НАЧАЛО РОМАНА ЗДЕСЬ.

В день воскресный 17 декабря 1995 года зимняя гроза разразилась над Москвой.

Это великолепное и устрашающее зрелище отменно наблюдалось с верхнего этажа стандартной девятиэтажки вблизи метро «Войковская», из больших окон четырехкомнатной квартиры, превращенной в офисное помещение.

В обычные, рабочие дни тот офис заполнялся десятком сравнительно молодых людей, составлявших Аналитическую группу «Сокол», принадлежавшую Общественно-политическому движению «Гражданское общество России» (сокращенно – ГОР).

Но, поскольку гроза случилась в выходной день, аналитики отсутствовали – в офисе находился лишь руководитель АГ «Сокол» Брагин Дмитрий Владимирович. Это был солидный тридцативосьмилетний мужчина, с атлетической фигурой и приятным, но не слишком выразительным лицом, гармонию черт которого лишь слегка нарушали небольшие залысины. Стандартный типаж, весьма удобный по жизни: мужчины с подобной внешностью с первого взгляда кажутся серьезными, достойными партнерами в бизнесе и любви, с ходу завоевывают доверие умудренных жизненным опытом начальников и благоразумных женщин, настроенных на брак или долговременные романтичные отношения.

У Дмитрия Брагина внешнее обличье вполне соответствовало его сущности: он был человек надежный, ответственный в делах служебных и личных.

В означенный день 17 декабря 1995 года происходило всенародное голосование на выборах в Госдуму Российской Федерации. ОПД ГОР участвовало в выборах, как отдельное избирательное объединение, и ведущий аналитик данного объединения посчитал необходимым находиться на своем рабочем месте, хотя уже никак не мог бы повлиять на результаты голосования. Но вдруг возникнет некая ситуация, требующая быстрого и умного реагирования? Ради такого маловероятного случая Брагин засел в своем офисе на все воскресенье, и, чтобы время даром не пропадало, приводил в порядок кое-какую документацию.

И он дождался – ближе к вечеру, уже когда гроза совсем отгремела, вдруг требовательно зазвонил телефон.

Не без некоторого волнения Брагин поднял трубку. Деловитый женский голос спросил:

- Это Дмитрий Владимирович?

- Да.

- С вами будут говорить. Оставайтесь, пожалуйста, на связи.

Голос пропал, зазвучала музыка, а через пару минут зарокотал отменно поставленным баском – ни с кем не спутаешь – Ростислав Андреевич Солянов, лидер ОПД ГОР, в недалеком прошлом – известный писатель, а в настоящее время – матерый парламентарий.

- Это Солянов, приветствую. Вызванивали вам по домашнему, а вы, оказывается, на работе. Что, не отдыхается в воскресенье? Нервничаете? Переживаете за наши проценты?

- Переживать некогда. Тут накопилась всякая туфта с отчетными бумажками. Сижу, разгребаю, чтоб на потом не оставлять. А нервничать и переживать будем завтра утром, когда объявят результаты.

- Завтра будем пить шампанское. Надеюсь – шесть-семь процентов будут наши.

- Я тоже надеюсь. Но, Ростислав Андреевич – вы же знаете, я докладывал – последние соцопросы не порадовали.

- Не верьте социологам, Дмитрий Владимирович! Прорвемся… Я к чему звоню – завтра в пятнадцать ноль ноль собираемся в узком составе. У меня, на Охотном ряду. Там и определимся с шампанским и прочим. За вами – краткий доклад. Эдакий аналитический обзор с элементами прогноза: как будет выглядеть Дума нового созыва…

Короткий и как будто тривиальный разговор с шефом слегка расстроил Брагина – разворошил нехорошие мысли, от которых он старательно отбивался в последние дни.

Политик-литератор Солянов был человек архисложный – эгоцентричный, склонный к неожиданным для всех выходкам и крайне самоуверенный. Проецируя в настоящее свою былую писательскую популярность, он не сомневался, что сумеет на этой популярности протащить в паамент ничем не примечательное объединение.

Опытный политтехнолог и аналитик Брагин ориентировался на данные соцопросов, по которым выходило, что необходимые пять процентов голосов ГОР не соберет и в Думу не пройдет – если не произойдет какое-то совершенно невероятное электоральное чудо. В такой ситуации следовало готовиться к наихудшему – к тому, что встанет вопрос о существовании соляновского движения и всех структур, с ним связанных, включая АГ «Сокол».

Короткий зимний день завершался. Комната, считавшаяся кабинетом руководителя группы (самая маленькая в квартире-офисе), быстро заполнилась сумраком.

Брагин щелкнул выключателем, лампочка под потолком вспыхнула – и сразу же замигала, а потом погасла. Пришлось идти, искать ей замену. С этой задачей Брагин – не зная где искать – справился не сразу. Он обошел всю квартиру, включавшую (помимо брагинского кабинета) две большие смежные комнаты, заполненные столами с компьютерами, еще одну маленькую комнату, где стояли факсы, кухню, совмещенный санузел. Осмотрел все уголки, где могла оказаться желанная заначка. В конце концов запасные лампочки – целых три – обнаружились в кухонном столе, рядом с запасом чая, сахара и соли.

Восстановив свет в своем кабинете, Брагин завершил назначенную себе работу с документами, после чего, немного поколебавшись, решил, что не поедет домой – в пригородный поселок Тарасовка, где в пустой квартире его никто не ждет. Останется в офисе до утра, когда информагентства начнут передавать первые данные о результатах голосования.

Устроился поудобнее в кресле, выключил свет. Принял успокоительную таблетку – он часто ими пользовался в последние годы, после того, как бросил курить.

***

Дмитрий Брагин не был по базовому образованию ни политологом, ни социологом, ни экономистом.

Он окончил Политехнический институт в славном городе Энске, центре вполне среднерусской области, расположенной на берегах своенравной реки Теребень. Получил специальность химика-технолога. Потом работал в отраслевом НИИ, в одном из научных городков в той же Энской области. К тридцати годам стал кандидатом технических наук, занял должность старшего научного сотрудника.

В предсказуемом будущем его ожидала стандартная карьерная дорога советского научного деятеля: заведование лабораторией (если повезет), потом отделом (при большом везении), защита докторской диссертации (после нескольких лет руковолства отделом), и, ближе к пенсии – профессорское звание. И вдруг грянула Перестройка, поменявшая все жизненные ориентиры – моментально и радикально. Волна демократизации, докатившаяся до института, где работал Брагин, внезапно подняла его на недостижимые прежде высоты – он был выдвинут кандидатом в народные депутаты Российской Федерации на первых демократических выборах, проходивших весной 1990 года.

Выборы Брагин проиграл, но в положение скромного научного сотрудника не вернулся. Он рванул в Москву, вошел в мутную среду нарождавшейся негосударственной экономики и, на первых порах, преуспел – стал одним из менеджеров-совладельцев фирмы, производившей стройматериалы, и приносившей неплохой доход. В переломном 1991 году у Брагина завелись полезные связи в политических кругах – среди разнокалиберных деятелей демократического толка, внезапно превратившихся из оппозиционеров в политическую опору новой, постсоветской власти. Эти связи были полезны для бизнеса.

Фирма, созданная Дмитрием Брагиным и его партнерами, процветала в 1990-1991 гг., устояла в начальный период радикальных реформ при Гайдаре, но летом 1993 года не выдержала конкуренции с иностранцами, заполнившими своей продукцией российский рынок. Партнеры Брагина, контролировавшие финансовую деятельность предприятия, первыми бросили дело, прикарманив оборотные средства. Брагин, командовавший производством, замешкался и оказался ни с чем, да еще с чувством неисполненного долга перед работягами, оставшимися без зарплаты.

Беда не приходит одна: в это же время он попал в автомобильную аварию и полмесяца провалялся в больнице с поврежденной ногой. А когда выбрался, наконец, из травматологического отделения, получил еще один сокрушительный удар судьбы: от него ушла жена. Его милая, нежная Марина – скромная красавица, приехавшая с любящим супругом в Москву из патриархальной провинции – освоилась в столичных обстоятельствах и, оценив, по-новому, собственные женские достоинства, не захотела прозябать в браке с несчастным лузером.

Потом – новый поворот колеса Фортуны. Ельцин объявил о роспуске Советов всех уровней, инициировав острейший политический кризис. И в ходе этого кризиса Дмитрий Брагин обрел новое место в жизни. С помощью друзей он встроился в политическую команду, создававшую гайдаровский «Выбор России». Назвал себя – без тени смущения – политологом и сумел утвердиться в таком качестве, в соответствующих кругах.

Участвуя в скоротечной электоральной кампании 1993 года, завершившейся принятием новой Конституции и, одновременно, голосованием за первый состав Госдумы (учрежденной по этой же самой Конституции), Дмитрий Брагин завоевал репутацию умелого политтехнолога. В гайдаровском «Выборе» у него появилось много друзей.

Но его душа бывалого производственника не могла принять, как должное, постулаты оголтелого монетаризма. А еще он никак не мог привыкнуть к организационному хаосу, царившему у гайдаровцев, к пустым амбициям и поголовной безответственности выбороссовских вождей и вождишек.

Впрочем, пребывание Дмитрия Брагина в политкоманде Гайдара не затянулась. Весной 1994 года он получил предложение, от которого не стоило отказываться: возглавить аналитическое подразделение общественно-политического движения ГОР, только что созданного известным литератором и политиком Ростиславом Соляновым.

Когда решали, как назвать указанное подразделение, Брагин брякнул первое, что пришло в голову – «Сокол». Лидер движения согласился в несколько витиеватой форме – демонстрируя эрудицию и художественную образность мышления: «У египетского бога Гора был любимый сокол. Эта птица даром зерно не клевала – смотрела во все стороны и докладывала, что делается в мире. Вот и наш ГОР – хоть он и не египетский, а русский – нуждается в таком же умном «Соколе».

***

Дмитрий Брагин, еще будучи школьником, познакомился с рекомендованными для внеклассного чтения книгами своего земляка, Ростислава Солянова – молодого в ту пору писателя-почвенника, умевшего раздразнить воображение читателя актуально заостренной и лихо закрученной сюжетной линией. Школьник, а затем студент Дима Брагин, как и другие интеллигентные жители Энской области, гордился земляком, утвердившимся на литературном Олимпе.

Научный работник и общественный деятель Брагин лично познакомился с писателем и общественным деятелем Соляновым в конце 1989 года, когда они оба готовились вступить в борьбу за мандаты народных депутатов России: Брагин – в одном из территориальных округов Энской области, Солянов – в национально-территориальном. Потом они возобновили знакомство в Москве, куда перебрался Брагин после поражения на выборах, и где Солянов обитал с момента вступления в Союз писателей СССР. Между ними возникли отношения взаимной симпатии и уважения.

Тревожным летом 1993 года Брагин сделал по просьбе народного депутата, члена ВС РФ Солянова прогноз развития политической ситуации, из которого следовало, что конфликт президента Ельцина с Верховным Советом не позднее сентября-октября должен завершиться разгоном ВС и учреждением нового парламента, не претендующего на главенство в государстве. Согласившись с основными выводами Брагина, член ВС РФ Солянов разумно позиционировался «над схваткой» в ходе осеннего политического кризиса, и, в ходе последовавших затем выборов, получил мандат депутата Госдумы в одном, весьма интеллигентном (по составу электората) округе Московской области.

Формируя программу ОПД ГОР, Солянов заявил себя поборником свободы и демократии, выступая, одновременно, за сильное государство, способное позаботиться о народе. Он поддерживал идеалы либерального рынка, но требовал ввести строгий контроль над розничными ценами и реализовать обширную программу госинвестиций в ключевых отраслях экономики. Ко всему прочему, он объявил базовой идеологией своего движения евразийство (ему понравилось это название). Но при этом не стеснялся заявлять, что Россия – страна европейской, христианской культуры, и азиатчина для нее неуместна.

Несмотря на вопиющую эклектичность своего мировоззрения (а может быть, благодаря этой эклектичности) Солянов вессьма удачно выступал в различных аудиториях, а также на ТВ, и к началу парламентской избирательной кампании 1995 года уже считался заметным политическим лидером, имеющим, что предложить электорату. Он всерьез увлекся политикой, и – как временами казалось Брагину – поверил в собственное высокое политическое предназначение. При взгляде со стороны (глазами опытного наблюдателя) телодвижения лидера ГОР нередко казались комичными, как игра актера-любителя, пытающегося изобразить исторический персонаж. Но Брагин искренне симпатизировал Солянову и хотел верить, что лидер ГОР по-настоящему озабочен судьбой Отечества, и способен сделать нечто большое и хорошее для общества, для всей страны. Для русского народа. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

На Главную блог-книги ГДЕ-ТО В РОССИИ