Предисловие главного редактора интернет-журнала «Перемены» Глеба Давыдова о проекте Гутамы Сиддартана — серии эссе о русской литературе — читайте здесь.

Марина Цветаева поет: «… как душные цветы» и поднимает руки к небу. Анна Ахматова тоже поднимает руки и танцует. Движения их рук словно волны под сенью крыльев Лебедя, летящего над Доном. Белые цветы расцветают в наших руках. Цветаева говорит: «Имя твоё — птица в руке», её переполняет радость. Ахматова ей в ответ: «Я не люблю цветы…». Белые цветы вырываются из её рук, как падающие звезды.

Лебедь, предвестник удачи. Лебедь, ты как тучечёс. Лебедь, спутник наших детских игр. Когда Лебедь пролетает над нашими головами, мы поднимаем руки и поем: «Лебедь, Лебедь, это наши цветы». В наших руках расцветают белые цветы. Цветы, которые принесут нам удачу. Принесут процветание тамильским семьям, когда эти цветы расцветут у них в руках.

Лебедь, моя ностальгия. Мой Лебедь летит над Доном. Время летит, качая крыльями, словно Крейцерова соната.

Ой ты, наш батюшка тихий Дон!
Ой, что же ты, тихий Дон, мутнехонек течешь?
Ах, как мне, тихому Дону, не мутну течи!
Со дна меня, тиха Дона, студены ключи бьют,
Посередь меня, тиха Дона, бела рыбица мутит.

Я слышу старую казачью песню.

Душа Михаила Шолохова скользит над гребнями волн Дона, словно наблюдая, как меняется Россия – как она растет и разрушается, пребывает в горе и радости, надеется и теряет надежду — словно литература, свидетель жизни. Читать дальше »

Сегодня «Перемены» начинают публиковать серию колонок-эссе индийского поэта и литератора Гутамы Сиддартана (Gouthama Siddarthan), посвященных… русской литературе.

Точнее будет сказать – тамильского поэта, поскольку тамилы – это особая нация внутри семьи индийских народов, народ со своей особой традиционной культурой. Тамил-Наду – штат на юге Индии. Именно здесь в большинстве своем живут тамилы. Это место, где поэзия неотделима от духовных практик и трансцендентального мистицизма. Место с особым градусом и вкусом. Место полное чудес и пропитанное истинной любовью и любовью к истине. Читать дальше »

Мик Уолл. Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses / Пер. с англ. А. Поповой. М.: Эксмо; Бомбара, 2018. 512 с.

Зачем, казалось бы, читать полтысячи страниц о группе, даже если «I used to love her» (записи на кассеты TDK в школе и Аксель как икона моды, довольно слабый концерт «Ганзов» с одним Акселем и уже мощный в воссоединенном составе в прошлом году) и не знаешь ее биографию детально, но — догадываешься. Что эта самая биография изначально довольно скудна, не блещет никакими изысками и отклонениями от схемы. Играли — дебоширили — распались, вот и все. Ни Zeitgeist, как в биографии вечного Джаггера, ни особых приколов, как в «Жизни» Кейта Ричардса, ни метафизики Моррисона, а только виски и героин Слэша и ботокс и пересадка волос Акселя.

Но не знаю, в чем дело, но на каком-то этапе на текст подсаживаешься, он несется, да и ты гонишь, почти оторваться не можешь, как от драйвого боевика Джона Ву, скажем. Конечно, тут непосредственная заслуга автора. Ведь он не только журналист со стажем, но и героев книги интервьюировал, когда те еще героями только становились, при этом с менеджером группы почти дружил, с Акселем ссорился (ок, это не новость, зная характер того) — и их размолвка, касавшаяся чуть было не состоявшейся дуэли лидера Guns N’ Roses и Винса Нила из Motley Crue, стала одним из сюжетов этой книги. В которой автора действительно характеризует большая вовлеченность — он и очень любит группу, и упрекнуть горько может во всех их излишествах, и смачно пошутить не дурак. Читать дальше »

Методу познания, состоящему в том, чтобы давать определения, противостоит апофатика – более хитрый способ подобраться к трудноуловимому «самому главному». Придумали его богословы, предложив постижение Бога не через выяснение того, что он есть (с этим сразу возникли трудности), а через отбрасывание того, чем он не является. Конечная цель обоих подходов одна и та же – неотрефлексированное стремление объять необъятное. Даже в апофатической традиции жажда овладения абсолютом столь сильна, что для вопроса «а есть ли здесь чем овладевать?» попросту не остается места.

Иные мыслители полагают, будто им удалось обойти ловушку, в которую попали их коллеги. Читать дальше »

Медведев Г. Нож-бабочка. — М.: Воймега, 2019.

Благодаря премии «Лицей» софиты читательского внимания выхватили некоторое число молодых поэтов: Андрей Фамицкий, Елена Жамбалова, Антон Азаренков, Оксана Васякина и т.д. Кто-то уже был заметен, и премия лишь усилила к ним интерес. А кто-то как герой этой статьи Григорий Медведев — кому неудобно под прожекторами и кто бежит известности.

Кажется, что даже премия никак на нём не отразилась, а появившаяся “воймеговская” книга — закономерный результат долгой и упорной творческой работы, но никак не результат литературного процесса.

Впрочем, попробуем разобраться. Читать дальше »

Роман «Царица иудейская» американской писательницы, поэта, драматурга, переводчика российского происхождения Нины Косман был написан по-английски, и издан в Великобритании под псевдонимом. И вот теперь в издательстве РИПОЛ классик отдельной книгой вышел его русский перевод.

«Царица иудейская» — тонкая и глубокая интеллектуальная проза высокого художественного уровня. Это становится понятно, буквально с первых страниц:

«Единственная разница между стенами и палачом в том, что стены имеют глаза и уши, а палачи нет. В палачах нет ничего человеческого. В стенах есть. В худшем смысле этого понятия. Тем не менее я учусь любить стены моей камеры… Меня пока не известили о дате депортации, но мой адвокат говорит, что ждать осталось недолго. Я говорю ему, что мне всё равно, в какую страну меня вышлют, главное, чтобы там было небо».

Признание героя — альфа и омега романа, вход и выход, точка, в которой Пролог сходится с Эпилогом. Тема человека разлучённого с небом, находящегося во внутренней тюрьме (относительно которой любая внешняя тюрьма является только метафорой), ситуация вынужденного разговора со стенами, в бесконечном ожидании перемещения, высылки, депортации – это лейтмотив самого романа, и глубинный авторский месседж, выходящий за границы личного мироощущения. Читать дальше »

27 октября 1952 года в г. Богородицк Тульской области родился Олег Давыдов — писатель, эссеист, один из главных авторов и редакторов интернет-журнала «Перемены». 23 апреля 2017 года Олег покинул пределы физического существования. Последней его работой стал проект «Места Силы», в который он был погружен с 2004 по 2013 год. Суть проекта, по словам Олега, заключалась в том, чтобы очертить «мистическую географию России». С этой целью он странствовал по просторам Русской Равнины, искал, находил, исследовал, общался с местными, фотографировал, анализировал и описывал то, что называл «Местами Силы» (играя с термином Карлоса Кастанеды, но трактуя его несколько иначе). Тщательно изучая историю и географию каждого из 111 посещенных им мест, погружаясь в жития святых, связанных с этим местом, сопоставляя эти жития с древними индо-европейскими мифами и другими источниками… Докапываясь до вещей, которые раньше были непонятны и недоступны ни ученым, ни эзотерикам, ни русофилам, ни людям религии.

Олег как-то сказал: «Места силы – это такие места, в которых сны наяву легче заметить. Там завеса обыденной реальности как бы истончается, и появляется возможность видеть то, чего обычно не видишь» (цитата из интервью, посвященного проекту «Места Силы»). Фиксируя свои открытия и находки, Олег в итоге создал настоящую энциклопедию подлинных корней русской нации. Обнажил скрытые механизмы, лежащие в основе нашего менталитета (будучи и сам на сто процентов его носителем, что, несомненно, сильно повлияло на общий дух получившейся книги). Прояснил архетипы, создающие то, что можно назвать судьбой нации. И проиллюстрировал всё это конкретными (зачастую очень неожиданными) историческими и мифологическими примерами, позволяющими проследить зарождение, становление и развитие Руси, и, в частности, современной России. Читать дальше »

«Лабиринт непрерывности — …нечто подобное ткани или листу бумаги, складываемым до бесконечности…»
Жиль Делёз «Лейбниц и барокко»

Лабиринт – обстоятельства.

Лабиринт – череда вопросов и поиск ответов.

Лабиринт – первородная растерянность.

Лабиринт – тюрьма, и всякий, идущий по его тропам, – узник.

Если рассмотреть самый простой, буквальный случай лабиринта, то это развлечение, забавный аттракцион, любопытная головоломка для благодушно настроенного человека, имеющего досуг. Такой лабиринт далёк от образа мрачной матрицы с неуловимым опасным чудовищем, и представляет собой заведомо разрешимую загадку, безопасную модель испытания, в которой заложено обязательное спасительное решение. Из такого лабиринта всегда можно выйти. А пройти его в компании приятелей – весёлое и здоровое времяпровождение. Читать дальше »

Курчатова и Венглинская. «Лето по Даниилу Андреевичу», «Сад запертый»

Нынче книга как бабочка-поденка — живет свой сезонно-премиальный срок, собирает нектар рецензий-анонсов, упоминаний и цитирований, но вскоре неизбежно заслоняется новинками. Являются другие фавориты-лауреаты, которые могут быть и лучше, и хуже, но всегда предпочтительнее для обсуждения, чем прежние — ведь они новы.

Причины этого понятны. Почему литературные обзоры должны отличаться от представления публике новинок кино или, например, модных тенденций сезона? Ни публику, ни обозревателей, ни коллег не слишком занимает факт, что писатель отдал своему детищу несколько лет жизни, сотни часов мучительных раздумий и труда. И требовать вознаграждения за этот труд — от читателей, коллег, премиальных комитетов, высших сил или государства — на мой взгляд, дело пустое, не имеющее смысла. Книга изданная, как рожденное в мир дитя, существует уже отдельно от своих создателей. Она сама должна находить себе благодарных поклонников и защитников, пробиваться (или не пробиваться) в премиальные списки, а иногда — десятилетиями ждать своего часа, когда она наконец будет открыта и прочитана. Фигура автора, продвигающего свою сколь угодно прекрасную книгу, почти всегда выглядит комично (при всей трагичности его положения). Читать дальше »

О Раде Ма, жившей и учившей в Тируваннамалае (Индия), читайте в первом выпуске ее Указателей. Публикуемые здесь фрагменты сатсангов Рады Ма можно найти (на английском языке) в книге “Advaitic Ratnas. Conversations with Radha Ma, an Indian Advaita Guru” («Алмазы адвайты. Беседы с Радой Ма, адвайта-гуру из Индии»). Перевод Глеба Давыдова.

ГУРУ

Вопрос: Необходим ли гуру на пути или самостоятельной садханы (духовной практики) будет достаточно?

Рада Ма: Какую бы садхану ты ни делал, сначала должен быть гуру, который тебе рассказал о ней, так? И если ты не доверишься гуру, ты не будешь делать его садхану, его метод, так? Почему ты делаешь садхану? Потому что твой гуру сказал тебе о садхане. Почему ты слушаешь своего гуру? Потому что ты доверился ему. Хотя бы частично или как-либо еще. Словом, ты уважаешь его, ты веришь ему.

Так что без того, чтобы довериться, хотя бы частично сдаться, ты даже и не начнешь садхану.

В.: В таком случае нужно и о результатах не заботиться…

Рада Ма: Да, конечно, сдача – это очень просто. Твоя жизнь отдана гуру, и ты не видишь никаких результатов, все это в его руках – жизнь, смерть, просветление, это уже его дело. Свободен ты или нет, это все теперь его ответственность. Читать дальше »

Вдыхать своё счастье нежадно. Это означает дышать воздухом рая.

Вдыхать своё счастье — как случайное и конечное. Это ад. Тогда случайное и конечное становится определением твоей жизни.
Торжественность важна во всём.

Труд ради хлеба насущного — библейское наказание¹, поэтому нет ничего важнее досуга. Можно сказать, что мы только тогда и живём.

При этом труд — общеобязательное наказание, то есть малое зло нашей жизни. Тех, кто попытался избежать этого наказания путём обогащения любыми путями, постигает специальное наказание. Поэтому богачи, постигшие эту мудрость, трудятся не покладая рук. Но, так как труд это всё-таки наказание, то результат труда богачей становится наказанием для всего человечества.

Хотя существует относительно безобидный вид труда — это садовники. Конечно, если они не выращивают генномодифицированные виды. Вы, возможно, скажете, что существует сколько угодно безобидных видов труда. Например, уборщица. Но это только потому, что International Sociological Association (ISA)² ещё не удосужилась подсчитать, сколько людей погибает ежегодно в результате деятельности уборщиц и уборщиков, поскальзываясь на мокрых полах. Читать дальше »

1

НЕЗРЯЧИЙ ВСАДНИК

Что такое биография – подлинная жизнь человека или искажение? Как определить, когда заканчивается одна жизнь и начинается другая? Существует ли граница между той и этой?
В чём призвание писателя – описывать жизнь внутреннюю или внешнюю? Если внутреннюю, то это должно быть сделано так, чтобы не затемнить то, что и без того покоится в темноте? Если же внешнюю, то стоит ли придавать смысл тому, что априори лишено смысла? Вот вопросы, не имеющие окончательного и безусловного разрешения.
Предуведомление автора

*

Ты, бывший одним из нас и с нами порвавший, имеешь право на многое…
Х. Гойтисоло

*

Замысел этого текста поначалу был иным. Пока однажды утром, изготовившись, как тореадор перед решающим ударом шпаги, к написанию своих абзацев, я не увидел в бегло просмотренной колонке новостей извещение в газете «Коммерсантъ»: несколько дней назад скончался известный испанский писатель Хуан Гойтисоло. Тот самый, о котором так долго я собирался написать и даже набросал под хорошую руку несколько размытых строк. После многих месяцев раздумий и колебаний, неуверенности в себе да и в самой необходимости такого текста, потому что имя и сочинения Хуана Гойтисоло на моей родине забыты раз и навсегда. А были ли они когда-нибудь востребованы? Книги его я хорошо помню, а вот насчёт востребованности… нет, ничего в памяти не осталось. Не помню споров о нём и его текстах, ссылок на его авторитет, статей и исследований о его творчестве… ничего. Безлюдная пустыня. Читать дальше »

О том, кто такой Нисаргадатта Махарадж, мы уже писали. А вот что он сам говорит о себе:

1. «Вселенная существует только в сознании, тогда как я пребываю в Абсолюте. В чистом бытии возникает сознание, в сознании появляется и исчезает мир. Всё, что есть, – это я, всё, что есть, – моё. Прежде всех начал, после всех окончаний – я есть. Существование всего – во мне, в «я есть», которое сияет в каждом живом существе. Даже небытие немыслимо без меня. Что бы ни произошло, я должен быть там, чтобы наблюдать это».

2. «То, что у вас занимает всё поле сознания, для меня всего лишь крупинка. Мир длится, но лишь мгновение. Ваша память заставляет вас думать, что мир непрерывен. Я же не живу памятью. Я вижу мир таким, какой он есть, – образом, привидевшимся сознанию на мгновение».

3. «Мой мир реален, именно таков, каким воспринимается, а ваш появляется и исчезает в зависимости от состояний вашего ума. Ваш мир чужд вам, и вы боитесь его. Мой мир – это я сам. Я у себя дома». Читать дальше »

1.

В комментариях в интернет-журнале «Перемены» к моему эссе «Евангелие от Остапа и топор отца Федора» Ирина Амлински (автор книги «12 стульев от Михаила Булгакова») упрекнула меня, что я не упомянул версию об авторстве Михаила Булгакова: дескать, это он написал «Двенадцать стульев». А Остапа Бендера следует-де сравнивать с булгаковским героем Иешуа из «Мастера и Маргариты». Книга Ирины Амлински – скорее всего, просто стеб. Однако на нее уже появились ссылки и мысль об авторстве Булгакова понемногу проникает в не слишком внимательные головы. Поэтому выскажу несколько соображений на вроде бы странную тему: почему Михаил Булгаков не мог написать «Двенадцать стульев».

Да, в эссе я писал, что Бендер пародийно сопоставляется с Иисусом Христом, и в этом один из нервов романов Ильфа и Петрова. Но сопоставление это содержит насмешку вовсе не над Христом, а над советской действительностью эпохи НЭПа. К тому же, Христос вынесет любую пародию над собой. А вот булгаковский Иешуа вовсе не Христос. Прямая аналогия между ним и Остапом Бендером явно содержала бы насмешку над незадачливым проповедником. А смех над распятым, таким же смертным, как ты сам, согласитесь, ни при каких обстоятельствах нельзя назвать удачной шуткой. Читать дальше »

Из цикла «Талант и ремесло»

Всякая индивидуальность современна. Индивидуальность создаёт стиль.

Несовременен тот, кто не индивидуален, кто пользуется устоявшимися правилами, кто занят стилизацией.

У других вот голубые глаза. А у нас нет. И раз уж рождён с карими, таковыми и останутся. Это абсолютно. Это данность. Так и талант. Роковая ошибка многих и многих в том, что они этого не понимают. Тогда как, утвердившись в этом, легко определить, чему в творческих профессиях можно научить людей, а чему нет. Что можно обещать желающим стать, например, писателями, а что не добывается никакой учёбой. Обещать сделать человека талантливым писателем, по меньшей мере, безответственно. Обещать можно и надо только обучить ремеслу. И это уже очень немало.

Освоение литературного ремесла даёт возможность стать писателем каждому, кто хочет сделать это занятие статьёй дохода, профессией. Люди пишут, чтобы что-то сообщить любопытное и удивительное – посплетничать и тем развлечь, доставить читателю удовольствие. Пишут из-за славы. Из-за денег. Это нормально. Так делает всякий человек с коммерческой жилкой. Писательский труд ничуть не хуже любой другой работы. Книга такой же предмет быта, как и кастрюля или диван. Она тоже должна быть выполнена добротно, на достойном профессиональном уровне. Читать дальше »