Don’t fuck my brain Putin !
Don’t fuck my brain Medvedev !
Don’t fuck my brain Matvienko !
Don’t fuck my brain Russian oligarchs !

Don’t fuck my brain Nazis!
Don’t fuck my brain Antifa !
Don’t fuck my brain Nashi !
Don’t fuck my brain Vashi !

Don’t fuck my brain shopping!
Dont fuck my brain money!
Don’t fuck my brain magazines !
Don’t fuck my brain brands !

Don’t fuk my brain Internet !
Don’t fuck my brain sex !
Don’t fuck my brain clubs !
Don’t fuck my brain drugs !

Don’t fuck my Brain bloggers !
Don’t fuck my brain hipsters !
Don’t fuck my brain emo !
Don’t fuck my brain footboll fanats !

Don’t fuck my brain Seliger !
Dont fuck my brain Antiseliger !
Dont fuck my brain War !
Don’t fuck my brain Devil !

Don’t fuck my brain All of you!
My brain is not a slave !
My brain is not whore !
My brain is not a prostitute !

My brain is House Kristofer Robin
My brain is Alice in wonderland !
My brain is the Wizard of Oz !
My brain is the Temple of God !

НАЧАЛО (Trip 1) — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩИЙ ТРИП — ЗДЕСЬ

Мой взгляд устремляется в сторону теней… Людей-теней. Страшные ходячие секреты, проходящие мимо меня. Я так хотел бы верить в свою искренность, иначе, собственно, что я вообще здесь делаю? Кто я такой? Я – ПОЛУТЕНЬ. Зима, свечка горит, играет фоном что-то в духе Анжело Бадаламенти, а в голове полный срач, и всё совершенно не так, как тебе хотелось бы. Ибо ты – полноценный человек, насколько это пока что возможно, но ты уже в мире полутеней, почему – не знаю, не уверен, что знаю ответ. Это страшно, стучать им в двери, иногда даже изображая волка в овечьей шкуре. Секреты раскрываются, но это уже ни черта не значит. My Secret Garden Is Not So Secret Anymore — So what? Закономерность, не более. Скребет по башке всё. За окном неизменная зима, и полный бардак в башке, та же неопределенность. Не знаешь все уловки сегодняшнего дня. И музыка… Фоном играет музыка, такая, которую ещё даже не придумали. Да, чёрт, она действительно в духе Анжело Бадаламенти, но если тогда это была лишь Death Door от DM, то теперь это действительно Бадаламенти, Lux Vivens. Читать дальше »

5 декабря 1890 года родился Фриц Ланг — режиссер четырех десятков кинокартин, в том числе великих фильмов «Доктор Мабузе…», «Нибелунги», «Метрополис» и «М».

Фриц Ланг являет собой редкий пример классика мирового кино, к работам которого мало применимы собственно кинематографические понятия. Его фильмы имеют гораздо больше параллелей в старых искусствах — опере, балете, литературе, архитектуре и живописи — нежели в пространстве относительно молодой десятой музы.

Современники считали Ланга снобом — из-за происхождения (отец — венский архитектор), образования (Венская академия графических искусств, художественная школа Юлиуса Дица в Мюнхене, школа живописи Мориса Дени и академия Жюльена в Париже) и монокля, который Фридрих стал носить после ранения, полученного на фронте Первой мировой.

У него была репутация режиссера-деспота, который добивается своего, не считаясь с обстоятельствами и возможностями. В 1920-м, когда первая жена Ланга, Лиза Розенталь, погибла, получив выстрел в грудь, мало кто верил в то, что это самоубийство, а уж тем более — несчастный случай. Пикантность слухам придавала открытая связь Фрица с Теа фон Харбоу, известной немецкой писательницей и сценаристкой, на которой Ланг вскоре женился.

В США, куда Ланг эмигрировал после прихода Гитлера к власти, его считали тайным нацистом и коммунистом. На родине, в Германии, — еврейским «хамелеоном» и предателем. Читать дальше »

Я всегда хотел найти себе пьющую красавицу. Чтобы пила, как мужик, дымила, как паровоз, но при этом не теряла бы свои женские черты. ЖЕНСТВЕННОСТЬ, я бы даже сказал. И, конечно же, чтобы была и оставалась красавицей, доказывающей на деле теорию фразы «Красоту не пропьешь». Такую пьющую красавицу, которая бы пила, как мужик, дымила, как паровоз, но не была бы блядью. Была бы верна мне, как домашнее животное, но при этом не была бы кроткой. Какая невероятная формула выведена мною!

Я смотрел по сторонам, бродил по барам в поисках той единственной, моей пьющей красавицы, но что-то не складывалось. То пьющие были далеки от моих эталонов (да и общих, наверное, тоже) красоты, то красавицы полночи тянули трехградусный коктейль, а я заглядывал в их рты с неизменной трубочкой, — и когда «случайно» выдыхал на них дым своей сигары – они заходились дичайшим кашлем, и тогда я, расстроенный, уходил прочь, понимая, что это мне не пара.

Когда я шел домой, меня то и дело окликивали пьяные, обкуренные и красивые бляди, предлагая любовь за деньги, но они были бляди, и потому лишь ещё больше разжигали во мне досаду и печаль. Я приходил домой ни с чем, хотя почему же ни с чем, с мечтами о той самой, прекрасной, далекой – и, вероятно, несуществующей – о верной моей пьющей красавице.

Так шли дни, складываясь в недели, а недели в месяцы. Я беспробудно пил, шатаясь по кабакам, и, наверное, был готов уже спиться в процессе отчаянных поисков своего идеала, но…

Чудо ли, божье милосердие – но в итоге моей мечте суждено было сбыться. И, о, боги, как верно говорят – будьте осторожны с мечтами, ибо они могут сбыться.

И мечта сбылась. Читать дальше »

Он приходит на тайцзи по средам и четвергам. У него нет имени, и про себя он думает, что он не человек. Серж сушит на батарее носки, в раздевалке душно, а Жека – простой парень – приехал на велосипеде из пригорода. Мастер, как всегда, в белых носках, загорелый, чем-то похожий на теннисиста, длинные седые волосы схвачены обручем, чтобы не падали на лицо. Сегодня изучают пан-лю-цзи-ань – искусство толкания руками, и он становится человеком, когда его касается другой человек. Одиночная форма, которую изучали на прошлой неделе, слишком абстрактна, ее можно исполнять и в космосе, вниз головой. Другой человек – это то хорошо, то плохо, что, впрочем, разделить бывает довольно непросто.

Дома на подоконнике через цветок на окне просвечивает солнце. Большие черные листья разрывают его на части. Оно плавится и висит, оно не опадает в разрывах листвы. Это его солнце и он часто думает об этом, когда остается один.

Если бы у него были деньги, он начал бы изучать тайцзи и раньше. Но деньги, как и многое другое, появляются почему-то потом. Не то, чтобы когда они уже не нужны, а как когда как-то уже не очень и хочется. Один человек называл это принципом изначального опоздания.

Почему он не может рассказать им, кто он? Впрочем, они и не спрашивают. Людям наплевать друг на друга, даже если они занимаются тайцзи. На тайцзи даже чаще. Здесь используют тело другого в своих интересах. Ты движешься, твои движения используют для себя. Закатывая глаза, получают свою долю священной энергии ци. Кто-то избавляется от фарингита, кто-то от простатита. Кому-то интереснее касаться женщин, кому-то мужчин. Новички вынуждены подчиняться, и его тело не исключение. Как говорит Серж, молодой мускулистый гомосексуалист, — всё в одном флаконе.

«Все эти пидарасы, конечно же, раньше занимались карате, читали Кастанеду, медитировали, ездили в Индию или Непал, занимались бальными танцами, а теперь их объединяют идеалы тайцзи… А я? Предпочитаю ли я саморазрушение своему отчаянию?» Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ.

В спортзале холодно, мужчины сидят с термосами, каждый сам по себе, они сидят, как Чен Ман Тины или Джеки Чаны. Никто не обязан ни с кем разговаривать. Даже в перерыве. В раздевалке еще собачатся о политике, мужчины должны иметь убеждения. Только с мужчинами мужчина доказывает, что он мужчина. Еврей Серж давит русского Жеку. «Сталин хуже Гитлера!» «Нельзя сравнивать!» Сонм ангелов или расплавленный камень? Слова, чтобы защититься от других, или напасть, что на самом деле одно и то же, подлежащее, сказуемое, дополнение, но когда… когда Олег возвращался с ней с концерта и видел мелкие движения ее лица, что такое лицо? часть тела? нечто большее? ее тело, скрытое под одеждой, под пальто, было так близко, Хопипо и ее лицо, и что-то еще, что? кто? нет, нет, всё вместе, и что-то другое, и кто-то другой, и это, и то, и лицо и… Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

— Любовь — это форма невроза, — говорит Серж, — это доказано психологами.

— Вранье, — отвечает Жека.

— Ты не читал, а я читал, это просто разновидность психического заболевания, ну, или, если хочешь, мании.

— Херня, без любви незачем жить!

Жека кладет свои носки на батарею и, не глядя на Сержа, спокойно выходит в зал, как суверен. Ему нельзя не позавидовать. Олег выходит вслед за Жекой. Читать дальше »

ОГЛАВЛЕНИЕ ПЕРВОГО СЕЗОНА ПРОЕКТА НЕУДОБНАЯ ЛИТЕРАТУРА ВЫ НАЙДЕТЕ ЗДЕСЬ (2010 год). А НИЖЕ — ОГЛАВЛЕНИЕ ВТОРОГО СЕЗОНА (2011 год).

О КНИГАХ И ТЕКСТАХ НЕУДОБЛИТА

— Неудобная литература. С чего начать
— «ДАТЬ НЕГРУ». ПОВЕСТЬ ЛЕОНИДА НЕТРЕБО
— Роман как (само)психоанализ (к началу публикации роман[c]а Натальи Рубановой)
— МОТОБИОГРАФИЯ: ТОМ 2. Анонс
— О романе Валерия Осинского «Предатель», внезапно снятом с публикации в журнале «Москва»
— Роман «Предатель», Часть Третья. Ответы писателей: ВАЛЕРИЙ ОСИНСКИЙ
— Валерия Нарбикова: ответы на вопросы проекта и премьера романа СКВОЗЬ

ОПРОС №2. ТОЛЬКО ПИСАТЕЛИ

— Новый Опрос. Вопросы к писателям
— Ответы Фарида Нагима
— Ответы Андрея Бычкова
— Ответы Маргариты Меклиной
— Ответы Алексея Шепелёва
— Ответы Сергея Болмата
— Ответы Натальи Рубановой
— Ответы Елены Колядиной
— Ответы Дмитрия Бавильского
— Ответы Игоря Яркевича
— Ответы Дениса Драгунского
— Писатель как мундир? Ответы Марины Ахмедовой
— Ответы Михаила Гиголашвили
— Ответы Алисы Ганиевой
— Ответы Юрия Милославского
— Ответы Виталия Амутных
— Ответы Александра Мильштейна
— Ответы Олега Ермакова
— Ответы Романа Сенчина
— Ответы Ильи Стогоffа
— Серая зона литературы. «Математик» Иличевского. Ответы Александра Иличевского
— Ответы Марты Кетро
— Ответы Андрея Новикова-Ланского
— Виктор Топоров и Елена Шубина. И ответы Олега Зайончковского
— ответы Валерия Былинского
— ответы Олега Павлова
— ответы Сергея Шаргунова
— ответы Андрея Иванова
— ответы Владимира Лорченкова

О СОВРЕМЕННОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОЦЕССЕ и НЕУДОБНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

— Где литературные агенты
— Курьезный Левенталь
— Точка бифуркации в литературном процессе («литературу смысла не пущать и уничтожать», – Лев Пирогов)
— Обнуление. (Ответ Олега Павлова Роману Сенчину)
— Поэма Кати Летовой «Я люблю Андрея Василевского» и «чахнущая» литература
— Кровавые мальчики, или Мало ли в Бразилии донов Педро
— Стада смыслов, или литература без магии
— Достоевский, Толстой и традиции книгопродавцев
— Карасёв и Анкудинов: Нужна ли существующему режиму национальная литература?
— Интервью с Димой Мишениным. О графомании, мини-юбках и бездарных чиновниках
— Роман Ольги Погодиной-Кузминой «Адамово яблоко» — мини-рецензия и отрывок из романа

ОПРОС №2. ПИСАТЕЛИ, ПИСАТЕЛЬСТВО и ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС. НАЧАЛО ЦИКЛА >>

Вся Хроника Неудобной литературы всегда доступна вот по этой ссылке.

* * *

КНИГИ ПРОЕКТА НЕУДОБНАЯ ЛИТЕРАТУРА:

ОЛЕГ ДАВЫДОВ. «КУКУШКИНЫ ДЕТКИ»
СУЛАМИФЬ МЕНДЕЛЬСОН «ПОБЕГ»
ОЛЕГ СТУКАЛОВ «БЛЮЗ БРОДЯЧЕГО ПСА»
НАТАЛЬЯ РУБАНОВА. «СПЕРМАТОЗОИДЫ»
ВАЛЕРИЙ ОСИНСКИЙ. «ПРЕДАТЕЛЬ»
ВСЕ книги проекта Неудобная литература

Более ранние части Хроники (Оглавление) — здесь.

Интервью с Ольгой Погодиной-Кузминой, автором романа «Адамово яблоко», о котором я не так давно писал в Хронике Неудобной литературы, и Еленой Шубиной, редактором, которая решилась этот текст издать. Впрочем, повторюсь, я не думаю, что роман Погодиной — литература именно неудобная, а скорее, по-моему, наоборот — вполне удобная, и является исключением из правила «любая хорошая литература — это неудобная литература». А вот Елена Шубина — думает, что неудобная. И, в принципе, в каком-то смысле тоже права. «Любое подражание Джойсу, Прусту или Андрею Платонову – это в сто раз хуже для писателя, чем подражание Бунину или Чехову. — говорит Елена Шубина в этом интервью. — Это – обречено на провал». Только я ведь говорю не о подражании. А о реальных нынешних «джойсах» и «прустах» (ну, то есть о тех, кто по масштабу таланта и новизны сопоставим), на которых издателям и широкому кругу читателей не хочется обращать внимание, потому что «себе дороже», в самых разных смыслах. Итак, вот это интервью.

А вот тут — оглавление Хроники Неудобной лит-ры извода 2011 года.

Кстати, завтра (30 ноября) на Нон-фикшн в ЦДХ Ольга представит свою книгу, в 16.30, сектор 7, стенд АСТ.

28 ноября 1881 года родился Стефан Цвейг

23 февраля 1942 г. газеты всего мира вышли с сенсационным заголовком на первой полосе: «Знаменитый австрийский писатель Стефан Цвейг и его жена Шарлотта покончили с собой в пригороде Рио-де-Жанейро». Под заголовком помещалась фотография, больше похожая на кадр из голливудской мелодрамы: мертвые супруги в постели. Лицо Цвейга умиротворенно-спокойно. Лотта трогательно положила голову на плечо мужа и нежно сжимает его руку в своей.

В то время, когда в Европе и на Дальнем Востоке бушевала человеческая бойня, ежедневно уносившая сотни и тысячи жизней, это сообщение не могло долго оставаться сенсацией. У современников поступок писателя вызвал скорее недоумение, а кое у кого (к примеру, у Томаса Манна) – так и просто возмущение: «эгоистическое презрение к современникам». Самоубийство Цвейга и спустя более чем полвека выглядит загадочно. Его причисляли к одному из всходов той суицидальной жатвы, которую фашистский режим собрал с нив германоязычной литературы. Сравнивали с аналогичными и почти одновременными поступками Вальтера Беньямина, Эрнста Толлера, Эрнста Вайса, Вальтера Газенклевера. Но сходства здесь (не считая, конечно, того факта, что все вышеперечисленные были немецкоязычными писателями – эмигрантами, а большинство – евреями) нет никакого. Вайс вскрыл себе вены, когда гитлеровские войска вошли в Париж. Находившийся в лагере для интернированных Газенклевер отравился, опасаясь, что будет выдан германским властям. Беньямин принял яд, боясь попасть в руки гестапо: испанская граница, на которой он оказался, была перекрыта. Брошенный женой и оставшийся без гроша в кармане Толлер повесился в нью-йоркском отеле.

У Цвейга же никаких очевидных, обыденных причин для того, чтобы свести счеты с жизнью, не имелось. Ни творческого кризиса. Ни финансовых затруднений. Ни смертельной болезни. Ни проблем в личной жизни. До войны Цвейг был самым успешным немецким писателем. Его произведения издавались во всем мире, переводились не то на 30, не то на 40 языков. По меркам тогдашней писательской среды он считался мультимиллионером. Разумеется, с середины 30-х годов германский книжный рынок оказался для него закрыт, но оставались еще американские издатели. Одному из них Цвейг за день до смерти отправил два последних своих произведения, аккуратно перепечатанных Лоттой: «Шахматную новеллу» и книгу мемуаров «Вчерашний мир». В столе писателя позднее обнаружились так и незаконченные рукописи: биография Бальзака, очерк о Монтене, безымянный роман. Читать дальше »

На странице проекта «PDF-поэзия Peremeny.Ru» опубликован сборник стихов Александра О’Фролова под названием «Всё есть гриб и грязь».

Некоторая информация об авторе: Читать дальше »

К телефонным звонкам Лёки Ж. невозможно привыкнуть. Они всегда случаются непредсказуемо и полны самых поразительных сюрпризов.

В этот раз Лёка Ж. проявилась посреди рабочего дня. Я как раз редактировал очередную книгу «Готовим сад к зимовке», которую надо было срочно сдавать на верстку, и застрял на гениальной фразе: «Как прекрасен цветущий сад весной и летом! Какова же одна из основных задач садоводов и любителей цветов в собственном саду, готовящих садовый участок и цветник к зиме?»

В тот момент, когда я приступил к ликвидации однокоренных слов, мой мобильник затрезвонил. Он взывал так громко и настойчиво, что стал мешать соседям по кабинету. Пришлось ответить.

— Ну и почему ты не звонишь мне? — строго поинтересовалась Лёка Ж. вместо приветствия. — У меня душевная драма. Я тут сижу, страдаю. А ты даже не вспоминаешь о любимой подруге!

— Вообще-то я на работе, — заметил я. — А ты?

— Я — тоже, — ответила Лёка Ж. — Но это совершенно не мешает мне страдать. Вчера весь вечер вспоминала, как Джованни мне в Риме жениться предлагал. А сегодня с утра, только на работу пришла, меня такая ностальгия пробила, что я даже стала новости читать на итальянском «Яхоо»!

— Ты что, уже освоила итальянский? — уточнил я, пытаясь сосредоточиться на файле, открытом в компьютере. «Садоводов», «в саду», «садовый»… Убираем…

— Не я, а мой переводчик в «Гугле», — призналась тем временем Лёка Ж. — Я от него добиваюсь грамотного русского языка. Загружаю итальянские слова до тех пор, пока не заговорит по-человечески. Знаешь, он с каждым разом все лучше и лучше переводит. Я тут на днях заставила его песню с итальянского перевести, так он мне даже строки зарифмовал! Понял, наконец: лучше сразу выдать то, что мне нужно, чем медленно сходить с ума…

«Цветущий», «цветов», «цветник»… Читать дальше »

population: 4 (not sure, maybe there is 5th)
seed status: free

Сразу под дорожным знаком нашёл семенник календулы¹.

— Тааак, ну здравствуй, голубчик.. – Лаковский склонился над ним и достал сканер. Когда он посмотрел на показания и отвернулся от меня для расчёта пары кривых линий развития в блокноте, я увидел, как кожа на его затылке стянулась. Лаковский определённо улыбался. – Можно брать! Весь семенник хорош, только вот шелуху я бы счистил.

К сентябрю семена многих растений сформировываются и напитаны земными кристаллами. Земля уже готовит их к трансформации нового витка жизни. Поэтому к каждому кусту я старался относиться с бережностью. Даже когда, испытывая жажду, гулял у кислотных болот и нашёл заросли водного тростника². Лаковский же сразу становился в центр зарослей, одним взмахом сабли накаливания срубал радиус в пару метров и, пользуясь 10-секундным фонтаном, принимал душ.

Насчитали 64 зерна, недурно для второй половины дня. Если добавить к ним дюжину шалфея³ и находку — два семена будры (она же Глекома, она же Кошачья Мята, используемая как эйфорик)⁴, то день можно считать вполне удачным.

Издавна разум деревьев спал, глубокое сновидение избавляло его от сознания. После наступления новой эры, когда над нами пошутил Святовит⁵, многие семена обрели разум. Увидев следы человечества на выжженной земле они разгневались и закляли ядом свои семена. Разум растений передавался только их семенам, поэтому мы по заказу Торгового центра искали «несмышленых» и заселяли ими плодородные земли, где человек мог начать новую жизнь. По крайней мере, эта была моя точка зрения. Лаковский же смеялся над ней, называя чересчур религиозной, и предлагал «простую» — это не разум, а мутации, не Святовит, а прохождение земли через радиационный хвост кометы Разора, которое и вызвало Послемирье⁶. Читать дальше »

26 ноября 1881 года родился выдающийся русско-татарский эмигрант, художник Николай Фешин

Николай Фешин – выдающийся русский живописец, рисовальщик и портретист мировой величины. Его картины экспонируются в крупнейших музеях мира и в престижных частных коллекциях. Работы именитого мастера высоко ценились в разные годы минувшего столетия. Сегодня на аукционах стоимость отдельных картин зашкаливает за миллионы американских долларов. Так, в прошлом году на аукционе МaсDougall’s полотно «Маленький ковбой» было продано за 10,8 миллиона долларов.

Николая Ивановича Фешина чаще всего называют «художником двух континентов». Искусствоведы США прочно связывают мастерство художника прежде всего с Таосской школой (штат Нью-Мехико, США), правда, отдают должное также нью-йоркскому и калифорнийскому периоду его творчества. Однако многих ценителей живописи Николай Фешин в большей степени поражает своей «русскостью», «верностью глаза и поразительной силой чувства» художника, «проецирующего на зрителя формируемое в его душе вдохновение». Очень точно об удивительной атмосфере фешинского творчества сказал наш соотечественник С.Т. Коненков, знаменитый художник, скульптор и добрый знакомый Фешина: «Красота, заключенная в его полотнах, русский дух, не растраченный им до последних дней, сеют добро и добрые чувства и в Америке, и в Европе». Читать дальше »

Граф де Лотреамон, настоящее имя Изидор Дюкасс, писатель, поэт, автор знаменитых «Песен Мальдорора», шокировавших читателя бесконечными преступлениями, перверсиями и проклятиями в адрес Творца. Родился 4 апреля 1846 г., умер 24 ноября 1870 г.

«Я заменяю меланхолию отвагой, сомнение — уверенностью, отчаяние — надеждой, озлобленность — добротой, стенания — чувством долга, скептицизм — верой, софизмы — холодным спокойствием и гордыню — скромностью».
Граф де Лотреамон

Мальдорор – бог. Ибо кто же еще может утверждать, что он жил всегда, перевоплощаться, принимать разные обличья, совокупляться с акулой, вошью и вступать в схватку с самим Творцом? Мальдорор – злой бог.

Неисчислимы его злодеяния против рода человеческого. Он отвергает любовь, предает своих друзей, насилует и убивает невинного ребенка, вступает в противоестественные связи, коварно умерщвляет тех, кто хотел бы верить в него. И при этом Мальдорор не отождествляет себя с Сатаной. Скорее он – сам принцип негативности, последний постулат свободы, отвергающий закон человека и его Творца. Или, выражаясь на языке нашей психоаналитической эпохи, Мальдорор – это принцип воображения, стремящийся взять верх над принципом реальности. Мальдорор как последний бастион человека пишущего, для которого бог является через слова. Но чтобы написать Песни Мальдорора надо не просто «оторвать голову своей совести», надо суметь и самому отомстить себе за это право, надо и самому себе растерзать грудь, ведь такие песни пишутся «на смертном одре».

Сейчас уже не так важно, кем был Лотреамон в действительности. Его след, след его кометы важнее для нас его личности, скрывающейся под псевдонимом некоего графа Лотреамона, о которой нам, впрочем, кое-что известно: малоразговорчивый, стремящийся к уединению молодой человек по имени Изидор Дюкасс, чья мать умерла, когда ему исполнилось всего полтора года. Для нас важнее, кто есть и кем будет Лотреамон в своих последующих воплощениях. И если он вновь появляется сейчас – как принцип, ищущий своего автора и своего персонажа – и если уже сейчас он расправляет где-то свои крылья, то какой облик принимает он на этот раз, чтобы снова сразиться с Драконом, порождающим эту реальность? Читать дальше »