О Раде Ма, жившей и учившей в Тируваннамалае (Индия), читайте в первом выпуске ее Указателей. Публикуемые здесь фрагменты сатсангов Рады Ма можно найти (на английском языке) в книге “Advaitic Ratnas. Conversations with Radha Ma, an Indian Advaita Guru” («Алмазы адвайты. Беседы с Радой Ма, адвайта-гуру из Индии»). Перевод Глеба Давыдова.

ГУРУ

Вопрос: Необходим ли гуру на пути или самостоятельной садханы (духовной практики) будет достаточно?

Рада Ма: Какую бы садхану ты ни делал, сначала должен быть гуру, который тебе рассказал о ней, так? И если ты не доверишься гуру, ты не будешь делать его садхану, его метод, так? Почему ты делаешь садхану? Потому что твой гуру сказал тебе о садхане. Почему ты слушаешь своего гуру? Потому что ты доверился ему. Хотя бы частично или как-либо еще. Словом, ты уважаешь его, ты веришь ему.

Так что без того, чтобы довериться, хотя бы частично сдаться, ты даже и не начнешь садхану.

В.: В таком случае нужно и о результатах не заботиться…

Рада Ма: Да, конечно, сдача – это очень просто. Твоя жизнь отдана гуру, и ты не видишь никаких результатов, все это в его руках – жизнь, смерть, просветление, это уже его дело. Свободен ты или нет, это все теперь его ответственность. Читать дальше »

Вдыхать своё счастье нежадно. Это означает дышать воздухом рая.

Вдыхать своё счастье — как случайное и конечное. Это ад. Тогда случайное и конечное становится определением твоей жизни.
Торжественность важна во всём.

Труд ради хлеба насущного — библейское наказание¹, поэтому нет ничего важнее досуга. Можно сказать, что мы только тогда и живём.

При этом труд — общеобязательное наказание, то есть малое зло нашей жизни. Тех, кто попытался избежать этого наказания путём обогащения любыми путями, постигает специальное наказание. Поэтому богачи, постигшие эту мудрость, трудятся не покладая рук. Но, так как труд это всё-таки наказание, то результат труда богачей становится наказанием для всего человечества.

Хотя существует относительно безобидный вид труда — это садовники. Конечно, если они не выращивают генномодифицированные виды. Вы, возможно, скажете, что существует сколько угодно безобидных видов труда. Например, уборщица. Но это только потому, что International Sociological Association (ISA)² ещё не удосужилась подсчитать, сколько людей погибает ежегодно в результате деятельности уборщиц и уборщиков, поскальзываясь на мокрых полах. Читать дальше »

1

НЕЗРЯЧИЙ ВСАДНИК

Что такое биография – подлинная жизнь человека или искажение? Как определить, когда заканчивается одна жизнь и начинается другая? Существует ли граница между той и этой?
В чём призвание писателя – описывать жизнь внутреннюю или внешнюю? Если внутреннюю, то это должно быть сделано так, чтобы не затемнить то, что и без того покоится в темноте? Если же внешнюю, то стоит ли придавать смысл тому, что априори лишено смысла? Вот вопросы, не имеющие окончательного и безусловного разрешения.
Предуведомление автора

*

Ты, бывший одним из нас и с нами порвавший, имеешь право на многое…
Х. Гойтисоло

*

Замысел этого текста поначалу был иным. Пока однажды утром, изготовившись, как тореадор перед решающим ударом шпаги, к написанию своих абзацев, я не увидел в бегло просмотренной колонке новостей извещение в газете «Коммерсантъ»: несколько дней назад скончался известный испанский писатель Хуан Гойтисоло. Тот самый, о котором так долго я собирался написать и даже набросал под хорошую руку несколько размытых строк. После многих месяцев раздумий и колебаний, неуверенности в себе да и в самой необходимости такого текста, потому что имя и сочинения Хуана Гойтисоло на моей родине забыты раз и навсегда. А были ли они когда-нибудь востребованы? Книги его я хорошо помню, а вот насчёт востребованности… нет, ничего в памяти не осталось. Не помню споров о нём и его текстах, ссылок на его авторитет, статей и исследований о его творчестве… ничего. Безлюдная пустыня. Читать дальше »

О том, кто такой Нисаргадатта Махарадж, мы уже писали. А вот что он сам говорит о себе:

1. «Вселенная существует только в сознании, тогда как я пребываю в Абсолюте. В чистом бытии возникает сознание, в сознании появляется и исчезает мир. Всё, что есть, – это я, всё, что есть, – моё. Прежде всех начал, после всех окончаний – я есть. Существование всего – во мне, в «я есть», которое сияет в каждом живом существе. Даже небытие немыслимо без меня. Что бы ни произошло, я должен быть там, чтобы наблюдать это».

2. «То, что у вас занимает всё поле сознания, для меня всего лишь крупинка. Мир длится, но лишь мгновение. Ваша память заставляет вас думать, что мир непрерывен. Я же не живу памятью. Я вижу мир таким, какой он есть, – образом, привидевшимся сознанию на мгновение».

3. «Мой мир реален, именно таков, каким воспринимается, а ваш появляется и исчезает в зависимости от состояний вашего ума. Ваш мир чужд вам, и вы боитесь его. Мой мир – это я сам. Я у себя дома». Читать дальше »

1.

В комментариях в интернет-журнале «Перемены» к моему эссе «Евангелие от Остапа и топор отца Федора» Ирина Амлински (автор книги «12 стульев от Михаила Булгакова») упрекнула меня, что я не упомянул версию об авторстве Михаила Булгакова: дескать, это он написал «Двенадцать стульев». А Остапа Бендера следует-де сравнивать с булгаковским героем Иешуа из «Мастера и Маргариты». Книга Ирины Амлински – скорее всего, просто стеб. Однако на нее уже появились ссылки и мысль об авторстве Булгакова понемногу проникает в не слишком внимательные головы. Поэтому выскажу несколько соображений на вроде бы странную тему: почему Михаил Булгаков не мог написать «Двенадцать стульев».

Да, в эссе я писал, что Бендер пародийно сопоставляется с Иисусом Христом, и в этом один из нервов романов Ильфа и Петрова. Но сопоставление это содержит насмешку вовсе не над Христом, а над советской действительностью эпохи НЭПа. К тому же, Христос вынесет любую пародию над собой. А вот булгаковский Иешуа вовсе не Христос. Прямая аналогия между ним и Остапом Бендером явно содержала бы насмешку над незадачливым проповедником. А смех над распятым, таким же смертным, как ты сам, согласитесь, ни при каких обстоятельствах нельзя назвать удачной шуткой. Читать дальше »

Из цикла «Талант и ремесло»

Всякая индивидуальность современна. Индивидуальность создаёт стиль.

Несовременен тот, кто не индивидуален, кто пользуется устоявшимися правилами, кто занят стилизацией.

У других вот голубые глаза. А у нас нет. И раз уж рождён с карими, таковыми и останутся. Это абсолютно. Это данность. Так и талант. Роковая ошибка многих и многих в том, что они этого не понимают. Тогда как, утвердившись в этом, легко определить, чему в творческих профессиях можно научить людей, а чему нет. Что можно обещать желающим стать, например, писателями, а что не добывается никакой учёбой. Обещать сделать человека талантливым писателем, по меньшей мере, безответственно. Обещать можно и надо только обучить ремеслу. И это уже очень немало.

Освоение литературного ремесла даёт возможность стать писателем каждому, кто хочет сделать это занятие статьёй дохода, профессией. Люди пишут, чтобы что-то сообщить любопытное и удивительное – посплетничать и тем развлечь, доставить читателю удовольствие. Пишут из-за славы. Из-за денег. Это нормально. Так делает всякий человек с коммерческой жилкой. Писательский труд ничуть не хуже любой другой работы. Книга такой же предмет быта, как и кастрюля или диван. Она тоже должна быть выполнена добротно, на достойном профессиональном уровне. Читать дальше »

Нацентов В. Лето мотылька. – Воронеж: АО «Воронежская областная типография», 2019.

Василий Нацентов обратил на себя внимание публикациями в ведущих толстых журналах (либеральных и почвеннических), участием в бесконечных семинарах для молодых писателей и, наконец, попаданием в премиальные списки «Лицея» и «Поэзии».

Хорошее начало? Особенно если учесть, что парню всего 21 год.

Но что возраст? Мне всегда казалось, что поэт вне этого: либо он уже явил себя миру, либо нет. По юношеским стихам должно быть видно, чего стоит молодой человек. История литературы знает исключения — куда же без них? — но они только подтверждают правило.

Переводить вечерний дождь
на свой язык синиц и листьев.
Дорога лёгкая, как дрожь,
и длинная, как выстрел.

Нацентов — перед вами. Cтоит, говорит о возвышенном (активно при этом жестикулируя), в кармане брюк ли, пиджака ли топорщится бутылка “живой воды”. На шее — невозможно не заметить — модный шарфик. Когда спрашиваешь об этой детали, поэт говорит, что ему хочется тепла: быть в тепле, ощущать тепло.

А потом разговор плавно перетекает к небожителям, и выясняется, что Нацентов с большим уважением относится к Евгению Евтушенко и шестидесятникам. Может, это их влияние?.. Цветастые и аляповатые рубашки Евтушенко, шейные платки Вознесенского и, как следствие, этот модный шарфик?

Но надо отдать поэту должное: кажется, он ни к кому не относится плохо — ни к классикам, мёртвым и живым, ни к своим коллегам всех возрастов. Желание тепла, повторяю, порождает и душевное приятие.

Отсюда и поэтика, вобравшая в себя “всё хорошее” и как будто отгородившаяся от “всего плохого”: помимо упомянутых выше авторов, Нацентов ориентируется на Арсения Тарковского, Николая Рубцова, Юрия Кузнецова, плюс к этому не обходится без набивших оскомину метаний между Осипом Мандельштамом и Борисом Пастернаком, но это не столько проблема Нацентова, сколько, видимо, наше общее проклятье – пастернакипь и мандештампы, а в лучшее случае — святое ученичество. Читать дальше »

Виктор Олегович неоднократно признавался в своей нелюбви к критикам. Но у меня есть два обоснования этому тексту, по крайней мере, перед самим собой. Первое – то, что интересует его, интересует и меня, и второе – острое желание «довести до ума», своего и своих друзей, то чрезвычайно объемное впечатление, которое его тексты оказывают на мое сознание.

Вначале, короткое впечатление из беседы на кухне. Друг сказал. Вот удивительно, сколько лет прошло, а Пелевин не меняется. То есть меняется злоба дня, в каждом произведении раскручиваются разные ситуации. То есть по составу каждое произведение вполне оригинально, но вот все он (Пелевин) об одном и том же. Это «одно и то же» мы наскоро определили как приключения индивидуального сознания, свободного по своей сути, среди сил желающих это сознание… скажем так… поставить себе на службу. Пытающихся реализоваться путем отождествления этого сознания с собой или с каким-либо фрагментом себя. И получать свою… пищу. И продолжать собственное существование. Читать дальше »

Ирвин Уэлш. Резьба по живому. Пер. с англ. В. Нугатова. М.: Иностранка; Азбука-Аттикус, 2019. 416 с.

У шедевра 90-х «На игле» уже второе продолжение — было «Порно», сейчас «Blade Artist». Герои пережили кризис среднего возраста и намотали еще лет. А Фрэнсис Бегби — сейчас будет из области «правда или ложь» — главный гопник, пьяница и драчун из четверки не таких уж закадычных друзей стал… художником, живет на берегу океана в Америке с красавицей-женой и двумя прелестными дочурками, а на своих выставках тусит с Николь Кидман, Дженнифер Энистон и Джорджем Клуни.

Не поверили? Я тоже. А это так. Он научился обуздывать свой гнев — мы же все помним сцену с запущенной кому-то в голову пивной кружкой в пабе — и идеально выстроил свою жизнь. Картины, правда, создает специфические — знаменитости на них всячески изувечены и изуродованы. Это намек? Читать дальше »

Ганга Мира: Ты всегда есть Ты. Ты всегда – истинное Я. Отныне тебе нужно только знать, что все, что появляется – это ум. И ты просто не слушай всё это. Слушай это только по практическим делам. В этом нет проблемы. Сон продолжается, потому что есть тело. И со сном нет никаких проблем. Ты пробужден к своей мудрости. И ты любишь то, что Реально.

Г.Д.: Да, всё, что вы говорите, так. Но, тем не менее, я вижу, что тут переживается сильная вера в некое «я», как будто бы есть некое «я».

Ганга: Но просто не прикасайся к этому, потому что это не правда. Это происходит потому, что ты доверяешь своим ощущениям, доверяешь уму. Ты не должен верить этому. Если ты не будешь доверять им, то этого никогда больше не произойдет. Если ты сейчас не будешь доверять им. ПЕРЕЙТИ К ИНТЕРВЬЮ >>

Глава из книги «Будь тем, кто ты есть. Наставления
Шри Раманы Махарши»

Перед вами самая суть учения Раманы Махарши. Если бы вам потребовалось ознакомиться с квинтэссенцией его наставлений, вы могли бы не читать ничего, кроме этого текста. Здесь раскрыто все самое важное.

Это глава из книги диалогов с Раманой Махарши «Будь тем, кто ты есть» (Москва, 2002), составленной Дэвидом Годманом и переведенной на русский язык Олегом Могилевером. Глава в книге называется «Сознавание Себя и неведение Себя». Мы отредактировали этот перевод и некоторые моменты перевели заново (с английского) с целью максимально упростить текст для восприятия читателем, так чтобы суть указателей Шри Раманы проникала внутрь без каких-либо задержек, то есть: не оставляя поводов для лишних вопросов, терминологических недоразумений, возможных разночтений и т.п. Некоторые смысловые и энергетические акценты были расставлены нами также с помощью выделения отдельных слов и предложений жирным шрифтом. Читать дальше »

Флориан Иллиес. А только что небо было голубое. Тексты об искусстве / Пер. с нем. В. Серова. М.: Ад Маргинем, 2019. 248 с.

Сборник художественного критика, автора книг «1913. Лето целого века» и «Поколение Golf» относится по своему жанру к тем, что обычно представляют интерес только для автора и самых преданных его почитателей. Это сборник статей, выступлений и так далее за последние 10 лет. Но постепенно, не с первых страниц, открывающееся очарование книги даже не в ее разнообразии и бодрящей эклектике – от мало кому известных германских художников-романтиков XIX века и Георга Тракля до Энди Уорхола и Петера Рёра – но в тональности. Интонации любви и шутки, восхищения и неприязни. И этот тон страстного почти включения захватывает, уже почти как самого исследователя рассматриваемые им произведения. Читать дальше »

Семён Лопато. Облако. — М.: АСТ, 2019. — 384 с. — Городская проза.

…Начинается все в этом романе, словно у Булгакова. Инфернальная тьма окутала сюжет, причем как-то избирательно. С одной стороны, для ночного времени суток, когда главный герой въезжает в город, это привычно, обыденно и, в сущности, совершенно нормально. С другой стороны, если учесть, что «в нескольких километрах отсюда бушевал солнечный летний день», то вполне выходит техногенная катастрофа.

«— Странно, — сказал Вадим. — Феномен, артефакт мирового масштаба — а никому и дела нет. Где CNN, где журналисты, где шумиха — как будто и не случилось ничего. Водитель пожал плечами. — А чего шуметь, — сказал он. — Если б это в Москве было… А так — кому этот райцентр нужен? Одно слово — глушь. Отсюда хоть пять дней на «Феррари» несись — ни до какого государства не доедешь».

Итак, Облако накрыло город, телефоны уже восемь лет как молчат, связь только с помощью пейджера, в парке бродят богоборцы, распинающие героя на кресте, и налицо сползание в недалекие девяностые. А если точнее, то еще глубже, в советскую научную фантастику, декорированную нуаром, словно муаром с жанрово-стилистической целью, чтобы вышел (и выходит) внятный историко-психологический триллер. Даже психический, как говорили в кино «Чапаев», поскольку напрячь даже стойкие к ужастикам умы книга явно сумеет. Читать дальше »

«Я часто по ночам вспоминаю все это…»
Л. Вацулик

I

Этот текст следовало бы написать давно. Лет тридцать назад или больше, когда воспоминания были еще свежи, а тема острее.

Нужно было, но — не написал. Много раз садился за письменный стол и бросал начатое: воспоминания не желали приходить в какой-либо порядок.

Но Пражская осень 1968 года, вцепившись мертвой хваткой, не хотела меня отпускать. В голове двигался, перекатывался замысел некоего бессвязного повествования. Для вдохновения я перелистывал романы чешского писателя Милана Кундеры, почти все они касались тех давних событий. Читать дальше »

120 лет назад, 13 августа 1899 года родился Альфред Хичкок, король триллера. Ему нравилось ставить в тупик. Предлагать почву и тут же выбивать ее из-под ног. О фильмах и некоторых странностях биографии Хичкока рассказывает Максим Медведев. >>