Есть такое состояние души – называется «вклуб!»

Оно приходит наплывами и нежданно. Я часто раньше любил так делать: мутишь плейлист в винампе, причем загружаешь туда все 100 гигов музыки, далее все рандумишь, перемешиваешь, удаляешь половину с конца и запускаешь. И делаешь такой еще хитрый эффект – когда музыка заглухает полностью, и через некоторое время (минуту – две) начинает нарастать до полной громкости.

А я в этот момент валяюсь на диване. Сквозь окно и колышащуюся штору в комнату проникают лучи солнца. Я лежу – смотрю на пылинки в этих лучах, и такая нега одолевает меня. Ахуитительные ощущения, скажу я. Что? Что за вопрос? Конечно, я был в говно. Но не в этом дело.

Значит, лежу я на полу. Смотрю, как пылинки хаотически летают по солнечным лучам, эти лучи, как трассеры, – пробивают мою комнату в надежде найти цель…

С окна веет весной. Воздух пахнет тундрой. (Да — я живу в Норильске — и у меня за окном Тундра.)

Все это очень нежно и индивидуально. Такое надо прочувствовать. И тут я, с полуприкрытыми глазами, ушами, а потом и мозгом понимаю – что вот оно, начинается КАЧ. Где-то вдалеке, в дебрях моих колонок начинает играть музыка. Звук нарастает – по спине мурашки. Я понимаю, играет Fluke – Zion. Помните, та тема из 2 Матрицы? Где показывают город Зион, Морфеус толкает речь, а потом начинается «колБАСа». Играет ахуитительный транс – это есть Флюк-Зион.

Так вот, кач нарастает. И тут ты понимаешь, что уже не можешь вот так лежать, как тупая скотина, – тебя сначала подкидывает, ты начинаешь метаться. Взгляд на часы – половина десятого вечера – Отлично! Мотор стучит. Начинаются какая-то беспонтовая беготня. Звоню другу – говорю, что мы едем колбасить. Еще что-то говорю про «кеды» и «зажгем на пятаке»… друг понятливый, начинает одеваться сразу. Все. Я на взводе. Пульс 200. В глазах – Роджер. В голове – бешеный ломанный БАС, который так и подкидывает тебя. Я 5 минут медитирую на картинку в мониторе, которая представляет из себя конические круги «для удава», предварительно поставив разрешение в 60Hz.

Всё! Я не торможу – беру свою старенькую соню i810, врубаю уши – в уши. Плеер в телефоне начинает качать – вот уже музыка в моей голове. Уже новая-старая композиция, играет Pendulum – страшная и пугающая мелодия, которая делает очень урбанистичным моё продвижение по подъезду – на улицу. И вот мы уже мчимся в клуб. Нас не остановить!

Блин, такие ощущение не часто бывают, но когда бывают – это запоминается. Я думаю у всех бывает такое ощущение, когда ты, возможно с измененным сознанием от пива, водки или еще чего, сидишь, разговариваешь – где-то играет музыка – и все! Ты понимаешь, что надо идти на танцпол и колбасить – иного не дано. Ты начинаешь подбивать всех на это, вы считаете деньги. Все ок. И все толпой рвете в клуб. Это Супер ощущения! Чувствуется молодость и заряд энергии. Ты чувствуешь бит жизни.

Иногда надо так делать – ведь если постоянно сидеть дома и не танцевать – то человек превращается в зомби. Его моторно-двигательные функции атрофируются. И вот он уже не уверен в себе, а если и уверен, то выходя на танцпол – начинает «пороть чушь», его ноги и руки не синхронизированы – он превратился в долбаную Чепаллину, которая заслуживает лишь сожаления.

Нет, я не спорю – не все любят танцевать, а тем более на танцполе. Кто-то тупо приходит, и пьёт конину или какой-то напиток с соломинкой. И смотрит, как танцуют другие. Какой смысл идти в клуб, чтоб «протупить» в нем 4-5 часов кряду, глядя, как танцуют нормальные ребята и девчата? Что это? Съем? Или типа – засветился? Вот я пришел в клуб, смотрите я сижу целый день и пью «Балтику». Не, я понимаю, есть врожденные проблемы с двигательными функциями – человек просто «не может» танцевать – не его это занятие. Но таких — меньшинство. И, зачастую, они не ходят в клубы, а если и приходят, то ограничиваются первым этажом, где находится бильярд и отдельный Бар. Это я понимаю – сам часто приходил в клуб просто чисто поиграть в бильярд или поговорить за бокалом пива или еще чего, спокойно, без громыхающей музыки – это одно. Но нахрена вот переться наверх? Если ты не танцуешь и не рубишь тему? Так чиста посмотреть че там? Да нихуя там! Там «активный» народ – танцует, у них энергетика в теле и в глазах, они отлично двигаются, общаются, обходят быдло стороной и Клубятся! У них настроение «ВКлуб!»

Зачем подыматься туда с мутными глазами от пива – зная, что ты там будешь «не у дел»?

Бля, это конечно личное дело каждого, но моё мнение такое..

Если ты чувствуешь что это про тебя – не горячись, я никого лично не имею ввиду. Просто мне кажется, что человек во всем должен быть совершенен. Нет, это не идея «фикс». Это нормальное стремление «человека разумного». Если ты останавливаешься в своем развитии – ты больше не человек, если ты думаешь что «уже» достиг многого – ты ошибаешься. Зачем останавливаться на достигнутом? Надо идти вперед! Бля, неужели ты ходишь на работу и думаешь, что вот я выучился на менеджера и мне нет смысла пробиваться еще выше – я же на это не учился, зачем мне это надо? Хожу себе и хожу на работу – занимаюсь одним делом, и все у меня нормально.. ХУЙ! Не нормально у тебя все. Не надо ходить на работу и думать, что это лучшее, что ты добился в жизни (а некоторые об этом даже и не задумываются!) – надо ходить на работу и ДУМАТЬ, как занять центровые позиции на текущей работе:) Думать, как ПОДЖЕВАТЬ начальника!

«ПОДЖЕВАТЬ» — в «хорошем» смысле этого слова, быть умнее его, работать больше, браться за работу, которую другие отсекли, принимать «грамотные» решения, если ты видишь, что решение шефа — отстой. Стремится занять собой все позиции. Я слышу уже недовольные возгласы — что это не нормально, это не по-человечески. Да ну нахуй – скажу я! Это нормально – и если ВАС поджевали – значит есть кто-то лучше Вас. Это нормально. Конкуренция – это нормально!

Зачем «ждать», когда Вы достигните большего? Чего ждать? Когда будет удачное стечение обстоятельств? Не будет его. Все вокруг тебя крутятся, пытаясь достичь лучшей жизни, а ты — стоишь на месте. Ты не делаешь свою жизнь САМ.
Бля, ща такие ахуитетельные эмоции на меня накатили – вот я печатаю этот текст – и диву даюсь, вроде начинал с обычного «ВКлуб!», а закончил мотивацией и еще чем-то..

Насчет «клуба» и «мотивации» и «чиполлино»… т.е. если ты не умеешь танцевать или тебе говорят, что «у тебя что-то не так» — может стоит прислушаться? Со стороны оно то виднее? Может стоит попросить друзей, которые более «подвижны» чтоб они показали тебе пару «Па» или какие-то стандартные движения в танце, чтоб было от чего отталкиваться. Как вариант – можно пойти в появляющиеся в городе как грибы, новые танцевальные кружки и мастер-классы, где тебя научат танцевать или хотя бы «быть на уровне». Это в любом случае лучше, чем тупо стоять и сосать пиво весь вечер в клубе, когда все остальные, имеющие нормальную самооценку и решительность – танцуют на танцполе и получают позитивный заряд от музыки, танцев, улыбающихся вокруг людей. Они предвкушают, что вот эта вот сексуальная девушка, танцующая рядом и мило мне улыбающаяся, пойдет сегодня со мной – возможно из этого выйдет нечто большее, чем банальный секс.

В общем, я уже запарился печатать.. у меня отлегло:) мысль, думаю понятна, а если и не понятна – то ничего страшного… это значит вы, возможно, из другого теста. И вам этого ничего «не надо». У Вас, в голове возможно такая известная мысль – «А мне все похуй, я взял мотыля, и пошел на рыбалку..» — и в этом тоже что-то есть.. все же бля мы все такие разные.. и это единственное, что меня радует во всей этой кутерьме. Личностные различия – это единственное что нас разделяет и индивидуализирует. И это радует – значит при общении у нас всегда будут находится темы, а это «хлеб», а непредсказуемость каждого, будет нашим «зрелищем». Аминь:)

Недавно Денис Яцутко и его жена Саша открыли сразу три сайта, объединенных тремя всем известными буквами — XXX. Нет, я вовсе не хочу сказать, что они занялись производством и изданием порно в интернете, но все же: три новых сайта имеют одну общую букву. Их названия стартуют с буквы «Хэ». Коротко обо всех треХ.

Первый сайт — это давний проект Яцутко — иллюстрированный мифологический физиологический арт-очерк «Хеффалумпф«. Много картинок и пищи для размышлений.
Второй проект называется «Хмур сердит, угрюм и желчен«, в котором Саша генерирует новые культурные коды.
И, наконец, третий сайт — называется «ХРЕНОВИНА точка net». Тут название говорит само за себя. Речь в этом блоге идет о всякого рода хреновинах. Например, о панорамной камере, похожей на зубную щетку с моторчиком (или на скалку с объективом), о наборе кухонной посуды, который издали выглядит как «кочан обкурившейся капусты в разрезе», о паровозах-канатоходцах, паровозах-лыжниках и паровозах летающих. Короче, вот этот занятный и коммерчески перспективный проект, если, конечно, Яцутко его не забросит. А то будет вот так:

А надо чтоб было так:

Очень хочется сказать о том, как хорошо действует жара на московских девушек. Как вообще хороша жара. Но не буду. Вот вам вместо этого музыкальная метафизика. Открытие новых саунд-пространств или даже (раз метафизика) не пространств, а вселенных… Проект SoiSong, придуманный Питером Кристоферсоном из Coil и неким русским, скрывшимся под псевдонимом CoH. Кoторые выглядят вот так:

«Мне ничего неинтересно!» Так я ответил одной знакомой барышне вчера на вопрос, чем я увлекаюсь и интересуюсь в жизни. Правда, я тут же поправился: «Мне интересен только секс». Но было уже поздно. Роковые слова правды были произнесены. И они звучали как приговор.

Оставшись один, я сразу стал разбираться. Вообще, одиночество это единственный для меня способ разобраться и подумать над словами, которые почти спонтанно вылетают из моего рта, когда я с кем-то общаюсь. Я почти не имею привычки думать над тем, что говорю. Поэтому это происходит в последнее время очень редко, я редко говорю с другими.

Так вот. Мне ничего не интересно. Я решил написать об этом тут, потому что не считаю эту проблему только своей. Это, как мне кажется, сейчас общая проблема множества думающих, рефлексирующих людей в мире (по крайней мере в москве — точно). Всем всё неинтересно. Это не означает, что мы ничем не интересуемся. Напротив, интересуемся, и даже очень многим… Да просто всем подряд! Но просто — мы стали мудрее. Поэтому теперь понимаем, что НАСТОЯЩЕГО и подлинного интереса мы ни к чему этому ВСЕМУ не испытываем. А на самом деле интересуемся мы всем этим (тем, что вызывает наш интерес) только постольку, поскольку в этом во всем (во всей вообще жизни, во всех ее явлениях и проявлениях) присутствует Секс. Видя такие обман и подмену, мы понимаем, что все это не то. Секс есть во всем этом, но нас интересует не то, в чем он есть. А то, что он — есть. Так уж природа нас создала и нечего себя обманывать… Работа, хобби, отношения с другими людьми, танцы, клубы, общение, алкоголь, резьба по дереву, литература, политика, кройка и шитье — все это и все остальное мы делаем только ради секса, если бы во всем этом не было секса, то это нас бы попросту не привлекало. И вот мы видим этот самообман, и задаем себе вопрос (может быть даже несознательно, а просто так, по жизни): раз мои интересы меня интересуют только потому что там есть секс, тогда почему бы не погрузиться с головой и не отдаться тому, в чем секс есть на самом деле и к тому же в концентрированном виде? В порно, например…

И вот мы погружаемся в подлинное — то есть в порно (я не имею в виду только порно-фильмы или порно-фотографии в интернете, а вообще — «порно» в широком смысле этого слова, порно как образ жизни). Погружаемся, и обнаруживаем, что нас как будто вообще больше нет! Нам становится безумно скучно! Мы растворяемся в небытии. Мы ощущаем вокруг себя огромные асфальтово-серые стены, нам нечем дышать. И нам по-прежнему (и даже еще сильнее) неинтересно жить…

У меня лично, я думаю, эта болезнь (а это ведь своего рода болезнь) началась с того, что я решил жить по одному простому правилу: делать только то, что хочу и не делать то, чего не хочу. Мне казалось это высшим проявлением свободы, высшей добродетелью, на которую способен человек, созданный Богом как существо со свободной волей. После того, как я принял решение жить по этому правилу, передо мной тут же возник закономерный вопрос, который мне с тех пор пришлось прикладывать ко всем своим действиям: «А ХОЧУ ЛИ Я ЭТОГО НА САМОМ ДЕЛЕ? Или мне просто кажется, что я этого хочу — кажется под влиянием разных внешних факторов, таких, как мода, друзья-приятели, общественное мнение, морально-этические нормы и проч.?» Это превратилось постепенно в мучение. Я не мог сделать что-либо, не ответив себе утвердительно на этот вопрос, что типа да, это мое истинное желание.

Только теперь я понимаю, насколько это вредно было, думать над тем — хочу или не хочу. Вредно до смерти. Потому что это не просто порождает неуверенность в своих решениях, а вообще — убивает желание жить. Потому что ответ остается в итоге один: «я хочу только секса». А секс в чистом виде, не размешанный ни в чем, концентрированный — быстро убивает. Как кислотная эссенция, как лекарство, которое, если превысить дозу, всегда превращается в яд.

Ну вот, вроде я все сказал, что сейчас думал. Никогда не задавайте себе вопрос: «А оно мне надо?» Это вредный вопрос. И даже не спрашивайте себя: «Зачем мне это надо?» Не отделяйте себя от внешних факторов. Потому что любая ваша мысль в той или иной степени вызвана ими, и когда вы себя отделяете, вы себя постепенно убиваете. Так уж устроено сознание, что оно не может существовать одно, без других, оно не просто ваше знание, а — со-знание. Поэтому погрузитесь в это поле. Просто живите и делайте то, что хотите. Действуйте в соответствии со своими сиюминутными желаниями. Это еще одно, чему я сейчас снова пытаюсь научиться.

Такое накатывает в последнее время на меня крайне редко, хотя раньше, я бывало знал об этом месяцами.
Сегодня, выйдя на балкон и наслаждаясь солнечными лучами, пробивавшимися сквозь облака, я слушал песню Родригеса «Шугамен», и тут до меня дошло. Мимо пролетела ворона и присела на соседнюю крышу. Ветер растрепал ее перья в районе хвоста, и через перья стало видно голубое небо, а через секунду в этом просвете вновь появились облака. Впрочем, не через секунду, вру. Намного раньше. Всё, что я тут описываю, произошло за одну секунду, не больше. За одно вечное мгновение. Я посмотрел на облака, на провода, на идущих внизу девушек, и понял, что самое большое искусство, самая главная цель, которая только может быть у человека (у любого человека) это жить мгновением. Точнее даже не мгновением, а красотой, которую заключает в себе каждое (любое, вот это вот которое сейчас) мгновение. Если ты видишь эту красоту, то ты вечен. Если ты разглядел небо между перьями вороны, то ты спасен, если в метро в час пик ты задохнулся ароматом волос случайной попутчицы, то ты жив и будешь жить вечно. Чем больше мгновений мы проживаем полно, тем мы богаче. Научиться жить так, чтобы видеть красоту всегда и во всем — такова моя задача и цель на ближайшую вечность как минимум.

Хотя в цветах быть может есть смысл? Если сравнить трезвость и обдолбанность, то первое представляется унылой серостью, а второе психоделичным плясом смыслов и понятий. При этом в реальной плоскости ничего не меняется, трансформируется только мое восприятие, но, черт возьми, я же и сам умею менять восприятие. Кажется, что есть кто-то сверху, кто разглядывает мою жизнь как калейдоскоп, через обдолбанную призму, и видит в этом всем определенные закономерности и смысл. Может он действительно есть? Может труевое восприятие именно в этой психоделичной обдолбанности, неадекватности, отрицании всех шаблонов и стандартов?

Страшно вот только. До усрачки страшно. В наркотиках есть один охуенный плюс. Любой приход имеет свой конец. В случае с трезвой раздолбанностью и галлюционированием уверенно такого сказать нельзя. Само по себе это может и не прекратиться, а разум может унести в такие ебеня, что я просто забуду, как пришел туда, забуду дорогу обратно и не смогу. Или не захочу. Это страшно, терять столь привычный мир.

Последнее время часто встречаюсь с таким странным понятием о балансе, когда приближение к цели в материальном плане отодвигает ее необходимость в плане духовном. Чем дальше ты продвигаешься, тем больше получаешь, но тем меньше тебе это необходимо. И сейчас все также и также. Цвета жизни с каждым взглядом все ярче, они манят к себе, они опездительно красивы и знают это, и одновременно с этим мне становится все больше и больше безразлично окружающее. Подозрительно непонятно, фривольно и не отпускает. Спуска нет? Цели нет? Блядь.

Жизнь кажется фарсом. Кажется, что вся цепь твоих поступков, эмоций, поворотов – ни то иное, как просто прихоти. Ты совершаешь какую-то абсолютно бессмысленную глупость, а внутри тебя, после, все переворачивается и переворачивается, и еблысь. Ты уже не тот, кем был раньше, и не представляешь, какого это. И это смешно. Охуенно смешно.

Жизнь представляется мне невзьебенно огромным, пустым полотном, стоически неубегающим от своего художника – меня. Состояние художника определяет палитру и замысел конкретных углов рисунка, и по мере завершенности картины, соответственно, завершается моя собственная жизнь. Сверху нет указаний, как рисовать картину. Все художественные друзья – унылы и беспомощны, а их советы тщедушны и ничтожны. Они попросту не учитывают мои умения. Мои состояния. И потому глупы. Цель у художника одна. Нарисовать гениальную картину. Вызывающую эмоции, двигающую на переосмысление себя. Вызывающую трепет и уважение. Но как? Как, черт возьми это сделать – хуй знает. И любой мазок, даже самый малейший – оставляет свой след, сливается с остальным нарисованным и влияет на художника.

И зрение. Зрение постоянно, матьиво, глючит. Меняется с ч\б на психоделику и обратно, включает производные первого и второго, закручивается в водоворот восприятия, создавая подавляющую неадекватность. В обдолбанном состоянии подобная неадекватность абсолютно естественна. Психоделичный пляс, нереальные, просто нечеловеческие замыслы, изьебы мышления и открытость сознания. Все, абсолютно все, мягкой грязью облепляет сознание и формирует собственную субкультуру. Помню, кажется во второй раз накурки зиппа я понял, что сверху есть кто-то, кто абсолютно не видит трезвую серость, не воспринимает абсолютно ч\б. Для него каждое мое действие\мысль\состояние видится исключительно в психосвете. Хотя его и нет. И каждое действие – это своеобразная скульптура из грязи. Слайд-шоу, долбанный калейдоскоп. Все это сливается в мультик. Сраный мультик, главным героем которого является мое перманентно загрязненное сознание. Да ебись он в рот, еще тогда я подумал. Но после понял, что я абсолютно бессилен. Чтобы я не делал – все это монопенисуально укладывается в рамки несменяемого психовосприятия.

И получается из этой хуйни забавная штука. Жизнь определяется сознанием, которое определяется зрением, за которым неизменно наблюдает неведомое мне нечто. Жизнь – картина, сознание – мультик.

Так и живем, хули.

Upd: Бля, я догадалси, кто этат наблюдатель! Этош падсазнание маё!!!11 И оно ф свою очередь определяет сознание, наравне са зрением!

Начало — здесь

последний заповедник друзей деревьев

Последний Заповедник – удивительное, исключительное место: на нескольких километрах вдоль берега в полосе леса на плато между морем и приземистыми горами живут разные люди — друзья друзей друзей, друзья деревьев, большая часть которых приезжает сюда на несколько недель в тёплое время года, но есть и те, кто обретается там постоянно, остаются на зиму, сажают весной коноплю в горах… Они ходят по крутым путаным тропинкам босиком, дружат с ежами и енотами, залазят голышом на деревья и улюлюкают, воют, собираются по ночам на пляже рядом со старой жестяной бочкой, передают трубки по кругу, гремят в барабаны, смотрят на звёзды… Поговаривают, что высоко в горах прячутся несколько каких-то совсем мрачных нелюдимых типов, чуть ли ни беглых преступников, и только когда спадает наплыв туристов, отшельники выползают к морю… Если вы боитесь пьяных разбойников, то лучше вам сюда не приезжать. В этом году отдыхающих очень много, место приобрело нездоровую популярность, и с каждым днём появляется всё больше людей, не понимающих настоящую жизнь, даже не пытающихся уловить, почувствовать тайну, атмосферу леса. Такие бросают окурки на пляже, ломают живые деревья — на вид совершенно сухие, мёртвые ветви можжевельника в нижней части ствола могут внезапно распуститься, расцвести даже через полсотни лет. Вода в роднике теперь мутная, и её очень мало — днём выстраивается очередь. Несколько загорелых пацанов взялись смотреть за источником, терпеливо поясняя всем недалёким туристам тему экологии. Ребята приветливы, общительны, постоянно готовят еду в большом котле, ставят чай и поют им прохожих.

Тайфун спускался вниз по ущелью от родника, с тяжеленным рюкзаком за плечами, полным пластиковых баклажек со свежей пресной водой. Для того чтобы попасть на стоянку к родному очагу, необходимо было выбраться на узкую полоску каменистого пляжа, обогнуть по ней мыс, дойти до середины соседней лагуны, подняться с помощью стационарного, привязанного к корню каната по почти отвесной тропинке на невысокое в том месте плато и пройти извилистыми тропинками метров сто по лесу в сторону гор. Уже перед самым выходом к морю ему захотелось отдохнуть и покурить. Сигарет с собой не было, так как он оставил свою пачку примы смотрителям родника. Справа по склону располагалась небольшая уютная стоянка — отлогое место, занавешенное ветхим, истёртым одеялом, с каким-то советско-суфийским чёрным по ореховому фону рисунком, натянутым на верёвке между деревьями. Заглянув через верхний край декорации, герой заметил тощего, высушенного временем, статного, голого старца с длинными седыми волосами и бородой, сидевшего на корточках и накладывавшего еду из котелка в миску.

— Простите, у вас не будет сигареты?

Старик взглянул на вопрошавшего, потом сделал жест в сторону очага, сложенного из камней: «Вон там возьми». Проследив его движение, Тайфун заметил две фильтровые сигареты, лежащие на очаге. Было ясно, что это весь хозяйский табак, да он сам наверняка стрельнул у кого-то из прохожих, но старик легко делился тем, что у него было, и Тайфун протиснулся под верёвкой, с облегчением опустился, не снимая рюкзак, на землю. Взял сигарету, поджёг её и стал курить.

— Если хочешь, поешь гречки, — предложил старый после того, как молодой его поблагодарил — Только есть придётся из кастрюли — у меня нет второй миски.

— Нет спасибо, меня накормили ребята на роднике.

— Они уже продали заповедник, – грустно сказал старик, обводя рукой местность. – Скоро пригонят трактора. И вообще, пора уезжать. В этом году так много людей. Все приехали, из разных времён…

***

Деревья вокруг… Смотри… Какие они высокие, какие красивые, древние, мудрые, родные… Близко Небо… Смотри… Вокруг деревья… Медленное медленное движение, почти незаметное глазу, вытаращенному в изумлении перед совершенством мира… Плавное, мягкое, как тёплый, нагретый уставшим солнцем ветер, которые несёт на восток облака, как малая и великая вода… Смотри… Тропинка… Петляет, петляет, уводит в чащу… Ступай, ступай по ней без страха сомнений… Слушая тех, кто здесь живёт… Видишь пещеру…

***

Тайфун еще раз повстречал Волшебника. В чистом сознании, внутри словно знакомого с детства сна. Друг сидел на корточках рядом со входом в пещеру. На низких спутанных ветвях пели причитали разные странные птицы.

Мертвец протянул ему на ладони большой флюоресцирующий в сумраке гриб.

— Входи! — просипел призрак, и все птицы вторили ему — Убей себя внутри! Убей себя! Входи!

Тайфун проглотил гриб, и сразу почувствовал, как изменился ветер, засвистел, непреодолимо потянув за собой, вглубь земли, в самое логово… Герой сгибался и сгибался, царапая кожу, протискиваясь между холодными камнями в абсолютном мраке, пока не почуял отвратительную вонь, наткнулся на нечто влажное тёплое живое. Он чиркнул зажигалкой и увидел отвратительное Чудовище. Жирного многоглавого, покрытого экскрементами дракона. Головы дракона непостижимым образом являлись головами самого Тайфуна, искажёнными гримасами низменных эмоций, желаний, страстей. Воин выхватил из кармана джинс перочинный нож и принялся рубить головы одну за другой… Окружающая порода задрожала, затряслась, начала осыпаться… Наступила смерть. Вспышка. Сон кончился.

***

Посреди бескрайнего неба, чистого белого света, находились Тайфун и Алиса. Они составляли единое целое, переливаясь друг в друга, совокупляясь, проникая до мельчайших пор, клеток, молекул. Они были нитями скрученной двойной спирали. Были сталкивающимися галактиками. И внутри, в самом центре, зарождался новый свет, начинало биться новое сердце…

***

Тайфун проснулся от гальки, посыпавшейся на лицо, и первое, что он увидел, был тяжёлый армейский ботинок у самого носа. Лениво плескалось море, летали чайки.

— Давай, сраный торчок, подымайся! Ты откуда такой простой приехал сюда валяться? Ща будешь у нас в баночку мочиться… – алчно, злорадно гаркнул лысый толстый, с невыразительным, смазанным, обычным лицом человек в мокрой от пота белой майке с логотипом Службы Контроля на груди, кобурой на поясе…

Тест показал следы употребления каннабинола в моче, и рейд задержал нарушителя. Его вместе с остальными схваченными на пляже неудачниками отвезли в город и загнали в тесную клетку. Стали выводить по одному на допрос и дальнейшее оформление. Принудили спуститься в подвал, усадили на стул, приковали наручниками. В кабинет вошёл, разминая кулаки, резко пахнущий перегаром Майор Путов. Подобрался к пленнику и с размаху ударил поддых.

— Ну что, тварь, говори, кто у вас там в секте самый главный? Колись, подонок, целее будешь, ведь всё равно сломаю! — Изверг ударил вновь. — Или покажешь мне чудо? Ты ведь у нас тоже волшебник, Землян Гагаринов?

— Чудо в том, что каждый из нас родился и живёт, дышит, думает, чувствует… — прохрипел Тайфун спустя минуту, когда смог снова впустить воздух в лёгкие. — Чудо есть вечный дух внутри каждого из нас, который всё знает и всё помнит… Чудо есть истина в сердце каждого…

Взгляды оппонентов встретились, и как будто тысячи веков борьбы пронеслось в этом коротком мгновении. С одной стороны был океан любви, труда, верности, а с другой – пустыня одиночества, отчаяния, страха… Первый вместе со своими близкими много столетий в радости и страдании надеялся и искал, познавал и учился, возделывал землю и растил детей, строил дома и сочинял музыку… Второй грабил и насиловал, разрушал и наказывал, обманывал и предавал, глумился и бесчинствовал… И ОКЕАН ЗАХЛЕСТНУЛ ПУСТЫНЮ… Тайфун вдруг ясно осознал, что именно этот страшный человек убил Волшебника. А майор, почему-то смутившись, решил, что ничего не добьётся от пацана, велел отстегнуть и увести. Через несколько часов суд приговорил героя к короткому тюремному заключению… Когда Тайфуна освободили, он отыскал Алису. Девушка сразу призналась, что беременна его семенем…

Текст основан на реальных событиях произошедших с реальными людьми.

***

Как и отдельному человеку, для того чтобы сильно измениться, увидеть свои ошибки, очиститься от них, чаще всего бывает необходимо пережить серьёзное пиковое потрясение, катастрофу, так и всему обществу в целом… Отравленная атмосфера перегрелась, и ледниковые шапки начали таять. Уровень мирового океана поднимался, береговая линия километрами пожирала сушу, смывая цивилизацию. Эпидемии, стихийные бедствия, военные конфликты, кризисы экономической системы разорили внутриматериковые города. Уцелевшие человеческие существа — потерянные, разочарованные, испуганные — уходили в леса, где активисты Кафедры Экспериментальной Психонавтики И Иследованний Внутреннего Космоса, Друзья Деревьев создавали экологические поселения, помогая вновь обращённым свободным людям учиться чувствовать и понимать себя, друг друга, природу, жить в мире со всем миром, без правительств, денег, оружия, сложных механизмов… Справедливые саморегулирующееся братские племена снова незатейливо возделывали почву, пасли скот, ловили рыбу и собирали плоды во всех уголках планеты…

Посол Тайфун спускался по юрким тропкам с горы, на которой стоял шумный, полный музыки, детей и друзей дом, в журчащую цветочную долину, окружённую хвойными деревьями. Он ступал по лёгкому весеннему голубому насту, хрустящим камням, жухлой вчерашней траве, перепрыгивая через ручьи, обходя кустарник. В небе уже был заметен теряющий высоту, ярко сияющий в пурпурном ореоле космический аппарат гостей. Алиса в доме на кухне доставала из печки румяный пирог с земляникой, который очень нравился большинству инопланетян…

Читайте также: Дромомания. Пособие по материализации зажигалок

Cтолкни меня с песочного обрыва в очаровательные объятья общественной духовки. Преврати меня в печенье, кроши и пожирай везде, но помни – человеческое мясо стандартно несочетаемо с поглощающими ртами людей. Тебе придется нарушить координацию мира, материализовать закон и трахнуть его, после чего бесконечно уебывать от реальности, заходясь в параноидальных приступах отравляющих твое здравомыслие. Но ты ведь не будешь рисковать, правда? Зачем быть бесстрашно-маргинальной сукой, олицетворяющей похуизм, и умирать от жизни, но жить, если можно чуть-чуть подвинуть собственные ценности и найти комфортный аэродром для своей задницы? Панки не сдаются, ислам-скам не отказывается от своей веры? Только глупцы, перманентно вмазаные метафизической капельницей со стопроцентной уверенностью в совокупности себя и самовоспламеняющееся время. Но многие ли из них действительно счастливы? Если препарировать удачу некоторых – процент счастливых будет явно смешон. Ты хочешь смеяться вместе со мной, или над собой?

«Самый просто сюрреалистический акт состоит в том, чтобы с револьверами в руках выйти на улицу и стрелять наугад в толпу сколько хватит сил» (С)

Сейчас такие мощные переживания были. Выглянул в окно и замер. Огроменные тучи очень низко пролетают. Быстро-быстро. Редкие просветы голубого неба дают уходящий, ослепший и охуевший дневной свет. Точнее какие-то куски от этого самого света. И все это в таком масштабе, что кажется нереальным, иллюзорным.

Я всегда воспринимал небо как некий другой мир. Неосязаемый стандартно, но очень чувственный, если уметь в него заглядывать. Небо — пустота, просто голубой\серый\етс воздух, но… Если начинаешь всматриваться в него — через некоторое время чувствуешь настроение неба, его расположенность. Оно, блядь, везде, и от этой огромной масштабности и потенциальной энергии становится страшно. И хорошо. Ассиметрично хорошо и страшно. Любой может посмотреть на небо, но не единицы могут понять. Прочувствовать всю энергетику. Это так пиздато, блядь. (далее…)

Мы с Алиной вышли погулять как обычно. Просто пройтись, поговорить о том, о сем, не затрагивая никаких опасных тем – вот такая программа. Думаю, что она меня оберегала, никогда не позволяя говорить о своих чувствах, чтобы я не мог дать ей повода в очередной раз меня отшить. Говорили мы обо всем. Сперва проблемы в университете или на работе, потом кое-какие соображения насчет своего будущего, дела семьи, сперва ее, потом и моей.
Алина умела рассказывать так увлеченно, что когда ее слушал, у меня на лице невольно появлялась улыбка. Я улыбался как дурак, а она рассказывала о своей работе по социологии, о том, какая мерзкая погода в Питере, о метро и ужасных таксистах. Так мы и бродили по вечернему городу, изредка садясь на скамейку, чтобы выкурить по сигарете. Она не позволяла мне пригласить ее в бар, даже на чашку чая, всегда платила за себя, если мы покупали что-то на прогулке. Не знаю, догадывалась ли она, что у меня практически не бывает денег, но, наверное, догадывалась по тому, как я редко менял обувь или одежду, и может потому не принимала подобных подарков. Мелочь конечно, но купить ей пачку сигарет или минералки я всегда был вполне способен. А так, я всегда дарил ей только свои картины. Впрочем, тут я был на коне – мои работы ей нравились, а я был так рад стараться, и ночами сидел над каждой почеркушкой, чтобы доставить ей удовольствие. Конечно я не мог ни на что рассчитывать, и даже не думал об этом, но видеть, как она улыбается – это была настоящая награда. А Алина то ли не видела, то ли делала вид что не видит как я рад, когда ей нравится рисунок, и как я злился и напрягался когда она упоминала о своем молодом человеке.
И ни разу, никогда мы не ходили с ней никуда, кроме этих тихих двориков в районе, где мы оба жили, пока она не уехала учиться. Но сегодня был особый вечер, и не потому, что я наконец сдал заказ и получил вознаграждение, — денег я бы и так нашел, одолжил бы на худой конец, — а потому, что у меня созрел план. На улице моросил дождь. Особенно холодно не было, но это было не существенно. Куда больше меня радовало то, что все скамейки сейчас были мокрые и естественно мы не могли, как обычно, присесть во дворе покурить. Это, кстати, и подсказало мне одну интересную идею. (далее…)

Нашел оригинал песни «Sunny». Песня «Sunny» известна главным образом в качестве главного хита диско-коллектива Boney M. На самом деле Бони М эту песню не писали. Ее написал вполне приличный человек по имени Бобби Хебб, черный парень, которому по жизни как-то все время не везло, так что и сама эта песня написана под впечатлением от множества неудач, которые упорно преследовали Бобби Хебба незадолго до ее написания. Окончательно подбили Бобби на создание «Sunny» два события: убийство Джона Кеннеди (22 ноября 1963 в Далласе), а на следующий день — убийство родного брата Бобби. Ему ничего не оставалось, как взять гитару и написать песню, которая многим кажется образчиком неутолимого оптимизма, а мне — чудовищно грустным, обреченным и в каком-то смысле даже саркастическим вызовом, который Бобби бросил небесам.

Вызов был принят, но ответ пришел не сразу. Связь между небесами и землей все же очень по нашим меркам медленна (пора бы сменить передатчик!) — три года Бобби предлагал песню музыкальным издательствам, но никто не хотел ее издавать. Только в 1966, записывая свой первый альбом, Хебб в последний момент решил включить туда и «Sunny». Через несколько месяцев песня достигла 2-й строки в национальном хит-параде США и стала 15-й в Британии. Ну а потом ее стали перепевать все, кому было не лень — от тех же Бони М до Джеймса Брауна и Фрэнка Синатры. Кстати, ушлые реаниматоры стиля соул Gnarls Barkley слизали с нее басовую линию своего хиточка трехлетней давности «Crazy».

Скачать оригинал песни «Sunny» (апд: ссылка побилась, удалил ее, — админ)

***

Ну а я в понедельник улетаю жить на Сейшельские острова. Вот на этот остров:

Остров называется North Island

И жить я буду вот на этой вилле:

Мы рады представить вашему чуткому вниманию новый совершенно непотребный видеоролик с выступления звуковой бригады Кафедра Экспериментальной Психонавтики И Иследованний Внутреннего Космоса на Сборе Племён под Систопалкино 10ого мая 2008 года. Цитата из техрайдера: …сразу оговорюсь что по опыту нескольких выступлений на мероприятиях Space of Joy мы отнюдь не надеемся что все наши требования по аппаратуре будут выполненны. Но в любом случае мы уверенны что отлично проведём время… Так и произошло — участники мероприятия смогли насладиться бесформенным двухчасовым саундчеком, джемсейшеном в стиле психеделический этно-джаз-техно-панк-рок, попросту — нойзом — истеричной отчаянной импровизацией расстерянных музыкантов на
никакненастраивающейсяаппаратуре… Вы увидите трогательный выход маленькой девочки, запредельный танец Айленда и Уфимки, услышите трансперсональный рэп и так далее — всё в рамках древней духовной традиции Олд Скул Эйсид Тест…

смотреть видео на YouTube

Периодически моя жизнь впадает, определенно, в своего рода галоп: темп, с каким одно событие сменяет другое, равняется приблизительно 200 ударам в минуту… Или больше… Хотя, в общем-то, не в количестве дело. Просто стечение обстоятельств в некоторый момент вынуждает жить как-то быстрее, “в полную силу”, — возможно, в компенсацию за ленивые странные дни, которые у меня все чаще в последнее время происходят (когда я сижу безвылазно на порно-сайтах и, как проклятый, дрочу на развратных, а может и просто на несчастных девиц). Все это приводит к каким-то любовным овердрайвам, за которые впоследствии тоже в свою очередь приходится платить…

Все дело в том, что многие женщины и мужчины уже просто не способны по-настоящему любить. Все, что они могут, это испытывать по отношению друг к другу половое влечение. Они хотят секса и поэтому начинают ухаживать друг за другом — мужчина за женщиной чаще, иногда, правда, и женщина за мужчиной. Они ухаживают, притворяясь будто влюблены, но, на самом деле, они просто хотят потрахаться. Я вот всегда искал в своих отношениях с женщинами только любви. В последнее время я все чаще чувствую неумолимое наступление старости (хотя по возрасту я молод — мне 22). То, что я чувствую старость, означает только, что я постепенно перестаю верить в возможность какого-то высокого чувства.
Например, эту Свету — еврейку с фамилией популярного сказочника, ее я трахнул уже из истинного спортивного интереса, а не из поисков своего идеала. Это, наверно, плохо, но я совершенно тогда не почувствовал разницы. Я только теперь понимаю, когда вижу глаза своей новой девушки, которой 15 лет, что вот она еще способна на детское, глупое, непосредственное чувство любви, ради которого я до недавнего времени любил многих женщин и не мог удовлетвориться ни одной из них. Самое интересное, что после Светы я все реже и реже стал получать удовольствие от самого процесса. Меня больше пленяет во всем этом именно момент желания. А в постеле я стараюсь показать, насколько я опытен, крут, техничен и так далее. Интересно, хоть кто-нибудт тут понимает, о чем я? Нужно ли вообще продолжать?

«Мама мы играли в Зарницу, я был солдат и меня убили»
письмо из Пионерлагеря домой, 1985 год.

Что это за дерьмо? Она совсем не похожа на себя прежнюю. Она взрослеет бешеными темпами, и не оставляет никакой надежды на то, что я узнаю ее завтра, встретив случайно в метро. «А, очередной эмо-тинейджер. Сколько же можно», — пройду я мимо, не пытаясь даже, как это случилось бы раньше, заговорить с ней. Заштопик, девушка с другой планеты, измазалась в крови и превратилась в обычного московского бабу-монстра? Не верю!

Передо мной лежит лист бумаги в клеточку, с кривыми каракулями и странными рисунками. Зима. Мы сидим в теплой кондитерской в центре Москвы и пьем плохой китайский чай со свежими булочками. Она без умолку болтает то на русском, то на английском и беспрерывно что-то рисует на листе бумаге, который я предусмотрительно подложил ей под руку, чтобы она не рисовала на столе. На вид ей лет 12, хотя на самом деле вроде бы 16. Детским заплетающимся голоском она рассказывает мне какую-то чушь о скинхедах, неграх, своем отце, христианской спецшколе. От нее пахнет карамелью и яблоками. Она прячет свое лицо – от глаз до подбородка укутывает его огромным полосатым шерстяным шарфом, а сверху натягивает кепку. Но в какой-то момент шарф разматывается, и я успеваю разглядеть, что общаюсь с очень красивой золотоволосой девушкой. От нее исходит тепло, и, кажется, что рядом со мной сидит сам Господь Бог.

Все, кто познакомился с Заштопиком в начале 2006 года, не могли поверить в то, что такое возможно. Люди терли глаза, курили гашиш и производили другие вредные для здоровья действия, лишь бы только поскорее придти в себя и убедиться, что Заштопика не существует, что это сон и наваждение, нахлынувшее с выхлопными газами и псевдогламуром московского марева. В ЖЖ появились посты, исполненные нескрываемого восторга перед обаянием этого неземного создания. Постороннему наблюдателю легко могло бы показаться, что это флешмоб, устроенный пресыщенной московской богемой. Типа сели и в политических целях придумали фантомного персонажа: «озабоченная смертью и сексом девочка-фашист, гениальный вундеркинд, политизированный монстр и крутая художница». Всех настиг коллективный массовый приход. А Заштопик, которая до этого пользовалась благосклонностью исключительно каких-то неонацистских сайтов, внезапно стала звездой.

В то время меня стали часто спрашивать: кто придумал Заштопика? Уж не я ли, например, изобрел этого гениального виртуала. «Глеб, признайся, что Заштопик это ты!» Да, отвечал я в таких случаях, ЗАШТОПИК ЭТО Я. Любой, кто общался с ней в то время, неизбежно превращался в нее (в какой-то степени). Звездная пыльца оставляет следы…

Одна моя подруга поставила мне ультиматум: или я, или Заштопик! «Глеб, человек, заигрывающий с фашизмом, вообще не достоин того, чтобы с ним общаться, — говорила подруга, — твоя эта Заштопик ужасна! Я ничего не хочу о ней знать и слышать и не понимаю, зачем ты с ней общаешься, а тем более публикуешь на своем сайте, это же ЖЕСТЬ!» Подруга знать ничего не хотела о том, что дух дышит где и как хочет. И уж никак не могла себе вообразить, что настоящие «ужасы» еще ждут Заштопика впереди.

Заштопик, которую мы знали тогда, и теперешний Заштопик – это, конечно, один и тот же человек. Но богу не все равно, с кем дружить. Он выбирает себе жрецов очень прицельно. В какой-то момент мне казалось, что ему стало насрать на Заштопика. Что он оставил ее на произвол, выбросил, как ненужную больше одежду, и что теперь удел Заштопика – корявые карикатуры с псевдоэротическим подтекстом. Но картинки Заштопика, которые она прислала мне на днях, куда серьезнее всего того, что она делала раньше. И трагичнее. Когда я вижу это сияние, из последних сил прорывающееся из-за гробовой доски гламурной мертвечины, у меня сжимается сердце и на глаза наворачиваются слезы. Еще два месяца назад Заштопик заебывала меня по аське просьбами посоветовать ей что бы такого написать про очередной тупой и бездарный гаджет (Заштя зарабатывает деньги обзорами для одного мужского глянцевого журнала), и я думал, что это – конец. Но теперь я вижу, что нет. Это только начало. Она думает, что рисует «гламур» и «секс». А на самом деле, как и раньше, она рисует Сияние. Единственное, что вообще может рисовать художник, даже если он блюет кровью, вымучивая из себя идиотские обзоры для мужского журнала. Даже если его мир рушится под ногами и не оправдывает никаких его ожиданий. Все, что остается художнику, одержимому богом – это поверить в то, что главное и единственное в любом из существующих миров – это сияние. И продолжать жить с этим сиянием, даже если оно его не особо греет.

Дальше — остальные работы Заштопика из «сияющей серии». (далее…)