(*нумерация глав в книжном варианте изменена)

Рецензию на роман «Maxximum exxtremum» читайте здесь. Первая из неопубликованных в книге глав — здесь.

И вот она поехала, а я остался ждать и беспокоиться: «будет любовь или нет? большая или крошечный любёночек?» – будет нормальный или опять беспонтовый буторный порошочек»?! – через обещанных сорок минут она вернётся или опять часа через три, и вернётся ли вообще…

Я не находил себе места, метался по кухне, докуривая последнюю сигарету, и внезапно мой взгляд упал на стоящую на полке пачку «Winston» – среди присланных ей сестрёнкой фигурок Фродо, ходячих (с ножками) улыбающихся крохотных чайничков и прочих детско-сюрных созданьиц – она стояла так скромно и выставлена непонять к чему. Сердце моё замерло, заподозрив нехорошее. Я достал её, открыл – так и есть! – комок в фольге! Так я и знал, драгие, так и знал! – меня, меня, который для неё всё, всё, содержат за… Читать дальше »

Джеральд Мартин «Габриэль Гарсиа Маркес. Биография» (Издательство «Слово/Slovo», 2011, 624 с.). Начало — здесь. Предыдущее — здесь.

Бытует представление — с подачи самого Маркеса, — что он не покидал своего прокуренного кабинета, пока не закончил роман, но это не так. Когда представилась возможность съездить в Колумбию за чужой счет, он, взвесив все за и против, решил не упускать удобного случая. Он уговорил Рипштейна отправить на Картахенский кинофестиваль фильм «Время умирать» и сам на теплоходе отплыл из Веракруса в Картахену, куда прибыл 1 марта 1966 г. (спустя две недели после того, как погиб в бою его друг Камило Торрес, примкнувший к партизанскому движению Колумбии). Фильм на фестивале получил первое место, хотя у Гарсиа Маркеса были большие сомнения относительно качества работы Рипштейна. 6 марта он отмечал сразу несколько событий в кругу родных в Картахене: победу фильма на фестивале, предстоящий успех своего романа, свой тридцать девятый день рождения. Он съездил ненадолго в Боготу, потом полетел в Барранкилью, где теперь жил Плинио Мендоса. Позвонил Мендосе на работу.

— Габо, рад тебя слышать. Ты где?

— У тебя дома сижу, чертяка. Пью виски. Читать дальше »

(*нумерация глав в книжном варианте изменена)

Я шёл на филфак, чтобы мне поставили зачёт по практике (уже сдал всю идиоцкую «документацию», с омерзением к себе, людям и наукам о нашем поведении и воспитании, фальсифицировав — при помощи Инки, конечно — «психологические установочки членов коллектива» класса коррекции). Было за полдень, стояла жара, я был в своей обычной униформе – чёрных широких штанах и полураспахнутой чёрной рубахе на голое тело… Протиснувшись через дырку в прутьях забора, я заметил её, мирно идущую уже чуть впереди по той же «нашей» дорожке – она и её подружки предпочитают ходить именно здесь, но теперь она была одна – в летнем розовом… платьице — каком-то таком приличном… хотя на ней любая юбка кажется неприлично короткой…

На меня нахлынула волна волнения. Я специально замедлил ход, боясь её догнать. Больше никто не шёл к корпусу – только она и я – это казалось странным… Я вспомнил, как месяц назад мы с ОФ, протискиваясь здесь, остановились прикурить и из-за угла вышла она с подругой и спросила огня. ОФ подал ей плоские отрывные спички, привезённые Бирюком из Германии, и она удивилась – я впервые видел её так близко: огромный белозубый накрашенный рот, огромные красивые (не помню даже их цвет!) глаза… По спине – под прилипшей рубашкой! – пробежали мурашки… Это она – моё воплощённое совершенство, моя Уть-уть! Читать дальше »

С днем КОСМОНАВТИКИ! У ПЕРЕМЕН обновился дизайн главной страницы. Мы открыли возможность заказывать наши книги в формате для букридера. А вот обновления:

Тогда мы сделали ракеты. Есть ли у России космическое будущее?
12 апреля 1961 года Юрий Гагарин первым из жителей Земли поднялся в Космос. Год спустя был учреждён День космонавтики. В 2011 году день космонавтики становится международным праздником. Историю космического противостояния великих держав, а также анализ нынешнего состояния России в этой сфере проводит Александр Головков. Читать дальше »

Джеральд Мартин «Габриэль Гарсиа Маркес. Биография» (Издательство «Слово/Slovo», 2011, 624 с.). Начало — здесь. Предыдущее — здесь.

Несколько месяцев спустя отдел культуры министерства иностранных дел Мексики предложил Гарсиа Маркесу прочитать лекцию. При обычных обстоятельствах он бы отказался, но сейчас согласился, хотя подчеркнул, что предпочел бы выступить не с докладом, а устроить литературные чтения. Неизменно самокритичный, обеспокоенный качеством своей работы, он боялся, что оторвался от жизни, живя в некоем своем мире вместе с Альваро и Марией Луисой, которые с огромным воодушевлением реагировали на все его идеи, что, возможно, мешало ему адекватно оценивать реальность.

«Я вышел на ярко освещенную сцену и сел, приготовившись читать; ряды кресел с «моей» аудиторией находились в кромешной темноте. Я начал читать — не помню, какую главу. Я читал и читал. В зале стояла полнейшая тишина, а я сам был так напряжен, что запаниковал. Перестал читать и принялся всматриваться в темноту. Через несколько секунд мне удалось разглядеть лица тех, кто сидел в первом ряду, и я увидел, что они, напротив, внимают мне с широко открытыми глазами. Тогда я успокоился и продолжал читать. Слушатели и впрямь ловили каждое мое слово; даже мухи не жужжали. Закончив, я сошел со сцены, и первой, кто меня обнял, была Мерседес. У нее было такое лицо… Думаю, тогда впервые после женитьбы я понял, что она любит меня, ибо она так смотрела на меня!.. Она целый год, фактически не имея средств, в одиночку тянула семью, давая мне возможность писать, и в тот день, увидев ее лицо, я проникся уверенностью, что книга моя движется в верном направлении». Читать дальше »

14 апреля 1965 года у памятника Маяковскому прошла первая демонстрация смогистов

СМОГ: Юрий Кублановский, Владимир Алейников, Леонид Губанов, Аркадий Пахомов. 1965 г. Фото взяты с сайта gubanov.yarus.aspu.ru

Розовощекий мальчик объявил программу СМОГа, закончив призывом идти к Дому литераторов. Они хотели, чтобы СМОГ признали самостоятельной творческой организацией, дали помещение для выступлений и т.д. А еще они требовали свободы творческого слова и освобождения Михаила Нарицы, Владимира Буковского, Владимира Осипова, Иосифа Бродского…

С плакатами по Садовому

По воспоминаниям Владимира Батшева (это он выступал с программой), было их в тот день человек 12. Да еще 40—50 «малых шефов» — сочувствующих; это люди, которые устраивали вечера смогистов, держали салоны, помогали. Леонида Губанова не было — его, спасая, не пустил на площадь Владимир Алейников.

Смогисты двинулись по Садовому кольцу. Они несли смешные плакаты: «Мы будем быть»; «Оторвем от сталинского мундира медные пуговицы идей и тем»; «Будем ходить босыми и горячими». Самый лихой плакат — «Лишим соцреализм девственности» Марк Янкелевич придерживал для конечной точки – для ЦДЛа. За недолгий путь от Маяковки до Герцена (ныне Большая Никитская) демонстрантов изрядно потрепали крепкие, спортивные, коротко стриженые ребятки. Кого-то оттеснили в сторону, плакаты порвали. Особую ярость гэбистов вызвал почему-то плакат Саши Васюткова: «Русь! Ты вся поцелуй на морозе!» (Потом Васютков напишет поэму о площади Маяковского, и ее долго не будут печатать.) Читать дальше »

Рецензия на роман Алексея А. Шепелёва «Maxximum exxtremum» — М.: Кислород, 2010, на обложке — 2011

В январе этого года я ехала в поезде на малую родину, в Тамбов. В дорогу, чтобы не скучать, взяла недавно вышедший роман Алексея Шепелёва «Maxximum exxtremum». В этом была определенная концептуальность, поскольку писатель тоже жил в Тамбове, где я с ним и познакомилась. В электронном виде я это произведение уже давно осилила — несмотря на то что в своем изначальном варианте оно было примерно на треть больше, хотя и сейчас книжка не из тонких, всё же пятьсот страниц неординарной, как говорят литераторы, экспериментальной прозы…

Когда вагонная суета понемногу улеглась, за стаканчиком железнодорожного чая я решила открыть книжку…

Уже с первых строк романа сложилось ощущение, что передо мной – совсем новое, не знакомое мне прежде произведение, настолько по-иному воспринимался печатный текст со страниц твердой книжки в яркой, красивой обложке. И эта вещественность, твердость и яркость здесь как-то особенно важны и приятны – ведь такую книжку, такой текст, по моему убеждению, стилистически, а отчасти и тематически отстоящий от всего, что заполняет сегодня прилавки книжных магазинов, не каждый решится издать. Один критик, включив «Maxximum exxtremum» в список «Самых обсуждаемых книг года» (в журнале «Соль»), справедливо назвал язык романа «литературным чудом». Чем дальше я читала, тем сложнее в приступах смеха было глотать горячий чай – поистине ильфопетровский юмор так и искрил с каждой страницы… Читать дальше »

Джеральд Мартин «Габриэль Гарсиа Маркес. Биография» (Издательство «Слово/Slovo», 2011, 624 с.). Начало — здесь. Предыдущее — здесь.

Полоса удач в жизни Маркеса вовсе не закончилась; в каком-то смысле она не закончится никогда. В конце июня Луис Харсс покинул Мексику. Он посетил столичные города многих стран Латинской Америки и в конце концов прибыл в Буэнос-Айрес, где находилось престижное издательство «Судамерикана», которое будет готовить к печати его сборник интервью. По поводу издания своей книги Харсс вел переговоры с представителем «Судамериканы» Франсиско Порруа, прозванного Пако. Тот позже признается: «Я сроду не слышал про Гарсиа Маркеса, пока о нем не упомянул Харсс. И вот пожалуйста, он в одном ряду с Борхесом, Рульфо… другими великими мастерами. Естественно, у меня сразу же возник вопрос: “А кто он такой?”». Портуа написал Гарсиа Маркесу, спрашивая про его книги. Через несколько месяцев они заключат договор. Читать дальше »

Джеральд Мартин «Габриэль Гарсиа Маркес. Биография» (Издательство «Слово/Slovo», 2011, 624 с.). Начало — здесь.

Местом действия романа является Аракатака — Макондо, однако Макондо теперь олицетворяет всю Латинскую Америку. Латинскую Америку Гарсиа Маркес знал прекрасно, но он также побывал в Старом Свете и своим глазами видел разницу между старыми либеральными демократиями капиталистического мира и новыми социалистическими странами, включая СССР. Он некоторое время жил в городе, который считался символом государства, исторически являвшегося соперником СССР, — государства, бросившего вызов будущему планеты и уже более полувека державшего в своих руках судьбу Латинской Америки: США. Этот человек посмотрел мир, много о нем знал. И все это он знал еще до того, как мы начали вспоминать о том, что ему известно о литературе.

Итак, Макондо, типичный захолустный городок, каких уйма в Колумбии и вообще в Латинской Америке (или в странах третьего мира, как потом подтвердят читатели из Азии и Африки), станет символом вся кого небольшого поселения, живущего во власти исторических сил, ко торые не поддаются контролю его обитателей и даже находятся за гранью их познания. Читать дальше »

Издательство «Слово/Slovo» предоставило Переменам возможность опубликовать главу из биографии легендарного колумбийского «магического реалиста». Книга профессора Питтсбургского университета Джеральда Мартина «Габриэль Гарсиа Маркес. Биография» (624 с.) — результат 17-летнего труда, бесед с самим писателем, его родными, переводчиками и ближайшими друзьями. В итоге Маркес назвал Мартина своим официальным биографом, и книга стала первой биографией, официально признанной писателем. Самым сложным, по словам биографа, было разобраться в хитросплетениях многочисленных мифов, которыми окружил себя писатель, ведь «почти каждое значимое событие в своей жизни Маркес описывал то так, то эдак», прибегая к «мистификации и наглому интриганству, чтобы пустить журналистов или литературоведов по ложному следу». Биография Маркеса дана на фоне истории Латинской Америки, и это вполне логично, ведь многие тексты писателя — это свод мифов, лежащих глубоко в коллективном бессознательном латиноамериканцев. Мы публикуем главу, рассказывающую о процессе создания самого знаменитого произведения Маркеса, романа «Сто лет одиночества». О той магии, которая проявлялась во время создания этого текста.

Спустя годы Гарсиа Маркес скажет, что на следующий день по возвращении домой он, как обычно, сел за печатную машинку, только «на этот раз я не вставал восемнадцать месяцев». На самом деле писать книгу он будет — с небольшими перерывами — не больше года, с июля 1965-го по июль — август 1966 г., но всегда будет утверждать, что работал над ней восемнадцать месяцев, быть может потому, что в действительности на ее создание ушло восемнадцать лет. Плинио Мендосе он признался: «Я отчетливо помню, как, сев за работу, с огромным трудом закончил первое предложение и со страхом спросил себя: а что же, черт возьми, дальше? В сущности, пока в джунглях не был найден галион, я даже не надеялся, что книга получится. Но с того момента я начал работать как одержимый и с превеликим удовольствием».

Иными словами, лишь написав десять страниц и дойдя до эпизода, в котором первый Хосе Аркадио Буэндиа натыкается в тропическом лесу на испанский галион, он понял, что на этот раз магия не исчезнет и что теперь он может вздохнуть свободнее. Это произошло в первую неделю его работы над романом, когда он еще находился в отпуске. Все тяготы последних пяти лет начали отступать. Он собирался написать восемьсот страниц, но в итоге уложился примерно в четыреста — не так уж и просчитался, как оказалось. На тех четырехстах страницах он изложит историю жизни четырех поколений рода Буэндиа. Первые из них прибывают в городок под названием Макондо где-то в XIX в. и становятся участниками событий ста лет колумбийской истории, которые они переживают со смесью растерянности, ожесточения, одержимости и черного юмора. Род Буэндиа от детской невинности переходит к этапам развития мужчины и женщины и в итоге угасает: на последней странице романа последнего из них сметает с лица земли «библейский вихрь». С тех пор как книга вышла в свет, критики бесконечно спорят о значении этой концовки. В книге шесть центральных персонажей, с которых начинается роман (они доминируют на протяжении всей первой половины повествования): Хосе Аркадио Буэндиа — основатель поселка Макондо, по натуре легко возбудимый человек; его жена Урсула — стержень не только своей семьи, но и всего романа в целом; их сыновья Хосе Аркадио и Аурелиано (полковник Аурелиано Буэндиа считается главным героем книги); их дочь Амаранта (она в детстве страдала, а став женщиной, озлобилась); и цыган Мелькиадес (время от времени он приносит в Макондо новости из внешнего мира и в конце концов остается в городке). История Колумбии рассматривается сквозь призму двух важных событий: Тысячедневной войны и расправы над рабочими банановых плантаций в Сьенаге в 1928 г. На фоне этих двух исторических событий протекало и детство самого Гарсиа Маркеса. Читать дальше »

Помню, в детстве меня не раз спрашивали друзья и знакомые по двору — «А у тебя есть секрет?» — спрашивали, как правило, шепотом, с большими такими глазами, и каждое слово въедалось в мое ухо, с запахом недавно съеденных конфет «Коровка».

«Да, у меня есть СЕКРЕТ», — точно так же, шепотом, отвечал я спрашивающих. При этом также делал большие глаза, сохраняя атмосферу СЕКРЕТНОСТИ. Правда, конфетами «коровка» мои слова не отдавали, от них у меня болели зубы, я ел что — то другое тогда, уже не помню, что именно.

«У меня тоже есть», — отвечали мне ВСЕ. Абсолютно все во дворе. И уже тогда, будучи совсем юным, я поражался, насколько наполнен тайнами весь наш двор. У каждого есть секрет, своя тайна, которую они хранят в себе, сохраняя при этом беспечный, веселый и жизнерадостный вид. Тогда как СЕКРЕТ, обычно, всё же довольно тяжелая ноша, ведь его никому не скажешь.

Но все тогда оказалось не так уж серьезно, не такой уж тяжелой ношей оказались секреты и тайны нашего двора, ибо всегда, после моего утверждения о наличии своего секрета, я слышал следующее:

«Давай я тебе расскажу свою тайну, а ты мне свою, только чур ты первый! Я никому не скажу!»

В этом было что-то героическое, благородное наверное, даже. Два друга, или просто хороших знакомых делятся самым сокровенным, своими тайнами и клянутся никому не рассказывать. Ну, до первой ссоры, скорее всего. От обиды на бывшего друга можно всё бесцеремонно раструбить всем и каждому, ещё и приукрасить. Вот смеху-то будет!!!

Беда была лишь в том, что не было у меня никогда никакого секрета, а фантазер из меня был плохой.

Потому я так никогда и не узнал ни одного из секретов нашего двора.
О чем, собственно, и не жалею.

Рисунок by Mike Stilkey

— Я уже придумал тебе новый образ, – уверенно сказал он. – Ты будешь лесбиянкой!

— Ч-чего? – удивленно, она посмотрела на него, подняв бровь.

— Сейчас это модно… тренд такой…

— Ага. А почему ты не будешь геем?

— Не, – потер он смущенно шею, – пидоров никто не любит… а лесби – это круто!

— Как-то это все очень сомнительно… я себя совершенно не представляю…

— Да все клево будет, – перебил ее он. – Тем самым мы расширим целевую аудиторию покупателей!

— И каким это образом? – скептически на него посмотрев, она уже пожалела, что согласилась стать его соавтором.

— Книга это как продукт. Автор должен символизировать образ жизни и мечты.

— Что-то я совсем не понимаю.

— Ну допустим, идешь ты в супермаркет, – замолчав, он внимательно посмотрел, ожидая ответа.

— Я не люблю супермаркеты.

— Да господи. Пусть хоть в ларек, – махнул он рукой. – А там стоит две пачки чипсов.

— Я и чипсы не люблю, – проворчала она, не понимая, что он хочет доказать.

— Допустим, чисто гипотетически, что любишь. На одной пачке красуется фотография, допустим, Антио Бандераса, а сверху, допустим, надпись: «Соблазн вкуса», – поняв, что уже три раза сказал «допустим», он задумчиво почесал лоб. – А на второй пачке, предположим, нарисована бабка и рядом изба на курьих ножках. Учти, что чипсы полностью одинаковые по вкусу. Делаются с одного картофеля. На одной фабрике и одной компании. Для разных сегментов. Где Бандерас, та пачка подороже, а где бабка, та пачка подешевле. Какую ты пачку возьмешь?

— Я не люблю чипсы, – настойчиво повторила она.

— Хорошо, – сдался он. – А что ты любишь?

— Грейпфрут люблю.

— Ок, – думая, какую можно присобачить этикетку на грейпфрут, Пожарский задумался о рекламном ролике, где в кадре два больших и сочных грейпфрута сменяют здоровенные сиськи. – Ладно, потом объясню тебе на примере фруктов. Это не главное. Главное – это образ! И автор! Читатель прежде всего покупает автора, который ему интересен как человек. Причем, заметь, на текст, как правило, ему плевать. Главное – это обложка, синопсис и клевая фотография с цепляющей биографией.

— Ну даже не знаю, – глубоко вздохнув, будущая соавторша опустила взгляд. Читать дальше »

 Китай. Трип в стиле Го

Глеб Давыдов рассказывает о поездке в Китай, происходившей во время Весеннего фестиваля (Китайского нового года) так, будто все это путешествие было партией в древнюю китайскую игру Го. Фото: Ольга Молодцова и Глеб Давыдов.

 Гений карьеры. Продолжение

Продолжается публикация книги Олега Давыдова «Гений карьеры. Схемы, которые привели Горбачева к власти». Текущая главка называется «Побег из прокуратуры». Молодой Михаил Горбачев бежит из прокуратуры в комсомол.

Джаз на обочине. Mute

«Мы на дне бетонного океана. Над нами в покрытую звездами черную пустоту врезаются небоскребы. Все здания – в ночном неоне, растекающемся по мокрым улицам, как сладкий тягучий сироп». Действие книги продолжается в США.

Время чудес. Воздушные корабли

Все о загадочных воздушных кораблях XIX века, появлявшихся над территорией США и будораживших умы американских фермеров в то время, когда не было ни самолетов, ни дирижаблей, ни даже экспериментов братьев Монгольфе.

Олег Костров и Supersonic Future

Два архивных материала про Олега Кострова и проект Supersonic Future. Первый – интервью, взятое Димой Мишениным для рубрики «Некультурная столица». Второй – текст Глеба Давыдова, написанный для BRAVO после встречи с Олегом Костровым.

Regio Dei. Ньютон. Темное искусство

31 марта 1727 года умер Исаак Ньютон. К этой дате мы публикуем главу из только что изданной на русском книги Питера Акройда «Исаак Ньютон. Биография». Глава о том, что Ньютон, помимо прочего, всю жизнь увлеченно занимался алхимией.

  Фарид Нагим. По пути мужчины-черепахи

Психомистическая драма Фарида Нагима (автора романа «Танжер») о тех странных сущностях, которые иногда управляют человеческой жизнью и человеческими взаимоотношениями. «По пути мужчины-черепахи», современная притча, публикуется впервые.

Читать дальше »

В архивной рубрике колонки Димымишенина «Ценные бумаги» сегодня появилось интервью с Олегом Костровым и другими участниками проекта Supersonic Future, взятое для журнала «Собака» в 2004 году. Тогда Олег как раз только что придумал этот электро-проект и готовился выпустить первый альбом. Проект действительно был (да и есть) гораздо больше достоин внимания, чем тот русскоязычный кал, который звучит и звучал на большинстве радиостанций. И раз уж сегодня на Переменах день Supersonic Future, привожу полностью свою статью для журнала BRAVO, которую я написал в августе 2005 года, незадолго до того, как покинул сей благословенный орган массовой коммуникации.

Supersonic Future. Экология трэша
Женщины на грани нервного срыва

Олег Костров – легендарный московский джаз-треш-электро-коллаж-композитор, один из основателей и лидеров проекта «Нож для фрау Мюллер». Человек-игра, человек-креатив, вся жизнь которого построена на каком-то сиюминутном прорыве в неизвестное.

Я встретился с Олегом Костровым, чтобы для проекта Peremeny.ru расспросить его о том, как он жил в Берлине. Заодно была цель узнать кое-что об его новом музыкальном проекте Supersonic Future. Неделю назад Олег дал мне послушать диск с песнями будущего альбома суперсоников – «Сладкая молния». Отличный электро-глэм-панк!

Мы нашли свободную скамейку в сквере напротив театра им. Моссовета. Шумел фонтан, тут же рядом притаились бомжи с батоном белого хлеба и бутылкой дешевого вина. Мы с Олегом уселись поудобнее и завели довольно долгий и сумбурный разговор о Берлине. Олег Костров в Берлине провел очень много времени – зависал в легендарных немецких техно-клубах (в которых были запрещены деньги), жил в заброшенных замках вместе с друзьями-художниками, был свидетелем глобальных движений и перемен в транснациональной арт-секс-богеме… Разговор об этом полностью можно прочитать здесь. Параллельно с Берлином мы говорили и о новом музыкальном проекте Олега – Supersonic Future. Читать дальше »

Лёка Ж. позвонила мне в 6 утра и трагическим тоном сообщила:

— У меня проблема…

— Лёка, я уже знаю, — заметил я, не открывая глаз. — Тебе нечего надеть…

— Хуже, — отрезала Лёка Ж.

— Хуже?! — Я даже проснулся. — Что может быть хуже?

— Ты уже встал?

— Нет, извини. Я еще в постели.

— Даже лучше. Там и оставайся. — Лёка Ж. сделала паузу, собралась с духом и наконец вымолвила: — Я мужчина.

— Что… — начал я, но до меня дошло…

— Очень остроумно, — недовольно констатировал я. — Позвонить в шесть утра первого апреля, чтобы сообщить такую свежую новость…

— Это еще не всё, — продолжила Лёка Ж. по-прежнему трагически. — Я мужчина, который любит мужчин. То есть я — гей! Читать дальше »