А теперь – некоторое резюме сказанного в этих трех интервью 2000 года, после чего я расскажу об одном из возможных вариантов развития музыки на ближайшее столетие подробнее. Так, как я это себе представляю.

Речь пойдет о проекте интерактивного клуба с использованием терменвокса.

Но сначала по поводу интервью. Что бросается в глаза, так это единодушие всех трех респондентов насчет того, что в будущем музыке превратиться в своего рода интерактивное развлечение и будет оказывать эффект, похожий на тот, который можно получить при употреблении ЛСД. Когда речь напрямую заходит о прогнозах, то и Козлов, и Спайдер, и Ландерс сходятся в том мнении, что музыка станет неотъемлемой частью некой интерактивной видеоинсталляции. Какого-то глобального мультимедийного синтетического нового искусства.

Вот что говорит Алексей Козлов:

«Сама по себе музыка будет уже составной частью какого-то интерактивного действа, связанного с Интернетом, с каким-то видео-экраном, где люди будут тусоваться уже не под музыку, а под видео-изображение. То есть компьютерная технология музыку отведет на задний план, музыка станет частью еще какого-то времяпрепровождения. (…)Музыка будет совсем на заднем плане, там ритм один останется, и это будет еще совмещаться с какими-то эффектами, связанными с компьютерными технологиями… Короче говоря, музыка станет частью виртуального развлечения».

Вот что говорит DJ Spy.der:

«Один из вариантов музыки будущего: я представляю себе некий объект, здание, состоящее из большого количества разнообразных залов, отличающихся друг от друга, скажем, по цвету. А музыкальное, или звуковое сопровождение будет выполняться уже не столько носителями типового характера, к каким мы привыкли – винил, CD или еще что-то – а рассчитанными диапозонами частот, вызывающими в человеке те или иные эмоции. В принципе, музыкой это назвать, конечно, сложно, но, учитывая темпы технического прогресса, это вполне вероятно».

А вот Мартин Ландерс:

«В идеале, я лично себе представляю, что когда-то очень далеко, в далеком будущем будет какой-то психоаналитический анализатор мозга, который уже в зависимости от твоего внутреннего состояния будет писать твою личную музыку, основываясь на твоей мысли. То есть человеку не нужно будет знать ни нот, ни владеть какими-то инструментами, он просто будет музыку синтезировать своим мозгом, и все это будет как-то звучать. Это когда-то будет, очень не скоро. (…) Может это будет как-то завязано с какими-то оптическими вещами, то есть музыка и изображение станут чем-то единым».

Примерно в то же время (2000 год) я взял большое интервью у Андрея Смирнова, руководителя центра электроакустики при московской Консерватории («Термен-центра»). Это интервью было уже опубликовано на Переменах.

Дело в том, что тогда наблюдался большой всплеск интереса к терменвоксу. В частности, в том же номере, для которого были взяты интервью у Козлова, Ландерса и Спайдера, была опубликована и написанная мной краткая история этого музыкального инструмента (первого электронного музыкального инструмента, изобретенного в начале XX века российским физиком Львом Терменом). Эта статья о терменвоксе тоже была на Переменах, и, если вы не знаете, что такое терменвокс, я рекомендую прочитать ее, а также — упомянутое интервью с Андреем Смирновым, прежде, чем вы станете читать дальше этот текст. Так вам проще будет уяснить, о чем это я вообще толкую. (далее…)

На новый сервер мы переехали, но рассылка пока еще не работает. Поэтому на этой неделе она придет тем, кто на нее подписан, с некоторым опозданием. Чуть позже.

Так же наблюдается небольшой баг в блог-книге «Первые Рюриковичи», но это скоро поправим. В остальном вроде все работает.

Дальше — текст рассылки (которая должна была быть сегодня): (далее…)

Возможно, мы все говорим об одном и том же, только другими словами, так как язык наш извращен, а с ним и люди. Поэтому это возможно. Возможно. Из молекул состоят клетки, здесь и происходит раздел на живое и неживое. У живого есть способность реагировать, размножаться и передавать наследственные признаки. Но и изменяться, приспосабливаясь к среде, а вернее к раздражителям, то есть уходить от опасности.

Примирить человека с природой.

Возможно, талант это в прошлой жизни, то есть в предках самоубийца. Возможно. Возможно?

Смех всегда это сознание своего превосходства.

Мы не будем сейчас думать об этом. Иначе мы об этом не подумаем потом.

Перламутровая бездна глаз, в которых можно утонуть, прекрасна и откровенна, как новорожденный. Лицо симметрично разделяет плавная линия переносицы, и эта гармония разливается по всему лицу, а уголки губ таят в себе тайну и легкую улыбку доброты. Гордые руки. Все положение ее тела в пространстве звучит женственно и уверенно. Волосы, как снег или солнечные лучи, плавно падают на плечи. Материнский взгляд очищает и мирит с природой.

Рассказать девушке правду это все равно что быть мужем Девы Марии.

Сегодня было прекрасное утро. Я еле проснулся, прежде несколько раз ударив кулаком по будильнику, еле вылез из-под одеяла, прежде несколько раз матернувшись, медленно доковылял до ванной и уставился в зеркало. Подбровные опухлости. Жуть, смотрится отвратно. Но бокал пива был вкусным. Как, собственно, и шестой.

Свежий мудрый утренний воздух. Теплый белый снег. А мне до боли в мозжечке хочется спать. Я прогоняю сонливость, глубоко дыша воздухом и вспоминая недавние события. Нет, собственно, в последнее время ничего не происходит. Я три недели разлагался перед экраном телевизора, пересматривая весь мировой кинематограф. Теперь, изрядно подкрепившись ударной дозой кинолент, я выполз на улицу и кое-как по ней все-таки ползу. Собственно, да, ничего не происходит, это факт. Только всякая мелочь изо дня в день.

Я прохожу мимо места, где мы с другом похоронили кролика. Он и сейчас лежит под снегом. Такой кролик-подснежник. Он уже давно там лежит, может, месяц, может, два. Я помню, тогда я пришел к другу, мы расчехлили пиво и сели в мягкие кресла. За окном была осень, и, когда шелестела опавшая листва, казалось, что по дороге крадется падший буддист, решивший освободить свои латентные стремления. Становилось жутковато, когда в окно попадал свет луны и лучи касались наших запястий. Я резко отдергивал руку и уходил вглубь комнаты, чтобы забыть о полуночных буддистах. Лицо друга освещал монитор ноутбука, жужжавший в такт лунным вибрациям. Друг хлебал пиво и что-то самозабвенно рассказывал. «Ну и как там твой кролик?» — вдруг выпалил я, сам того не заметив. Друг замолчал, и стали слышны какие-то странные звуки, доносившиеся из ванной комнаты. (далее…)

Лучший выход — это вход. Займись любовью.
Три начала земли есть Огонь, Вода и Твердь.
Займись любовью с мужчиной. Любовью с женщиной.
Попробуй заняться.
Ты понимаешь, мой друг, они занимаются любовью,
и вдруг приходишь ты с новой силой.
Поставив себя на их место, ты понимаешь их,
и вы занимаетесь любовью втроем.
Но главное – твоя цель, дружок.

Следующее интервью, сделанное для давно уже несуществующего «издания электронного звука» DownTown в 2000 году, дал мне Мартин Ландерс. Человек моложе Козлова, но старше Спайдера. Очень боевой и увлеченный электроникой. Разговор происходил ночью, на еще существовавшем тогда радио «Станция» (не в эфире, а пока Мартин Ландерс готовился в него выйти).

Надо сказать, что, по мнению некоторых исследователей, электронную музыку в том понимании, в каком мы знаем ее сейчас (от эмбиента и спейс-попа до всякого рода дискотечных вариантов) привез в Россию именно Мартин Ландерс (он же Сергей Тутов). 10 апреля 1990 года на всесоюзной радиостанции «Смена» в эфир вышла его радиопередача, посвященная электронной музыке, «Мандариновая Волна». По сути, это была первая программа в СССР о такой музыке. Впоследствии Мартин Ландерс с этой передачей, но под разными названиями выходил в эфир множества радиостанций. Самое известное название его передачи — «Back To The Universe». Впрочем, первые свои опыты диджейской работы он относит к 1978 году. В марте 2005 года совместно с Алексеем Образцовым и Денисом Теремским создал «живой» техно проект «LATOR», который затем превратился в дуэт.

— Как по-вашему, каковы перспективы развития электронной музыки, каково ее будущее? (далее…)

Второе интервью из серии «Музыка будущего и будущее музыки» я взял в 2000 году у ди-джея Спайдера. Это интервью (в отличие от двух других) по неизвестным причинам так и не было опубликовано, но тоже представляет несомненный интерес. В первую очередь как взгляд со стороны ди-джея на тот же предмет, на который в прошлом интервью смотрел джазовый композитор и музыкант Алексей Козлов. Спайдер ведь один из ключевых персонажей как раз того лагеря, о котором так негативно высказывался Козлов, представая, напомню, этаким брюзжащим консерватором (который в своей среде консерваторов, в общем-то, прогрессивен, но для «передового» человека того времени понятно, что он просто старый зануда и «козёл (на саксе)», и особенно ясно это становится после прочтения нижеследующей беседы со Спайдером). Хотя кое в чем их показания относительно будущего музыки и музыки будущего совпадают… Разнится главным образом то, как они относятся к этим своим прозрениям.

Кто такой этот DJ Spy.der?

Он – один из первых в России ди-джеев (в том значении этого слова, которое оно получило с появлением рэйв-культуры – то есть человек, с помощью сведения пластинок создающий из чужой музыки новое музыкальное единство, микс). Спайдер был знаковой фигурой в российском электронно-танцевальном процессе. Начал работать на студенческих вечеринках еще в середине 80-х, в начале 90-х играл на легендарной дискотеке “Jump”, а потом работал в первом в стране магазине для ди-джеев «Дискоксид». Вместе с ди-джеем Фишем стал писать свою музыку (проект «Консерваторы»). Кстати, этим «Консерваторам» принадлежал первый русский грузовик на знаменитом ежегодном рэйв-фестивале «Love Parade». Играл минимал техно и транс.

Что происходило со Спайдером в последние 8 лет, я не знаю, потому что меня мало это интересовало. Вот вроде как посвященное ему жж-коммьюнити.

Спайдер отчасти услышал от меня те же самые вопросы, что и Козлов. В частности, вопрос о терменвоксе. Наличие этого вопроса во всех трех интервью я объясню в одном из следующих постов по теме, которую теперь решил шаг за шагом раскрывать в Блоге Перемен. Итак, первый вопрос к Спайдеру был таким же, как и к Козлову.

— Какой тебе представляется музыка будущего в свете развития мультимедия с одной стороны, и живого звука с другой? (далее…)

Олег Давыдов продолжает работу над книгой “Места Силы“. Не так давно практическая ее часть — «111-ти мест силы Русской равнины» — была закончена. Теперь открывается теоретическая — «Экскурсы». “По ходу писания моих «111-ти мест силы Русской равнины» возникло множество недоразумений, которые надо бы разъяснить”, — пишет Олег по этому поводу. Откуда взялся термин “Места Силы” и каковы области его применения? Что означают слова “нуминоз”, “теменос”, “архе” и другие, возникающие, когда речь заходит о Местах Силы? Первая глава называется “ТЕМЕНОС”

Рисунок или картина на стене (скале). Это символ тяги человечества к постижению смысла, любви к окружающему миру. (далее…)

У Глеба промелькнула тут ссылка на ресурс «Архив 90-х». Я посвятил некоторое время изучению этого архива, а так же коммьюнити , к нему относящегося. Уже через десять минут чтения записей в этом коммьюнити и разглядывания pdf первого номера журнала «Птюч», меня охватила грусть. Не какая-то там ностальгия по ушедшему «такому прекрасному времени», а та самая грусть, которую я часто ощущал тогда, в то время. Точь-в-точь такая же тоска, которая, как я вспоминаю сейчас, сопровождала меня почти всегда на всем протяжении 90-х. Постоянная опущенная душевная морось, граничащая с перманентной депрессией.

Тогда я связывал это чувство щемящей тоски с какими-то частными фактами своей биографии. Теперь я понимаю, что это была реакция моего организма не просто на какие-либо препараты и прочие проявления нездоровья, а — на 90-е вообще. На то постоянное безбашенное саморазрушение, которое творилось тогда вокруг. Особенно на клубную культуру со всеми ее вечеринками и наркотиками, к которой я, поскольку мне было тогда 15-18 лет, имел определенную принадлежность.

Тогда все это казалось мне прикольным и крутым. Но чем это было по сути? Сейчас мне ясно. Вокруг под видом веселого и креативного времяпрепровождения люди постоянно убивали себя. И умирали. Конечно же, блин, это не могло вызвать никакого другого ощущения, кроме тоски, постоянной потери энергетического баланса в сторону полюса со знаком минус.

Я никогда не погружался в эту самоубийственную историю слишком глубоко. Старался быть как бы созерцателем, объективным свидетелем происходящего. Конечно, это было немного не так весело, как если бы я отрывался по полной, как это делали многие мои друзья… Хотя, кстати, мне не всегда удавалось удержать дистанцию — и тогда я чувствовал, что стал еще на два-три шага ближе к пропасти.

Короче, только благодаря такому естествоиспытательскому, почти научному подходу я сейчас все еще тут, и способен как-то связно выражать свои мысли и чувства. В то время как многие мои друзья и знакомые из того времени уже либо мертвы, либо ни на что не способны.

Я ненавижу 90-е и люто проклинаю их и тех безмозглых идиотов, которые отдавались им без остатка. Я официально объявляю себя врагом рейв-культуры и всего клубного движения во веки веков и навеки. Это говно нужно как можно скорее забыть и не вспоминать.

Даже изучать с научной точки зрения как некую опасную и отвратительную патологию его сейчас не нужно, слишком мало времени прошло с тех пор.

В 2000 году по заказу журнала об электронной музыке DownTown я взял интервью у трех совершенно разных, но так или иначе связанных с музыкой людей. Все три интервью были объединены темой «Музыка будущего и будущее музыки».

Разговаривал я на эту тему со следующими персонажами: известным джазовым саксофонистом и композитором Алексеем Козловым, известным клубным ди-джеем по прозвищу DJ Spy.der и известным радиоведущим Мартином Ландерсом. Все трое высказали весьма занимательные и даже в чем-то впечатляющие мнения на тему того, в какую сторону пойдет развитие электронной музыки и музыки вообще в ближайшие много лет. Отчасти их прогнозы уже оправдались. Отчасти – были привязаны к реалиям тех лет и сейчас звучат полнейшим анахронизмом и нелепостью. (Кстати, в поисках подходящих картинок я наткнулся на интересный ресурс, где пытаются собрать воедино всю клубную танцевальную культуру 90-х – журналы, диджейские миксы и прочее; сайт так и называется – Архив Девяностых, там, в частности, можно скачать самые первые номера журнала «Птюч» и тот самый первый номер DownTown, для которого взяты эти интервью).

Так вот, я решил опубликовать в Блоге Перемен все три эти интервью, потому что в них речь идет, безусловно, о переменах, хотя и в достаточно узком преломлении. Начну с Алексея Козлова. Он был первым, у кого я взял интервью для этого проекта.

С именем Козлова неразрывно связан российский джаз 60-70-х годов. Например, в начале 60-х он проводил пользовавшиеся большим успехом джазовые вечера в кафе «Молодежное». В 1973 году – основал джаз-роковый ансамбль «Арсенал», который выпустил несколько пластинок на фирме «Мелодия» (первый альбом – в 1977 г., последний – в 1990 г.). Экспериментировал со множеством различных музыкальных стилей и направлений (от джаз-рока и фьюжн до новой волны и авангардного джаза). В начале 90-х, с распадом «Арсенала», Козлов стал писать музыку к рекламным роликам банков и прочих коммерческих предприятий (при посредстве освоенных им мультимедийных технологий). «Я одним из первых композиторов стал работать на IBM, потому что тогда все работали на Aтари, а мне привезли и дали скопировать первую версию «Кубэйса» для IBM», — говорит Алексей Козлов. В середине 90-х «Козёл на саксе» возродил ансамбль «Арсенал» и стал подрабатывать с ним, играя в клубах.

— Какой Вам представляется музыка будущего в свете мультимедиа с одной стороны и живого звука с другой? (далее…)

— Человек без музы? О, это супер фраза! Я просто женился бы на той девушке, которая сказала бы мне это…

Все трое, невольно вовлеченных в разговор, еще досмеиваясь, молчали и боялись поднять глаза. Потолок, казалось, опустился чуть ниже, а пол, словно не желая, чтобы по нему ходили, уплывал вниз. Эта небольшая пауза всегда необходима девушкам. Мышление образами дает о себе знать. Ведь не секрет, что зачастую девушки живут впечатлениями, и тем более при общении с молодыми людьми. Слово «жениться» на них действует гипнотически.

— Так вот что ищешь ты в девушках! – сказала Аннет тоном, в котором сливались и удивление, и радость, и восторг.

— Что я ищу в девушках? – переспросил я, удивленно подняв брови и несколько сместившись всем телом.

О, как бы мне хотелось, чтобы Аннет понимала, о чем говорит, но, увы, это была всего-навсего фраза… Марихуана!

— Марихуана! – высоким циничным голосом я разорвал намечавшуюся тревожную атмосферу.

Сидевшая напротив меня Кэтрин смотрела в пол и неосознанно улыбалась сквозь поры собственного смеха. Она сказала:

— Да! Просто без музы. Чего уж там.

Такой откровенности я не ожидал от нее и от себя. Ведь я подсознательно хотел, чтобы эти девочки раз и навсегда поняли, что я не люблю женщин сейчас. Потому что только месяц прошел, как я расстался со своей первой любовью. И вдруг эта Кэтрин заявляет, что легко бы вышла за меня замуж! Вы уж простите меня, но я рассмеялся. Наверное, поэтому девицы не сообразили, в чем дело, и подхватив мой хохот, залились звонким смехом. Мне это было приятно, но потом. Уже после того, как мы попрощались. А в тот момент я просто понял для самого себя, что девушки, мало того, что они не в себе, так у них еще и интеллект ниже, чем нужно мне. Но я не расстроился. В конце концов, мне все равно, им жить, а не мне. Так устроена вселенная, ха-ха! Человек своим мозгом может продолжить начатое его предками дело и приспособиться к условиям, но приспособиться не в смысле «кое-как держаться на поверхности», а осознать и развиваться дальше. Иными словами, если я использовал этих людей в своих целях и говорил им об этом правду (то есть говорил о цели моих действий), они обычно бывали сражены, но я не знал, почему. А теперь становится очевидным уровень их интеллекта, их желания и основные направления мышления.

Мысли о времени, словно минуты, с той же периодичностью появлялись у меня в голове. После нескольких конфузных ситуаций мы кое-как выбрались из кафе и направились к месту, которое постоянно вызывает у меня какие-нибудь эмоции. Но, придя туда, эмоций на этот раз я за собой не ощутил никаких. Быстро уложив в «своей голове» ситуацию отсутствия как самого наполненного присутствия и улыбаясь, зашел вместе со своими попутчицами в троллейбус, который имел свойство опаздывать и вообще огорчал часто. Проехав десять минут, мы спустились по лесенке из троллейбуса и, сев в такси, доехали уже до места.

Некий молодой человек, о котором все давно забыли, неожиданно предстал передо мной и другими. «Жаль», — подумал я, наверное, тогда. К сожалению, точно я сейчас не помню, что подумал…

— Ой, ладно, все, хватит!

Наступила ночь.

Творец в первую очередь это высшее по сравнению с творениями. Мое желание это закон. Я бог в моих рассказах, мне и быть судьей.

Как-то, заболев, сунул руку в огонь. Мне показалось это вольным бредом. Но я не расстроился.

Как-то, расстроившись, заболел. Мне стало смешно от этих бредовых действий. Но я не расстроился. Они совсем не играли на мне. А я им не подыгрывал.