Блог Перемен и Неизменности - Part 49

Размышление о новом романе Джулиана Барнса «Шум времени»

В одном из ранних романов известнейшего английского новеллиста Джулиана Барнса «Попугай Флобера» рассказчик делится с читателем не только любовью к Флоберу, не только своим пристальным интересом к флоберовской художественной среде. К эпохе бурной, противоречивой, вырастившей одновременно цветы зла и внезапную флоберовскую чуткость к стыдливо спрятанным от мира человеческим слабостям. Слабостям порой преступным и побиваемым камнями.

Делится своим удивлением перед загадкой личности Флобера, писателя неуживчивого и нетерпимого к собратьям по перу, притягательного и отталкивающего, непостоянного страстного любовника, страстно ищущего постоянство в дружбе. Читать дальше »

Э.Чоран, Э.Ионеско, М.Элиаде. Париж

Эмиль Мишель Чоран (во французском произношении – благозвучнее, Сиоран, и тут скажется его национальная – и не только – двойничность) родился 8 апреля 1911 года в австро-венгерском, румынском селе Решинари.

Старый род купцов, священников и образованцев, фамилию – сам Чоран возводил к славянскому «черному». Глухое, дракулье место, подкарпатский конец империи (когда в церкви провели электричество, жители сочли это дьявольскими происками), где и сейчас, сообщает всеведущая Википедия, лишь пять тысяч человек и из достопримечательностей – одна церковь. Там и служил его отец, православный священник, – это, кажется, целая порода особых поповичей (Ницше и Гессе, Булгаков и Юнг), кто, играя на чуть ли не богоборческом поле, апофатически создает новую духовность: «тащу за собой лохмотья богословия… нигилизм всех поповичей». Читать дальше »

Сергей Шаргунов: Катаев. Погоня за вечной весной. (ЖЗЛ). М., 2016

Жанр биографии – не такой простой, как может показаться. Автора здесь подстерегает (как минимум) две принципиальные опасности.

Оказаться погребённым под фактическим материалом (документами, воспоминаниями и т.п.) и в результате получить нечто вроде сборника материалов. Или наоборот – чрезмерно увлечься интерпретацией фактов и текстов – так, что на виду будет он сам, а не объект биографии. Избежать этих искусов получается не у каждого. У Шаргунова – получилось.

Еще один искус – и самый, наверное, искусительный – это любовь к своему герою, которая может и застить глаза. Да, Шаргунов выбрал Катаева по любви. И потому, что считает его первоклассным и – незаслуженно забытым писателем. Но свою задачу – делать «честный и хладнокровный разбор всех сведений» – выполняет (хотя порой это даётся нелегко). Читать дальше »

          Памяти Л. Яруцкого

        «Ничего подобного, — много лет спустя вспоминала она, — у меня в жизни не было…»

        Это случилось в Париже после первого представления «Арлезианки». Нет-нет, не оперы, а балетной феерии, созданной несравненным месье Дюваль.

        Александр представил незнакомца после спектакля, постучав, как обычно, в дверь уборной массивным рогом французской трости.

        «Вы были совершенны, как Кшесинская», — склонился он в поцелуе.

        Со смесью удивления, благодарности и некоторой брезгливости она отметила лошадиную — блоковскую — узость его бледного лица и огромный некрасивый лоб.

        «У тебя прелестная жена, Александр», — обратился он к стоявшему в стороне и со скукой наблюдавшему за «поклонением волхвов» барону Александру Деренталь.

        «Рад, что ты замечаешь не только тонкости дипломатии, — принужденно засмеялся Александр, теребя цепочку наследственных часов. — Не сделай себе из этого профессии…

        — Однако, нам пора».

        И обратился к жене сухо:

        «Поезжай домой, тебе нужно отдохнуть. Я буду утром…»

        Когда Александр заявлял, что у него неотложные дела, и домой он приедет поздно или совсем не приедет, голос у него становился злым и неприятным. Читать дальше »


        Фото из одноимённого мюзикла. Автор фото: Светлана Яковлева

          «…У каждого человека есть свой Бог, имя которому – совесть».
          Чингиз Айтматов «Плаха».

        Написание портрета предполагает безжалостное отношение к модели.

        Бог распят. Призыв «Побойся Бога!» не действует. У сатаны не хватает сил осуществить угрозу «Побойся смерти!» Бессовестность правит бал. Вот картина «Мастера и Маргариты», масштабного романа-антиутопии. Читать дальше »

        Памфлет – забытый жанр. Но как иногда он уместен в нашей жизни. А еще уместнее – античная диатриба. Потому что на моральные темы как не поговорить в нашей «жизни на фукса». А здесь недалеко и до апологетики. Итак…

        Много лет назад, в Бостоне, мы с мужем сидели в гостях у нашего доброго друга Наума Коржавина и рассуждали о хитросплетениях судеб и роли лжи и поклепов в жизни эмиграции. Не стану называть имен, которые возникали в нашей беседе, но начальный тезис Наума был таков: правда имеет характер нетворческий, она скучна и статична; а вот ложь может унести нас в такие фантазийные дали, откуда не хочется выбираться, и потому так много клеветников.

        «Ну, возразишь ты: нет, он не стукач, он не был агентом КГБ, – и что? – размышлял Коржавин: – Ну, не агент, – добавить-то больше нечего, скучно, негде страстям разгуляться. А скажешь глубокомысленно: «Да он же агент КГБ…», подержишь паузу подольше – и пошла гулять мысль, образ на образ наскакивает, фантазия на фантазию, сюжет на сюжет…». Читать дальше »

        Роберт Адамс

        Роберт Адамс родился в Нью-Йорке 21 января 1928 года. О Роберте есть много легенд и очень мало достоверной информации. Его учитель — Рамана Махарши. При этом нельзя сказать, что Роберт был учеником Раманы в традиционном смысле.

        Самое раннее, сохранившееся в его памяти, – белобородый человечек ростом около двух футов, стоящий у его детской кроватки и что-то непонятно бормочущий ему. Этот маленький человечек приходил к маленькому Роберту пока ему не исполнилось 7 лет. Тогда же, в детстве, у него появились сиддхи, сверхспособности. Если он хотел, например, конфету, музыкальный инструмент или получить ответы на контрольные вопросы в школе – желаемое материализовывалось.

        Роберт Адамс пробудился в возрасте четырнадцати лет, и пять лет спустя поехал в Индию. Он прибыл в Раманашрам в Тируваннамалае и оставался там последние три года жизни Раманы. «В присутствии Раманы мои глаза открылись к значимости моего переживания», — говорил он.

        Позже он вернулся в Америку. Для многих было благословением, что Роберт выбрал Седону, Аризона, своим пристанищем. Постепенно сила его Присутствия притянула к нему учеников, хотя он никогда не рекламировал себя и не искал известности. Он стал давать домашние сатсанги, многие из которых сохранились в виде аудиозаписей и впоследствии были изданы как книги. Читать дальше »

        НАЧАЛО — ЗДЕСЬ.

        Nisargadatta-Maharaj-180
        19 апреля 1980

        Махарадж: Вы приходите сюда и сидите здесь, но это не означает, что вы должны сидеть здесь 24 часа в сутки каждый день. Вы приходите, немного сидите и уходите, а затем придёте снова. Подобно этому, тело — место пребывания на короткое время.

        Закрепившись в Абсолюте, вы ясно различаете между бытием и тем, что было до него.

        Посетитель: В давние времена, как говорится в Упанишадах, любой ученик должен был держаться Гуру один год без того, чтобы открывать рот вообще, и только после этого мог задавать вопросы.

        М: Когда он сидит в присутствии Гуру, взрослеет способность его бытия воспринимать это учение. Его способность к пониманию растёт. Она вырастает внутри, она не приходит снаружи.

        Вы должны прийти к твёрдому решению. Вы должны забыть мысль о том, что вы являетесь телом, и быть только этим знанием «Я Есть», которое есть без формы и без имени. Просто будьте. Когда вы закрепитесь в том бытии, оно само раскроет вам всё знание, все свои секреты, вы превзойдёте бытие, и вы, Абсолют, узнаете наверняка, что вы не являетесь этим сознанием. Получив всё это знание, поняв что есть что, остаётся некая разновидность тишины, спокойствия. Бытие превосходится, однако бытие остаётся доступным.

        П: Что это за состояние?

        М: Похоже на то, как олень отдыхает в тени дерева. Цвет тени ни светлый, ни тёмный, это пограничная область. Ни угольно чёрный, ни очень яркий, но что-то среднее между ними — такова тень. Глубокого синего цвета, как тучи — таково это состояние. Это также и милость Сат-Гуру. Всё проистекает из этого состояния, однако сам этот принцип не притязает ни на что, он не вовлекается ни во что из того, что исходит из него, но это бытие остаётся доступным. Это глубокое, тёмно-синее состояние — милость Сат-Гуру. Это состояние Джняни, очень-очень редкое, естественное состояние самадхи, самое нормальное состояние, высшее состояние.

        Вам необходимо иметь твёрдое убеждение в этом. Как только решение принято, невозможно более отклониться от этого.

        Плодоношение вашей духовности — это полностью осознать свою собственную истинную природу, стабилизироваться в вашем настоящем положении. Необходимо терпение, способность ждать и наблюдать.

        Тьма, которую вы видите, когда закрываете свои глаза, — это тень милости Гуру, не забывайте этого, всегда держите это в уме. Отдыхайте в тени милости Гуру. Когда бы вы ни вспомнили слова Гуру, вы оказываетесь в тени милости Гуру.

        В конце концов, всё сливается с Самостью. Вы можете столкнуться с великими трудностями, однако ваша храбрость и положение в Самости должны быть твёрдыми. Читать дальше »

        Перемены публикуют перевод последних бесед индийского Мастера недвойственности Нисаргадатты Махараджа (подробнее о нем — здесь). Перевод выполнен Михаилом Медведевым. Публикуется впервые.

        w72AUT1lhd0

        Предисловие

        Учение Нисаргадатты Махараджа очень незамысловато с одной стороны, однако очень трудно к постижению с другой. Будет просто, если мы будем абсолютно искренни с собой, если мы будем готовы пересмотреть чужие концепции, с помощью которых мы выстроили свои собственные тюрьмы. Но исследовать себя также и очень сложно, поскольку мы так сильно привязаны к своим любимым идеям и не хотим с ними расставаться. Однако если желание знать истину пылает, тогда все пути открыты. Мы можем познать то, чем мы являемся, лишь из непосредственного опыта, а не из чтения книг и не из рассказов других.

        Махарадж призывал нас узнать чем же является это «я». Он был подобен хирургу с острым скальпелем, отрезающему все несущественные вещи. Его вопросы часто оставляли собеседника в состоянии оцепенения, таком, что он терял дар речи. А его ответы никогда не были тем, что от него ожидали. Он никогда не позволял цитировать литературу, и мог быть весьма рассержен этим. Он настаивал на исключительной важности личного опыта. Когда кто-то процитировал Дакшинамурти, индийское божество (Шиву), Махарадж ответил: «К чёрту Дакшинамурти! Что насчёт вас? Ваш-то опыт какой?» Читать дальше »

        Передо мной чистый белый лист бумаги, на котором я вывел заголовок текста – «Мелкотравчатые»…

          «…ибо много званных, но мало избранных». (Лука, 14.24)

        По делу, но что-то здесь не то… Несколько дней я, как всегда, собираю текст фрагментами из того, что подобает случаю и приходит в голову. Но это «не то» не даёт покоя.

        …Раннее утро, солнце в окно, лежу ещё в постели, и вот оно приходит – новое название. «Народ» – главное действующее лицо. Теперь всё стало на свои места. За день я текст, в общем, почти закончил, неясна только концовка, я о ней ничего пока не знаю.

        Мелкотравчатые… Говорить о них не хочется…

        Вчера была «Пальмира» – с Гергиевым, с виолончелью, скрипками, с чаконой Баха, «Ромео и Джульеттой», с Прокофьевым и Щедриным. Жёлтая пустыня, античные руины, суровые легионеры в пятнистых хаки. Им непривычно это слышать, однако не шевелятся, слушают. Что это был за концерт! Небо спустилось на землю, земля устремилась к небу – и ничего, кроме музыки, покинувшей пределы нашей земной трёхмерности… Читать дальше »

        Рецензия на роман Ольги Погодиной-Кузьминой «Сумерки волков»

        Романом «Сумерки волков» драматург, сценарист и писатель Ольга Погодина-Кузьмина завершает трилогию, в которую кроме него вошли романы «Адамово яблоко» (2011) и «Власть мертвых» (2013). Трилогия в целом – это попытка автора отрефлексировать «жирные времена» в России – начало и середина «нулевых».

        Сначала показалось, что некоторые персонажи романа намекают на конкретных действующих лиц тех времен, но по мере развертывания текста понял, что нет, дело тут совсем в другом, и намек куда более сложен: капитализм есть завуалированная форма рабовладения. С одной поправкой – русский капитализм. Читать дальше »

        rain

        Перебирая старые бумаги, нашел пару своих старых стихотворений, написанных примерно в 2005-2009 годах. В связи с этим немного перетряхнул свой сборник стихов, опубликованный в проекте «PDF-поэзия» в 2009 году. В обновленном виде сборник можете скачать на странице проекта (номер 5!). Или по этой ссылке.

        Одно из этих новых стихотворений (вновь найденных и дополнивших сборник) вот такое:

        * * *

        Синие ночи
        Прохладный коктейль
        Сверчки позолочены
        (Не хочешь – не верь)

        Прошлогодняя изморось
        натолкнулась на явь,
        Среди громкого пиршества —
        яркая грязь

        Заблудились, мы скрылись, попрятались —
        Как воробьи среди ржавых авто,
        Как вороны в метро, как ничто и никто —
        в прозрачных пальто и в домино

        Мы украли на свалке
        последние ласки
        и распилили их,
        как в старой сказке

        В подмосковье луна на пустыре,
        среди кукол линялых в истершихся платьях,
        где обломки машин и кринолин,
        обмылки, бутылки, небесная синь

        Мы кривили душой, затыкали рот миру
        И будили наивно мертвую диву,
        В картонной коробке заснувшую криво
        Под огромным и теплым майским дождём

        Ведущий: обозреватель Canadian Art Дэвид Бэлцер (David Balzer). Перевод Ирины Вишневской.

        Джулиан Барнс
        Фото: Ellen Warner

        Беседа английского писателя Джулиана Барнса перед публикой, прошедшая 10 мая 2016 года в Галерее искусств шт. Онтарио, организованная по инициативе «Canadian Art Foundation» в связи с выходом книги Барнса Keeping an Eye Open – cобрания эссе писателя о его взглядах на искусство, о художественных выставках в современном мире, о дидактических сопроводительных текстах. И о счастье научиться доверять своим собственным чувствам во взаимоотношениях с искусством.

        Как искусствоведение может сочетаться с литературным трудом? Способствует ли нюансированному пониманию искусства чуткость писателя к слову? Такие вопросы возникли в связи с выходом «Собрания эссе об искусстве», книги британского писателя Джулиана Барнса, обладателя премии Маn Booker, снабжённой множеством репродукций картин Редона, Валлоттона, Брака и комментариями к ним. Читать дальше »

          «Ци Бо:
          Когда говорим о небе, тогда ищем корень. Когда говорим о
          земле, тогда ищем позицию. Когда говорим о человеке,
          тогда ищем соединение.
          Император:
          Начальное и срединное – что это?
          Ци Бо:
          Начальное – это дыхание-ци земли. Срединное – это
          дыхание – ци неба… Подъём и спуск попеременно
          используются как небом, так и землёй. Когда подъём
          заканчивается, происходит спуск. То, что опускает,
          называется небом. Когда заканчивается спуск,
          начинается подъём. Этот подъём называется землёй.
          Небесная ци опускается вниз, и дыхание-ци течёт к
          земле. Когда земное дыхание-ци поднимается вверх,
          ци взмывает в небо…
          Император: «Разве мудрец не выдал мне предельное выражение пути?.. Мы будем каждое утро читать эти тексты и имя им дадим «Изменения в соединениях дыхания-ци». И не осмелимся открываться, если не будем перед этим поститься и воздерживаться, и будем осторожны в передаче традиции».

          Су вэнь

        Раньше, в незапамятной древности, люди были неотделимы от среды, их окружавшей. Все их телесные рецепторы работали в контакте с ней, и эта среда посылала им сигналы, а они их слышали и реагировали. Но Всевышний отвёл человеку особое предназначение. Началось восхождение к цивилизации; совершенствовались мозги и руки, а наука тела стала забываться. Мудрецы седой древности это предвидели, они не собирались отпускать людей в свободное плавание без помощи и поддержки. Так появились первые каноны: «Нэй цзин–Су вэнь–Лин шу», «Чжоу И» («И цзин»), «Дао-дэ цзин»… Читать дальше »

        ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

        Часть II. Анатолий Николин. Anna adultera. Цикл стихотворений

        Анатолий Николин — поэт и прозаик, живёт в Мариуполе, только что стал лауреатом Алдановской премии за повесть о чешских событиях, в которых участвовал как солдат действительной службы.

        ANNA ADULTERA1

        Памяти А.Ахматовой

        I

        Есть в Петербурге дом для встреч и для гаданья,
        В какую сторону крутнется колесо.
        Я говорю вам вместо слова «данья»2,
        «Пришлите мне когда-нибудь «пимсо»3.

        Пришлите хоть куда-нибудь. Навеки
        Я связан с вами ниточкой мостов,
        Невой, стремящейся в другие реки,
        Как вся ладонь в созвездие перстов.

        И белыми ночами – это стая
        Таких стихов, что сумрака нежней.
        И зимами, подобьем горностая
        Залегшими средь белых площадей.

        И если я когда-нибудь приеду
        В тот дом, где так царили вы,
        Не празднуйте. Не празднуйте победу
        Дрожащих рук и белой головы.

        Мы молоды, но только понаслышке,
        Застенчивы, но только на словах.
        Сегодня крепкозубому мальчишке
        Вы, как и встарь, опять явились в снах. Читать дальше »