«Один из критиков чуть ли не призывал церковь предать меня анафеме, а книгу сжечь (я не буду фамилию называть, потому что он представляет определенную группу людей, он пишет на сайте РПЦ). И кто-то, кто захотел мне помочь и защитить меня от него, прислал мне его биографию. И оказалось, что этот критик очень долго был членом КПСС. То есть человек тоже очень долго и трудно искал свой путь в жизни». Полностью интервью с Еленой Колядиной читайте здесь.
На днях Елене Колядиной присудили еще одну премию — «Полный абзац», типа за худшее литературное произведение года или что-то в этом роде… По этому поводу она дала комментарий вологодскому радио «Премьер» (расшифровку и аудиофайл с комментарием см. ). Цитата: «Я считаю, что „Русский Букер“ и „Полный абзац“ отреагировали на одно и то же явление, которое литературный критик Глеб Давыдов называет „неудобной литературой“. Я счастлива оказаться в компании Набокова, Толстого, Ерофеева, Сорокина, произведения которых также в свое время критиковали, запрещали, сжигали, предавали анафеме. Что касается жюри премии „Полный абзац“, то я их понимаю: книга „Цветочный крест“ способна украсить самое заунывное мероприятие и привлечь к себе внимание».
Характерно, что редакторы сайта радиостанции, расшифровывая комментарий Колядиной, то ли по невнимательности, то ли намеренно, по злобе (!?), внесли в текст ее комментария стилистическую ошибку: «Я счастлива оказаться в одной компании Набокова, Толстого, Ерофеева, Сорокина». Этим авторы новости на сайте радио «Премьер» дали очередной повод блоггерам (например, какому-то Алексу Экслеру) гнусаво похихикать и обсудить мнимую колядинскую безграмотность. Однако, друзья мои, будем честны: если включить звук и кликнуть по ссылке «Прослушать новость», расположенной на сайте радио «Премьер» прямо под заметкой, то появится аудиоплеер, и можно будет ясно услышать, что слова «одной» Елена Колядина не произносила.
Я на месте редакторов радиостанции (а также Алекса Экслера) принес бы писательнице публичные извинения…
Update: на сайте радио «Премьер» цитата в результате публикации этого поста была исправлена.
А читателей Перемен хочу проинформировать, что на днях я побывал на выставке «Книги России» на ВВЦ и взял у Елены Колядиной большое эксклюзивное интервью, в котором она рассказала очень много интересного. Оно уже опубликовано на Переменах в разделе Колонки — здесь.
часть первая: побудительная, ознакомительная, иллюстрированная.
в общем: многоуважаемые сограждане, стройтесь дружною толпой и маршируйте в ближайшие магазинчики и лавчонки за диском группы . забудьте о всевозможных отговорках экономического характера, присущих свинолицим и пузатеньким буржуа начала 20-го века, наступите на кадык проискам личного мелкобуржуазного стяжательства и желания на халяву скачать его из сети. с нескрываемым энтузиазмом меняйте бумажный эквивалент мирового зла на прекрасное, пока это возможно.
природа, говорит о веских основаниях для приобретения того, что потом маститые музыкальные обозреватели обзовут НАСТОЯЩИМ ЯВЛЕНИЕМ в петербургском роке. это уже (сегодня) есть – ЯВЛЕНИЕ, а потом (в светлом будущем) будет — редким, уникальным предметом, дающим слушателю и обладателю весомые духовные и эмоциональные преимущества. о как!
для непонятливых: не верьте престарелым и серолицим петербуржцам, ноющим о измельчании роковых традиций и невозможности нового и неслыханного под петербургским небом. под петербургским небом — возможно всё. тем более в наше сумасшедшее время. тем более когда в Петербурге есть такие группы как ЛУННЫЙ ПЁС.
прослушав первый альбом группы «Дорога на Луну», который недавно был выпущен, можно уверенно сказать: что всё-таки не зря живём, товарищи! эта музыка нравится. и нравится именно потому что она совпадает с ритмом души, усиливает эмоции — грусть, нежность, радость. а ещё она вдохновляет, заряжает энергией, побуждает к действиям.
тексты песен, как было подмечено одной удивительной поэтессой, — восхитительно намеренно наивны. через оную простоту вовнутрь, туда где обыденность пытается стандартизировать душу, проникают всё те же живые эмоции и позволяют слушателю оставаться человеком, а не быть полуобморочным приложением к кредитной карте. а это такая нынче редкость – жить по живому: с живыми чувствами и живыми чувствами. Читать дальше »
В 1995 году наша семья создала в Берлине культурно-политический журнал «Зеркало Загадок» на русском языке. Главным редактором стал мой сын Игорь Полянский, тогда студент Свободного Университета Берлина, а ныне доктор философии, заместитель директора института истории медицины при Ульмском университете. За техническую редакцию отвечал мой муж Борис Антипов. Позднее к редакции присоединился славист Маттиас Шварц (тогда ещё студент, а теперь преподаватель в Свободном Университете Берлина). Читать дальше »
С одной стороны, поэту, художнику, как бы даже положено романтически странствовать, скитаться по свету. Но с другой стороны… С другой стороны, конечно, настораживает, если странствие чересчур затянулось.
За год до приезда, в 1979 году роман Горенштейна «Искупление» был переведён на немецкий язык и опубликован в Берлине весьма солидным издательством «Люхтенгарт». Однако талантливого романа оказалось недостаточно. Необходимо было авторитетное слово. А где же взять такого, безусловно авторитетного человека, который мог бы поручиться за талант, своё веское слово сказать, к которому бы прислушались? Такой человек, к счастью, нашёлся – им оказался рыцарь литературы, во имя неё неоднократно пострадавший, Ефим Григорьевич Эткинд. Горенштейн познакомился с Эткиндом ещё в Вене осенью 1980 года, когда перед переездом в Берлин жил в пансионе на Кохгассе неподалеку от Собора святого Стефана. Рекомендация Эткинда возымела действие. В девяностых годах издательством «Ауфбау» было опубликовано семь книг Горенштейна, издательством «Ровольт» – три. Среди них произведения, написанные уже в Берлине на Зэксишештрассе: повести «Улица Красных Зорь», «Последнее лето на Волге», пьеса «Детоубийца», несколько рассказов, а роман «Летит себе аэроплан» издавался на немецком языке три раза. О Горенштейне тогда много писали во влиятельных немецких газетах и журналах, попеременно называя его то «вторым Достоевским», то «вторым Толстым». Читать дальше »
В 1962 году Горенштейн поступил на Высшие сценарные курсы в Москве и, будучи «курсантом» советского кинематографа, написал легендарный рассказ «Дом с башенкой». «Новый мир» отказал, отнекивался вначале и редакторский коллектив «Юности». Руководитель сценарной мастерской, слушателем которой был Горенштейн, Виктор Сергеевич Розов отдал рассказ напрямую, минуя редакторский коллектив, главному редактору «Юности» Борису Полевому, и рассказ был опубликован. Горенштейн вспоминал, как проснулся однажды знаменитым: рассказ читался «некоторыми именами», его собирались ставить на сцене, экранизировать и многое другое. Однако все начинания с рассказом разваливались. Читать дальше »
1994 год. Я заканчивал школу. Вместо уроков мы с одноклассником поехали на Преображенку, в гости к нашему приятелю-наркоману. Уже по запаху можно было определить, что здесь прошла чудесная ночь. Одна из тех канонических ночей середины 90-х, когда буквально за два часа люди изменяли себя до неузнаваемости, а вселенная приобретала наутро какие-то ядовито зеленые, красно-желтые в разводах, яркие и сочные цвета. На журнальном столике стояли стаканы, наполненные красноватой ватой, бычками и использованными шприцами. Еще на столе стояло блюдце. На блюдце лежала компакт-кассета без коробки. На диване спал в одежде какой-то клубный перец. Я взял кассету и прочитал: Nirvana «Nevermind». «Нееет! – простонал наш приятель. – Этого мы уже переели. Давайте-ка лучше заслушаем новый Дубовый Гай!»
В 90-х годах «Дубовый Гаайъ» были культовой группой. Один из создателей – Дельфин. Он писал тексты с банальными рифмами, которые, однако, можно назвать настоящей поэзией. И начитывал эти тексты под безбашенный аккомпанемент живых гитар, каких-то электронных изысков и то живых, то электронных барабанов. В кругах продвинутых наркоманов «Дубовый Гаайъ» были основными и главными в этой стране рупорами потерянного поколения. Половина из которого к настоящему моменту сдохла от передозировок, а вторая – банально спилась. В трезвой памяти остались совсем не многие. Среди них, кстати, и сам Дельфин (хотя какая уж там трезвая память?). Что стало с остальными участниками группы – неизвестно.
А в 2002 году ко мне попал диск «Дубового гаайя» «Best DJ In The World Vol. 1 “Personal Jump”» (он доступен сейчас для скачивания в интернете, воспользуйтесь гуглом). Кто именно сделал данный диск – оставалось загадкой. Скорее всего, Ганс Хольман, один из основателей «Гаайя». Хотя на обложке можно было прочитать имя: Виктор Селях. Звучит этот диск – как приветствие с того света. Потрясающе звучит, сильно, гипнотически. Время исчезает буквально с первыми же звуками. И совершенно непонятно – сколько часов ты уже сидишь и слушаешь это. Как во время прихода.
Никакого рэпа – только электронная инструментальная музыка — дип-хаус, транс, брэйк-бит, эйсид-фанк, эмбиент и прочее. С вкраплениями оригинальных сэмплов и скрэтчей. Но эта музыка настолько детально, настолько ярко и достоверно передает дух 90-х, что становится иногда просто не по себе. Как будто все они живы. Как будто вот-вот приедешь в клуб «Птюч», закинешься бумагой, будешь лежать на полке в чиллауте и видеть бескрайний подвал с неоновыми больничными койками и передвижными капельницами. Будет звучать какой-нибудь Coil. А с утра вместо школы приедешь в гости к приятелю. Будешь слушать новый «Дубовый Гаайъ» и втыкать в слова типа «Перед смертью становишься птицей». Вдыхать аромат саморазрушения и волшебства. И думать, что жизнь – это большой бесконечный мультфильм. (Через год хозяин квартиры умер от разрыва сердца, а мой одноклассник оказался в психушке.)
Сейчас в интернете на удивление много всякого звукового материала группы Дубовый гаайъ и проектов, с ней так или иначе связанных. Например, . Мощь! Такое впечатление, что у нас действительно был великий психо-андеграунд, а не какая-то торчащая бездарная размазня! Всяческой мифологии относительно происходившего вокруг, внутри и около группы «Дубовый гаайъ» в интернете сейчас тоже навалом, поэтому перестаю тут вносить свою лепту. Добавлю только, что чувство у меня после всех этих воспоминаний и прослушиваний упомянутых аудио-артефактов такое, будто «Дубовый гаайъ» — это была такая вот подпольная нарко-музыкальная секта со степенями посвящения, измеряемыми количеством принятого на кишку и по вене… Мистическая инопланетная сеть, с которой я соприкоснулся тогда на излете ее существования. Помню еще толстого одутловатого парня по имени Максим Фофан (в нелепой тельняшке и оранжевом балахоне), который уверял меня между двумя паравозами, что именно он играет в «Дубовом гаайе» на барабанах. Я всерьез это принять не мог (как и вообще весь этот Гаайъ). Но теперь я читаю интернет и вижу, что, кажется, он не врал… Сейчас его тоже нет в живых…
P.S. скачать Дубовый гаайъ и кое-что из Alien Pat. Holman можно .
Начало дневника Юрия Олеши — ЗДЕСЬ. Предыдущее — ЗДЕСЬ.
17 марта, Ленинград
Вчера был удар по мне. Выступал в зале Филармонии с писателями. По-моему, успеха не имел. Правда, выступал в начале, третьим номером и после прозаика — обычно следует между двумя прозаиками вставлять поэта.
Успех-то, конечно, был, и порядочный, но могло бы быть лучше. Я читал сцену из пьесы — первую, наиболее разговорную. Однако слушалась хорошо. Успокаиваю себя, таким образом, ссылками на объективные причины: дескать, после прозаика, дескать, сцена разговорная и т.д. Не в том дело. Читать дальше »
ПРОДОЛЖЕНИЕ фрагмента книги Елены Шварц (1948–2010) «Габриэле Д’Аннунцио. Крылатый циклоп (Путеводитель по жизни Габриэле Д’Аннунцио)» («Вита Нова», Санкт-Петербург, 2010).
НАЧАЛО ПУБЛИКАЦИИ — ЗДЕСЬ.
В ноябре прибыла герцогиня Д’Аоста, якобы для того, чтобы посетить военный госпиталь, но это было только поводом для поездки, смысл которой заключался в поддержке фьюманцев. Возможно, герцог Д’Аоста, адмирал, брат короля, путешественник, возглавлявший экспедицию на Северный полюс, принадлежавший к ветви Савойского дома, соперничающей с правящей, связывал с мятежным городом честолюбивые надежды. Д’Аннунцио приветствовал герцогиню «крылатыми словами», как он привык называть свои речи. Нитти и король видели в этом «театральную демонстрацию», подозревая герцога и жену в честолюбивых замыслах. Читать дальше »
ПРОДОЛЖЕНИЕ фрагмента книги Елены Шварц (1948–2010) «Габриэле Д’Аннунцио. Крылатый циклоп (Путеводитель по жизни Габриэле Д’Аннунцио)» («Вита Нова», Санкт-Петербург, 2010).
НАЧАЛО ПУБЛИКАЦИИ — ЗДЕСЬ.
Во Фьюме футуристы задержались недолго. Сначала они были в восторге от всего происходящего. Но Маринетти, встретившись с Д’Аннунцио, нашел, что он не вполне серьезно относится к своему великому начинанию и в частности, с умилением говорит о грабящих поезда легионерах, которым радостно помогают железнодорожные служащие. Его насторожило большое количество монархистов и националистическая окраска всего происходящего. Он ведь мечтал о всемирной культурной революции. Читать дальше »
ПРОДОЛЖЕНИЕ фрагмента книги Елены Шварц (1948–2010) «Габриэле Д’Аннунцио. Крылатый циклоп (Путеводитель по жизни Габриэле Д’Аннунцио)» («Вита Нова», Санкт-Петербург, 2010).
НАЧАЛО ПУБЛИКАЦИИ — ЗДЕСЬ.
В городе царила свобода нравов, повсюду открывались бордели, и скоро венерические болезни поразили множество легионеров. Д’Аннунцио пытался утихомирить своих воинов, утверждая, что сам сохраняет «францисканскую чистоту». Читать дальше »
ПРОДОЛЖЕНИЕ фрагмента книги Елены Шварц (1948–2010) «Габриэле Д’Аннунцио. Крылатый циклоп (Путеводитель по жизни Габриэле Д’Аннунцио)» («Вита Нова», Санкт-Петербург, 2010).
НАЧАЛО ПУБЛИКАЦИИ — ЗДЕСЬ.
Город был окружен войсками. Над городом кружил самолет, посланный правительством, он тоже разбрасывал листовки (до боли знакомое Д’Аннунцио дело) с приказом генерала Кавильи, назначенного комиссаром Венеции Джулия, считать всех легионеров дезертирами. Д’Аннунцио выступил с негодующей речью. Маринетти остроумно назвал воинов Фьюме «дезертирами — вперед» (в будущее), атакующими неведомого врага, то есть, по сути, футуристами.
Лозунгом дня стало не очень приличное выражение ME NE FREGO — которое можно условно перевести как «мне наплевать».
Легионеры (как стали называть добровольцев) повторяли его по любому поводу. И с тех пор выражение «менефрегизм» вошло в итальянский язык. Наплевать на то, что все против нас. Это выражение вышили на голубом вымпеле легионеров. И эту надпись сбрасывали летчики на Триест. «Мои люди не боятся ничего, и даже слов», — заметил по этому поводу Д’Аннунцио.
«Мы одни против всех — у нас есть только отвага и больше ничего», — с такими словами обратился Команданте к легионерам.
В блокнот он записал: «Обладание городом похоже на обладание пылкой женщиной».
Почти каждый день он произносил речи с балкона дворца.
В итальянском Фьюме я понял различие написанной речи от импровизации.
…Народ кричал и неистовствовал, вызывая меня. Под окнами обезличенная человеческая масса бурлила, вскипала, взрывалась как расплавленная материя.
Я должен был отвечать их устремлению, должен был поддержать их все более пламенную любовь ко мне, все более раскаленную — ко мне одному. И все это только благодаря моему присутствию, моему голосу, жестам, моему бледному лицу, моему подслеповатому взору.
…Сила, которую невозможно было сдержать, поднималась в груди, сжимала горло, мне казалось что между зубами и языком возникает свечение. Я начинал кричать.
Мои помощники подбегали, распахивали двери. Я, как стрела, устремлялся на балкон. Шел ли я к зверям, к душам? Да, к народу.
Я видел своим покалеченным глазом небесную звезду. Обрывок облака, карнарскую бурную толпу, луч божественного присутствия. Говорил… доводя свою страсть до неслыханного исступления.
К 80-летию Михаила Горбачева Перемены начали публиковать психоаналитическое исследование судьбы и карьеры бывшего генсека и президента. Олег Давыдов, опираясь на узловые моменты биографии Горбачева, вскрывает структуру его личности, попутно показывая, каким образом те или иные особенности этой личности повлияли на ход истории нашей страны.
Человек воспринимает мир как трехмерный и троичный, а осознает через сопоставление не трех, а двух полярных свойств бытия: как борьбу противоположностей. Способность соединить и то и другое есть мудрость. Андрей Девятов об экономике знаний и устройстве информационного общества.
Недавно на Переменах была опубликована рецензия на роман Виталия Амутных «Русалия». А теперь начинаем знакомить читателей с его пьесой. Действие происходит в театре, что само по себе уже говорит о вирусной природе пьесы.
Артефакт – объект из прошлого. Неуместный артефакт – найденный в слое, где его быть, по идее, не должно. Разновидность – палеоартефакты (сделаны вроде как человеком, но до возникновения человечества).
Фрагмент нового романа бразильского поп-мистика Пауло Коэльо «Валькирии», только что вышедшего на русском языке в издательстве АСТ. Автор утверждает, что почти все события, описанные в романе, происходили на самом деле.
Републикован в новом дизайне еще один трип Глеба Давыдова 2005 года. Это рассказ о путешествии в Сирию, в Дамаск. Каждая стена, каждое окно, каждый случайный прохожий – все в Дамаске провоцирует ожидание чуда. На этих улицах постоянно совершается какая-то мистическая работа, происходят прозрения и отворяются двери… В этом городе все люди – абсолютно все – регулярно молятся. Ожидание чуда оправдалось.
Лучше раздвинь ноги
И я втянусь в тебя,
Моя маленькая женщина,
Мне так нравиться находиться в тебе.
Я поглажу твой желудок
И поцелую твоё сердце,
Моя маленькая женщина.
Смотри! Как я люблю тебя.
Я хватаю тебя за волосы
И выдираю клочек на память,
Моя маленькая женщина.
А любишь ли ты меня как я тебя?
Я кладу тебя в мою ладонь
И запиваю как таблетку,
Моя маленькая женщина.
Останься со мной этой жизнью.
Я сжигаю твой дом, твою одежду,
Твои мосты,
Моя маленькая женщина.
Любить! Так только так,
Моя маленькая женщина.
Любить так, только тебя
Около часа ночи затрезвонил телефон. Обычно в это время, если конечно сижу дома, я не расположен к общению. Сознание медленно и лениво отключается от окружающей действительности, уползая в сон. Но звонок все равно уже прервал этот приятный процесс, так что пришлось взять трубку. В ней кричала Лёка Ж.:
— Я с утра готовилась к вечеринке, перебрала весь гардероб, переворошила все шкафы, комоды, извлекла все вещи из чемоданов, которые валяются нераспакованными последние два года, мне решительно нечего надеть, чтобы выйти из дома!
Мой мозг вернулся к реальности еще не до конца, поэтому я уточнил:
— Лёка, куда ты хочешь выйти?.. Ты собираешься на Хэллоуин?
— Какой, к чертям, Хэллоуин! — возмутилась Лёка Ж. — Хэллоуин давно прошел. Сева, ты, что ли, спишь?
— Нет-нет, не волнуйся, — поспешил я успокоить Лёку Ж. — Мне что-то не спится… Так на какую вечеринку ты намылилась?
— Ты точно не спишь? — спросила Лёка Ж. с подозрением и, не дожидаясь ответа, завелась с пол-оборота: — Ты же сам меня пригласил! А теперь, значит, забыл! Я тут третью ночь уснуть не могу, а ты…
— Тише, соседей разбудишь, — перебил я назидательно. — Я все отлично помню. Обычная бэдээсэмная тусовка в обычном ночном клубе «Ахтунг, бэби, капут!». И, хм… А что такое особенное ты намереваешься надеть?
— Да в том-то и дело! — еще громче воскликнула Лёка Ж. — Мне вообще нечего надеть!
— Вообще нечего? — не поверил я и напомнил: — Погоди, но когда я видел тебя в последний раз, на тебе точно была какая-то одежда.
— Одежда?!! — не унималась Лёка Ж. — Ты называешь эти обноски одеждой?!
— Ах, да, извини, — попытался я сбить градус беседы. — Я не подумал о том, что ты, наверное, хочешь произвести фурор…
И тут в голову мне пришла блестящая, на мой взгляд, мысль:
— Лёка, иди голой. И экономно. И фурор обеспечен. Читать дальше »
Журнал "Перемены" в ВК >>
Вы можете поблагодарить редакторов Перемен >>