мы предлагаем Вам незамедлительно ознакомиться с промовидео независимого techno-post-punk проекта «Бывшие Психонавты» — на вступительный трек готовящегося неофициального дебютного сингла группы — «Я — бухой!».. неслучайно ролик начинается фразой, сказанной в микрофон фронтменом коллектива, только что поднявшимся на сцену и надевшим гитару, в процессе самого первого публичного шоу этой новой андеграундной суппергруппы [1 ноября 2009ого года в Москве в loftbar]: «Сейчас немножко жести на этом празднике жизни!»… неслучайно для первого видеоряда выбран более чем примитивный вторичный символ «антисмайла»… в нарочито и, вероятно, продуманно выверено небрежном грубом звуке, в незатейливой лирике, образе Героя — простого пьяного человека, бредущего в сумерках домой после тяжёлой работы, можно различить, например, разочарование, свойственное сейчас отнюдь не только самим артистам и их поколению родившихся в 80ые… — подлинно рок-н-рольный нерв, традиционно обращающийся к страданиям судьбе обычного человека, порабощённого в условиях циничной и несправедливой авторитарно-буржуазной действительности!

оригинальный звук второй песни сингла — мягкой и приятной, резко контрастной с первой, вы сможете услышать только после выхода самого сингла, но уже сейчас можно слушать и качать два разнохарактерных ремикса её музыкального полотна: созданный электронно-экспериментальным мастером Sinestesia pop club dance remix и auto psychedelic dub remix

ВНИМАНИЕ!!! 11 марта «Бывшие Психонавты» сыграют первый после долгого перерыва на «зимовку» концерт в столице — в уютнейшем уникально-самобытном и поэтому культовом клубе «Живой Уголок» М. Тульское Серпуховской вал 17 (вход со двора) в 20.00 вход 200 р.

19 февраля [2 марта] 1800 года родился Евгений Боратынский

Эпилог с зеркалом

Чего-чего, а ложек с вилками он Наполеону не простил.

В самом деле, надо же было додуматься до такого – сдавать в пользу армии столовое серебро! А еще великий человек называется. Смех и грех. Хотя делать нечего – сдал, на всю жизнь затаив обиду.

Зато русские, освободившие Неаполь от супостата и как раз готовившиеся к дерзкому переходу через Альпы, наоборот, очень понравились. До такой степени, что наш итальянец взял и переехал из этого самого Неаполя в скифские степи. Вообще-то, в планах было немного подзаработать, торгуя смутного происхождения картинами, но коммерция как-то не задалась, и пришлось переключиться на педагогику. Так Джьячинто Боргезе стал воспитателем в семье Боратынских, а его главным подопечным – Боратынский Евгений Абрамович, будущий поэт, а пока, по-домашнему, просто Бубенька.

Человек везде склонен усматривать перст судьбы. Но, кажется, здесь она и впрямь что-то такое отметила. Вернее, вместе с итальянцем она словно бы внесла в барский дом зеркало, и все начало двоиться. Боргезе уехал из Неаполя в Россию и скончал там свои дни. Сильно погодя поэт Боратынский уехал из России в Неаполь и сделал там то же самое – скончал свои дни, успев, однако, почтить последним стихотворением не кого-нибудь, а именно дядьку-итальянца. «О, спи! Безгрезно спи в пределах наших льдистых,/ Лелей по-своему свой подземельный сон…» И дальше – бог ты мой – заключительные строки: про то, что наш российский Аквилон веет забвением ничуть не хуже, чем вздохи южных ветров. Определенно не хуже, в чем доказательства последовать не замедлили.

Это случилось в 1844 году. И это уже точно был конец.

Но еще раньше, в 1816, произошло другое, тоже зеркальное происшествие, которое до известной степени послужило началом конца. Все просто: как безвестный Джьячинто некогда не простил императору Наполеону Бонапарту серебряных ножей и вилок, так точно император Александр I не простил безвестному шалуну Боратынскому черепаховой табакерки и 500 рублей ассигнациями. (далее…)

Введение

Без особых доказательств очевидно, что психология — будучи наукой о душевных процессах — может быть поставлена в связь с литературоведением. Ведь материнское лоно всех наук, как и любого произведения искусства,— душа. Поэтому наука о душе, казалось бы, должна быть в состоянии описать и объяснить в их соотнесенности два предмета: психологическую структуру произведения искусства, с одной стороны, и психологические предпосылки художественно продуктивного индивида — с другой. Обе эти задачи в своей глубинной сущности различны.

В первом случае дело идет о «предумышленно» оформленном продукте сложной душевной деятельности, во втором — о самом душевном аппарате. В первом случае объектом психологического анализа и истолкования служит конкретное произведение искусства, во втором же — творчески одаренный человек в своей неповторимой индивидуальности. Хотя эти два объекта находятся в интимнейшем сцеплении и неразложимом взаимодействии, все же один из них не в состоянии объяснить другой. Конечно, можно делать умозаключения от одного из них к другому, но такие умозаключения никогда не обладают принудительной силой. Они всегда остаются в лучшем случае догадками или метками, apercus. Разумеется, специфическое отношение Гёте к своей матери позволяет нам уловить нечто, когда мы читаем восклицание Фауста: «Как — Матери? Звучит так странно имя!» Однако нам не удается усмотреть, каким же образом из обусловленности представления о матери получается именно «Фауст», хотя глубочайшее ощущение говорит нам, что отношение к матери играло в человеке Гёте существенную роль и оставило многозначительные следы как раз в «Фаусте». Равным образом мы не можем и, наоборот, объяснить или хотя бы с логически принудительной силой вывести из «Кольца Нибелунга» то обстоятельство, что Вагнер отличался склонностью к перевоплощению в женщину, хотя и в этом случае тайные пути ведут от героической атмосферы «Кольца» к болезненно женскому в человеке Вагнере. Личная психология творца объясняет, конечно, многое в его произведении, но только не само это произведение. Если же она могла бы объяснить это последнее, и притом успешно, то его якобы творческие черты разоблачили бы себя как простой симптом, что не принесло бы произведению ни выгод, ни чести. (далее…)

Первая выставка девятнадцатилетнего Пикассо была устроена в феврале 1900 года в барселонском кафе «Четыре кота». Количество выставленных работ было для молодого художника не малым — 150 рисунков. В основном портреты друзей: поэтов, художников, музыкантов. Эти произведения были тем художественным багажом, с которым неистовый каталонец ринется на завоевание Парижа.

Неудивительно, что уже к столь юному возрасту у Пикассо поднакопилось картин, ведь первой своей серьёзной работой он считал «Пикадора», написанного в восемь лет. «Пикадора», где бы ни обитал Пикассо, он всегда возил с собой в качестве талисмана.

В среднем художники за свою жизнь делают около пяти тысяч работ. Пикассо сделал в десять раз больше — пятьдесят тысяч. Помимо полотен, это бесчисленного множество скульптур, керамики и даже концептуальное видео, где он выдавал рисунки в режиме онлайн.

Все его экспозиции вызывали недюжинный интерес. О цюрихской выставке 1932 года, где демонстрировалось 460 его творений, знаменитый психиатр и визионер Карл Юнг писал: «Пикассо и его выставка являются знамением времени точно так же, как и двадцать восемь тысяч людей, которые пришли посмотреть на эти картины». (далее…)

19 февраля 1896 года родился Андре Бретон, французский писатель и поэт, основоположник сюрреализма.

Несколько лет назад на аукционе Сотбис был выставлен на продажу довольно необычный лот. Двадцать с лишним страниц, исписанных тревожным почерком. Изобилующих зачёркиваниями и неровностями и озаглавленных «Manifeste du surrealisme» («Манифест Сюрреализма»). Писано в 1924-ом году. Автор – некий Андре Бретон. Как вы понимаете, француз. Причем француз, замечу, рода далеко не знатного – не из Меровингов или Ламарков, а совсем наоборот – сын не то жандарма, не то конторщика, да еще и нормандца. В общем, событие сие можно бы было и не упоминать вовсе, если бы не одно «но»: начальная стоимость лота – пол миллиона евро.

Вот тут, на этом самом месте следовало бы пустить барабанную дробь, да не просто старательно вывести на бумаге именно это словосочетание – «барабанная дробь», а должным образом материализовать написанное, то есть, учитывая контекст современных технологий, в предыдущий абзац должен быть вживлён, например, звуковой файл, активизирующийся курсором мыши. Таким образом мы занялись бы подменой того, что, по сути, уже подменено. Бодрийяр, другой знаменитый француз, социолог, культуролог и философ-постмодернист, называл подобный подменённый объект – симулякром.

Мнимую образность действа (в данном случае речь идёт о барабанной дроби), которую читатель воссоздал бы совершенно моторно, без усилий и анализа, просто прочитав предложение, мы, вставив этот звук, вынесли бы за скобки и представили в форме более жесткого, хлёсткого, безапелляционного симулякра, произведённого сложной машиной. Избежав при этом пространных описаний, метафор и всего того, что Рембо (являющийся, кстати, одним из вдохновителей Бретона) метко называл «писаниной». Таким образом, симулякр канонического литературного свойства мы заменили бы симулякром эпохи постмодерна.

К чему это всё? К тому, что подобного рода трюки – частица удивительного метода, метафизического «ноу-хау», изобретённого Бретоном. Например, в романе «Надя» Бретон, как бы это не было атипично для романиста, опускает описания событийного ряда, взамен щедро сдабривая страницы своего непутёвого текста иллюстрациями. Вот это и есть тот самый, скажем так, «приём барабанной дроби». (далее…)

«вторая ласточка» готовящегося неофициального промо-сингла независимого techno-post-punk проекта «Бывшие Психонавты». на этот раз psychedelic dub remix (special for Boris Dred & Co) из самых удачных фрагментов партий записанных для «Дай Мне Джа» — второй песни сингла, на которую, передовым электронным экспериментатором Sinestesia уже был выпущен pop club dance remix.

Вера в жизнь, в ее наиболее случайные проявления (я имею в виду жизнь реальную) способна дойти до того, что в конце концов мы эту веру утрачиваем. Человеку, этому законченному мечтателю, в котором день ото дня растет недовольство собственной судьбой, теперь уже с трудом удается обозреть предметы, которыми он вынужден пользоваться, которые навязаны ему его собственной беспечностью и его собственными стараниями, почти всегда — стараниями, ибо он принял на себя обязанность действовать или по крайней мере попытать счастья (то, что он именует своим счастьем!). Отныне его удел — величайшая скромность: он знает, какими женщинами обладал, в каких смешных ситуациях побывал; богатство и бедность для него — пустяк; в этом смысле он остается только что родившимся младенцем, а что касается суда совести, то я вполне допускаю, что он может обойтись и без него. И если он сохраняет некоторую ясность взгляда, то лишь затем, чтобы оглянуться на собственное детство, которое не теряет для него очарования, как бы оно не было искалечено заботами многочисленных дрессировщиков. Именно в детстве, в силу отсутствия всякого принуждения, перед человеком открывается возможность прожить несколько жизней одновременно, и он целиком погружается в эту иллюзию; он хочет, чтобы любая вещь давалась ему предельно легко, немедленно. Каждое утро дети просыпаются в полной безмятежности. Им все доступно, самые скверные материальные условия кажутся превосходными. Леса светлы или темны, никогда не наступит сон. (далее…)

На Переменах открыта еще одна новая блог-книга! Она называется «Список кораблей». Ее автор, известный музыкальный журналист Василий Соловьев-Спасский (автор книги «Всадники без головы», о нем подробнее – читайте здесь) пишет, что это книга не столько о людях, странах и народах, сколько о сущностях, субстанциях и технологиях по улучшению жизни на земле. Подробнее? Читаем дальше…

Константин Рылёв (подробнее о нем можно прочитать здесь) уже знаком читателю Перемен по публикациям в нашем Блоге. Также о себе и своей книге «Философия Вертикали+Горизонтали», которая будет с сегодняшнего дня публиковаться на Переменах, автор подробно рассказал в интервью газете «Взгляд».

Вот фрагмент этого интервью:

— Если твоя философия настоящая, она объясняет как прошлое и настоящее, но может и предсказывать будущее. Какие пророчества ты можешь озвучить?
— Самая последняя фраза в книге: «А пока чудный переходный период фарса». Так вот, период фарса закончился с началом войны. Фарс комедийный, но противный в своей сути исторический период. Никто не требует откровения, все требуют откровенностей. Полупорнушки, полускандалы. Россия опять заявила имперские права. Когда империя начинает образовываться заново, она нуждается в вертикали и поэзии. Россия повысила голос на международной арене, с ней теперь нельзя не считаться.

Все будет сводиться к тому, что государство усилится, появится заказ. Уже сейчас все художники творят на тему «религия и патриотизм». Все в корне изменилось после выставки «Верю» Кулика. Еще никто не понимал куда дует ветер, а лиса Кулик – почуял. Деготь правильно сказала: «У него нет совести. У него есть нюх».

России пока трудно самоидентифицироваться с чем-то конкретным. Не с Левшой же, хотя все будет вспоминаться. Но так же будет приветствоваться новая серьезная литература, живопись, исчезнет постмодернистская игра в искусство. Игрушки закончились, когда началась война. От нее нельзя дистанцироваться.

Получается, что чем больше государство себя осознает как силу, тем будет больше затребовано настоящее искусство (совсем не для прославления государства). Будет возврат к норме, даже с точки зрения нравственных рамок.

Общество будет праветь. Для культуры это плюс, для свободы – минус. Будет поддержка государства, будет заказ на серьезные произведения.

А вот начало блог-книги «Философия Вертикали+Горизонтали».

6 февраля 1945 года родился Роберт Неста Марли, полумифический герой двадцатого века, до сих пор вдохновляющий миллионы людей по всему миру. Определить Боба Марли просто как ямайского певца и музыканта — почти то же самое, что назвать Иисуса палестинским лектором.

Боб Марли – фигура в популярной культуре уникальная. Его песни, когда-то царившие в хит-парадах, по сути религиозны. Его авторитет распространился далеко за пределы музыкального контекста. В этом отношении Боба Марли не с кем сравнить. Трудно себе представить, как Элвис Пресли мирит на стадионе воюющие друг с другом политические партии. А смерть даже такого мегасуперстара, как Майкл Джексон не подвигла законодательные органы отложить на неделю свою деятельность.

Из культовых фигур популярной музыки лишь Джон Леннон имеет определённое сходство с Бобом Марли. Оба прежде всего выразители определённых идеологий. Оба одновременно и бескомпромиссные нонконформисты, и пацифисты. Оба, при всей простоте их музыки, почитаемы и в среде интеллектуалов. Наконец, ни тот ни другой не скрывали своей любви к психоактивной конопле.

Существенных различий между ними тоже хватает, но одно особенно характерно. Джон Леннон совершенно не популярен у цветного населения. Влияние же Марли на белую молодёжь велико до сих пор. Заведения, украшенные зелёно-жёлто-красными портретами Боба, полны европеоидов. Среди носителей растаманской прически – дредлоков – встречаются самые что ни на есть нордические блондины. А регги пытаются играть даже в насквозь алкогольной России.

Корни

На мистическом уровне такая мультирасовость культа Марли объясняется просто. Отцом Боба был англичанин, мать – чернокожая ямайка. Но от 50-летнего чиновника-двоежёнца сыну досталась лишь удлинённая форма черепа, которая легко сойдёт и за эфиопскую. Ничего английского в Марли больше нет.

Мать, певшая в церковном хоре, одарила Боба музыкальностью, а экстрасенсорный дедушка-знахарь – способностью заряжать людей позитивными вибрациями. В остальном Боба воспитала улица. (далее…)

5 февраля 1914 года родился Уильям Берроуз

Из дневников Берроуза:

16 ноября 1996 года.

Поднимаясь по узкой коммунальной лестнице, встретил двоих спускающихся навстречу и поздоровался с ними. Наверху была небольшая комната со старой швейной машинкой и другим хламом. В комнате – влюбленный кот, голова которого казалась живущей отдельно от тела. Открытая дверь в комнату была в трех лестничных проходах от меня открыта. Люди говорили о котах, употребляя что-то наподобие слова «конечно».

В большинстве случаев упоминание Уильяма Берроуза в русскоязычной журналистике ограничивается переписанной в сотой раз биографией. Дескать, был такой известный американский писатель, современный не современный – непонятно, так как родился в далеком 1914-ом году, то есть принадлежит к давно ушедшей эпохе, при этом умер – в 1997-ом, что как раз наоборот обязывает относиться к этому человеку как к нашему современнику. На этом странности не заканчиваются. Оказывается, Уильям Сьюард, прожив восемьдесят три года, большую часть жизни был закоренелым наркоманом и половым извращенцем. Опят несуразица: ведь медики говорят, что наркоманы, а особенно те, кто употребляет опиаты, редко пересекают сорокалетний рубеж, а уж смерть на восьмом десятке для подобных людей – и вовсе нечто из области научной фантастики.

Потом журналисты сообщают, что Берроуз – американский писатель, но почему-то писавший в Марроко и Южной Америке. Ежели ты американец, то и будь добр, твори где-нибудь в Кливленде. Пребывание в странах третьего мира лишь сбивает с толку и мешает четкой идентификации. Опять странность…

Если посмотреть фото и кино материалы о Берроузе, тут уж вообще несоответствие на несоответствии. Как же так? Вот этот долговязый англосакс в летах, одетый в карикатурную рудиментарную тройку конторщика образца времен освоения дикого запада, неужели он был культовой фигурой поколения битников? Большим другом и идейным соратником Аллена Гинсберга и Джека Керруака? Чушь! Хиппи и битники совсем не такие: у них длинные волосы, томные лица, цветастые одежды, и при чем здесь это пугало, похожее на англиканца-проповедника? Да и что это за проповедник, который вместо вселенской любви культивирует лишь любовь к охотничьим ружьям да пистолетам (а из одного такого ствола неудавшийся хиппи пристрелил собственную жену, решившую на свою беду поиграть в Вильгельма Телля с яблоком). И почему вдруг этот битник становится культовый фигурой для прыщавых подростков девяностых, детей поколения «Грандж», начитав свой текст под аккомпанемент Курта Кобейна? Не логично! Концептуально неверно!

Из дневников Берроуза:

2 декабря 1996 года.

У врага есть две очевидные слабости:

1. Отсутствие чувства юмора.
2. Полнейшее неумение опознавать силы магии и вечная приверженность контролю. При этом основная угроза – быть уничтоженным – остаётся незамеченной, или, что еще хуже, подкармливается. При этом таких людей практически ничего не волнует, кроме ожидаемого («Мы это сделали!»).

Попробуем разобраться во всех этих шероховатостях и несоответствиях. Иными словами, попробуем понять, зачем в биографических опусах, в кино, в интернете и на телевидении очень серьезного писателя-интеллектуала нам представляют совершеннейшим болваном, опиатным монстром, сухим старикашкой-проповедником из чёрно-белого вестерна? Ответ прост. (далее…)

мы рады предложить вашему вниманию «первую ласточку» готовящегося неофициального промо-сингла независимого techno-post-punk проекта «Бывшие Психонавты». особенность данного творческого продукта в том, что этот — созданный передовым электронным экспериментатором Sinestesia — стильный remix ещё несведённого студийного материала живого гитарно-электронного ансамбля — возможно расматривать как знаковый, ключевой во многих отношениях объект современного отечественного андеграундного музыкального пространства — гармонично совмещающий в себе актуальные векторы психеделической сцены и cyber-культуры, в лёгком заводном, даже гламурном звучании выразительных средств приёмов клубной электронной и популярной музыки, но и не без должной иронии по поводу оных, в доступной песенной форме — с искренней авторской романтической позицией в тексте, голосе — незамысловатом хиппово-растаманском обращении, молитве вечному Богу!

Прослушать, скачать и обсудить можно здесь.

Вышел альбом «Heligoland». Автор [уже удаленного поста в жж] сопроводил ссылку таким комментарием: боже мой, какой офигенный альбом. Наверное, этого достаточно…

29 (17) января 1860 года родился А.П.Чехов

Классики, в силу тотального навязывания их произведений еще в школе, становятся чем-то хорошо знакомым, но крайне абстрактным: вроде героев компьютерной игры. Граф Т. (он же Л.Н. Толстой) и Ф.М. Достоевский в пелевинском романе: супербоевики, владеющие массой приёмов и разными видами оружия. Нечто вроде Шварца (Арнольда) или Рэмбо. В моём старом рассказе «Чеховиада» подобное вытворяет Антон Павлович.

В этом рассказе была сцена с фантазией-импровизацией:

Молодая смотрительница-экскурсовод в доме-музее Чехова в Гурзуфе показывает мне любимую вещицу писателя – трость-стул, который в собранном виде напоминал пулемет Дягтерева. Глядя в светло-зеленые глаза девушки, я перешел на экскурсоводческий тон:

— Любил Чехов по вечерам с тростью-стулом-ДП гулять. Погуляет, погуляет, посидит на стульчике, а потом соорудит из него пулемeт и… огонь по соседу – художнику Выезжову. После первых выстрелов художник, обычно, на террасе не показывался. Прятался в доме. И ложился в этот день, зная упорный характер Антона Павловича, не зажигая лампочки. От досады писатель выбирал другую цель и, ухлопав одного-двух (максимум пять) случайных прохожих, успокаивался. Раскладывал пулемёт в стул, усаживался на него и писал какой-нибудь смешной рассказ. Местные жители боялись потревожить его покой, а потому шествовали мимо, как правило, на цыпочках. Если же он рассеянно поднимал голову – бледнели и шепотом произносили: «Здрас-с-сь-те». Палыч им приветливо кивал. Почитали его в Крыму необычайно».

Смотрительница настолько была поражена этим эпизодом, что в ответ поделилась своей «запретной темой»: неизвестными широкой общественности письмами Чехова с сексуальными впечатлениями о японках…

Когда рассказ готовили к печати, я захотел, чтобы наш художник нарисовал иллюстрацию: Чехов в очочках, плаще, перепоясанный пулемётными лентами, как Рэмбо. В руках – ДП. Но рассказ еле влез на полосу – от картинки пришлось отказаться.

Спасатель

Да, троица Толстой, Достоевский, Чехов – основной ударный отряд русской литературы. Если переводить наших классиков на постмодернистский язык квэстов и комиксов, то Федора Михайловича и Льва Николаевича можно органично представить с гранатометами в руках (у Пелевина граф Т., памятуя о непротивлении, стреляет с криком: «Поберегись!»). Что же касается Антона Павловича – в голову настойчиво лезет изображение аптечки. Той, которая в бродилках прибавляет жизни. Вырисовывается странный образ супермена: сначала он стреляет по «плохим», а потом оказывает им медицинскую помощь.

Но ведь в чеховском творчестве так же: сначала писатель беспощадно изображает какого-нибудь негодяя, а потом добавляет такую трогательную деталь, что на гаде вспыхивает надпись «Не убий». Ты начинаешь ему сочувствовать. Даже скряге, гробовщику Якову Иванову в «Скрипке Ротшильда», снявшему мерку со своей умирающей, но еще живой жены. Сделав гроб, Яков написал в книжке доходов-расходов: «Марфе Ивановой гроб — 2 р. 40 к.» Но его бесподобная игра на скрипке, это запоздалое раскаяние, «вытягивает» сквалыгу из омута алчности и душевной черствости…

У компьютерного Дока Чехоффа из снадобий всего ничего (как у фельдшеров и врачей из его рассказов): сода (natri bicarbonici), нашатырь (ammonii caustici), раствор железа (rp. liquor ferri). Нашатырь юмора – чтобы очнуться, антисептик честности – от бактерий фальши, железо характера – для укрепления иммунитета воли. Все лекарства у дока Чехоффа волшебные.

Как у доктора Айболита Чуковского. Кстати, главный советский сказочник – был и остается лучшим чеховедом. К мнению Корнея Ивановича я буду неоднократно возвращаться в этой статье. (далее…)

Умер Джером Сэлинджер («Над пропастью во ржи»). Ему был 91 год. Текст Димы Мишенина о нем.