Обновления под рубрикой 'Люди':

«Life is a trip». Совместный проект «Перемен» и коммьюнити CheapTrip. Пилотный выпуск

Наводнение в Австралии. Репортаж
Фото: kingbob86

Начавшееся в декабре сильнейшее за последние 50 лет наводнение продолжается. Несколько дней назад в Австралию пришёл новый циклон.

Тувумба. Элис Вуд

Это забавно: мы в Тувумбе 10 лет страдали от засухи, мы даже не могли помыть машины, а теперь дождь идёт с ноября. Всё абсолютно мокрое. Соседские мальчишки Ричард и Кейси целыми днями катались с раскисшего склона на досках для сёрфинга.

Я работаю в маленьком книжном магазине в центре города. Мне не с кем было оставить моего сына Адама, и мы вместе сидели с ним за прилавком. Я читала книгу о китайской еде. Адам – комиксы. «Мама, смотри, водичка», – сказал Адам. Около входной двери была лужица. Я посмотрела в окно. Наш магазин стоял как раз на перекрёстке. Дороги во все стороны были затянуты коричневой водой по щиколотку. Я не испугалась и ни о чём таком не подумала. Это было странно. Я взяла тряпку, вытерла лужу, заткнула щель между дверью и полом. Вечером у меня было свидание, и я собиралась приготовить курицу с мандаринами. Поэтому китайская еда в тот момент увлекала меня гораздо больше, чем лужи на улицах. Я вернулась обратно за прилавок.

Адам прилип к окну. «Мама, водичка двигает машины», – сказал он через некоторое время. Я посмотрела в окно. Вместо дороги была стремительная коричневая река. Вода прибывала. Бежали быстрые и жадные волны. Они как будто заглатывали пространство. Рядом с магазином были припаркованы десять машин. Река схватила одну и потащила вниз по улице, раскручивая и медленно засасывая в себя. Я распахнула дверь, холодный и грязный поток ворвался в магазин. (далее…)

28 (16) января 1897 года родился писатель, который придумал мовизм

      Как живете, караси?
      Ничего себе, мерси.

      Валентин Катаев. Из стихов для детей

    Великая Октябрьская социалистическая революция (как к ней ни относись) спровоцировала всплеск творческой энергии. И один из интереснейших писателей, революцией мобилизованных, — Валентин Катаев. Особый вопрос — какие трюки ему пришлось изобретать в предложенных обстоятельствах. И чем это на круг обернулось, кроме Сталинской премии (за «Сына полка»), звания Героя Социалистического Труда, дачи в Переделкине и прочих благ.

    «Заговорили о Катаеве… — пишет Галина Кузнецова в «Грасском дневнике» (4 сентября 1930 г.). — «А разве он сидел в тюрьме?» — «Думаю, да» (отвечает Бунин). «Он красивый… Помнишь его в Одессе, у нас на даче?» (добавляет жена Бунина, Вера Николаевна). «Да, помню, как он первый раз пришёл. Вошёл ко мне на балкон, представился: «Я — Валя Катаев. Пишу. Вы мне очень нравитесь, подражаю вам». И так это смело, с почтительностью, но на границе дерзости. Ну, тетрадка, конечно…» Так великий русский писатель вспоминал в эмиграции о том, как вступал в литературу его ученик, писатель советский. (далее…)

    27 января 1836 года родился Леопольд фон Захер-Мазох, чье имя легло в основу термина «мазохизм»

    Вторая фамилия досталась герою настоящих записок от матери, Каролины-Йозефы, дочери львовского доктора Франца фон Мазоха, которому приписывают изобретение революционного метода борьбы с холерой. Терапия заключалась во флагелляции, т.е. бичевании: пациента изо всех сил охаживали плетками, казалось бы ускоряя летальный исход. Расчет был на то, что вместе с мученическим потом зараза уйдет из тела прежде, чем больной испустит дух. Считается, что именно таким способом удалось победить тяжелую эпидемию холеры в Галиции. (далее…)

    Они строят новый ад

    Один знакомый, недавно, увлеченно доказывал мне, что заработать миллион нельзя, его можно только украсть. Он считает, что богачи должны отдавать «наворованные» миллионы бедным. И разница в доходах между людьми должна быть минимальна. Если бизнесмен не отдает большую часть своих денег, то его капиталы должны изымать государство и общество. Другой мой хороший знакомый, а с ним и многие россияне, считают Иосифа Сталина Великим миротворцем. Таково, к сожалению, наследие советской эпохи, сегодня все еще хотят жить за счёт государства и других людей, а следовательно «под государством». (далее…)

    23 января 1881 года родилась маркиза Луиза Казати.

    «Хочу стать живым шедевром» — сказала она однажды. И сделала из себя шедевр… Маркиза Казати стала знаменитейшей музой начала прошлого века. Художники писали и лепили ее, поэты воспевали красоту, модельеры дрались за право ее одевать. Героиня нескольких романов и вдохновительница сотен стихов, она коллекционировала дворцы и экзотических животных, спускала целые состояния на роскошные пиршества, устраивая восхитительные вакханалии (к примеру, в полуразвалившемся палаццо на берегу венецианского Большого канала и в красномраморном дворце парижского предместья). Поражала воображение Габриэле Д’Аннунцио, Дягилева, Артура Рубинштейна, Т. Э. Лоуренса.

    Говорили, будто она заказывала восковые фигуры покойных любовников и хранила внутри них прах, красила золотой краской слуг, выгуливала на поводке леопардов, целовалась со змеями. Впрочем, скорее всего, так оно и было, ведь, как сказал Филипп Жюлиан, «в жизни эта женщина ни разу не изменила легенде».

    Можно сказать, что созданный ею образ стал наиболее популярным женским образом в мире после Девы Марии и Клеопатры: ее бесчисленных живописных, скульптурных, фотографических портретов хватит, чтобы заполнить огромную галерею. Список тех, кого она вдохновляла, можно множить и множить: Теннесси Уильямс, Джек Керуак, Морис Дрюон…

    На русском языке о ней есть книга «Неистовая маркиза: жизнь и легенда Маркизы Казати». Авторы: Скот Д. Райерссон, Майкл Орландо Яккарино. Вышла в издательстве «Слово/Slovo» в 2006 году, 200 иллюстраций, 304 страницы. Издательство «Слово/Slovo» любезно предоставило нам для публикации первую главу этой книги.

    Неистовая маркиза: жизнь и легенда Маркизы Казати

    Легенда гласит, что маркизу Луизу Казати выдумал Габриэле Д’Аннунцио. Похоже, она сама поверила в этот миф и до самой смерти не уставала увековечивать созданный им эксцентричный образ. Мертвеннобледная маска, огромные изумрудные глаза, обведенные углем, и копна огненнорыжих волос делали ее живым воплощением загадочных и манящих героинь знаменитого итальянского декадента. (далее…)

    Фрагмент книги «Серапионовы братья».


    Фридрих Дюренматт. Иллюстрация к «Серапионовым братьям» Гофмана

    <...>

    — Это значит, господа, — воскликнул Теодор, — наш баловень Киприан увидел какого-нибудь чудного духа и не считает наши земные очи достойными, чтобы поделиться с нами своим видением! Полно, однако, кобениться и начинай рассказ! Если же ты играл в нем, как ты выразился, дурную роль, то я утешу тебя, рассказав какое-нибудь из моих собственных приключений, в котором я играл роль еще худшую. Это со мной, к сожалению, случалось нередко.

    — Ну, хорошо, пусть будет по-вашему, — сказал Киприан и, подумав несколько минут, начал так.

    — Однажды, во время моего путешествия несколько лет тому назад по южной Германии, я остановился в городке Б***, известном своими прекрасными окрестностями. Я путешествовал по обыкновению без проводника, хотя иногда помощь его, особенно при дальних прогулках, была бы вовсе не лишней. Так однажды, не зная дороги, я забрел в очень густой лес и чем более старался из него выбраться, тем более, казалось, терял всякий человеческий след. Наконец лес стал немного редеть, и я внезапно увидел сквозь деревья человека в коричневой отшельнической рясе, с соломенной шляпой на голове и с черной, всклокоченной бородой. Он сидел на обломке свесившейся над оврагом скалы и задумчиво глядел вдаль, сложив на груди руки. Во всей его фигуре было что-то странное и необыкновенное, так что я невольно почувствовал небольшой страх, вроде того, какой непременно ощутил бы всякий, если бы увидел вдруг в действительности то, что привык видеть в книгах и на картинах. Передо мною, казалось, сидел живой анахорет первых веков христианства среди обстановки диких пейзажей Сальватора Розы. Впрочем, скоро я сообразил, что бродячие монахи далеко не редкость в этой стране, и смело подошел к моему пустыннику с вопросом, какой дорогой следует мне идти, чтобы скорей выбраться из леса и вернуться в Б***. Он смерил меня с головы до ног мрачным взглядом и ответил глухим, торжественным голосом: «Легкомысленно и безрассудно поступаешь ты, смущая подобным пустым вопросом мою беседу с почтенным собранием, которым я окружен. Я хорошо понимаю, что любопытство меня видеть и слышать привела тебя в эту пустыню, но ты видишь, что теперь у меня нет времени для беседы с тобой. Мой друг Амброзиус Камальдони сейчас возвращается в Александрию, ступай вместе с ним». С этими словами незнакомец встал и спустился в овраг. Мне казалось, что я вижу сон. Вдруг невдалеке послышался стук колес; я бросился на звук сквозь заросли кустарников и скоро вышел на лесную дорогу, по которой ехал крестьянин на двухколесной телеге. Я пошел ему навстречу и воротился вместе с ним в Б***. По дороге я рассказал ему мое приключение и спросил, не знает ли он, кто этот загадочный человек. «Ах, сударь, — ответил крестьянин, — это очень почтенный человек; он называет себя священником Серапионом и уже давно живет в этом лесу, где собственными руками выстроил себе хижину. Люди болтают, что у него голова не совсем в порядке, но он все-таки благочестивый человек, никому не делающий зла и часто наставляющий нас, соседних жителей, поучительной речью и добрым советом». (далее…)


    Иллюстрация к новелле Гофмана «Песочный человек»

    Я также не посоветовал бы ни одному противнику психоаналитической концепции подкреплять утверждение о том, будто бы страх за глаза есть нечто независимое от кастрационного комплекса, именно гофмановской новеллой о Песочном человеке. Ибо почему же страх за глаза поставлен здесь в теснейшую связь со смертью отца? Почему Песочный человек всякий раз появляется как нарушитель любви?

    Лишь в редких случаях психоаналитик испытывает стимул заняться эстетическими наблюдениями — даже тогда, когда эстетику не сводят к учению о прекрасном, но определяют ее как учение о качествах нашего чувствования. Он работает а других слоях душевной жизни и мало имеет дело с теми импульсами чувства — лишенными ясной цели, приглушенными и зависящими от столь многих сопутствующих констелляций, — которые чаще всего составляют материал эстетики. Однако время от времени случается, что он должен заинтересоваться определенной областью эстетики, причем обычно эта область лежит где-то в стороне, оставленная без внимания специальной литературой по эстетике.

    Такой областью является «зловещее». Нет сомнений, что оно принадлежит к жуткому, внушающему страх и ужас; столь же верно и то, что слово это не всегда употребляется в поддающемся четкому определению смысле, так что чаще всего оно вообще совпадает по значению именно с устрашающим. Но мы вправе все же ожидать того, что использование особого слова-понятия оправдывается наличием какой-то особой сути. Нам хотелось бы знать, какова эта единая суть, позволяющая внутри страшного выделить еще и «зловещее». (далее…)

    3 января (15 января по новому стилю) 1891 года родился Осип Мандельштам. Его друг, Георгий Иванов, написал о нем (уже находясь в эмиграции), по меньшей мере, два очерка. Первый из них вошел в скандально прославленную книгу его «метафизически правдивых» воспоминаний «Петербургские зимы». И представлен ниже. Второй очерк стал частью цикла «Китайские тени». В нем Иванов на многочисленные упреки публики в том, что в «Петербургских зимах» он якобы исказил образ Мандельштама, отвечает: «Ни одного слова о Мандельштаме я не выдумывал — зачем же выдумывать забавное о человеке, который сам, каждым своим движением, каждым шагом — «сыпал» вокруг себя чудаковатость, странность, неправдоподобное, комическое… не хуже какого-нибудь Чаплина — оставаясь при этом, в каждом движении, каждом шаге, «ангелом», ребенком, «поэтом Божьей милостью» в самом чистом и «беспримесном» виде». И мы ему верим.

    Осенью 1910 года из третьего класса заграничного поезда вышел молодой человек. Никто его не встречал, багажа у него не было, — единственный чемодан он потерял в дороге.

    Одет путешественник был странно. Широкая потрепанная крылатка, альпийская шапочка, ярко-рыжие башмаки, нечищенные и стоптанные. Через левую руку был перекинут клетчатый плед, в правой он держал бутерброд…

    Так, с бутербродом в руке, он и протолкался к выходу. Петербург встретил его неприязненно: мелкий холодный дождь над Обводным каналом — веял безденежьем. Клеенчатый городовой под мутным небом, в мрачном пролете Измайловского проспекта, напоминал о «правожительстве».

    Звали этого путешественника — Осип Эмильевич Мандельштам. В потерянном в Эйдкунене чемодане, кроме зубной щетки и Бергсона, была еще растрепанная тетрадка со стихами. Впрочем, существенна была только потеря зубной щетки — и свои стихи, и Бергсона он помнил наизусть… (далее…)

    15 (4) января 1795 (или 1790) года родился Александр Грибоедов

    Образ Грибоедова долго бередил душу обитателей российского Парнаса. Дмитрий Мережковский, например, испытывал столь сильную неприязнь к этой фигуре, что не нашел ничего лучшего, как «удвоить» ее в романе «Александр Первый». Там присутствует Грибоедов как историческое лицо и похожий на него до неприличия князь Валерьян Голицын, который признается: «А я не люблю Грибоедова. Иные — ножом, иные — петлей, а он смехом себя yбивает. Я, говорят, на него похож. Не дай Бог! Неужели и у меня такой же смех, — точно мертвые кости из мешка сыплются?.. Может быть, я не люблю его потому, что себя не люблю, боюсь его как двойника своего».

    Чуткий Блок ощущал, как «художественное волнение» Грибоедова переходит в «безумную тревогу». Он считал Чацкого демоническою личностью и переносил это на автора. Смотря что понимать под демонизмом, конечно… Но то, что (вопреки школьным представлениям) Чацкий — никакая не жертва, а довольно злобный психопат — это факт. «Случилось ли, чтоб вы, смеясь? или в печали? ошибкою? добро о ком-нибудь сказали? Хоть не теперь, а в детстве, может быть?» — спрашивает София Павловна. (далее…)

    14 января 1911 г. родился автор «Кортика», «Тяжёлого песка» и «Детей Арбата»

    Анатолий Рыбаков умел писать бестселлеры. На протяжении более 50 лет он был, наверное, единственным настоящим русским автором бестселлеров. Не зря чуткие к успеху американцы поместили его портрет на обложке журнала Time (из русских писателей до Рыбакова подобной чести удостаивался только Солженицын).

    Биография Рыбакова, по сути, та же, что у Солженицына, разве что в другой последовательности. Арест, ссылка, война. Но он не стал творить из своей жизни идеологический миф. (далее…)

    В последнее время все чаще говорят о 2012 годе. Мол, грядет АПОКАЛИПСИС! Возможно.

    Уильям Блейк

    На Переменах опубликовано сразу два материала, так или иначе связанных с темой Конца света. А уж будет он или нет — решайте сами.

    Первый материал появился в блог-книге Regio Dei. Действительно ли конец света будет в 2012 году? Откуда такое предположение? Этот материал представляет собой первый файл из цикла радиопередач, которые были подготовлены историком Алексеем Пензенским и радиоведущей Ириной Кленской. Поводом к этому эфиру послужили не так давно обнаруженные археологами пророчества майя о том, что конец света состоится в 2012 году. Подробнее о цикле передач «Время чудес» читайте здесь. Там же найдете и саму программу о конце света.

    Второй материал на тему Конца света появился в блог-книге «Осьминог». Это фрагмент книги Марии Ахметовой «Конец света в одной отдельно взятой стране». Цитата: «Перед концом света в мире становится опасно жить. В целом вредоносность мира связывается с магическим воздействием, которому он подвергается со стороны врагов. Мир опасен, поскольку он заколдован». Глава из книги Марии Ахметовой о том, как основатели христианских сект (Богородичный центр, Белое братство) пророчествовали о Конце света, называется «Околдованный мир».

    — Хочу тебе, мой друг, сказать, что есть определенный сорт красавиц, которые мужчину счастливым никогда не сделают. И как бы он при этом не старался. Не лебезил и не ублажал их. Участь его заранее следует признать незавидной. Увы, не входит в планы этих крашеных матрешек такое утруждение. Да и само понятие счастья, мой друг, у них свое – вывернутое, мелочное, насквозь эгоцентричное. Но полакомиться такими особами мужичка все же тянет, и стоит взглянуть правде в глаза – это, как правило, весьма неглупые и чертовски привлекательные особы!

    1.

    Не берусь утверждать, что до 1973 года у них не случалось размолвок, но тем летом на моих глазах бабка впервые демонстративно разорвала с дедом супружеские отношения.

    Этот своеобразный демарш ее стоит пояснить.

    Отказавшись спать с дедом на одном скрипучем ложе, бабка сделала это событие публичным и втянула в эту неприглядную историю все наше семейство.

    На кухне, где легкая летняя окрошка была такой освежающей и шла на ура, ей вдруг вздумалось поскандалить. Вплыв в дверной проем, бабка, без расхожих и уместных в таких случаях «здрасте — приятного аппетита», сразу ринулась в бой. Она выплюнула шокирующий монолог весьма артистично. Вскрыв нарыв, бабка провела жирную, как границу, черту между своей вчерашней и будущей жизнью, а также потребовала незамедлительных перемен и соответствующего отношения к воле своей.

    Дед поперхнулся, и я, как суетный лекарь, несколько минут отчаянно выколачивал кашель из его покатой спины.

    У всех пропал аппетит.

    Лишь отец, сбавив обороты и вяло почавкивая, продолжал скрести ложкой по днищу своей супной тарелки. Тем не менее, он оставался в действии и своим сытым взглядом продолжал следить за драмой, где бабка, как невинная инженю, поражала всех экспрессией, которой от нее никто не ожидал. (далее…)

    Еще одна ночь

    Третий рассказ, который мы выбрали из сборника рассказов Романа Сенчина «Изобилие», называется «Еще одна ночь». Первый рассказ, «Пакет с картинкой», можно найти здесь. Второй рассказ, «Имя» — здесь.

    Изобилие: Рассказы / Роман Сенчин. — М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2011. — 224 с.

    До пяти я валялась на кровати и читала захваченный с подоконника в туалете номер «Я молодой», потом оделась, взяла сумку и пошла в Торговый центр за матерью. Она сидит там, продает книжки за двадцать процентов.

    — Ну как? — спрашиваю, укладывая книги в сумку.

    — А-а, три штуки… восемь тысяч нам.

    Потом мы идем домой. Я тащу сумку, а мать катит другую, на колесиках. Наш дом — общежитие от мебельной фабрики, там давно все перемешалось, комнаты приватизировали, электрические плиты растащили из кухонь, в первый этаж вселились беженцы из Казахстана… Мать когда-то работала на фабрике, но ее сократили по болезни, теперь получает пенсию, которая даже не ощущается. А я нигде не работаю, после девятого никуда не пошла — что толку… Мать целыми днями сидит на Торговом, а я валяюсь дома, в мерзкой комнатешке три шага на пять, или торчу у Светки, слушаем музыку. Вечером ухожу на улицу. Мать не орет, когда я прихожу среди ночи или утром, привыкла. А меня и она, и эта нора достали… (далее…)

    Еще одна глава из книги «КУРС ЛЕЧЕНИЯ ОТ ПОСТМОДЕРНИЗМА: путеводитель по современной культуре». Начало публикации (глава «Девять уровней») – здесь. Глава под названием «ЗАМОРОЧКИ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ» — здесь.

    Курс лечения  Герда Штайнер Йорг Ленцлингер

    Недалеко от Курского вокзала, вдоль железнодорожного направления Москва-Петушки, воспетого Веничкой Ерофеевым, большими красными буквами на бетонном заборе выведено: «Лекарство от кризиса – социализм». Слово «лекарство» близко нашему менталитету. Не средство, а именно лекарство, магическое снадобье, какие использовал доктор Айболит. Слово «социализм» тоже поначалу переливалось для нас волшебными красками. Когда-то Россия безоговорочно приняла новое чудесное лекарство от несправедливостей и кризисов – марксизм – социальную систему равного распределения материальных благ.

    Чтоб никому не было обидно: «Всем по способностям, каждому – по труду». А при коммунизме – только по потребностям. Как сказал Шариков: «Все поделить». Эта была беспрецедентная атака на власть денег! То, что эта система склонна к тоталитаризму (Сталин ли главный «распределитель», государство ли), выяснилось не сразу.

    В Индии издавна делили общество на четыре основных сословия (санскр. варны): жрецов, воинов-правителей, торговцев и ремесленников-рабов (санскр. брахманы, кшатрии, вайшьи, шудры). Пролетариат, разумеется, принадлежит к четвертой категории.

    Все европейские революции, в результате которых происходил переход власти от одного сословия к другому, к XX столетию уже свершились. У духовенства власть отобрали короли. У тех, в свою очередь, – буржуазия. В России победили самые угнетенные – рабы. Кто был ничем, стал всем. Раб обычно боится хозяев и никого не уважает, включая себя (отголоски советского: жена – дура, начальник – козел). Хозяев свергли. Сталин стал первым среди победивших рабов и Главным Хозяином. Еще древнегреческий поэт Гесиод делил людей, сословия и века по металлическому признаку: на золотые, серебряные, медные и железные. Прозвища революционных лидеров красноречивы: Железный Феликс, товарищ Сталин. Отсюда такая жестокость, неуважение к другим и пренебрежение к прошлому. Если Чехов призывал каждого по капле выдавливать из себя раба, то Сталин обратно заливал тоннами. (далее…)

    2 января 1896 г. (21 декабря 1895 г. по старому стилю) родился Дзига Вертов, классик авангардного неигрового кино, революционер, трибун, создатель киноязыка, на котором мировой кинематограф говорит до сих пор.

    В начале 1920-х Дзига Вертов жил у друга, оператора Александра Лемберга. Однажды Лемберг вернулся из командировки и обнаружил, что Дзига радикально преобразил комнату: стены, пол и потолок были выкрашены в черный цвет, а поверху нарисованы белые циферблаты с разным положением стрелок и маятников. Ошарашенному Лембергу Вертов пояснил, что циферблаты это стихи. Лемберг поинтересовался, как же их читать. Вертов «прочитал», указывая на стрелки: «Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так…». (далее…)