Рита в августовском городе. Благодаря усилиям жары, окружающий мир напоминает ей кишащий звуками, образами, запахами, переливающимися через край производными людей дурдом. Рита наудачу закрывает глаза. А так и правда значительно лучше, она ловит себя на мысли, что темнота неизменно ассоциируется с прохладой. Рита вслепую, водя рукой по стенам встречных домов, следует по улицам с советскими названиями – последние бастионы, которые не желает отдавать почившая с миром великая держава.

Эти прогулки без цели, времени и маршрута прочно вписались в Ритину повседневность. Рита просто плывёт по течению и слушает, впитывает, вбирает буквы, которые наравне с кислородом входят в состав воздуха. Буквы иногда плотной завесой, иногда чёрным кружевом навязчивой мошкары, иногда смеющимися фиолетовыми призраками преследуют Риту, изобретая всё новые и новые игры, ускользая, как дым от кальяна, и появляясь вновь, доводя девушку до растерянности. Первоначало – буква. Рита идёт и пишет книгу. Рита думает, что так она больше похожа на бога. Бог тоже только и знает, что создавать какой-то полоумный бред, и, не в состоянии довести его до известной степени совершенства, в пароксизме ярости отправляет его в мусорную корзину, убивает своих детей, стравливая их между собой, освобождая место для новых попыток. Рита планирует стать богом получше. (далее…)

Так медленно отмирает гармония в душе, и когда она совсем отомрёт — душе, возможно, станет совсем легко. А пока она разучилась говорить, и не хочет молчать. Душа — океан. Где-то волны, бушуя, с рёвом разбиваются о скалы, рассыпаются на мириады искрящихся капель. Где-то волны тихо лижут белый песок прозрачным языком. Где-то в этом океане тонут люди, медленно идут на дно с полными лёгкими воды, тела тихо ударяются о песок, эти люди были в твоей жизни давно, ты поглотила их, ты их обезличила, ты — их последнее воспоминание, воспоминание о борьбе за жизнь, о том, как жадно хочется воздуха, как ненавистна вода, когда она заполоняет их естество. Отныне они погребены под толщей воды, покоятся в сером песке, опутанные водорослями. Это люди, которые попытались бороться с моим океаном.

Где-то есть люди которые не могут жить без океана, их тянет туда, где не видно земли, туда, где огромное восходящее солнце озаряет лучами тихую гладь, эти люди борются за свое существование и в бурю и в штиль, и смерть от штиля гораздо страшнее, это безразличие, от которого они умирают, погибают от голода, от жажды, сходят с ума от безысходности. Есть и такие, которые благополучно добираются до другого берега, надевают парадные тельняшки, машут родным и близким с белоснежного корабля, «вот они мы!», и ступают на сушу на пару недель, только лишь чтобы снова затосковать о месте, где нет ничего, кроме воды и неба.

Где-то есть люди, которые довольны лишь тем, что помочат свои ступни да щиколотки в прозрачной водице, люди, которые ничего не значат, порой океан обрушивает с яростью волны на берега, и люди бегут в страхе, отступают перед лицом вечности, перед страшной смертью, эти люди океану не нужны.

Да и нужны ли они вобще? Этой манящей синей глади, что влечёт за собой необратимые последствия. Бархатное спокойствие, которое в мгновение может обратиться в цунами, пенящуюся бушующую смерть.

глотаю

дым от сигарет

и слезы

что так редки

теперь

но едки

когда я думаю

о том

что ничего не

изменить

лишь

разбить

в кровь руки

сжимаю треснутые губы

бессильна

я бессильна…

«Ты красивая!» — хотел, было сказать я, но не решился…

Она снова прошла мимо меня, я съежился… Странно, я никогда не был таким робким… но с ней это не прошло. Я чувствовал – она именно та, без которой жизнь не имеет смысла…

Конечно, пообещав сам себе еще вчера подойти и сказать ей об этом, я лукавил. Понимал, что не смогу. Это все от нерешительности — когда встречаешь взглядом красивые глаза, и вроде бы они становятся еще больше, когда ты на них смотришь. Но ты упрямо прячешь и тупишь взгляд, когда она начинает смотреть на тебя — будто обжигает перья птенца, который внепонятии скорее прячется в тень..

Чуть заметной дрожью, чуть-чуть дыша… я наблюдаю. Уговариваю себя, борюсь со страхом. Страхом быть отвергнутым и непонятым. «С этим надо кончать, так жить дальше нельзя! Или да или нет, раз и навсегда», — думал я и собирался с силами…

Пересиливаю себя. Момент отчетливый – как будто какой-то механизм со скрежетом перерабатывает какой-то мусор, железо, но попадается такая железка, что становится не под силу ее одолеть — скрежет, гул перегретого мотора…

— Привет, — сказал я без интонации и воздуха в легких…

— Привет, — ответила она, открывая глубокие голубые глаза.

— Знаешь, сегодня я смотрел в окно, а дождь рисовал на окне линии, играл в перегонки на стекле сам с собой… — Я надеялся на понимание, она должна была быть такой, она поймет…

— Я знаю… я это видела. Сегодня я нарисовала рисунок Осени, хочешь посмотреть? — Сказала она, поправляя юбчонку и надув губы, как «дрянная девчонка».

— Конечно! Я знаю здесь кафе неподалеку, пойдем? — У меня застрял комок в горле, а с плеч упал Эверест…

Мне ничего не надо было больше. Совсем. Мы пошли под радужные зайчики по мокрому асфальту. Она сняла сандалии, я обвязал руку курткой.. Мы никогда не общались, но все, что мы думали и делали в этом мире, было пронизано невидимыми нитями, которые, в конце концов, стянули нас в единую сущность.

Я улыбался, а она что-то напевала себе под нос. Показывала пальцем в горизонт, а я не мог налюбоваться ее глазами, и счастье, переполнявшее меня, выливалось в слезы..

— Почему ты плачешь? — спросила она, положив свои крохотные пальчики на мои небритые щеки.

— Потому что я счастлив, Солнце, — ответил я, выключая надоевший телефон, обрывая разом многие контракты и ненужные связи, которые, впрочем, были уже не важны мне…

А потом мы сидели на крыше и рассказывали о себе, на перебой, угадывая и предсказывая жизнь друг друга… Я рассказал ей о том, как стеснялся и вообще вел себя, как последний ублюдок, теряя такие драгоценные дни на «попытки заговорить»… Она улыбалась и выпускала теплый пар со рта на сложенные в кувшинки ладони..

И мир был не мир, и заботы – не заботы, и вокруг — ни души, лишь одинокое Солнце заходило на ночь за горизонт, чтобы наутро подарить нам новый день, новые переживания. Ту жизнь, которая теперь стала так сочна и наполнена смыслом.

сегодня я сделала открытие — у человека жизненно важные артерии или органы не только внутри.

Еду на эскалаторе на работу, и вдруг смотрю — моя сумка вся раскрыта (а молний там 7 штук, не считая замка, специально такую выбирала, не люблю когда комом все валяется). Я у чернявых девочек сзади спрашиваю:

— Как же это так вам удалось все молнии открыть?

Они мне:

— Проверь, у тебя ничего не пропало.

Смотрю: паспорт, фотик, деньги, проездной, очки, духи, карточки, два телефона — все на месте. И тут я поняла. Что сумка, заполненная вещами — моя еще одна артерия.

Только потом я заметила, что пропала косметичка. Но и бог с ней. У меня часто воруют деньги, телефоны, паспорт один раз стащили, но ощущение полной беззащитности поразило меня имено сегодня.

Такое острое ощущение того, что если бы пропало что-то важное, все равно что руку отрезали бы…

Возвращаюсь домой — сумку впереди себя держу, как любимого зверька, рядом девушка в смартфоне палочкой там себе водит, вдруг два парня этот смартфон как схватят и за дверь, а поезд уже тронулся.

День идет, за ним пойдет следущий, потом еще один. А я все сижу, жду чего-то, не знаю чего, жду и жду. Вчера была жопа, сегодня тоже жопа видимо, и завтра наверняка та же жопа — стабильность, в общем. Гуляю, думаю о тебе, ищу встречи, а она все не приходит, нет ответа, нет и надежды-то особой, а я все жду чего-то, жду и жду, сам не знаю чего. Город тает от жары, деревья серые, люди серые. Вчера пили, позавчера пили, завтра будем пить, сегодня нельзя, сегодня перерыв, по сто грамм и все, и ни-ни. В интернете постоянно, а что интернет? Везде реклама, порнография, реклама в порнографии, порнография в рекламе, политика, это вообще детям после 35 только можно смотреть, а мы смотрим и все ждем, когда же станет лучше, ждем чего-то, сами не знаем чего и ждем. (далее…)

«Кто-то вспомнит, и сразу забудет. А кто-то словно воспрянет ото сна.» Дж. Р.-Р. Толкиен

Выпустите меня, выпустите! Как же отсюда выйти? Выхода нет. Это не моя станция. В воздухе взвесь пара. Я стою в парном вагоне метро, из последних сил держась за раскаленый поручень. На лбу проступают капельки бессилия. Ацки жарко до такой степени, что я даже не знаю, чего мне хочется больше: пить, дышать или блевать. Я считаю в уме, сколько станций осталось. Станции, как цирковые овцы, прыгают через мозг под куполом черепной коробочки. Одна, две, три, четыре. Четыре метро-овцы, круглые, как точки на карте? Хорошо. Еще немного — четыре пункта потерпеть. А теперь – не быть. Задержать дыхание и схлопнуться. Жесть. Я не хочу всего этого.

И тут… Словно капля росы из Прекрасного Далёка, осевшая на запредельно благоухающих лепестках розы ветров… Или, нет, не то… Словно благословенная кровь Спасителя, капля искупительной крови, источенная из Его раны – по лбу моему ползет – тьфу! – ледяная капля пота. Медленно, как улитка, под мантру ОМММ ползет, невольно вызывая дрожь во всем сознании, оставшимся теплиться в моем теле после тридцати лет такой жизни.

Все вокруг смазано, время дрожит – словно видеомагнитофон моего кино поставили на паузу. Здоровый надежный камень дороги из желтого кирпича уходит у меня из-под ног, обнажая оскаленную кроличью нору. Капля ползет, и я чувствую, как скользкая неудержимая змея чудовищного просветления шуршит-копошится в райских кущах моего «я», горько спящего сном разума. У меня холодеют виски и под мышкой. С-с-сто-о-о-п!! (далее…)

Сколько прошло времени, двадцать один год, а мои дела и поступки так же безвременны, так же странны мне самому, так же странны наверное и окружающим. Все больше убеждаюсь я, что отношение свое к миру выработал сам, исходя из собственного убеждения, что человек сам создавал во мне ненависть, что это со мной поступили плохо. Я редко оглядывался назад, редко признавал свою вину, и теперь, когда дело сделано, не вижу смысла возвращаться в прошлое, чтобы исправить что-то. Не хочется говорить правду даже теперь, когда уже знаешь все, и можешь даже предсказать будущее. День за днем, обдумывая и рисуя в голове странные картины, скрываясь от правды за ложью, подсказанной самоим своим разумом, искажая истину, я так и не научился делать это до конца. Самообман не возможен, по крайней мере для меня, по факту. Иногда я думаю, что окажись я в прошлом, я много что бы исправил, но потом я понимаю, что эти коррективы возможны лишь по причине осведомленности, но никак не из-за осознания собственных ошибок. Исповедываться поздно, прощения просить поздно. Что нужно — так это отказаться наконец от попыток воссоздать то, что не подлежит ремонту. Нужно забыть наконец и идти дальше. Думать дальше, жить дальше — вот это задача, которая точно не каждому под силу. (далее…)

Иван, треугольных бубликов в Папуа-Новой Гвинее хоть отбавляй. Они там везде. Но именно по этой причине я ни одного треугольного бублика не привез — за две недели путешествий по Папуа оные бублики стали для меня чем-то настолько обыденным и банальным, что я как-то совсем перестал удивляться их существованию и даже уже не рассматривал в качестве возможного приза за лучший пост на заданную тему. Более того, их обилие там вселило в меня уверенность, что и на родине, в России их тоже навалом, как грибов после дождя (и, как грибы, они иногда прячутся под кустами).

Папуасы — лучшие люди, которых я встречал во время своих путешествий. Искренние, улыбчивые и бескорыстные. Они стремятся, конечно, к коммерческому успеху, но только постольку, поскольку стремятся к успеху вообще. Мне кажется, что между Вами, Иван, и папуасами очень много общего. Вы, например, тоже стремитесь к успеху. Об этом говорит, во-первых, Ваш неуемный перфекционизм, который выражается в панической боязни чистого листа, свойственной, в принципе, все талантливым людям (так что это легко победить), а, во-вторых, то, что именно Вы пишете…

Во время перелета из одного папуасского города в другой рядом со мной в самолете сидел бородатый папуас в модной одежде и с книжкой на английском языке (почти все папуасы отлично знают английский). Я спросил его, что за книжка. Он сказал: «Это книжка одного очень хорошего парня! Про то, как стать успешным бизнесменом и заработать миллион». К концу полета мы обменялись адресами. Так происходило каждый раз, когда я начинал общаться с папуасами, они непременно старались взять у меня почтовый адрес и давали мне свой. Просто потому что они любят устанавливать контакты.

«Ни одна из этих солидных идей не была реализована. По разным причинам, я даже не берусь разбираться по каким, так их много, что сплетаются они в солидный комок, кусающих самих себя змей». Комок кусающих себя змей это тоже бублик. Доказательством может служить то, что вы написали об этом пост, который стал лучшим (а могли и не написать, и тогда была бы только дырка от бублика, форма которой не имеет никакого значения). На фото сверху — это, можно сказать, дух треугольных бубликов. Папуасы считают, что это существо приносит удачу тем, кто начинает новое дело, главное условие — это начинать и делать.

Передать духа Вам я могу, например, при встрече, когда Вы приедете в Москву…

По прошествии 25 лет моей, в общем-то, нескучной жизни, я стал отчетливо понимать, что жизнь нужно «прожить» так, чтобы было как можно больше моментов и образов, которые я буду вспоминать в глубокой старости. Вспоминать с улыбкой, так что бы каждый образ вырабатывал во мне адреналиновые приходы. Что я не зря прожил мою текущую жизнь. Да-да.. я понимаю, что есть такое понятие как «семья», «собственные дети», «наследие», какие-то дела, и все это «вместе» ты сможешь проводить гордым взглядом, отправляясь в мир иной. Мол, молодец я – оставил после себя «память» и тешить надеждой свое самолюбие, в том смысле, что о тебе будут помнить. Хотя мозгом понимаешь, что эта память коротка и, через каких-то 10-15 лет, о тебе никто не вспомнит – ибо жизнь быстра и никому не хочется вспоминать «былое», если только это не задумчивое «погружение» за бокалом Глинтвейна у старого камина, покуривая последнюю сигару и мотая пленку жизни от начала к концу. Этакие комбэк в прошлую жизнь. Но я отвлекся.

Так вот. Я бы, подвернись мне такой случай, подписал бы Договор. Я не думал бы долго. Взял бы и подписал. Да.. тот самый Договор, который подписывается кровью. И продал бы свою душу. Возможно это лучшее вложение своего «Имущества», которое дается тебе с рождения.
Я бы взял «красную таблетку» если бы мне предложили. В этом случае, узнав правду, я имел бы все и смог бы прожить жизнь, хоть и виртуальную, но «по своим правилам».
В обоих случаях я имел бы свободу действий и возможность реализовать все свои мечты и желания.
Прожить жизнь как «хочется». Многие говорят, что смысл не в том, что бы «иметь» что-то, а в процессе добывания «этого». То есть типа сами деньги не нужны, нужна «работа» за которую дают деньги. Факт приезда на Мальдивы – ничто, нужен сам «Трип», т.е. сам процесс поездки и вся окружающая обстановка – люди, здания, впечатления.
Жажда. Хочется пить. Чисто физиологически – нам все равно, что пить. Можно просто воду из под крана – этого достаточно. Но нет, в большинстве случаев нас волнует «что» мы пьем. Если есть сок в холодильнике – мы возьмем именно его. Ну или баночку с рассолом, кому что важнее.. Удовольствие нам доставляет сам процесс питья и попутное удаление жажды.

Но мы не совершенны и тратим много времени, что бы добиться лучшей жизни. Некоторые всю жизнь добиваются, но остаются у разбитого корыта – ты стар, дети живут «своей жизнью» если они вообще есть у тебя, сбережений нет (все потрачено на процесс «житья») и в лучшем случае у тебя есть старенькая однокомнатная квартира, пенсия (от которой остается на бутылку кефира и батон хлеба, после уплаты все «взносов») и старая собака, которую лень выгуливать.

Нет ни камина, ни сигары с Глинтвейном ни мягкого пледа на коленях. Ни воспоминаний о прожитых днях, ибо они все были настолько банальны и одинаковы, что всю твою жизнь можно описать «одним днем». О адреналиновых приходах я вообще молчу..

Нет – такие воспоминания не самоцель или причина жить так, как будто каждый день последний, они должны быть следствием такой жизни. И никак иначе.

А чтобы реализовать такую жизнь – надо крутится. Конечно, это все относительно и субъективно. Кому-то надо немногое и до самого своего конца он так и не поймет, что «можно» было бы жить по-другому. Что можно поехать на Мальдивы и подышать природой. А мулатка-шоколадка сделает тебе массаж ступней. Что можно пролететь на дельтаплане по Гранд-Каньёну. Посмотреть закат в пустыни Гоби. Выпить чистой воды из реки, которая стекает с гор Алтая. Полазать по этим горам. В тихую забраться на Башню Эйфеля с мини-парашютом за спиной и прыгнуть в сторону Елисейских полей, а пока летишь сделать пару глотков самого противного коньяка, который был куплен в Ларьке на против Первомайской 30… Проиграть $5000 в Лас-Вегасе в четверг, а в пятницу выиграть $100000. Гонять на Ferrari Enzo по ночному Маями, а потом на пляже развести небольшой костер и пожарить сосиски с хлебом. Набиться в друзья к известному режиссеру и сняться у него в культовом фильме. А потом просрать весь гонорар за три дня на самых дорогих проституток Голливуда и самый качественный кокс из Непала. Разобраться наконец с этой квантовой физикой и сделать великой открытие, а в частности изобрести Фотонный двигатель… возможно Глинтвейн будешь пить уже на Марсе и смотреть закат с двумя Лунами.

Мечты-мечтами. Жизнь коротка и всего не реализуешь. Надо брать лучшее из имеющегося. Прожить жизнь, чтоб у тебя осталось столько внутри энергии, эмоций и адреналина что, подключив к тебе два провода на 220 – ты работал как источник энергии.. даже после смерти.

Я простой смертный. У меня врядли все это будет. Хотя кто знает – я еще молод и силен. Можно было бы все «просчитать». Всю жизненную закономерность. И хотя все говорят, что «во всем виновата случайность» или «рок судьбы», но я то знаю – случайностей не бывает, просто мы еще не знаем как получается эта скрытая закономерность. Не доросли еще до этого. Так же, как и не бывает противоречий, просто одно из противоречивых условий – ложно. Но все же я твердо уверен, что я взял бы красную таблетку и вернулся бы в нашу виртуальность «полубогом». Я бы подписал Договор кровью и реализовал бы многие задумки. Возможно я бы сделал мир лучше. Ценой собственной души. И пускай я буду гореть в «эфимерном», «христианском», «православном» или каком-то еще аду, мне все равно. Туда попадают те, кто в это верит.

Ладно-ладно.. попытаюсь добиться всего сам. Ведь чудес-то не бывает…

Один человечишко весьма неосторожно обмолвился: чтоба розбогатеть нудо бы пасеку или самогонный аппарат. Жизнь, мол, такова. И больше фэнтазий зер нихт. А ещё книжки свои пишет.. Хуясеку.. Ннде.. Нне-е, только гулак! Один ГУЛАК им и песдец.. Вона оне, тайны мардридского грани алмазные.. И главное КАК всё простото! Бесхитростная формула: идеальный читатель-народ так и останется уних «пьяной пчелой». Вот! их главный нацпроект. Грузились чистым прополисом, а сцеживать блять пижженый самогон. Тоись, ну вточности наоборот! Едвака сами в коммунизм въехали — машинистов в распыл и состав весь в тупик ржаветь! Ну инахуя так снова делать, а?! Нуи несукели? А сами блять жируют опять доста, паи хищно скупают, на иколога детей учат, мемуары издавать массово тиражами. На парном молочишке да свежем воздушке. Абля енергетическая империя, что в людях у нас вечно только и тоскует почём зря. Прозибает даром.. И главное после хуйчео вернёшь.. Приспособленцы и убиквисты, матьйх!.. Анафема, короче.. Но, вот, вы спрашиваете: есть ли мне о чём поведать, мол, по существу? А сами-то вообще вкурсе? Хотя чегониить? Азы знаете, например, что Сталин был какбы и неприделах, а в аббревиатуре СоБЧаК зашифрована лишь историческая роль Столыпина, Берии, капрала Чубайцэ да ещё некоего Киндер-(дрищ)-сюрпрайза, равно каки неумолимый следом полегенде им песдец?.. И междупрочим, это всё ещё не финал на этом их загадочном каббалистическом «Кэ», кто ещё недопонял.. В ТОМ-ТО и состоит Главная Интрига Проекта, онаже Ключъ Понимания нашей Эпохи! И кто втыкает в подобных вещах, тому никакие беспилотники уже нестрашны. Поэтому я вам как надуху скажу: слейте Природе и ненадо тут зело умничать — деньги к деньгам, но и перемены переменам рознь.

Я очень долго искал для этого поста картинку. Но получилось не совсем так, как мне хотелось. Я хотел найти картинку, где котенка топят, или котят много, но их тоже топят. Увы, навыки мои в использовании поисковых систем недостаточно для этого хороши, поэтому вот, что есть. Так даже лучше, наверное. Во-первых вы себе представляя, как этого котенка топят, развиваете свое воображение и вообще домыслы страшнее фактов. Во-вторых котята, которых бы топили — они были бы некрасивыми, а тут во какой солидный меховой мешок. В-третьих нету, не придумал :( Это что касается картинки, далее то, ради чего все это затевалось. Идея. Идея пришла в голову резко! Как понос. Я тут же ухватился за первые мысли, закурил сигарету и потянул-потянул желанную ниточку, побрел знаете ли в темные лабиринты сознания, используя ту самую ниточку, чтобы не заблудиться. Верите? Я бы не поверил. Не так они приходят эти идеи, и эта не так пришла, это я наврал. Просто я лежал на диване, весь мокрый от пота, чатился с кем-то по аське, слушал что-то, ну и так далее. И она пришла, но тут не совру, обрадовала меня и я засветился изнутри. Я еще фантазер такой большой, сразу прикинул от нее примерную прибыль, представил себя в бассейне с шампанским и в компании красивых теток, все в шоколаде короче. Потом мысли направились в более практичное русло, русло реализации. Тут все затрещало, заскрипело, как сука стул на котором я сейчас сижу и я взаправду закурил, заварил чая.

(далее…)

Принцесса Клея росла тихой и задумчивой, а потому выросла худая, жилистая и упрямая. Даром что красавица, певица, с двух рук стрелять мастерица! К премудростям наук она была равнодушна, к полётам в космос непригодна, к наркотикам толерантна. Типичный ошметок поколения «Икс». Всё больше слушала дип-хаус, писала стихи без рифмы и бейзджампила в одиночку в Драконьих пещерах. Так и жила – непришей копыто. Как говорится, шла срединным путем. А парня у нее отродясь не было, хотя многие претендовали.

Ее венценосная мамаша, не будем называть имени, давно уже к тому незапамятному времени ушла в маха-самадхи. А папа, коммандер всия Черноземья, Квак Анрылович Думер-Вульфенштейн, уже два инфаркта перенес и три почки пересадил, и конечно не раз мутировал, бродя по пустыне. В нем вообще оставалось мало человеческого: полу-бог, полу-бот, так и жил, душой неприкаянный. После славной битвы на полях Пеленнора ему пришлось на скорую руку вставить экзоскелет от киберпса (остальные по группе крови не подходили), а сердце у короля было, конечно, золотое. Вообще, в теле старика застряло столько металла, что в аэропорту на таможенном контроле его узнавали в лицо. Поведение Коммандера всия королевства тоже оставляло желать лучшего: то экспедицию за золотым Спайсом снарядит, то сайлонскую подружку себе заведет, то терминатора пошлет в прошлое… Короче говоря, беспокойный был монарх, и большой выдумщик. В народе даже один раз пошел слух, что у царя в голове засел какой-то инородный организм. Старик уже было и сам засомневался, но проверка на биосканере ничего не показала, кроме кучи патченных-перепатченных имплантов разных эпох, вплоть до сотворения Кольца. Впрочем, здоровье монарха из без того явно колебалось где-то в красном секторе. А времена-то были неспокойные, и Родине ой как нужен был молодой, энергичный наследник с вот такенной харизмой и здоровьем не меньше 130 хитпойнтсов. (далее…)

Когда свежий утренний воздух врывается в нагретую солнцем палатку,
И когда потом идешь по траве, ощущая стопами каждую каплю росы,
Когда на закате, наконец, поднялся на гору, за которой – вот он уже, твой ночлег,
Когда внезапный порыв ветра приносит запах жасмина,
Когда товарищи поворачивают домой, оставляя тебя одного на несколько дней пути,
Когда деревья расступаются, и ты видишь водопад, к которому долго шел через лес,
И когда потом с закрытыми глазами стоишь под ледяными струями,
Или когда туман плывет через лес,
Когда перед тобой, среди травы – мокрая после дождя тропа,
Когда сердце согрето весточкой от любимых, которые так далеко,
Когда выключаешь музыку и слушаешь ливень,
Когда карабкаешься вверх по скале и солнце слепит глаза,
Когда идешь безлунной ночью по тропе над бурлящей рекой, в темноте,
Когда в небе клубятся белоснежные тучи с острыми, будто сахарными, гранями,
Когда, торопясь, бежишь вниз по реке,
Когда разводишь огонь,
Когда мимо тебя совсем близко пролетает птица,

— тогда слова не нужны.

Почемутром встаю. Почемутренний свет озаряет столицу.
Впереди — дребедень мой рабочий: часы словно ветер.
А потом, по гудку, долгожданною радостью — свечер
Снизойдёт, словно сон, на усталые лица.