Квинтэссенция чувств – белый цвет.

У Глеба промелькнула тут ссылка на ресурс «Архив 90-х». Я посвятил некоторое время изучению этого архива, а так же коммьюнити , к нему относящегося. Уже через десять минут чтения записей в этом коммьюнити и разглядывания pdf первого номера журнала «Птюч», меня охватила грусть. Не какая-то там ностальгия по ушедшему «такому прекрасному времени», а та самая грусть, которую я часто ощущал тогда, в то время. Точь-в-точь такая же тоска, которая, как я вспоминаю сейчас, сопровождала меня почти всегда на всем протяжении 90-х. Постоянная опущенная душевная морось, граничащая с перманентной депрессией.

Тогда я связывал это чувство щемящей тоски с какими-то частными фактами своей биографии. Теперь я понимаю, что это была реакция моего организма не просто на какие-либо препараты и прочие проявления нездоровья, а — на 90-е вообще. На то постоянное безбашенное саморазрушение, которое творилось тогда вокруг. Особенно на клубную культуру со всеми ее вечеринками и наркотиками, к которой я, поскольку мне было тогда 15-18 лет, имел определенную принадлежность.

Тогда все это казалось мне прикольным и крутым. Но чем это было по сути? Сейчас мне ясно. Вокруг под видом веселого и креативного времяпрепровождения люди постоянно убивали себя. И умирали. Конечно же, блин, это не могло вызвать никакого другого ощущения, кроме тоски, постоянной потери энергетического баланса в сторону полюса со знаком минус.

Я никогда не погружался в эту самоубийственную историю слишком глубоко. Старался быть как бы созерцателем, объективным свидетелем происходящего. Конечно, это было немного не так весело, как если бы я отрывался по полной, как это делали многие мои друзья… Хотя, кстати, мне не всегда удавалось удержать дистанцию — и тогда я чувствовал, что стал еще на два-три шага ближе к пропасти.

Короче, только благодаря такому естествоиспытательскому, почти научному подходу я сейчас все еще тут, и способен как-то связно выражать свои мысли и чувства. В то время как многие мои друзья и знакомые из того времени уже либо мертвы, либо ни на что не способны.

Я ненавижу 90-е и люто проклинаю их и тех безмозглых идиотов, которые отдавались им без остатка. Я официально объявляю себя врагом рейв-культуры и всего клубного движения во веки веков и навеки. Это говно нужно как можно скорее забыть и не вспоминать.

Даже изучать с научной точки зрения как некую опасную и отвратительную патологию его сейчас не нужно, слишком мало времени прошло с тех пор.

В 2000 году по заказу журнала об электронной музыке DownTown я взял интервью у трех совершенно разных, но так или иначе связанных с музыкой людей. Все три интервью были объединены темой «Музыка будущего и будущее музыки».

Разговаривал я на эту тему со следующими персонажами: известным джазовым саксофонистом и композитором Алексеем Козловым, известным клубным ди-джеем по прозвищу DJ Spy.der и известным радиоведущим Мартином Ландерсом. Все трое высказали весьма занимательные и даже в чем-то впечатляющие мнения на тему того, в какую сторону пойдет развитие электронной музыки и музыки вообще в ближайшие много лет. Отчасти их прогнозы уже оправдались. Отчасти – были привязаны к реалиям тех лет и сейчас звучат полнейшим анахронизмом и нелепостью. (Кстати, в поисках подходящих картинок я наткнулся на интересный ресурс, где пытаются собрать воедино всю клубную танцевальную культуру 90-х – журналы, диджейские миксы и прочее; сайт так и называется – Архив Девяностых, там, в частности, можно скачать самые первые номера журнала «Птюч» и тот самый первый номер DownTown, для которого взяты эти интервью).

Так вот, я решил опубликовать в Блоге Перемен все три эти интервью, потому что в них речь идет, безусловно, о переменах, хотя и в достаточно узком преломлении. Начну с Алексея Козлова. Он был первым, у кого я взял интервью для этого проекта.

С именем Козлова неразрывно связан российский джаз 60-70-х годов. Например, в начале 60-х он проводил пользовавшиеся большим успехом джазовые вечера в кафе «Молодежное». В 1973 году – основал джаз-роковый ансамбль «Арсенал», который выпустил несколько пластинок на фирме «Мелодия» (первый альбом – в 1977 г., последний – в 1990 г.). Экспериментировал со множеством различных музыкальных стилей и направлений (от джаз-рока и фьюжн до новой волны и авангардного джаза). В начале 90-х, с распадом «Арсенала», Козлов стал писать музыку к рекламным роликам банков и прочих коммерческих предприятий (при посредстве освоенных им мультимедийных технологий). «Я одним из первых композиторов стал работать на IBM, потому что тогда все работали на Aтари, а мне привезли и дали скопировать первую версию «Кубэйса» для IBM», — говорит Алексей Козлов. В середине 90-х «Козёл на саксе» возродил ансамбль «Арсенал» и стал подрабатывать с ним, играя в клубах.

— Какой Вам представляется музыка будущего в свете мультимедиа с одной стороны и живого звука с другой? (далее…)

— Человек без музы? О, это супер фраза! Я просто женился бы на той девушке, которая сказала бы мне это…

Все трое, невольно вовлеченных в разговор, еще досмеиваясь, молчали и боялись поднять глаза. Потолок, казалось, опустился чуть ниже, а пол, словно не желая, чтобы по нему ходили, уплывал вниз. Эта небольшая пауза всегда необходима девушкам. Мышление образами дает о себе знать. Ведь не секрет, что зачастую девушки живут впечатлениями, и тем более при общении с молодыми людьми. Слово «жениться» на них действует гипнотически.

— Так вот что ищешь ты в девушках! – сказала Аннет тоном, в котором сливались и удивление, и радость, и восторг.

— Что я ищу в девушках? – переспросил я, удивленно подняв брови и несколько сместившись всем телом.

О, как бы мне хотелось, чтобы Аннет понимала, о чем говорит, но, увы, это была всего-навсего фраза… Марихуана!

— Марихуана! – высоким циничным голосом я разорвал намечавшуюся тревожную атмосферу.

Сидевшая напротив меня Кэтрин смотрела в пол и неосознанно улыбалась сквозь поры собственного смеха. Она сказала:

— Да! Просто без музы. Чего уж там.

Такой откровенности я не ожидал от нее и от себя. Ведь я подсознательно хотел, чтобы эти девочки раз и навсегда поняли, что я не люблю женщин сейчас. Потому что только месяц прошел, как я расстался со своей первой любовью. И вдруг эта Кэтрин заявляет, что легко бы вышла за меня замуж! Вы уж простите меня, но я рассмеялся. Наверное, поэтому девицы не сообразили, в чем дело, и подхватив мой хохот, залились звонким смехом. Мне это было приятно, но потом. Уже после того, как мы попрощались. А в тот момент я просто понял для самого себя, что девушки, мало того, что они не в себе, так у них еще и интеллект ниже, чем нужно мне. Но я не расстроился. В конце концов, мне все равно, им жить, а не мне. Так устроена вселенная, ха-ха! Человек своим мозгом может продолжить начатое его предками дело и приспособиться к условиям, но приспособиться не в смысле «кое-как держаться на поверхности», а осознать и развиваться дальше. Иными словами, если я использовал этих людей в своих целях и говорил им об этом правду (то есть говорил о цели моих действий), они обычно бывали сражены, но я не знал, почему. А теперь становится очевидным уровень их интеллекта, их желания и основные направления мышления.

Мысли о времени, словно минуты, с той же периодичностью появлялись у меня в голове. После нескольких конфузных ситуаций мы кое-как выбрались из кафе и направились к месту, которое постоянно вызывает у меня какие-нибудь эмоции. Но, придя туда, эмоций на этот раз я за собой не ощутил никаких. Быстро уложив в «своей голове» ситуацию отсутствия как самого наполненного присутствия и улыбаясь, зашел вместе со своими попутчицами в троллейбус, который имел свойство опаздывать и вообще огорчал часто. Проехав десять минут, мы спустились по лесенке из троллейбуса и, сев в такси, доехали уже до места.

Некий молодой человек, о котором все давно забыли, неожиданно предстал передо мной и другими. «Жаль», — подумал я, наверное, тогда. К сожалению, точно я сейчас не помню, что подумал…

— Ой, ладно, все, хватит!

Наступила ночь.

Творец в первую очередь это высшее по сравнению с творениями. Мое желание это закон. Я бог в моих рассказах, мне и быть судьей.

Андрей Тарковский о киноискусстве (последнее интервью)

Оба моих последних фильма основаны на личных впечатлениях, но не имеют отношения ни к детству, ни к прошлому, они, скорее, касаются настоящего. Обращаю внимание на слово «впечатления». Воспоминания детства никогда не делали человека художником. Отсылаю вас к рассказам Анны Ахматовой о её детстве. Или к Марселю Прусту. Мы придаём несколько чрезмерное значение роли детства. Манера психоаналитиков смотреть на жизнь сквозь детство, находить в нём объяснения всему — это один из способов инфантилизации личности. Недавно я получил крайне странное письмо от одного знаменитого психоаналитика, который пытается объяснить мне мой творчество методами психоанализа. Подход к художественному процессу, к творчеству с этой точки зрения, если хотите, даже удручает. Удручает потому, что мотивы и суть творчества гораздо сложнее, намного неуловимее, чем просто воспоминания о детстве и его объяснения. Я считаю, что психоаналитические истолкования искусства слишком упрощённы, даже примитивны. (далее…)

Катастрофический перелом:
А не является ли сама ложь чем-то божественным…
Не заключается ли ценность всех вещей в их ложности. Не есть ли отчаяние лишь следствие веры в божественность истины.
Не являются ли как раз ложь и фальсификация (подделка) смысловнесением – ценностью, смыслом, целью? Не следует ли верить в бога не потому, что он истинен, а потому, что ложен.

Успокой меня
Застрели стервятников в моей голове
Вырви все заголовки из статей
Сожги Новогодние елки
Отыщи дом, предназначенный для меня
Для лучших времен

Успокой меня
Пошли всех на завод
Отремонтируй мою гоночную машинку
Купи мне ветреные простыни
Закопай со мной скорлупки от орехов
Для лучших времен

Успокой меня
Разгладь складки на моем сердце
Найди сундук моего детства
Отомсти за меня
Завяжи мне бантик на голове
Для лучших времен

Успокой меня
Сшей мне платье, чтоб завидовали
Укради для меня двух псов
Заведи мой старенький мафон
Стань воришкой
Для лучших времен

Успокой меня
Для лучших времен
Успокой меня
для лучших времен
Успокой меня
Для лучших времен

Успокой меня
Не дай мне забыть незабываемое
Расскажи мне где ключи
Забей все двери и окна
Встань для меня
Для лучших времен

Успокой меня
Отдай всё ненужное ненужным
Подразни быков, а потом убегай
Натвори дерьма
А потом зайдём в кабак, а?
Для лучших времен

Успокой меня
Не верь тому, кто много спит
За ужином скажи: «Как вкусно»
На перекрестках не гуляй
Бери рюкзак и уходи
Для лучших времен

Успокой меня
Мне кто-то сказал, что я ничтожество
Одобряй положение лёжа
Сожги города
Заучи все мои высказывания
Для лучших времен

Успокой меня
Для лучших времен

Друзья мои, я полюбил поп.

В самом деле, поп-музыка в последнее время стала разительно приятнее, чем за все последние лет 20. В попе появляются личности. Которых можно слушать, на которых можно смотреть и которым можно верить. Верить (и доверять) ведь очень важно, когда речь идет о тех, кого мы слушаем… К примеру, когда мы слушаем Бритни Спирс и начинаем случайно-вдруг ей верить, мы превращаемся в животных (в отчаявшихся самок), когда мы слушаем Radiohead, мы шаг за шагом приближаемся к болезни. А, предаваясь любви к Эми Вайнхаус, и вовсе впадаем в какую-то глупость…

В последние годы в поп-музыке возникло много здоровья. Много такого, что делает, наконец, поп близким к жизни. А не искусственной выдуманной синтетикой, призванной заполнить паузы между рекламой на MTV. И это при том как раз, что поп нового времени это именно синти-поп и электро-поп — возврат к 80-м на новом витке спирали, но — уже без пластмассовости и кукольности, а напротив, с большим количеством настоящих эмоций, подростковых и чистых, как снег в подмосковье.

Под такую поп-музыку можно жить. И чувствовать себя живым. (А ведь хорошая поп-музыка, да и вообще музыка, наверняка, затем и существует, чтобы дать человеку возможность почувствовать себя живым. Или живее. Если он, скажем, умирает — напомнить, что мол, ты, братец, кончай вола ебать, ты ведь жив пока что. А если слушатель и без того живой, то — позволяет ему свою эту жизненную энергию аккумулировать благоприятным образом и направить куда-нибудь ввысь или туда куда-нибудь, куда надо…)

Почему поп-музыка так меняется — этому может быть посвящено отдельное исследование. Если совсем кратко, тут играют роль две вещи: 1. майспейс.ком (и вообще интернет), 2. тот факт, что закомплексованная музыка инди с одной стороны и беспощадно немелодичная r’n’b и хаус-шняга с другой набили уже, в конце концов, оскомину людям.

Что я имею в виду конкретно, когда говорю о новой поп-музыке? Вот несколько примеров.

Во-первых, конечно же, Little Boots.

Эта девушка со своим домашним реалити-шоу на ютюбе и такими простыми и искренними песенками, как Meddle, с первых же звуков сделала меня своим фаном. Простая англичанка из портового захолустья Блэкпуль сама пишет свои песенки и играет на экзотических музыкальных инструментах типа стилофона (коробочка в стиле ретро, на которой играют палочкой, стилосом) и тенори-она (японская разработка, дизайнерский секвенсор, созданный для того, чтобы музыка была визуально красива). Ну и вообще, девочка приятная. Британские критики уже обозначили ее как открытие года (поставив на первое место BBC Sound of 2009), в один голос зовут ее спасительницей попа и все такое. В общем, рекомендую, вот майспейс.

Во-вторых, это La Roux. (далее…)

За всеми высокими словами людей кроется простая пружинка.

Человек

Равенства на земле не должно быть. Сама идея его глупа. Если нет тех, на которых нужно смотреть с целью достичь того же, то не зачем жить тогда вовсе. Классы должны существовать для того, чтобы разумные направляли бездарей на путь истинный, а ежели не будет этого, тогда пропадет всякий человек и исчезнет род людской с лица земли.

Равенство порождает лень, а лень есть голод, разруха и неминуемая смерть. Потому что человек по природе своей ничтожен и глуп, а ежели он уразумеет, что все таковы, то и вовсе превратится в зверя.

Человек

культурные образованные люди. такие артистичные. такие лапули.

скоты!

они рассуждают о Моцарте. они так много о нем знают. так эмоционально, экспрессивно рассказывают о его жизни. так сочувственно.

как же не люблю я всех этих бессмысленных будничных блядей, которые рассуждают о гениальности, словно имеют о ней хоть какое-то представление. а ведь большинство так называемых «интеллигентных образованных людей» именно таковы.

Только что я поймал себя на мысли… Я пытаюсь понять, разгадать, кто или что управляет мной. Иногда я слышу какой-нибудь звук, шум или бываю поглощен интересным, но в то же время не важным и не заметным для окружающих происходящим моментом. После того, как эффект любопытства, удивления проходит (в эти моменты я замираю или делаю повторяющиеся движения, например, постукиваю ручкой по столу), я начинаю включаться, приходить в обыденное состояние. Так вот, в момент этого перехода я анализирую положение своего тела в пространстве, словно рассматриваю себя. Иногда мне открывается такое. Это трудно передать словами, да я и не хочу.
P.S. Вообще мое тело дает мне много, как бы я не хотел все предусмотреть мозгом. Даже мои ошибки при письме дают взглянуть на все по-новому.

Вот, помнится, приходили мы на урок, и у каждого был небольшой пакетик. В пакетиках была мука с черными песчинками – марганцовкой. На уроке вдруг все начинали отпрашиваться в туалет. Училке делать нечего – выпускает. Коллективное помешательство, думает. Потом все так же по порядку заходят, садятся за парты. Проходит около минуты, и мы начинаем безудержно чихать. Слезы накатываются, а ты все чихаешь и чихаешь. Сначала непосвященные говорили «будь здоров», но потом все поняли, что здесь что-то не так. Ведь семь беспрерывно чихающих особ в одном классе – это как-то не совсем нормально.

А в университете тоже мне как-то друг перцовый баллончик показал. Говорит, вот, мол, надыбал, глядь. Аудитория была на целый поток. Шла история, а историк, земля ему пухом, был заядлым коммунягой. Горбачева с Ельциным опускал ниже плинтуса. У него это, прямо скажем, неплохо получалось. Да чего стоило только его критику сухого закона послушать! Одно удовольствие. После лекций все выходили в коридор и упорно начинали обсуждать, к кому в гости сегодня пойти, чтобы ублажить латентные дионисийские позывы. Историк был крайне неуклюж, часто забывал застегнуть ширинку, предложения говорил не до конца и носил толстые очки в роговой оправе. Говорил он невнятно, явно подражая товарищу Брежневу. На экзамене я ему сказал: «Эх, хорошая партия была…» — и он поставил мне хорошую оценку. Так вот, это была большая аудитория, а в руках у меня была перцовка. Я как всегда сидел почти в самом конце и ради интереса прыснул баллончиком под партой. Друг покрутил пальцем у виска и забрал баллончик. Через пару минут девчонки сзади стали чихать и доставать салфетки и платки, утирая нос и глаза. Еще через некоторое время историк начал кашлять и отошел поближе к окну, явно недоумевая, в чем дело. Спустя десять минут пол-аудитории зашлось в кашле и слезах, а историк все выдавливал из себя нечленораздельные реплики. А нам-то с другом как раз и ничего. Сидели себе и угорали с происходящего. Какой-то девчонке стало плохо, и ее под руки вывели из аудитории. «Во блин, — подумал я, — это ж надо…»

Адекватность строению – сотворение всего, что может быть в наличии. Я должен нести бремя реального совершенства, сотворять себя из самого себя, подтверждая бытие всевозможности. Не нужно трястись от предстоящего издыхания. Во время любви реальность застывает, достигнув апогея наполнения смыслом. Я имею свой мир. Я знаю смысл. Сверкая смыслами и причинами, создавая новые тайны. Милость по высшему – уничтожение. Думаю о высшем, и высшее прямо во мне, оно рождается и исчезает при каждом вздохе их тел, смыслы роились в глубине моего сознания, приобретая имена и слова и создавая реальность, не нуждающуюся в смыслах. Вечный покой царит внутри. Не надо рассказывать о тайнах, которых нет. Я больше не уничтожаю все явленное, я просто есть. Я не говорю от лица всех. Я рассеиваю всеобщее единообразие, которое и есть абсолютная возможность. Мое бытие, мой смысл реальности это стремление других стать частью моего бытия, но не зеркальной параллелью времени, которая ограничивает кругообразной спиралью вселенский смысл. Цель этого этапа – развитие воспринимаемого большинством. Любовь и ее удовлетворение, голод и его удовлетворение для большинства людей физических, но не духовных.

Ум – вещь относительная. Часто мы готовы назвать человека дураком только за то, что он не сочувствует нашим убеждениям.