НАЧАЛО РОМАНА ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

Город Новорябово – райцентр в полусотне верст от Энска. Дом на окраине – не слишком большой, но вполне капитальный, каменный, с городскими удобствами. Уютный дворик за невысокой оградой, покрытый слежавшимся снегом, в котором протоптаны пешеходные дорожки… Так выглядела малая родина Дмитрия Брагина, куда он, наконец, сумел заявиться, оторвавшись от своих электоральных хлопот. Это событие, произошедшее в четверг, 15 февраля, года 1996, несказанно обрадовало обитателей дома на окраине – родителей Брагина и проживавшую с ними его старшую сестру.

В постперестроечные годы визиты в родное гнездо проходили у Брагина с немалым психологическим напряжением. Он очень любил своих родных, и они его любили. При том – возлагали н него большие надежды, которые он, в последние время, совершенно не оправдывал, и стеснялся собственных неуспехов и ошибок.

Отец – кадровый, карьерный военный, немного не дотянувший до генеральского чина – когда-то радовался, что сын успешно продвигается по научной линии. Уход сына в частный бизнес отец принял, мягко говоря, без восторга. И вся последующая деятельность Брагина Дмитрия Владимировича в сферах политологии и политтехнологии расценивалась полковником запаса Брагиным Владимиром Сергеевичем, как занятие несерьезное и бесперспективное.

Брагина Елизавета Николаевна – учительница на пенсии – болезненно переживала крах семейной жизни сына. В свое время ей очень нравилась Марина – красивая, нежная, немного избалованная, но добрая и веселая – хорошая жена по всем признакам. В ту пору Елизавета Николаевна с нетерпением ожидала появления внуков – продолжения брагинского рода. Не дождалась.

Родители никогда не бранили любимого сына Дмитрия. Старшая сестрица Лида поругивала иногда непутевого братца. В 1996 году она была – сорокалетняя девушка, строгая и принципиальная (как отец), по специальности – школьный педагог (как мать). Замуж не вышла, посвятив жизнь своему делу и заботам о престарелых родителях…

Посещая родных в феврале 1996 года, Дмитрий Брагин чувствовал себя несколько лучше, чем в предыдущие визиты. Его привезла машина с шофером, как большого начальника – отец это не мог не увидеть. И деятельность сына в поддержку генерала Лебедя – кандидата в президенты РФ – полковник Брагин воспринял вполне позитивно. Елизавета Николаевна, а с ней вместе и Лидия Владимировна просто порадовались, что их любимый Дима приехал, и хорошо выглядит.

***

Приехав к родным, Брагин отпустил водителя. Переночевал в родном доме, а утром не захотел вызывать машину из гаража Артамонова. Вместо того вышел на трассу, надеясь поймать такси или просто попутный транспорт до Энска.

Было раннее утро, машины по шоссе шли редко.

Брагин проголосовал несколько раз – безрезультатно. Водители попутных легковушек проносились мимо, торопясь по своим делам.

Наконец одно авто затормозило – симпатичная «Лада», модно окрашенная «под мокрый асфальт». Передняя дверца машины гостеприимно раскрылась, зазвучал приятный – такой знакомый – женский голос. То была Алла Меерович – бывшая марсианка Аэлита – за рулем собственной машины и в прекрасном настроении.

Час совместной езды – целый час общения подарила им судьба, дабы закрепить в них чувство взаимной симпатии, возникшее в момент возобновления знакомства, несколько дней тому назад.

Он сказал, что ездил к родным в Новорябово. Она также призналась, что была в Новорябово – «у старых друзей, для которых я все еще Аэлита. Или просто – Лика».

Брагин вдруг поинтересовался:

- И почему это родители тебя назвали таким странным именем, что пришлось переименовываться?

- Как, ты не знаешь? Я же всем рассказывала в институте.

- До меня как-то не дошло.

- О, тогда я тебе расскажу сейчас. Обожаю рассказывать о себе.

- Я весь – внимание.

- Это было, когда только начались космические полеты: Гагарин, потом Титов. Мой папа служил в авиации и очень увлекался космосом, и всякой научной фантастикой. А жили они с мамой тогда на Алтае. И вот родились близнецы – мы с братом. Брата назвали Германом, в честь Титова, поскольку он тоже родом с Алтая. А космонавтов-женщин еще не было, и отец назвал меня Аэлитой – это была его любимая литературная героиня, когда он еще в школе учился. Так я получила марсианское имя.

- А потом совсем по-марсиански закончила Энский политехнический и поступила в аспирантуру зачуханного отраслевого НИИ.

- Я не знала куда себя деть после школы. Мой дядя – профессор Аронов направил по своей стезе.

- Помню его. Студентом слушал его лекции. Он жив?

- Уехал в Америку. Писал – все у него там хорошо.

- А у тебя?

- Я в порядке. Элитная дама – бывшие школьные подруги мрут от зависти… Сын у меня – прелесть! Уже больше года ему, а я все не могу поверить, что есть у меня такое чудо, такое счастье – ну, не сказать! Мой Боря… Бобка, Борюнчик… Но что это я – все о себе… Ты-то как живешь? Как Марина?

Брагин без лишних эмоций и ненужных подробностей рассказал о своих перипетиях – карьерных и семейных.

Алла-Аэлита не стала как-то выражать сочувствие, и это позволило перевести разговор на более или менее нейтральные темы.

Поговорили о делах давно минувших дней, о некоторых общих знакомых.

Брагина, в частности, интересовали судьбы нескольких коллег по институту, с которыми он потерял связь, когда уехал в Москву. Он называл одну фамилию за другой, но его спутница практически ни о ком ничего не могла сказать – она, как и Брагин, очень давно оторвалась от их институтской среды.

Аэлита живо отреагировала лишь при упоминании Сергея Лопухина – парня, не из институтских, с которым Брагин славно дружил в период знаменитой избирательной кампании 1990 года.

- Сергей, как и прежде – вольный человек. Перебивается случайными заработками.

- Стихи по-прежнему пишет?

- Не знаю, новых не слыхала… В прошлом году напрягся, закончил, наконец свой пединститут, получил диплом историка. Хотел устроиться на постоянное место по археологической специальности – это же единственное, что его привлекает, ты должен помнить.

- Помню, как он о раскопках рассказывал. Взахлеб. И как, устроился?

- Не может. Зарплаты там низкие, нищенские – но вакансий нет. Все занято. Его, как и прежде, берут только рабочим на раскопки.

- Понятно. Специальность для фанатов. И фанатов таких много больше, чем мест для них.

- Дима, если у тебя появится возможность, замолви за него словечко где-нибудь, по старой дружбе.

- Буду иметь в виду. А ты, что же не попросишь своего мужа-начальника устроить Серегу?

- Жена вице-губернатора не имеет права просить у мужа каких-то благ для своих друзей и родственников… Кстати, мы уже на подъезде к Энску. Тебя в центр подбросить, ты ведь в гостинице остановился?

- Нет, я перешел в частный сектор. Вип-компаунд Груздево, домовладение господина Артамонова.

- Круто. Но мне удобно – я рядом обитаю. В дачном кооперативе Дубки. Приходите в гости, господин Брагин – по-соседски.

***

Первые дни работы в новообразованной группе поддержки Лебедя запомнились Брагину, как перманентный трудовой аврал, ритм которого задавал Артамонов. Сам бизнесмен как будто не ведал усталости на многочасовых совещаниях, в метаниях по Энску и его окрестностям для встреч с нужными людьми. Брагин почти непрерывно (за исключением редких часов сна и отдыха) находился рядом с неутомимым руководителем инициативной группы, который беспрестанно требовал от своего консультанта каких-то советов, подсказок, осваивая на ходу новое для себя дело.

Кроме основного дома на дачном участке Артамонова имелся небольшой двухэтажный флигелек. Там в течение двух дней оборудовали офис – привели в порядок несколько комнат, завезли компьютеры, связали их в локальную сеть. Приглашенные Артамоновым специалисты из местной компьютерной фирмы обещали в ближайшее время подключиться к новому чуду мировой коммуникационной техники – Интернету; убеждали, что это будет здорово полезно, да с таким энтузиазмом, что им поверили на слово – и Брагин, с его ограниченным знанием компьютерного дела, и сам Артамонов, в компьютерах совсем не разбиравшийся.

Получив в свое распоряжение отдельный кабинет и компьютер, Брагин за ночь смастерил наметки плана мероприятий первого этапа кампании, а также инструкцию для сборщиков подписей в поддержку кандидата Лебедя – их надлежало набрать и задействовать в первоочередном порядке.

Стараниями Артамонова были наняты многочисленные работники – и для сбора подписей, и для всех последующих дел. Главным образом – студенты и разная неустроенная интеллигенция.

- Изголодавшийся народ – так охарактеризовал этих новых сотрудников Артамонов, и велел выплачивать всем нанимаемым аванс. Плотный конвертик с деньгами получил и Брагин – из рук самого Артамонова, накануне отбытия на побывку к родным.

Уже в машине, по дороге в Новорябово, Брагин пересчитал полученные деньги. Сумма оказалась внушительной, и выдана она была без какого-либо договора, без просьб или намеков со стороны Брагина. Все – по доброй воле работодателя.

Аванс дополнительно взбодрил Дмитрия Брагина, соскучившегося по хорошим заработкам. И, вернувшись от родных, он с удвоенной энергией взялся за подготовку очередной партии методической документации.

***

В тот самый четверг 15 февраля 1996 года, когда Дмитрий Брагин прибыл с кратким визитом к своим родным в город Новорябово, Энской области, на другом конце России произошли события также немаловажные.

На собрании общественности города Екатеринбурга бывший житель этого города Борис Ельцин объявил о своем намерении бороться за повторное избрание на пост президента РФ.

Эта новость прошла по всем СМИ, обрастая, час от часу, комментариями. Ее обсуждали везде, где, по тем или иным причинам, собирались русские люди, небезразличные к судьбе своего Отечества.

О давно ожидавшемся, но все же неожиданном решении Ельцина говорили и в доме Артамонова, в кабинете хозяина, где вечером 16 февраля собрались трое солидных, многоопытных людей: сам Артамонов Василий Никитич, его старый друг Янцев Николай Николаевич, а также новый друг хозяина Брагин Дмитрий Владимирович.

Направляясь на эту встречу, Брагин предчувствовал, что разговор будет нелегким.

Так оно и вышло.

Устремив взгляд в потолок, Артамонов вопросил, как будто, не обращаясь ни к кому:

- Итак, что нам делать в новой ситуации? Напоминаю: мы выдвигали Лебедя против коммунистов. Тогда Ельцин выглядел совсем слабо. А теперь против кого воевать будем, мужики? Против Зюганова, как уговаривались, или, может, против Ельцина фронт повернем? Генерал Вараксин – сказывали мне – уже готовит обращение, с призывом к единству народно-патриотических сил. То бишь к единству с КПРФ. Зюганов и Лебедь в одном флаконе – фирма гарантирует превосходный результат! Так это прикажешь понимать, Дмитрий Владимирович?

- Не жми на него, Василий – веско сказал Янцев, опередив Брагина, слегка растерявшегося. – Дмитрий за Вараксина и его команду – не ответчик.

- Ответчики, понятно, в Москве – снизил тон Артамонов. – Там Вараксина утвердили главным представителем Лебедя в наших краях. Каким местом они там думали?

- Полагаю, это организационный ляп бравых вояк из старого лебедевского окружения. Тех, кто еще со Скоковым играл, да заигрался – постарался как-то разъяснить ситуацию Брагин.

- Вояки? А может, не только вояки – а еще и некоторые очень умные олигархи? – снова задал вопрос Артамонов, адресуясь к Брагину. – Может, уже страхуют капиталы от национализации, расстилая ковровую дорожку будущему красному президенту? Красивый ход – столкнуть лбами Ельцина и Лебедя, чтоб они друг у друга голоса отбирали!

- Исключено – с полной уверенностью заявил Брагин. – Ты только выслушай внимательно, Василий Никитич, что я скажу.

- Слушаю.

- Так вот, в первом туре Ельцин и Лебедь – не соперники, они соберут голоса в разных секторах электората…

Далее Брагин изложил собеседникам свое представление о ходе будущих выборов, исходя из «четырехцветной» модели электорального социума РФ. Завершил авторитетно, как университетский преподаватель:

- Таким образом, Ельцин и Лебедь становятся реальными конкурентами в борьбе за голоса избирателей лишь в одном случае – если они оба проходят во второй тур. Думаю, мы были бы все рады такой ситуации, но вероятность ее реализации – практически нулевая!

Выслушав импровизированную лекцию, собеседники Брагина с минуту молчали.

Потом Артамонов сказал:

– Хитра политика… И все же, мне кажется, у вас в Москве малость воду мутят. Надо бы выяснить, что и как, поточнее. А то мы здесь на слово всем верим – того и гляди кинут нас, дурачков провинциальных, по-крупному.

- Я, пожалуй, съездил бы в Москву, разведать, проверить – с какой стороны там пироги пекутся, да что за начинка – предложил Янцев. – Как считаешь, Дмитрий Владимирович?

Брагин пожал плечами:

- Проверять – так проверять. Если доверия нет…

- Не обижайся Дмитрий – солидно изрек Артамонов. – Тебе я, допустим, доверяю. Но вопрос не в личном доверии. На войне – как на войне.

- Как на войне – отозвался Янцев. – И на кону очень многое. Практически – все.

***

«От Галицкой Т.М. – Брагину Д.В.

Лети письмо с приветом, за добрым ответом.

Во первых строках сообщаю, что твой друг Н.Н.Янцев меня в московском муравейнике нашел, передал твое послание и любезно дождался, пока я сочиняла это письмо, чтобы доставить его тебе, лично в руки. Миллион спасиб ему.

Теперь о делах, по порядку значимости.

Самое главное.

Три дня назад Антоша Сажин вернулся из Чечни с сестрой! Она измучилась до невозможного состояния, но в семейном кругу отойдет, одолеет свои горести. Тем более – у нее такие славные мальчишки. Как Антону удалось ее вытащить – я толком не поняла (он пытался рассказать по телефону, но очень сбивчиво). Ему помогли наши военные из Ханкалы, а также старейшины, авторитетные люди из Гудермеса. И собранные деньги, конечно, оказались кстати – в общем, вернулся он без копейки.

А мальчика-милиционера, который ездил с Антоном, привезли в Москву с тяжелым ранением. Лежит в госпитале, мы будем его навещать.

Теперь – не самое главное.

Солянов нам зарплату так и не заплатил. Все обещает – немного попозже, немного попозже.

Я нашла временную работу в одном пиар-агентстве. Продержусь там сколько-то времени – а там, может ты вернешься, и наш «Сокол» снова взлетит?

Пока сидела без работы, прочитала много публикаций, в том числе – про генерала Лебедя. Я понимаю, что он такой герой и патриот, но что-то мне в нем не нравится – и все тут. Не хочу, чтобы он стал президентом. Лучше Ельцин, хоть он и пьяница, и все такое.

Но об этом, может быть, поговорим, когда приедешь в Москву.

Самое неглавное.

Твою квартиру я навещаю. Плату за тебя вношу, так, что долгов по коммуналке у тебя нет. Между собой мы по деньгам разберемся, когда приедешь.

С искренним уважением.

Т.Галицкая, 22.02.96» ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

На Главную блог-книги ГДЕ-ТО В РОССИИ