Разновеликие имена Серебряного века. Лица покрыты амальгамой причастности к эпохе. Повсюду провалы тайн. Факты многих биографий высвечиваются исключительно в пределах ореолов великих современников. Но в устоявшейся тени за пределами освещённой зоны проступают удивительные судьбы, сильные характеры, замечательные стихи. Таков Иван Приблудный, один из числа новокрестьянских поэтов, уникальная человеческая душа, прибившаяся к Есенину и оказавшаяся ему необходимой.
В литературоведении принято считать, что известностью Приблудный обязан знакомству с Есениным. Сведения о нём извлекаются преимущественно из биографии Есенина в период их тесной дружбы: сентябрь 1923 — декабрь 1925. Однако поэтический успех пришёл к Ивану до этой знаменательной встречи. Читать дальше »
Батюшка мой в конце 30-х годов служил на Дальнем Востоке, в Дальней Бомбардировочной авиации, был стрелком-радистом. На все руки мастер, он в подарок командиру своему сделал копию картины Шишкина «Утро в сосновом лесу», — а тот в благодарность отправил его в командировку во Владивосток.
Владивосток — не только для моего отца был ответным подарком, думаю, что он подарок всем русским людям за то, что дошли они до Тихого Океана, не уничтожив ни одного народа…
Какой же русский не любит быстрой езды, не хочет оказаться в самом дальнем углу страны, на Дальнем Востоке?
Вот и я там оказался — на острове «Русский», где бухты названы в честь знаменитых кораблей, а те — в честь знаменитых античных героев.
Бухта «Аякс», кампус университета, а вокруг заливы, заливы в заливах — и сам Владивосток — на полуострове, что стоит торчком в заливе. Говорят, что китайцы называли это место заливом Трепанга, который очень даже полезен для придания силы мужскому организму. Читать дальше »
Мы приходим в художку как домой: уже все близко и знакомо, но нас по прежнему есть чему научить, и хотя мы и не наивные несмышленые первокурсники, лежащие перед нами поля нашего незнания по-прежнему велики и нескончаемы, а мастерство и умение только изредка, как вспышка, лишь маленьким хвостом дается в руки, а затем вновь выскальзывает меж пальцев. Мы многое уже умеем, но от этого дорога впереди еще только дальше и труднее, потому что у нас теперь хватает ума оценить все свое несовершенство.
Очень ярко помню один момент: я прихожу как-то зимой на занятие, после блокады в нос — только что на остановке выудила из ноздри кровавую ватку — красное на белом снегу, это моя кровь — я просто раненный мушкетер короля, истекающий кровью во славу её величества (в обычную школу я, понятное дело, по такому поводу не хожу, но не могу же я, в самом деле, пропускать художку!). Читать дальше »
Платон Беседин долгое время ходил в молодых писателях, подающих большие надежды. В его арсенале — рассказы, повести и вот уже три романа. Новый — имеет удивительное название — «Дети декабря». Но прежде чем говорить о нём, необходимо объясниться.
О Беседине мало пишут, но много говорят.
(Исключение — как раз-таки последний роман. Сколько там уже появилось рецензий? Открыт второй десяток?)
В первую очередь, это связано с его активной социальной позицией. Кому-то кажется, что писатель, занимающийся публицистикой, а с недавних пор и ведущий телепередачу, пытается усидеть сразу на двух стульях: и с почвенниками дружить, и с либералами быть на короткой ноге. Читать дальше »
Еще до выхода роман Гузель Яхиной «Дети мои» был обречен на разговор при включенных громкостях раскрутки. На ажиотаж вокруг него.
Двойной удар был подготовлен еще не забытыми страстями по поводу дебютной книги автора «Зулейха открывает глаза», а также «Тотальный диктант» запустил массированную промоакцию. Это то, что называется «агрессивный маркетинг», когда «Тотальный диктант» легко перерастает в пиар-диктат. Кстати, если верить «Википедии», то сама Гузель Яхина долгое время в Москве работала в сфере PR, рекламы, маркетинга. Много у нас писателей — профессиональных пиарщиков?..
В шоу-бизнесе так запускают звезд.
Литература сейчас не такого уровня индустрия мозгопоражения, но продвижение книги и автора все-таки пытаются строить по лекалам шоу и по законам бизнеса. Читать дальше »
Огни — факелы, настоящие, дышащие на ветру вдоль длинной извилистой дороги. Старые потрескавшиеся ступени ведут к храму. Круглые свечи — живое пламя на ступнях статуй чудовищ. Торговец пивом с тележкой, полной пива и льда.
Полно народу. Теснятся под крышей театра без стен. Потом все ломанулись на открытую площадку, она больше.
Европеоидные туристы бегут, позабыв о приличиях и традициях своей культуры, расталкивая друг друга, пихаясь, локтями отвоёвывая себе место у сцены — в самом первом ряду, — как дикие крестьяне или обезьяны, не понимая, что действие надо видеть издалека.
Должна быть видна вся сцена. В итоге плотного первого ряда, почти уже вылезшего на сцену, уже с третьего ряда ничего не видно. Читать дальше »
Философские размышления о том, почему храбрец не считает и не может считать себя храбрецом.
Оценивая собственный поступок как храбрость, мы встаем на точку зрения тех, для кого храбрость — нечто плоское, неглубокое. Ведь именно на плоское удобнее всего наклеить ярлык. В результате, присоединившись к любителям клеить ярлыки, храбрец, по сути, предает самого себя. Как ему после этого проявить храбрость в следующий раз? Чтобы его храбрость снова набрала объем, ее придется освободить от ярлыка, от сплющивающих рамок явления, подпадающего под внешние оценки.
Почему кажется странным, что, проявляя мужество, мы не должны считать, что проявляем мужество? Потому что это вроде как нелогично. Ведь если проявляешь что-то, почему бы не знать, что ты проявляешь?
Но в том-то и дело, что, проявляя мужество, мы вовсе не проявляем «чего-то». Читать дальше »
Размышления о книгах Юрия Нечипоренко «Пушкин» и «Плыви, силач! (Молодые годы Александра Пушкина)».
Я вдруг обратила внимание на удивительный феномен: о Пушкине мы обычно думаем и говорим, как о близком человеке: друге, брате… Словно бы нас не разделяют почти два столетия. Словно бы Александр Сергеевич (Саша) — наш современник. Или наоборот, мы, — его современники, — непостижимым образом перенесшиеся в его эпоху.
А вот все другие поэты и прозаики, даже самые любимые и почитаемые, воспринимаются на временном расстоянии.
С чем это связано? Возможно, с исключительным обаянием личности поэта. Или с доверительной интонацией его стихотворений… Или со старанием пушкиноведов, которые сумели выудить всё, до мельчайших подробностей, из его биографии… Читать дальше »
А. Чанцев поговорил с А. Михайловским, философом, переводчиком Э. Юнгера, доцентом школы философии НИУ ВШЭ: о хайдеггероведении, В. Бибихине, опасности исторического срыва, западной и российской высшей школе и новых переводах Юнгера.
Александр Чанцев:Александр, поздравляю вас — и нас, читателей, — с выходом нового перевода Эрнста Юнгера «Смена гештальта». Не могли бы вы, хотя бы кратко, представить эту вещь?
Александр Михайловский:Спасибо, Александр! Я очень рад, что это эссе наконец-то вышло отдельной книгой на русском языке. Оно содержит — ни много ни мало — прогноз на XXI век! Перевод был готов давно, но благоприятный момент возник только сейчас — проектом заинтересовался издатель Максим Сурков (книжный магазин «Циолковский»), подготовить макет с энтузиазмом взялся художник Владимир Дмитренко. Думаю, не ошибусь, если скажу: нас троих объединяет не только любовь к Эрнсту Юнгеру, но и любовь к Книге, которую несомненно питал и сам автор. Читать дальше »
Фильм Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука» вышел на экраны в 1968-м — на следующий год после отпразднованного 70-летия Великой Октябрьской социалистической революции.
Период бури и натиска завершился, и СССР вплыл в 60-е — свою золотую пору.
Принятая в 1961 году Третья Программа КПСС гласила:
«Героический труд советского народа создал мощную и всесторонне развитую экономику. Теперь имеются все возможности для быстрого подъема благосостояния всего населения: рабочих, крестьян, интеллигенции. КПСС ставит задачу всемирно-исторического значения — обеспечить в Советском Союзе самый высокий жизненный уровень по сравнению с любой страной капитализма».
Проще говоря, властями был взят курс на построение в СССР общества потребления. Спустя семь лет Леонид Гайдай вгляделся в идущие в стране социальные процессы. Читать дальше »
Марта Гримская. Кто подставил Васю Покрышкина. — М.: Эксмо, 2018
Роман украинской писательницы Марты Гримской «Усы стригут в полдень», отнесённый некоторыми рецензентами и критиками к жанру авантюрного романа с элементами политической сатиры, получает своё продолжение.
Очередное её творение выходит под названием «Кто подставил Васю Покрышкина» и… сразу же заставляет всерьёз задуматься относительно правильности трактовки его первой части.
Известно, что судьба продолжений, как правило, драматична. Они и пишутся труднее, а зачастую, в глазах читателя (смотрителя, слушателя), и вовсе перечёркивают изначальный авторский замысел по той простой причине, что ему, — читателю, рецензенту, критику, — со стороны всегда виднее. Читать дальше »
Фатализм в истории неизбежен для
объяснения неразумных явлений. Лев Толстой
*
Гроза двенадцатого года
Настала — кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима иль русский бог?
<…>
И чем жирнее, тем тяжеле.
О русский глупый наш народ,
Скажи, зачем ты в самом деле
…………………………………
Пушкин
*
— Александр Исаевич, — негромко говорит Путин.
— Да, Владимир Владимирович.
— Мы с вами упомянули факт исторического сознания.
— Да.
— Насколько это важно в политической, социальной деятельности?
На крохотном экране появилась вначале люстра, затем видео скакнуло и остановилось на сосредоточенном изображении пожилой женщины.
“Алло, алло, не слышно, мама, не слышно”, — заспешил мужчина, одной рукой увеличивая громкость вызова, другой резко крутанувшей баранку влево, избежав столкновения. Читать дальше »
Журнал "Перемены" в ВК >>
Вы можете поблагодарить редакторов Перемен >>