Из книги «Антропологическое письмо», Курс лекций и семинаров с выпускниками Московской Школы Нового Кино и Литературных курсов им. А.П. и М.А. Чеховых, Москва, студия doku_meta, 2021-2022 гг. (готовится к печати)
Мы говорили с вами о Кафке, о Джойсе… А теперь Марсель Пруст — он, вообще говоря, их постарше. Пруст 1871 года рождения, умер в 1922-м.
Но я не случайно начал обсуждать западный модернизм не с него. К Прусту уместнее обратиться после Кафки и Джойса, поскольку его роман имеет больше отношения к тому, что мы здесь называем антропологическим письмом, то есть именно к работе над собой. И теперь, через Пруста, мы сможем еще отчетливее сфокусировать темы, которых мы уже касались, изучая Джойса и Кафку. С последним мы говорили с вами о суде, о вине, о законе, о ничто, о том, что писатель пишет, исходя из своей преждевременной связи со смертью. И это всё тоже будет, конечно, по-своему перекликаться и с темами Пруста. (далее…)
Основательные старинные виллы, гордые особняки, тщательно когда-то задуманные выглядят так, будто настоящие владельцы стали жертвами природного катаклизма и в один миг исчезли, на Луну улетели. Теперь совсем другие люди явились, завладели их имуществом и изо всех сил пытаются поддерживать стиль давно ушедшего времени. Впрочем, что мы о том времени знаем?
Летняя столица Европы, сюда съезжались аристократы, персоны высшего света — развлекались шумно, сорили деньгами направо-налево, жили беспечно и весело. Впрочем, насколько беспечно, судить трудно, публика здесь и сейчас, и раньше собирается особенная. Сложная. (далее…)
Исторически ценные улицы и дома — память о прошлом, сам городок по традиции скучен. Жители в свободное время заняты прогулками по одним и тем же аллеям, визитами в одни и те же места. Отсутствие разнообразных впечатлений заставило в начале прошлого века одну состоятельную немецкую даму заинтересоваться Россией до такой степени, что она выучила язык и вместе с благонравным супругом путешествовала по Сибири.
Ее жизнь наполнилась до краев, а для осмысленности географических метаний она основала Тургеневское общество. Ведь столько знаменитых русских тут время от времени обреталось! Однообразие здешних ландшафтов для тех, кто устал от ежедневных забот — именно то, что нужно. Плюс легендарное казино, место встречи с судьбой. (далее…)
В апреле 2023 года состоялся литературный диспут в московском Книжном клубе «Достоевский». Тема разговора — «За чертополохом» и далее: дискурс воскрешения Романовых в русской литературе за последние 100 лет.
В дискуссии принимали участие:
• Василий Зубакин, прозаик, профессор, заведующий кафедрой возобновляемых источников энергии РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина. Автор более 50 научных работ по вопросам экономики и прогнозирования энергетики. Автор романов «Жестяной пожарный» и «В тени трона» (издательство «Время»). Член Литературной академии премии «Большая книга».
• Алексей Колмогоров, писатель, сценарист, режиссёр. Лауреат профессиональных кинематографических премий. Автор романа «ОТМА. Спасение Романовых».
• Иван Родионов, литературный критик. Обладатель премий «Литблог» и «Гипертекст», член жюри Премии «Национальный бестселлер» и Премии им. Катаева. Автор литературно-критических сборников «сЧётчик» и «На дно, к звёздам».
• Марина Манукян, модератор встречи, педагог-лингвист (английский и французский языки), руководитель проектов, организатор культурных мероприятий. (далее…)
И.Р.: Ещё раз отойдём от истории и вернемся к литературе. Всё-таки почему в нашей литературе за последние полгода-год неожиданно воскресают и воскресают Романовы? Можно предположить, что в обществе пробуждаются некие монархические симпатии, а книги — их следствие. Или это такая тоска — по тому, что было, или по тому, чего не было. А может, это такая попытка выйти из интеллектуального тупика, в котором мы все оказались. Или реакция на бесконечные романы о грустной судьбе интеллигента в СССР, которыми из года в год полны любые премиальные книжные списки. Однозначного ответа в голову не приходит. А какова ваша версия? (далее…)
Многие из тех вещей, которые «идут неправильно» в вашей жизни, это на самом деле величайшие вещи. Они в некотором смысле даже более хороши, чем прекрасные вещи, потому что могут позволить вам пройти глубже. И в очень большой степени мир здесь для нас, чтобы мы переживали вещи, которые «идут неправильно». (Смеётся.) Таков вызов мира. И если вы думаете иначе, вы можете жить еще 50, 60, 70 лет и продолжать ожидать, чтобы вещи не «шли неправильно», и вы можете жить в этой иллюзии, будто вещи могут происходить «не неправильно», если живете в продвинутой индустриальной стране, возможно, но если вы поедете в Индию, то тут же потеряете иллюзию, что вещи устойчивы и находятся под контролем. Ничего из того, что вы планируете, не сработает, все будет совершенно иначе, чем вы ожидали, и все вещи будут постоянно бросать вам вызов. И куда бы вы ни посмотрели, вещи не будут выглядеть такими стабильными, какими они кажутся здесь. … У вас тогда будет возможность увидеть хрупкую природу мира объектов, вещей и форм. И насколько ненадежен этот мир на самом деле. Это только на Западе у нас есть иллюзия, что мир форм очень прочный, устойчивый и постоянный. Мир объектов не такой прочный, каким кажется. Мир тел не такой уж постоянный, каким кажется. Он очень, очень хрупкий, мимолетный, неосновательный. И конечно, присутствует постоянный страх, когда мы отождествляемся с этим. […Рассказывает историю Будды, не знавшего мира, и как он вдруг увидел мир.] И весь поиск Будды был: а есть ли что-то еще в жизни, чем все вот это?
Итак, все, что идет «неправильно» в вашей жизни, любая форма, которая появляется и вы позволяете ей быть, становится открытым проходом в бесформенное внутри вас. И ваша духовная практика: каждый раз, когда что-то идет «неправильно» в вашей жизни (а по счастью, это происходит часто), [позволять этому быть]. (Я не говорю, что вам не нужно улучшать свою жизнь, вы можете очень сильно ее улучшить и создать гораздо лучшую реальность для себя, и это замечательно – вы можете создавать, применяя силу мысли и действия и визуализации, и вы можете очень даже улучшить свою жизнь… но вы не сможете избежать того, что рано или поздно возникнет другая полярность. <…>) (далее…)
Алина Витухновская. Цивилизация хаоса. Философия, публицистика, проза и эссе
Есть два лагеря: один в исступлении пал на колени перед прогрессом науки и технологий, которые вновь прорастят из выплюнутой Адамом семечки сады Эдема, а все демоны силой их смирения и жертвенности окажутся низвергнуты в преисподнюю патриархально-мракобесного небытия. Другой лагерь со всей скрупулёзностью рассматривает эти революционные изменения под микроскопом и, обнаружив малейшую шероховатость, клеймит ненавистную новую эру как несостоятельную, мечтая вновь взять дубину и, выйдя из уютной пещеры, где сидит и готовит борщ из мамонтятины баба с отвратительно-необъятной грудью, пойти на священную войну с бездушно-технократической цивилизацией неандертальцев и их совершенными кремниевыми орудиями. Мы же не тратим силы наших умов на не имеющее ни малейшего смысла выставление моральных оценок новой действительности и всех идеализмов. Мы говорим: новая эпоха — новые правила, и будущее за тем, кто уяснит эти правила, чем раньше — тем лучше. (далее…)
Лю Цысинь. Удержать небо / Пер. с англ. А. Гришина. М.: Эксмо, 2023. 448 с.
Весьма примечательно, что неожиданная сложность,
обнаруженная в природе, привела не к замедлению
прогресса науки, а, наоборот, способствовала
появлению новых концептуальных структур,
которые ныне представляются существенными
для нашего понимания физического мира — мира,
частью которого мы являемся.
И. Пригожин, И. Стенгерс. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой.
Происходит, собственно, обычная издательская история. После всемирного успеха действительно великой трилогии Цысиня «Память о прошлом Земли» начали переводить все, что он когда-либо написал или просто так или иначе осенил своим именем (выходил и ). Посему берешь книгу его ранних рассказов — на самом деле, повестей или новелл, почему-то опять же наши издатели никаких жанровых определений кроме романа и рассказа знать не желают — с некоторым сомнением. Слабое еще, поди, ученическое, разочаруешься в сильном писателе. Действительно сильном, Лю Цысинь воистину уникум — книга эта блестящая. (далее…)
Аннамалай Свами был одним из самых почитаемых преданных Шри Раманы Махарши, во всей полноте пропитавшихся его учением и присутствием. Таких преданных было у Раманы много, но тех, кто стал транслировать его учение практически без видоизменений и добавлений, были единицы. Как сказал по этому поводу в интервью «Переменам» Дэвид Годман: «Он был образцовым примером того, каким должен быть хороший преданный по отношению к Гуру. У него была абсолютно непоколебимая преданность учению Бхагавана, ко всему, что он говорил: как он должен жить, что он должен делать… И независимо от того, какие препятствия возникали на его пути, он всегда был сфокусирован на Бхагаване. Меня это невероятно восхитило. <…> Он говорил: «Слова моего Гуру священны. Я не собираюсь менять их или модифицировать или редактировать. Я говорю их точно так, как запомнил. И ты должен уважать точность слов, которые сказал мне Бхагаван, потому что эти слова священны для меня».
Биографию Аннамалая Свами можно найти . А мы сегодня публикуем второй сборник цитат из бесед с Аннамалаем (первый см. здесь). Все указатели, опубликованные ниже, взяты из русскоязычного издания «Свет Аруначалы», которое представляет собой компиляцию бесед с Раманой Махарши, зафиксированных Аннамалаем в дневнике (английское издание «Living By The Words of Bhagavan»), и бесед самого Аннамалая Свами со своими посетителями и преданными (эти беседы состоялись в поздние годы его жизни и были опубликованы в книге Дэвида Годмана «Annamalai Swami. Final Talks», впоследствии составившей вторую половину книги «Свет Аруначалы», и из этих бесед и взяты публикуемые здесь выдержки). Перевод книги «Свет Аруначалы» выполнен В.Татаринцевым, но в данной публикации немного отредактирован с целью привести его к максимальному соответствию с английским оригиналом.
ЦИТАТЫ
Все есть Я, Естество. Ты не отделен от Я. Все есть Ты. Твое истинное состояние – это Естество, и в Естестве нет ни тела, ни ума. Это правда, и ты знаешь это, сам будучи этим. Эта идея «я есть тело» неверна. Эта ложная идея должна уйти, и убеждение «я есть Естество» должно дойти до степени постоянства.
В настоящий момент мысль «я есть тело» кажется тебе очень естественной. Тебе следует способствовать тому, чтобы естественной для тебя стала мысль «я есть Естество». Это случается, когда ложная мысль «я есть тело» уходит: когда ты перестаешь верить в ее истинность, она исчезает, как исчезает тьма при появлении солнца. Вся эта жизнь есть сон – сон внутри сна, который есть сон. Нам снится этот мир, нам снится, что мы умираем и принимаем рождение в другом теле. И в этом рождении нам снится, что нам что-то снится. Все виды наслаждений и страданий чередуются в этих снах, но наступает момент, когда случается пробуждение. В этот момент, который мы называем осознанием Я [Естества], есть понимание, что все рождения, смерти, все страдания и удовольствия были нереальными снами, которые в конце концов кончились. (далее…)
Вардван Варжапетян. Кое-что про Тинякова. М.: Common Place; Ной, 2023. 176 с.
Все, думаю, помнят имя Александра Тинякова и то, как метко припечатал его Зощенко — «Смердяков русской поэзии», описав, в какой ужас привел его, человека, много, вообще-то, повидавшего на своем веку (ранение на войне, попытки самоубийства, служба в органах), вид побирающегося поэта под конец его жизни. Беда была не только в самом факте нищеты и алкоголизма, а в том, что Тиняков не видел в этом никакого стыда. Красивый, иконописный почти лик поэта с длинными волосами и бородой таил в себе глумливую улыбочку полностью опустившегося и почти довольного этим человека. (далее…)
Кармы (то есть «действия») в основном классифицируются как принадлежащие телу, речи и уму, но это лишь поверхностная классификация, потому что наше тело и речь и все их действия не существуют независимо от нашего ума. Именно наш ум, и только, функционирует через наше тело и речь.
Мы также говорим о трипути, трех факторах объектного знания, то есть о знающем, знаемом и об акте познания, но при внимательном рассмотрении мы обнаружим, что они все – лишь расширения эго, того единственного «я», которое возникает, чтобы знать нечто другое, чем само себя. Однако как же остановить возникновение этого «я»? Как объяснил это Бхагаван, единственный способ остановить его возникновение – это внимательно его наблюдать.
Когда наше понимание достаточно отточено, и мы пришли к ясности само-осознавания, мы сможем распознать, что это «наблюдение» есть просто бытие – то есть это бытие чистым само-осознаванием, которое и есть истинные мы. Путь Бхагавана на самом деле – это тотальное расслабление – ничего не делать, а просто быть как мы реально есть. Это итог и основа всей духовной науки. (далее…)
Последняя из нескольких великих песен группы Pink Floyd написана, как ни странно, не Сидом Барреттом и даже не принявшем у него эстафету Роджером Уотерсом, а всего лишь Дэвидом Гилмором. И однако эта песня (как и видеоклип на нее, см. ниже) имеет несколько гипертекстовых рифм с барреттовской «See Emily play» и со всей той традицией шляпниковых безумств (я когда-то переводил, например, барретовскую «Astronomy Domine», в которой эти безумства достигают пика).
О чем же речь в гилморовской «лебединой песне» «High Hopes»? Моей интерпретацией будет такая: когда в юности мы предаемся всяческим (арт) безумствам, пытаясь найти в этом выход за пределы кажущегося таким не живым обыденного мира, мы все равно носим в себе семя тления (колокол разлада), которое с каждым вдохом и выдохом делает нас все более близкими к смерти. Потому что все эти безумства и подростковые мечты — не более, чем обратная сторона того же самого тления, ведь любая попытка убежать от чего-то лишь подтверждает реальность силы, стоящей за этим «чем-то». И даже достигая головокружительных высот, самого пика этого иллюзорного «прорыва в безграничное», мы всего лишь достигаем чего-то воображаемого, которое всегда будет оставаться мимолетным (временным, смертным) и нести в себе этих призраков, оборванцев с деревяными лицами, несущихся по пятам за нами все теми же дорогами, которые они (как и мы) на самом деле знают, как свои пять пальцев, а потому будут всегда опережать нас. И этой истории нет конца, пока мы считаем себя теми, с кем все это происходит. (далее…)
Питер Хёг. Эффект Сюзан / Пер. с датского Е. Красновой. СПб.: Simposium, 2023. 400 с.
Питера Хёга мы любим за какую-то, как в музыке Бьорк, трудно считываемую странность и харизму его персонажей. В последних появившихся на русском книгах странности, возможно, было даже немного через край – «Тишина» с мотивами чуть ли не исихазма, некий почти киберпанк в «Твоими глазами» или же исторические очерки в «Представление о двадцатом веке».
В вышедшем сейчас впервые на русском языке романе 2014 года Хёг создает повествование и очень в своем духе, и пробуя что-то для себя совсем новое. Да, кстати, издание сейчас этого романа, где много говорят о грозящих миру разнообразных бедах и неизбежном коллапсе и бегстве куда-то на дальние тропические острова, нельзя не назвать актуальным. (далее…)
Анатолий Рясов. Антонен Арто и смерть постдраматического театра. СПб.: Jaromir Hladik press, 2023. 120 с.
Выход книги об Арто можно всячески приветствовать, поскольку до сих пор на русском существует лишь одна монография переводчика «Театра и его двойника» Вадима Максимова (возможно, кстати, есть еще диссертационные работы? Они мне неизвестны, в книге тоже ни о чем таком не сказано). Да и переводов Арто, по сравнению с издаваемым «Галлимаром» более чем двадцатитомным полным собранием сочинений, на русском отнюдь не изобилие.
Касающаяся различных аспектов мира Арто, будь то проблема интерпретации его, попыток вписать в контекст мысли прошлого века, или же того самого вынесенного в название вопроса о постдраматическом театре (театр традиционный, следует вывод, Арто до основания все же не разрушил и не отменил, но его инновативность бесценна и сейчас), книга вряд ли претендует на всеохватность. Скорее, автор, как первый докладчик на конференции, очерчивает круг проблем, призывает, взывает даже к обсуждению. (далее…)
Из книги «Антропологическое письмо». Курс лекций и семинаров с выпускниками «Московской Школы Нового Кино» и «Литературных курсов им. А.П. и М.А. Чеховых», Москва, студия doku_meta, 2021-2022 гг. (готовится к печати)
С Федором Михайловичем в русской литературе расширяется эпоха безумия, начатая еще Гоголем. Давайте попробуем примерить это безумие на себя. Как поиграть в себе, в своем «писательском субъекте» в Достоевского? Разумеется, речь идет не о копировании или имитации его стиля. Этим пусть занимаются постмодернисты. Нас интересует нечто гораздо более глубокое. Что именно, какие именно «невидимые силы» (выражаясь словами Пауля Клее) делает видимыми в человеке Достоевский? Это, конечно, антропологический вопрос. И заметим, что открывает он эти силы прежде всего в себе. Это его возможность, его собственная, если угодно, психологическая возможность.
Заглянем коротко в антропологию Достоевского — наследственную и сложившуюся в силу обстоятельств. Исследователи обращают внимание на неврастению в роду. О приступах эпилепсии мнения противоречивы, позже я поподробнее расскажу о версии, которая мне кажется наиболее правдоподобной. (далее…)
Журнал "Перемены" в ВК >>
Вы можете поблагодарить редакторов Перемен >>