ЭССЕ 1. см. ЗДЕСЬ

2. ИРОДИАДА ИЛИ САЛОМЕЯ

Знак вопроса был бы неуместен. Речь идет о матери и дочери и о конфликте внутри одной семьи и одной культуры. И лишь потом о власти женщины над мужчиной. Иродиада олицетворяет женственность во всех ее проявлениях: от трепетности до коварства. Саломея олицетворяет образ девушки, в котором нечто мимолетное и ускользающее сплетается с вечностью. (далее…)

Дорогие читатели!

Превратности судьбы романа Олега Давыдова «Кукушкины детки», о которых мы писали не так давно, продолжаются. Так, в силу некоторых юридических причин, на днях полностью изменилась обложка недавно изданного романа. Новая обложка выглядит так:

Роман с новой обложкой уже доступен для приобретения в электронном и бумажном форматах в магазине Ridero, а в начале октября появится и в еще нескольких интернет-магазинах.

Donald Rust

Мне не близко выражение «красота в глазах смотрящего». Соринки там, в его глазах, пожалуй, имеются. А то и бревна (Мф. 7:3).

К тому же у слова «смотрящий» есть уголовные коннотации, и мирный житель вздрагивает от такой лексики.

Наконец, что собой представляет смотрящий или – отказываясь от сленга – зритель, как не добавление к тому, на что он смотрит? Есть ли корреляция между наличием зрителя и заинтересованностью в нем?

Ребенок выучил стишок и ждет возвращения с работы родителей, чтобы прочитать его, воспользовавшись детским табуретом как подиумом, и услышать ответную похвалу. Рекламный щит буквально лезет в глаза, чтобы, увидев его, мы купили продукт по якобы скидочной цене. Старшеклассница накрасилась, уложила волосы и вышла с подругой на прогулку по району не только ради полезного перед сном вечернего моциона, но и с целью привлечь внимание потенциального ухажера из числа также прогуливающихся на свежем воздухе сверстников. (далее…)

Глеб Давыдов отвечает на вопросы Натальи Рубановой по поводу своей недавно вышедшей «Книги Трипов» и переводов индийских адвайтических священных Писаний — «Авадхута Гита», «Аштавакра Гита» и «Рибху Гита».

…помню, что — все входили в тот дом, но никто из него не выходил. (Хотя, может, имелся иной выход с той стороны). И много-много раз, в те мгновенья, когда я грезил, что было бы очень ничего — умереть, не родившись, дом подмигивал мне своими лимонно-апельсиновыми окнами, вечер пьянел — от весны ли, от осени ль, сумерки усугублялись голосами за окном, голосами —
словно бы совсем не случайными… («Между тьмою земли и светом рая лежит сумеречная область, это — мистика и эзотерика, и всякий оккультизм, темный и светлый… Нет вообще ничего, и того, что его нет — тоже нет… Как, уже? Ну тогда да, конечно…»)
Я давно уже не там.

СРЕДИ СВЕРШЕНЬЯ СОВРЕМЕННЫХ МИФОВ

Зимняя ночь.
Когда развеяны иллюзии миллениума прочь.

А на место иллюзий являются —
даже не другие иллюзии,
а скорей — безумие, солипсизм, мании,
и чем-то схожая уже с ними
горькая вера в чудо…

Безумие — вовсе и не блаженство.
Романтика — грозит обманом похлеще брака.
В мире уже достаточно сказанного, сеть в помощь.

МОРАНА
(Славянская богиня зимы, ночи, смерти)

Мертвое время.
Да сплошь письмена
без роду и племени;
как уроки забвения,
сугробами дни…

Одни они —
темная тишина,
тени времени;
иные черны,
словно вороны…

И слово,
не столетнее серебро,
а просто олово;
ночи парча
снами

откровений
закружит голову;
хороводами —
метель, сады,
печаль, тьма,

ты одна.
Зима была нужна
лишь в прошлом,
как перелом
мечты о…

Ruth Finnegan. Time for the world to learn from Africa. Balestier Press, 2018, серия Hearing Others’ Voices

Когда нам приходится рассуждать об Африке, мы привыкли исходить из того, что Африка традиционно играет роль ученика и подмастерья, — а себе, представителям условно западного мира, мы также традиционно отводим роль учителя. Мнение это, хотя и в чем-то верно, все-таки крайне однобоко: ведь все культуры учатся друг у друга, это процесс взаимный и именно принцип взаимности позволяет культурам развиваться и, следовательно, существовать.

К сожалению, очень мало говорится и пишется о том, как и чему поучиться у Африки можем мы, представители западной цивилизации, и это при том, что африканский континент имеет богатейшее культурное наследие — это и предания м мифы, и музыка, и пословицы и афоризмы, и, традиционная медицина, различные духовные практики и связанные с ними инсайты, и многое, многое другое. (далее…)

Полочка для телефона, висевшая на стене, подавала, как на ладоне, телефончик, насмешливо предлагала воспользоваться им. Стены вполне по-мещански были оклеены чем-то напоминавшем о дереве, от них исходил приятный, в общем-то, холодок. Шум морозильников, которых было слишком много, исполнял партии современной музыки.

Бесцельно бродя по квартире, я переходил из комнаты в комнату и удивлялся изгибам коридоров и разнообразию покрытий, лежавших на полу. Ступал на разноцветные ковры и сходил с них. Ощущения стремились от ног к мозгу, и это вполне занимало меня.

Становилось не по себе вот уже двадцать минут вплывать и выплывать из двери в дверь. Логика комнат перестала меня волновать. (далее…)

Эссе в красных перчатках

В конце января с.г. Фонд «Гала — Сальвадор Дали» и «Центр искусств королевы Софии» привезли в белокаменную около двухсот картин полубезумного персонажа, когда-то нахально заявившего: «Вот две самые большие удачи для художника — во-первых, родиться в Испании, во-вторых, носить фамилию Дали. В моей жизни случились обе».

Не успевшие добраться до Фигераса и Мадрида русскоговорящие с легкостью необычайной смогли добраться до московского Манежа: благо, время было допандемичное. «Центрее» не бывает, налево пойдешь — на Red Sguare попадешь… что ж, близостью площади радостно пользуются толпы тех самых гостей столицы, желающих после селфи с тенью Дали увековечить свое изображение еще и у Кремля. Селфанутые всех видов и мастей представлены на выставке «Сальвадор Дали. Магическое искусство» едва ли менее вариативно, чем сами картины — каденции на фантазийные темы полубезумного криэйтора, мечтавшего о том, чтобы его искусство понимали и принимали все. Все без исключения. (далее…)

— Ну вот, уже и до сказок добрались! — вздохнет или чертыхнется читатель. — Зачем?!

Затем что занимательные истории — хорошая оболочка для того, чтобы вставить в нее политические идеи. Особенно в случае с читателем-ребенком. Проглоченные вместе с наживкой увлекательных приключений, политические идеи улягутся на дно сознания и, вполне вероятно, повлияют на действия человека, даже и не подозревающего об источнике своих политических симпатий.

При этом я вовсе не хочу сказать, что американец Лайонел Фрэнк Баум, который написал своего «Удивительного волшебника страны Оз» в 1900 году, ставил цель вложить что-то коварное в головы российских читателей. Ниже я остановлюсь на том, что Баум, судя по его тексту, саркастично относился к американской международной политике. Однако он был американец, то есть смотрел на мир так, как смотрят американцы, заботясь прежде всего об интересах своей страны. Не уверен, что и нам надо смотреть на мир этими глазами.

Поэтому попробуем разобраться, что это за взгляд. (далее…)

На этой неделе в Сиднее проходит научная конференция. Ее главная тема — Алена, чье совершенство является наиболее важным вопросом последних лет. Крупнейшие ученые со всех сторон света прибыли в главный австралийский университет, чтобы делиться своими открытиями, обсуждать результаты исследований и, конечно, жарко спорить о том, кто из них дальше продвинулся в изучении ее совершенства.

Как всем известно, эта наука зародилась давно, в начале двадцать первого века, и сейчас про совершенство Алены написано уже около миллиона трудов. Тем не менее, консенсус не найден: дискуссии касательно границ, а также истоков совершенства Алены не утихают и по сей день. За этим и созываются многочисленные конференции, что регулярно проходят в самых разных уголках Земли. (далее…)

«Мир, ты проиграл». Свидание было назначено на вечность, там, куда не потыкалось заблудшее стадо. Свидание, или дуэль? Твой выстрел ознаменовал конец времени колокольчиков, они стали беззащитными цветами, и – звон одинокого колокола, никого около… Ты смеялась и плакала в моих воспоминаниях, ранив то, что было твоим; вы пошли с ним туда, где не было никого, ты попала в цель. Это мог быть наш мир… Воссоздашь его с кем-то еще, ты умеешь, ты всё умеешь. Я же – только и могу подумать: «Мир, ты проиграл». (далее…)

Однажды фиолетовый кот пришел в мебельный магазин и подумал: «Как тут много всего, останусь здесь жить». И поселился на одном из диванов. А вечером его разбудил пес, работавший там охранником, и сказал:

— Мы закрываемся, уходи.

— Не уйду, — отвечал кот.

— А иначе — уйду я, — пригрозил ему охранник, но это не испугало кота. Кот остался, а пес надел на голову цветочный горшок (чтобы скрыть таким способом, как сильно он покраснел) и ушел назад в будку. (далее…)

Режиссер, поэт и художник Татьяна Данильянц о бессилии слов перед реальностью, Венеции, любимом кинематографе, русской и армянской родине, об идеале созидательной жизни, «Молодом папе» Соррентино и своей новой книге «В объятиях реки» (Воймега, 2019).

Александр Чанцев: Ты по-возрожденчески занимаешься столь многим — кино, поэзией и фотографией. Что-то на определенных этапах важнее? Что-то, возможно, вообще самое главное для тебя?

Татьяна Данильянц: Все эти занятия связаны с моими, назовем их так, органами понимания/ распознавания окружающей реальности, это результат их работы. Все эти занятия одинаково для меня важны. Работают эти «органы» несколько по-разному, попробую объяснить, как я это ощущаю.

Кино, в принципе, тотальное занятие. Проверено временем, что когда я делаю фильм: снимаю, монтирую, — то не могу писать стихи или делать арт-проекты. И связано это не только с чрезмерной занятостью. (далее…)

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Есть параллельная, косвенно связанная с Муаммаром тема: те же страны Залива, их аналогичная Ливии богатая «природная рента», и их стремление, — не повсеместное, но местами очень заметное, – применить богатство в благом ключе для общества.

Страны Залива, конечно, работают на условное благо своих граждан. Но пока что не всегда умело, так как опыт государственности у них крайне мал и, главное, всё осуществляется при помощи иностранных советников. Которые дают им советы по организации государственной работы, разумеется, в рамках своего, западного опыта. С другой стороны, думаю, что никто перед советниками не ставит задачи по внедрению в странах Залива демократических институтов.

Если присмотреться — там очень жёсткие механизмы контроля граждан, про неграждан и не говорю. Ну и, разумеется, они занимают крайне активную позицию во внешней политике. Последнее довольно долго не осознавалось западными странами — не по причине небывалой мудрости и прозорливости деятелей из стран Залива, а по совсем другим причинам…

По причинам углеводородным?

Это тоже, да ещё и разница менталитетов, которую никто не отменял.

До эпохи создания нефтяных концессий на Аравийском полуострове проживали враждовавшие между собой бедуинские племена, а до 1960-х (грубо говоря) даже концессии им не помогали зажить счастливо и богато. Откуда же им набраться опыта? Неужели за последние 50 лет? Жили они всегда так, как ты видел на Сокотре. Возможно даже хуже, потому, что на Сокотре ты, наверное, застал йеменский коммунизм: школы, какие-то подобия колхозов.

Твоё предположение звучит интригующе, но всё же: а были ли у йеменского коммунизма реальные преимущества перед традиционным аравийским племенным укладом?..

Думаю, что да, были — их дети всё-таки пошли в школы, существенно снизилась детская смертность, и пр. Вообще, на Сокотре вспоминают те времена хорошо, очень жалуются на воинствующий исламизм. В этом отношении мусульманским странам нелегко: критиковать закручивание гаек и стремление сделать так, как было во времена Пророка (к чему призывают консервативные проповедники) — значит критиковать самого Пророка, так что на открытый конфликт с радикально настроенными движениями власти большинства мусульманских государств не идут. А с другой стороны — свободы хочется, тем более что не так уж давно мусульманские ныне общества, включая и сокотрийское, вели вполне себе светский образ жизни. (далее…)