Эльвира, подстриженная под «каре» . Мы, бывшие выпускники, всем классом пришли к ней в гости. Кто-то сделал пирамиду из стульев. Она с грохотом развалилась. Эльвира начала орать и рыдать, у неё началась истерика. Мы стали расходится, некоторые убегать. Эльвира кричала, что это она нам аттестаты сделала и какая она добрая, а мы – неблагодарные, ничего ей не подарили. Кто-то сказал – Да заткнись ты. Кто-то покрутил пальцем у виска. Она продолжала то орать, то рыдать, потом упала на пол. Распластавшись на полу, продолжала рыдать. А мы уходили. Ей не помогли. Ни один человек.
по ссылке ниже находится галерея отличных фото, полных стеба над всем окружающим нас в России.. многие из них вы, возможно, видели и раньше, но тем не менее, здесь собраны все работы автора под ником Mr. Evil.
это ЭК ОН(г) КАР — на гурумукхи (языке священных текство сикхизма).
примерный перевод: един(эк) творец(онг) и творение(кар), что представляет собой основу сикхского мировоззрения».
+ вот еще показали.
Все это я запостил сюда по той причине, что нахождение столь сакрального символа и его значения считаю важнейшей вехой в истории развития сайта Peremeny.ru!
В первую очередь: мы, наконец-то, счастливы! Счастливы предложить читателям Перемен оценить новый дизайн РАЗДЕЛА КОЛОНКИ. Со временем мы подключим к новому дизайну и другие разделы сайта…
Человечество устало от языка.
С какой радостью, с какой готовностью мы ухватились за смайлики (картинки-эмотиконы)! Интернет-форумы и блог-движки . То ли ICQ, то ли mail.ru (я всё время путаю их коммерческие инициативы) рекламируют «мульты-эмоции». Беседа на каком-нибудь форуме вполне может выглядеть вот так:
__^o(..)0^__:
—<--@:
GGGGGG: !!! !!!
Девочки из «розовых дневничков» на li.ru часто используют не смайлы, а большие ряды «романтических» фотографий или рисунков. Им трудно использовать слова, а смайлики, видимо, кажутся им слишком придурковатыми. Выражать свои возвышенные эмоции с их помощью они считают низким. Отсюда — фотографии красивых людей в красивых надломленных позах.
В блогах «посерьёзнее» рождаются и распространяются мемы, устойчивые выражения, помогающие использовать кем-то одним однажды высказанную или удачно сформулированную эмоцию, мысль, сентенцию. Наиболее часто используемые конструкции сокращаются до аббревиатур: РЛО, КГ/АМ, КМПВ.
Современный человек, видя «много буков», сразу достаёт из патронташа чужих заготовок закотовку «Ниасилил».
Слова — это очень тяжело.
Даже те, кто не склонен переходить на иероглифику и ритуальные заклятия, избавляются от лишних слов.
Совсем ещё недавно этикет предписывал писать: «Премногоглубокоуважаемый Пётр Николаевич! Позвольте мне засвидетельствовать Вам своё нижайшее почтение, а также передать Вам уверения в наилучшем к Вам расположении со стороны домашних моих, совершенно сраженных Вашим обаянием во время недавнего Вашего столь, к сожалению, непродолжительного визита. Не сочтите нескромным мой интерес, но возможно ли мне испросить у Вас…» Бла-бла-бла…
Теперь пишут так: «Завтра в пять. Ок?»
Ок. Или не ок. В зависимости от того, ок или не ок. И всё.
Как бывает сложно добиться от человека развернутого ответа, подробной рецензии, обоснованного мнения…
— Ну как?
— Угу.
Распространение цифровой техники с удобным пользовательским интерфейсом помогает нам отказываться от слов. Так, французская реклама MMS-сервиса изображает измазанное спермой лицо женщины и гласит: «Попробуй об этом рассказать!» Казалось бы — в чём проблема? Проблема есть. Рассказать — проблема. Показать проще.
Мы очень долго и много говорили. Мы давали вещам и явлениям имена, сражались над точностью формулировок, убивали из-за слов, но пришёл постмодернизм и показал, что наши слова не имеют никакого отношения к предметам. Что любое слово можно заменить любым другим без особого ущерба для чего бы то ни было. Слова утеряли наше доверие. Мы оставили их на работе, потому что там есть конвенция: вот эту хреновину мы все зовём так, а этого хрена так. Но мы изгоняем их из сферы личного, из сферы эмоций.
АААААААААААААААААА!!!!!!!!!
Ы?
Вот так мы теперь говорим.
Поэты, философы и прочие мудаки написали тысячи слов о том, что любовь не выразить словами, ненависть не выразить словами, усталость и ту — словами не выразить никак. На словах слову противопоставляли дело. Долго.
И только теперь количество слов перешло в качество. Мы потерялись в них, перестали их понимать, они кажутся шумом.
О любви стоит любить. О ненависти — ненавидеть. Об усталости — спать или спасаться бегством.
На тех, кто продолжает, как ни в чём не бывало повсюду использовать много слов, смотрят как на упорствующих мудаков или вовсе на инопланетян. Скоро они станут получать на все свои слова (не только в интернете, но и в реальной жизни) один ответ: «Ниасилил». А после не получат и его: их просто перестанут слышать. И речь будет восприниматься не как нечто осмысленное, а как что-нибудь вроде кашля, насморка или храпа. Возможно, им будут сочувствовать. И даже предлагать помощь. Медицинскую.
я собирал пакетики «silica gel do not eat» в точно такой же бесполезный прозрачный и с небольшими разводами от некачественных материалов пластиковый мнимо-одноразовый стаканчик.
я искал их повсюду и где находил, крепко хватал, оглядывался и быстро нес в свой пластиковый стаканчик.
когда их набралось примерно с половину, я сделал следующий Шаг, но он уже был безвозвратным, ведь если бы я захотел, то до этого момента я мог бы выскребсти из стаканчика все мешочки с «silica gel do not eat» и разбросать их по округе, но я не осмелился пойти против своих же поступков.
я вел приготовления три дня не зная к чему, но теперь я высыпал все на подоконник и начал рвать мешочки.
я вымещал на них злобу и некоторые из своих неудач. за каждый следущий мне прощался очередной грех, я собрал их ровно столько, сколько мне было нужно, я в этом уверен, хотя понял я это только сейчас.
я рвал их самозабвенно и высыпал их внутренности в пустой стаканчик тоже самозабвенно.
я заполнял его маленькими недошариками разных размеров, прозрачными и желтоватыми.
я допустил ровно одну ошибку, когда увлекся и не заметил, что высыпаю очень мелкие, самые мелкие шарики из всех, которые видел, черного цвета. это была моя ошибка, исправлять которую мне было уже лень да и просто некогда.
я воткнул палец и изобразил из себя миксер будущего: я перемашал их не издавая ни одного звука.
я увидел, что внутренностей было на чуть-больше-половины-полосок на стаканчике, но я не обратил и на это внимание.
я был счастлив уже от того, что их набралось достаточно много и только теперь я был готов плюнуть на этот мир.
никогда раньше я не был настолько решителен, как в тот момент. я не вспоминал тайлера дердона и бойцовского клуба или других мне известных контркультурных героев, я просто встал и перевернул его, я подарил недошарики старушке-гравитации.
я слушал шум бегущего стада оленей, которые проносились вокруг меня.
они стучали своими бесчуственными копытами, они по-настоящему жили.
а шарики продолжали падать и взлетать, и снова падать. они чертовски прыгучи.
они были везде. я был счастлив и удивился тому, что же я натворил. но было уже поздно и я уже был счастлив.
У меня очень болит правый бок. Правый бок и левая нога. Боль не покидает меня с тех самых пор, как этот дрянной наркоман-мексиканец своими трясущимися лапами пытался заплатить мною за чашку кофе в забегаловке и надорвал меня… Сейчас боль уже не такая острая, но все же не менее сильна, чем тогда. Он поранил меня сразу в двух местах, будь он неладен… Впрочем, он и так, наверное, уже не ладен, потому что долго такие придурки не живут. За те восемь часов, что я провела у него в кармане, чего я только не натерпелась… Идиот!
Дело было рядом с мексиканской границей: полицейская тачка за стеклянными стенами бара, испуг наркомана, отраженный в глазах бармена, острая боль. Я зажата в кулаке. Полицейские надевают на мексиканца наручники. Бармен требует заплатить за кофе, полицейский отбирает меня у мексиканца и швыряет на стойку! Четыре царапины, десять переломов и два незаживающих шрама… Так больно мне было разве что только в те минуты, когда меня печатали…
Да, эти шрамы достались мне, когда я была совсем еще молода. Всего две недели, как меня отпечатали и из Федерального резерва отправили в банк. Я сидела в банкомате и первые пару дней вообще ничего не понимала. Помню только, чувствовала себя очень приятной, прямо-таки наслаждалась своей прямотой и чистотой. Рядом со мной лежали еще десять таких же свеженьких, как я, долларовых банкноты, и мы мечтали о большом и красивом будущем!
Ведь даже мы, однодолларовые банкноты, мечтаем о том, чтобы прожить эту жизнь ярко… Я, например, хотела стать частью бумажника какого-нибудь приятного во всех отношениях засранца, и чтобы он радостно потратил бы меня и еще нескольких моих подруг на цветы для какой-нибудь милой красотки… Ну и, конечно же, чтобы подобные случаи на моем веку выдавались постоянно! Но… Реальность оказалась намного суровей.
Так среди раскаленного неба отзвучали мои последние сигналы. Горн трансцендентного счастья затих, и с тех пор я был обречен вечно возить этих двух очаровательных бродяжек. А они – только и знали о том, чтобы прощаться со всеми, уносясь на мне в многоликие полдни, постоянно покидая свои пристанища, все время куда-то двигаясь и подрываясь. Не делая остановки даже на час. Не делая поблажки даже для того, чтобы дать мне поесть. И я оттого только все сильнее увеличивался в размерах, раздувался под ясным первопричинным небом. «Эй, Белый Кролик! Вперед!» — кричали они мне. «До свиданья, дети, мы были рады вас видеть! Прощаааааайте!» — кричали они остающимся. И мы неслись дальше.
!!! 
!!!
Журнал "Перемены" в ВК >>
Вы можете поблагодарить редакторов Перемен >>