восточный текст. Хорошо, что я начал с него. Это такое великолепное суммарное изложение восточной философской мысли.

В то время я начал интересоваться буддизмом и дзен-буддизмом, последним я заинтересовался благодаря бит-поэтам. Именно Алан Уоттс ввел меня в восточную традицию на языке запада: он использует образы, метафоры и аналогии, свойственные нашей культуре. Спустя десятилетие пришло осознание того, во что я верю и сегодня: мы не можем просто принять восточную мысль, будь то индуизм, буддизм, дао или еще что-либо. Мы должны трансформировать ее и принять в лоно нашей культуры, адаптировать ее с учетом нашей собственной культуры. Возьмем, к примеру, Буддизм, он начался в Индии, переместился в Китай, потом в Юго-Восточную Азию, Японию и, практически, распространился по всему миру. Его трансформация произошла таким образом, что суть буддизма сохранилась, но форма изменилась, и, я думаю, что это приемлемо для всех мистических традиций – востока, запада – вообще каких бы то ни было. Я полагаю, что восточная мысль принесет нам максимальную пользу, если мы сможем трансформировать ее в соответствии с нашей культурой. (далее…)

Включаем музыку и читаем несколько цитат: